Луна для двоих

Глава 11

Нир бился в дверь до тех пор, пока под его напором она не выдержала и не пошла трещинами. Это внизу, для буйных и опасных у нас решётки. Тут же всего-то специальное упрочнённое стекло, не подразумевающее вот такого напора – если просто попытаться ворваться или разбить ничего не выйдет, а вот так планомерно… Несколько местных работников-ирбисов перешли в полутрансформацию, ожидая нападения. Усыпить его было как всегда нереально, поэтому могла помочь только физическая сила.

Я же стояла напротив и думала, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Изнутри накрыло дежавю – когда убегала от истинного, он точно так же пытался прорваться ко мне. Тут даже представлять и сомневаться не надо, что бы последовало, если бы у него это получилось. Вот и сейчас ничего хорошего эта ситуация не сулила ни мне, ни остальным.

И какой бы сильной я не казалась снаружи, всё равно испугалась. Можно было бы попробовать убежать, но вдруг он тогда начнёт так же, как эту многострадальную дверь, кромсать своих собратьев? Они-то останутся. А это всё из-за меня. И чего мне стоило смирно лежать рядом и просто потом нормально уйти, а не бежать от его заботы и привязанности как от огня? Ведь похоже именно это его и взбесило. Или то, что я неблагодарная дрянь, улизнула вместо того, чтобы его отблагодарить, как он там себе придумал. Или…

В этот момент запоры не выдержали, и Нир вылетел в коридор, встречаясь со мной пылающим взглядом. Я выпустила когти и клыки тоже, планируя обороняться, но пока не давая команду нападать на него. Однако в мгновение ока оказавшись рядом, он не попытался причинить вред, а резко закинул меня на плечо вниз головой, удерживая за ноги и попу, и шагнул обратно в палату, захлопывая дверь так, что металлические жалюзи на ней жалобно зазвенели.

Оборотни в коридоре стояли в растерянности, не получив от меня команды защищать от него и не зная, стоит ли вмешиваться. Я и сама не знала. Если он начнёт делать то, что я думаю, то лучше бы никому этого не видеть. Или наоборот вмешаться и попытаться предотвратить?

Но усевшись на постель, Нир неожиданно усадил меня к себе на колени и прижал крепко к себе.

– Что. Ты. Делаешь? – попыталась унять собственное сумасшедшее сердцебиение.

Он будто не услышал, начал вдруг нежно поглаживать меня той же рукой, что и прижимал к себе, по бедрам и коленям – больше из такого положения ни до чего не дотягивался. Вторая рука в раскрошенном гипсе выглядела синеватой и какой-то не очень здоровой, видимо ею он и выбивал дверь, чтобы… Чтобы что? Погладить меня?

Посмотрела ему в глаза. Ну он же не псих?

– Ты себя ради чего покалечил снова? – нахмурилась. – Я тебя лечу. Стараюсь помочь, а ты…

А он положил палец мне на губы. Да-да, той самой синеватого цвета руки. Хорошо хоть вообще шевелится ещё. Но судя по тому, что прикосновение показалось мне прохладным, в ней нарушено кровоснабжение. Это ж боль какая… Что он творит?!

– Нир. Хватит, – повертела головой, возвращая себе способность говорить. – Чтобы усадить меня себе не колени, не нужно ломать себе конечности. Это правда слишком.

Он посмотрел с осуждением и кивнул на дверь.

– Что?

Снова кивнул и в его взгляде отразилось возмущение.

– Тебя разозлило, что я сбежала?

Выдохнул раздражённо. Видимо от того, что я не смогла догадаться о его истинных мотивах. А как догадаться, если не понимаю его? Тоже вздохнула. И тоже раздражённо.

Ну зачем вообще только с ним связалась?! Надо было выбрать кого-то другого. Хотя тогда он показался мне спокойным и послушным. Даже больше, чем остальные. Сейчас же то и дело слетал с катушек.

Попыталась встать. Какой там. Его здоровая рука тут же вернула меня на место. И снова принялась наглаживать.

– Да прекрати уже! – вспылила. – Я не твоя мягкая игрушка, чтобы вечно меня тискать. И не могу сидеть с тобой всё время! Пусти!

