Мастер Гримуаров

Глава 18

Уверенность — это очень хорошо, если она не превращается в самоуверенность. Потому что тогда уже может быть больно и неприятно. Но этот худощавый мужчина определённо располагал к себе, потому я намеревался выслушать его предложение.

Мельком взглянув на него, я заметил, что его подушечки пальцев покрыты ожогами. Причём ожоги были из тех, что стирают рисунок отпечатка пальцев. Видимо, он был заклинателем и хорошо знаком с магией свитков. Те хорошо горели при использовании… Мотаю на ус, полезная информация, может понадобиться в дальнейшем.

— Мой наниматель трезво оценивает величину и масштаб вашего открытия, господин Вавилов, — чуть издалека начал озвучивать своё коммерческое предложение Рамеев. — Я понимаю, какой масштаб работы вам теперь предстоит и сколько подобных предложений будут вам озвучены в ближайшие дни. Оттого я не намерен терять наше с вами время и озвучу порядок цифр, которые может предложить наша компания.

Всё-таки приятно слышать, когда собеседник говорит простым и понятным языком, и говорит по делу. Между ним и «комодом» разница ощутимая. Радовало и то, что своё предложение Рамеев называл «порядок цифр», а не «наши условия», как это делал предыдущий переговорщик.

— Мы предлагаем вам комплексное предложение… — заговорил Руслан Султанович.

Далее он озвучил его суть — некая компания «Вавилон» готова за свой счёт инвестировать в мой бизнес крупную сумму. Сумма пойдёт на закупки оборудования, материала, на поиск вакансий специалистов соответствующей квалификации и на ряд других видов затрат.

— «Вавилон» является крупной международной компанией, готовой закрыть всё производство под ключ, — уверенно говорил Рамеев. — Мы понимаем все риски введения нового продукта на рынок, но абсолютно все связанные с этим затраты готовы взять на себя. Больше того, мы поможем вам с юридическим сопровождением при разработке патента и прочей бюрократической вознёй.

— Так, а что требуется от меня? — уточнил я.

— От вас требуется передача изобретения на основе исключительной лицензии при сохранении за вами авторских прав, — Рамеев загнул первый палец, смахивающий на длинную, тонкую сосиску, и начал загибать следующие. — Подписание договора на эксклюзивное сотрудничество с нашей компанией по части возможных последующих разработок. Да, тут я отмечу, что для этого вам будут созданы все условия, включая одну из лучших лабораторий Российской империи. И вы получите сорок восемь процентов отчислений…

— После того как вложения окупятся? — спросил я.

— Я повторю, Константин Фёдорович, все затраты мы берём исключительно на себя, — расплылся в улыбке своих тонких губ переговорщик. — Я не зря вам говорил, что не опасаюсь, что с предложением меня опередят конкуренты.

— Какое изобретение, такое и предложение?

— Мы смотрим в одну сторону, Константин Фёдорович.

И волки сыты, и овцы целы… Предложение действительно было шикарным, с какой стороны на него ни глянь. Я представлял, что если компания крупная, тем более международная, то она имеет свой штат различных аналитиков и консультантов. Они-то точно оценивают риски подобных сделок, вынося своё заключение. И уже на его основе появляются цифры, озвученные Рамеевым.

Понимал я и риск, сопряжённый с инвестициями в проект. Если для меня такие вложения выглядели логичными и обоснованными, то для «Вавилона» это была игра вслепую. В компании ещё смутно представляли, насколько мой, скажем так, пилотный проект можно применить в реальном производстве. И то, что компания шла на такие риски — подчёркивало серьёзность её намерений.

Однако я прекрасно понимал потенциал изобретения, и предложение «Вавилона» виделось мне невыгодным сразу по двум пунктам.

Во-первых, в случае сохранения авторских прав на изобретение при разделении долей уставного капитала «сорок восемь на пятьдесят два» я фактически терял право распоряжаться своим изобретением по своему усмотрению. И в таком случае процент «сорок восемь» ничем бы не отличался от процента «один» или «два». Владельцем компании я бы являлся только номинально, что не могло меня устраивать.

Во-вторых, смущало желание «Вавилона» заключить эксклюзив на дальнейшие изобретения. Это было попыткой превратить меня в мозговой центр компании.

В любом случае, «Вавилон» верно оценил возможные дивиденды. Но предложение мне не подходило.

Видя, что я задумался, Рамеев тотчас улучшил предложение. У Руслана Султановича явно имелась вилка переговоров, и первоначальное предложение не было окончательным. Что же, посмотрим, насколько далеко компания готова зайти.

— Сорок девять процентов, господин Вавилов. Если вы дадите предварительное согласие на сделку прямо сейчас, — сказал Руслан Султанович.