Его губы сложились в ниточку, а взгляд стал укоризненным.

– И не пытайся вызвать во мне чувство вины. Да. Ты позволил тут остаться. Спасибо. Что ещё тебе от меня надо? Сломал дверь. И руку небось снова. Напугал всех до чёртиков. Я сама уже думала, что ты меня загрызть собираешься…

Эта новость его кажется развеселила.

– Ничего смешного в этом не вижу.

А тем временем в голубых глазах светилось снисхождение – вроде как, эх, напугалась зря, глупая. Это злило. Я не глупая. Совсем нет.

– И не смотри на меня так, – приказала уже холодно.

Он наклонился к моим губам, явно намереваясь поцеловать. Отвернулась.

– Не заслужил, – проговорила сквозь зубы и вновь попыталась встать. Не вышло.

Нир, продолжая так же держать, заглянул мне в глаза.

– Ты сегодня же отправишься вниз, в камеры.

Кивнул и прижал меня сильнее к себе.

– Нет. Я к тебе больше не стану приходить. После того, что ты устроил, у меня нет гарантий, что не бросишься на меня. Или на кого-то другого. Поторопилась, когда позволила остальным заходить к тебе чаще. И самой не стоило. Всё. Закончили.

– Ррринннааа… – почти прорычал он.

– Я не Рина. Меня зовут по-другому. И мне надоело с тобой нянчится.

Красноречиво кивнув на кровать, мне кажется указали на то, что сегодня ночью нянчились как раз со мной. При всём этом Нир выглядел спокойным, а не злым. Будто если я сижу у него на коленях, то проблем у нас больше нет. Но напоминание о моей ночной слабости всё равно укололо.

– Вот как? – удержала волну ярости. – Отлично. Больше тебя не потесню.

Он ткнулся носом мне в шею. И что бы это не значило, но от места касания разбежался целый табун мурашек. Теперь я уже понимала, что он не станет делать того, что я подумала. И что вообще его мысли текут в каком-то совсем не известном мне направлении. И сравнивать его со своим чокнутым истинным – тоже такое себе решение. Но и расслабиться было невозможно. Хотя сейчас это и не требовалось. Мне наоборот нужно было окончательно взять себя в руки и перестать испытывать эти периодические эмоциональные всплески.

Вдохнула. Выдохнула. Вот так.

Нир будто не заметил ничего и оставил на моей шее лёгкий поцелуй. Словно само собой разумеющееся. Словно частенько так целует и вполне имеет на это право. Кажется, он всерьёз решил меня приручать. Не я его. Он меня. Ну посмотрим, к чему приведут твои игры…

Вновь подавила приступ злости. Ненавижу, когда кто-то смеет считать, что я принадлежу кому-то ещё кроме себя самой или что можно управлять мной. Стоило лишь однажды дать слабину – и всё теперь? Я для него больше не та, чьё мнение главное, а наоборот – та, что должна теперь прятаться за его широкой спиной?

Никогда не пряталась. И не планирую.

– Убери. От меня. Свои. Губы. И руки, – удивительно, что инеем не покрылось всё вокруг от температуры моего голоса.

Зато полузверь наконец послушался. И отпустил.

– А теперь вставай. И иди вниз. Иначе тебя туда отведут.

Он послушно встал и пошёл на выход, чем, конечно, удивил.

– И даже спорить не станешь? – спросила от неожиданности.

Нир приподнял свои руки, демонстрируя мне когти, потом оскалившись – клыки. И снова смотрел снисходительно оттого, что я могла предположить, что он начнёт спорить – он же вон зверь, вроде как не может говорить, а я снова глупая, раз могла предположить обратное.

Резко отвернулась. Но он остался стоять на месте. Лишь позвал:

– Ррринннаа…

Внутри меня что-то сжалось от того, как он это сказал: успокаивающе, ласково что ли. Будто считает, что меня нужно успокаивать. Хотя в отличие от него я себя прекрасно контролирую. И слова могу правильно произносить. Осознавая, что от этого его «Рина» снова становлюсь размякшей и слабой, не выдержала:

– Я тебе уже сказала, – развернулась к нему. – Моё имя звучит иначе. Не можешь сказать нормально – вообще не говори вместо того, чтобы коверкать, как тебе вздумается.

В голубых глазах оборотня отразилось смятение. Будто он не мог решить, как реагировать на мои слова. Потом его губы вытянулись в нить, а зубы скрипнули. Решил не отвечать «глупой самке»? Прекрасно.

– Иди. Раз ты такой понимающий. Или мне обязательно вести тебя туда за ручку как обычно?

Нир набычился и угрожающе шагнул ко мне, нависая сверху неподъёмной скалой. Я же твёрдо подняла на него взгляд, даже шага не делая в сторону и тем более не отступая. Не буду его бояться. А он всё смотрел и смотрел, словно искал что-то в моём лице.

– Слушай… Ну вот что ты от меня ждёшь? Что полюблю тебя? Так зря. Пойми. Я не полюблю. Точнее, не тебя. Никто не может терпеть меня такой, какая я есть. И ты не сможешь! Но отказываешься это признавать. Думаешь, что если будешь терпеливым, то дождёшься от меня чего-то? Нет. Я не стану такой, какую ты хочешь меня видеть. И продолжу прикрываться тобой до тех пор, пока это имеет смысл. Возможно позже постараюсь тебе помочь, но заранее знаю, что от этого лекарства нет… Если говорить правильно, то есть, но я не готова идти на такие жертвы ради тебя. Понимаешь?

Он нахмурился, но не отошёл. Только приоткрыл рот, будто собирался сказать что-то. Но конечно не сказал. Ведь он полузверь, который не умеет правильно произносить слова. Вероятно, я обидела его этим. Но лучше так, чем он будет зря ждать от меня тепла и чувств.

Крепко сжав кулаки, потряс головой, явно сдерживаясь изо всех сил, чтобы не ответить мне не словом, а делом. Потом вздохнул так, будто я его уже достала. Развернулся. И молча отправился в коридор.

– Отведите его в камеры, – холодно отдала приказ, когда вышла следом. И удалилась, больше не оглядываясь. Хватит. Наигрались.

Пусть лучше сразу понимает, кто я ему. И кто он здесь. Мне больше такие сцены не нужны. Ещё утром я чувствовала себя спокойной, а теперь снова выбил из колеи этот полузверь. Начал предъявлять свои права, пытаться мною манипулировать. Ну уж нет. Я не ради своего блага стараюсь. Слишком многое стоит на кону.

И ведь в начале мне казалось, что всё под контролем. Столько времени он вёл себя требовательно, конечно, но не вот так. Даже думать не хочу, что там изменилось в его голове. Для меня – ничего. Хотя наверняка в его поведении моя вина – дала повод. Ну вот. Я всё исправила и повод забрала. Ведь с какой стати мне вообще что-то к нему чувствовать, кроме жалости? Да, он почему-то не стал мне мстить. Ну молодец. Я бы на его месте стала. И буду.

Не ему, конечно, а тем, кто это заслужил. И найду управу на стаю чёрных и тех людей, что поддерживая их, перевернули мою жизнь с ног на голову. А заодно отобрали её у моего брата. Потому что я теперь способна на что угодно. И в отличие от этих глупых самцов не пойду на поводу у своих чувств и инстинктов. Плевать, что во мне они бушуют втрое сильнее, чем у кого угодно из них. Справлюсь.

Так я думала ровно до поздней ночи, пока не вернулась в свою комнату и не легла спать…

А проснулась в холодном поту, дрожа от ужаса. И снова не могла успокоиться и найти себе места. И мало было мне одной этой проблемы (теперь стоит выяснить, что и как делает мой истинный, воздействуя на меня спустя столько времени), так ещё и невыносимо тянуло вниз – в камеры для подопытных. К тому, кто называет меня «Рина» и не причиняет вреда, даже когда его обижаю…

Отшвырнула от себя стул и перевернула стол с громким рычанием.

Я не пойду к нему! Не пойду! Мне не следовало вообще общаться с ним. Видеть в нём кого-то ещё кроме рядового пациента и ширмы для брата. И сейчас не стоит. Да и после сегодняшнего… Ни за что к нему не пойду.

Приняв контрастный душ, оделась нормально и отправилась в лабораторию. Лучше поработаю, раз не спится. Но не пойду к нему. Никогда не пойду больше.

Глава 12.

Нир

Я стоял прямо перед входом в свою камеру и стискивал в руках решётку, гипнотизируя коридор. Она не может не прийти ко мне. Ну не может же.

Так сладко спала в моих руках несколько дней назад. В моей постели. Так доверчиво прижималась во сне, перевернувшись ко мне и утыкаясь своим идеальным носиком мне в грудь. Так жадно вдыхала. И стремилась навстречу моим касаниям. Сегодня совсем невинным. Чтобы не спугнуть её. Не доставить неудобств. Не заставить нервничать.

А я всё смотрел на эти её вкусные, красивые губы, которые нельзя целовать. На от природы длинные, подрагивающие сейчас ресницы. На её тоненькую шею, которую всё время хочется лизать и… Ничего не делал. Только тихонько и аккуратно гладил её большим пальцем по плоскому животику, на котором лежала моя ладонь, а потом также – по спине, когда она перевернулась. И старался не думать о том, что располагается между шеей и животом. Хотя лапа так и тянулась именно туда. Очень уж там у неё всё приятно трогать…

Ощущать гладкость её нежной кожи – это просто верх блаженства. Её запах окутывал меня целиком, и я чувствовал, как дурею от него. Как печёт внутри от желания. Как сильно, невыносимо сильно хочется, чтобы она моей была. Вся. Такая… волшебная. Такая невероятная.

Эти волосы её шелковистые, светлые-светлые с розоватым оттенком лезли мне в нос, но я не пытался даже увернуться. Наоборот. Моя бы воля – зарылся бы в них весь. Целиком. Нырнул бы в её аромат, и никогда из него не выныривал.

Она давно говорила мне уже, что моя реакция на неё – это лишь действие тех препаратов, которые она мне вводила. Но это Рина ещё не знает правду… И не рассказать ей. Не объяснить. А может и не стоит ей знать. Может, так оно и лучше пока. Ей наверное не понравится. Или не поверит…

И ведь я сам добровольно протянул ей тогда руку и позволил ввести в вену это нечто. Хоть и не очень понимал, что именно это такое. Но теперь понимаю. И думаю, что если она так хочет – то пусть. Что бы ни было. Я выдержал бы. Ради неё.

Стыдно, но от избытка ощущений на глаза чуть ли не слёзы накатывали.

Моя Рина сама пришла ко мне. Испугалась чего-то и пришла ко мне за защитой. За спокойствием. Ко мне. Спала со мной. Будто я для неё что-то значу. Доверяла мне. Ведь если не доверяла, разве бы стала спать? Нет. Она бы боялась тогда. И точно не осталась бы ни за что. Но она поверила, что не причиню ей вреда. Конечно, не причиню…

Сердце больно стукнуло.

А теперь я вот в камере снова. Унылые, бетонные стены. Решётки. Вокруг – ребята в гораздо худшем состоянии, чем я. Я вообще везунчик. Но и им она поможет. Обязательно. Я знаю, что она сможет. У неё обязательно получится, как бы это ни было сложно. Она со всем справится… И если я смогу быть ей полезен, то буду.

Да. Даже после всего.

А то будто я тупой и не понимал, что она меня использовать собирается. Конечно понимал. Правда, не знал, для чего… Надеялся, что… Тупо. Я надеялся, что понравился ей. А оказалось вон оно как. Её брату грозила смерть…

Но я готов был бы умереть ради её брата, если бы это сделало её чуточку счастливее. Я согласен. Я бы умер. Ведь она его любит. А это очень тяжело – терять тех, кого любишь. Я знаю. Я терял. И не желаю ей такого. Поэтому даже если смог бы, не признался бы тем уродам, что я – не он. Не выдал бы. Потому что это наш секрет теперь. И так у нас есть хоть что-то общее…

Теперь, когда я знаю, что тот парень, так внешне похожий на меня, к которому она заходит обниматься – её брат, всё гораздо легче. Теперь я её не ревную к нему так мучительно. И не хочу его убить… Это же отлично!

Я, получается, защищаю её брата. Ну должна же она это оценить? Конечно. Просто не сразу. Может до неё ещё дойдёт. До неё всегда очень медленно доходит… Не потому что она глупая. Она просто не позволяет себе чувствовать в полной мере. Она думает, что ей нельзя. Вбила себе в голову, что никто не может любить её просто так, только из-за её какого-то там проклятия. А ведь… я-то люблю. Точно не из-за него. Сам.

И она когда-нибудь это поймёт. Сообразит уж как-нибудь. Раз прямо ей сказать никак. А действиями уж я и так, и эдак – пока не сообразила. Но ничего. Я подожду. Всегда её буду ждать. И она обязательно поймёт…

Она часто говорила при мне так, будто я ничего не понимал. А я понимал же. Поэтому знаю о ней чуть больше, чем остальные. Хотел бы и всё знать. Но это может когда-нибудь потом она уже сама расскажет? Пока же, как узнала, что я не совсем уж глупый, перестала при мне говорить…

Кто-то из ребят ударился о решётку, а я вздохнул, продолжая стоять неподвижно и ждать. Уже давно привык к тому, как они беснуются. Это сначала пугало до чёртиков. Особенно первое время, как попал в этот ад. А теперь ради неё я из любого ада выберусь. Снова. Только бы она пришла. Разрешила себя трогать…

В прошлый раз же разрешила! Как же я был счастлив. Словами не передать. И мыслями… Чуть не подох от радости. И ей понравилось же со мной… Хоть я и не умею толком ничего. Но если бы она сказала, что хочет, я бы всё сделал. Ради неё – что угодно бы сделал. И сделаю.

Только не признаюсь ей, что ничего не умею. Она и так считает меня тупым. А я научусь! Может, она ещё не заметит. Да и не со зла же она так про меня думает. Она просто… особенная. К ней подход нужен. И я его найду.

Рано или поздно.

Да. Может, конечно, я и не такой умный, как ей хотелось бы. И у меня в отличие от всех других, кто её окружает, нету ничего. Она-то достойна самого лучшего. Но ведь я бы всё-всё сделал. И стал бы для неё тем самым лучшим. Если бы она только дала мне шанс. Один. Крошечный…

Понятно, что она думает – я ей не пара. Ну правильно. Она такая идеальная вся. Красивая. Вкусная. Сладкая… Нет. Так я о ней думать больше не буду. Так её называл тот урод. Плевать, что из-за него мне чуть не переломали все кости. Но он её трогал!

Решётки в моих руках скрипнули.

А я виноват, что меня злит, раз это он её трогал?! Истинный нашёлся. Весь такой из себя. В костюме. Важный. И те парни, которые меня мучили, его слушались. Какая-то шишка в их стае… Может, Рина считает, что он подходит ей больше меня? Ведь она позволила ему поставить себе метку… А мне вот нельзя…

Наверное, оттого, что меня тут слушаются только вот эти… звери. Нормальные-то нет. Даже тот ирбис, который помешал нам целоваться, и то больше веса в прайде имеет. И ей наверно тоже больше нравится…

И я знаю, чуял, что у неё были другие мужчины… Как же меня это бесило! Не мог себя в руках удержать. Хотелось найти их всех и убить! Жестоко. Как только представлю, что им она разрешала то, что мне не позволено… Выдохнул через зубы.

Но уже давно же не было других. Может, она наконец поймёт как-нибудь, что я ей лучше их подхожу? Ведь никто из них не станет так как я её… любить… И ведь это я же помогаю ей защищать брата… Это же значит для неё что-то? Значит, конечно.

А то, что ругается, злится на мою инициативу… Она всегда такая. Но не потому, что плохая. Нет. Она просто не знает, что я её люблю. Что ей не надо одной справляться со всем. Что я есть. Что я буду помогать… Не знаю, чем и как. Не придумал. Ну что там ей надо? Может на мне эксперименты ставить, например… Я сильный и выдержу. Может, если захочет, колоть мне даже ту синюю жидкость… Мурашки побежали по коже, но я только скрипнул зубами. Да. Даже её. Если Рине надо, то пусть. Если бы это помогло ей как-то.

Она же хорошая на самом деле. Хочет нас всех спасти. И всем помочь. Пусть со мной наоборот вышло, но ничего. Зато я могу быть ей полезен тут. А остальные зря её боятся… Что её бояться? Она невероятно милая, когда злится. И у неё глаза кажется светятся… Правда, только когда она меня ругает. С остальными не замечал. Может, это тоже что-то значит? Как бы поговорить с ней…

Жаль, что не могу говорить нормально. Даже имени её не могу нормально произнести. Рассердилась вон сегодня… Но мне так нравится. Что это «Эррин»? Серьёзно и как-то по-деловому. А Рина – это нежненько… по-домашнему… Оно же красивее. Ну правда. И ей больше подходит. Какая вот Эррин? Рина она.

Да и честно ведь – она-то мне имя придумала. Оно не моё настоящее, хоть настоящее уже наверное не вспомню. И я ей вот придумал. Но конечно не стану её так больше звать, раз ей не нравится. Она и так в последнее время много нервничает. Поэтому только мысленно так говорить буду, а вслух – ни за что. Помолчу лучше. Ну и мне самому неудобно, что я как тупой, не умею. И немножко обидно, что она так со мной…

Эх, умел бы я писать хотя бы… Но нет. И писать не могу. Не получается сложить буквы в слова. В мозгу всё путается (вот даже сейчас думать нормально тяжело, слишком во мне переплелось звериное и человеческое). А то я бы написал ей всё. И она бы не сердилась тогда… И не считала бы меня животным…

Снова бы приходила ко мне и лежала бы рядом мягенькая, тёпленькая, хрупкая по сравнению со мной… Вот бы вечно с ней лежать… уютно так. Как дома.

У меня правда нет дома. Только эта камера. Или карцер. Или палата. И мне немного неудобно, что приходится ждать её тут, а не в нормальном доме… Но он у меня будет. Когда-нибудь. Только наш… общий. Без неё мне и камеры достаточно… А с ней бы…

Переступил с ноги на ногу. Сколько часов я уже так стою? Считать тоже не получается. Где-то примерно… много. С утра же. И вчера стоял так. И позавчера. И до этого. До самой ночи. Ночью сидел немножко, правда. Вдруг она бы пришла, а я бы спал и не заметил? Нет, не буду спать. Буду ждать её. И она обязательно ко мне придёт… Подумает немного. Выдохнет. Одумается. И придёт.

Ничего страшного. Мне всё равно делать особо нечего. А так хоть её жду. Представляю, что можно будет с ней сделать. Даже стыдно немного, что там представляю. Ей не нравится, что у меня на неё… встаёт… Но это же не специально. Оно само. Я и так стараюсь не прижиматься к ней этой частью тела, раз ей неприятно. Жаль, что она меня не хочет, конечно… Хотя в прошлый раз мне показалось, что хочет. А потом понял, что это… как его? Ну когда девушек кроет раз в месяц или около того… Течка. Точно. Хотя про Рину так неприятно думать.

Просто она оборотница тоже. Но мне почему-то нравится думать, что это была не просто физиология, а что-то там такое ко мне… Хотя если надо ей помочь справиться с инстинктами, как в прошлый раз – я тоже согласен. Ещё бы она меня тоже потрогала что ли… Самому-то никак, когти… Но даже с этой пыткой можно смириться. Пусть только придёт. Я же чувствую, что хочет… прийти в смысле. И даже кажется слышу шаги…

А ведь уже ночь как раз. В прошлый раз тоже ночью пришла. Может и сегодня тоже?

Расправил плечи. Проверил наличие штанов. Иногда забываюсь, что надо бы прикрываться. Но нет. Сейчас они на месте. Отлично. А то что сверху ничего нет – так это в самый раз. Когда спать будем, она прижмётся, и мне так приятнее же её чувствовать.

Хоть бы это оказалась она.

Глубоко вдохнул. Точно она. Руки сжались на решётке сильнее.

Давай же… Иди ко мне, Рина. Я обниму тебя. Ты поспишь. Отдохнёшь. А потом будем спасать их всех. И я буду очень полезным. Очень…