— Пятьдесят один процент, — сухо обронил я. — Неисключительная лицензия и переговоры на каждое отдельное изобретение. Естественно, с сохранением авторского права и оформлением патента на своё имя.

Я думал, что Руслан Султанович нервозно воспримет моё предложение. Но нет, если он что-то и выражал сейчас, то абсолютное спокойствие. Мои слова его ничуть не удивили.

— Верно понимаю, что это ваше встречное предложение? — спросил он.

— Верно, я не против коллаборации, но на условии сохранения моего старшего партнёрства. Отдавать своё дело под управление инвесторов я не буду. Можете так и передать владельцу «Вавилона», — я резюмировал итоги переговоров.

— Я вас услышал, Константин Фёдорович, на сим откланиваюсь, — Рамеев поднялся из-за столика, положил на стол деньги, чтобы оплатить счёт и добавил:

— Будем на связи.

Я, когда переговорщики закончились, наконец остался один на один с давно остывшей едой. Честно говоря, есть не хотелось, аппетит пропал. Интуиция подсказывала, что в столице возможен новый раунд переговоров с обоими переговорщиками.

Вернувшись в купе, я попросил проводницу принести горячего чая, и остаток пути провёл в полудрёме, набираясь сил на день завтрашний. К вечеру в дверь моего купе постучалась делегация работяг из вагона четвёртого класса.

— Барин, Филька пришёл, — послышалось в замочную скважину.

— Заходи, дорогой.

Я полагал, что ко мне в купе завалится пьяное тело. Но нет, Филька был трезвый, как стёклышко, а вместе с ним ко мне пожаловал тот самый Йося — подстрекатель. Тоже, кстати, трезвый. Оба встали возле меня, лежащего на диване, мялись, опуская подбородок на грудь.

— Дверь закройте, — велел я, усаживаясь. — И на диван садитесь.

Филька закрыл дверь, вернулся на середину купе и вслед за Йосей сел на диван напротив меня.

— В общем, барин, мы согласны! — выпалили они в унисон.

— Хорошо подумали? — я хотел глотнуть чай, но вспомнил, что уже весь выпил.

— Подумали, Константин Фёдорович, все взвесили… — начал говорить Филька, но Йося его перебил.

— Барин у нас дурной, из тех, что ни себе, ни людям! — заговорил он в сердцах, всплеснув руками. — Денег просит за долг, а работы, чтобы мы эти деньги отдали — не даёт. Поэтому мы и вынуждены сами искать приработок!

— О какой сумме идёт речь? — спросил я

— По двести рублей на каждого, — ответил Йося. — И то, мы как эту сумму отработаем, так каждый своей дорогой пойдёт! Барин у нас ленивый: ладно нам работу не даёт, так ещё и сам не работает, долги копит.

— Не ровен час, когда место с молотка уйдёт! — подхватил Филька.

— А вы, Константин Фёдорович, нам работу и жильё обещаете! Только вам придётся с барином договариваться, он нас за просто так не отпустит!

Я внимательно выслушал обоих рабочих. Положение у них действительно было незавидным. Им после одной из государственных реформ было выделено часть земли в пользование. Земля была выделена как частная собственность, но за неё теперь следовало расплачиваться с барином.

Как сказали Филька и Йося, владелец земли был непутёвым. Пил, курил, играл в карты и до того, как реформа по отчуждению земли была принята, он находился на грани разорения.

Теперь же, когда Йося, Филька и другие мужики были обязаны выплачивать ему ежемесячно сумму за полученную землю, барин получил средства на жизнь. Но шевелиться и как-то исправлять своё положение так и не стал.

— И чем он раньше на своей земельке занимался? На что-то же он жил? — спросил я.

Мужики охотно объяснили, что когда-то, ещё при деде барина поместье жило на деньги, выручаемые с добычи полезных ископаемых.

— Что за ископаемые? — уточнил я.

— Какой-то редкий камень добывали, — неуверенно пожал плечами Йося. — Я так и не скажу теперь, лет как тридцать закрыто всё!

— Угу, теперь там только камни понабросаны. Всё, что могли добыть — добыли, а остальное бросили, — подтвердил Филька.

После я уже более детально расспросил мужиков на тему, что они умеют делать. Мужички перечислили свои многочисленные умения, которые действительно могли весьма кстати пригодиться на заводе.

— Вы, Константин Фёдорович, лучше спросите, чего мы делать не умеем? — самодовольно сказал Филька.

— А если и не умеем, ничего, научимся! — заверил Йося.

Хваткость мужиков мне определённо нравилась, особенно подход Йоси.

Они прямо загорелись новой работой и возможностью избавиться от непутёвого барина. А он действительно был непутёвый, раз не мог понять, как набить карман потуже при помощи умелых мужиков.

— Ясно, сколько у вас согласных уходить?

— Вся дюжина согласна!

Подумав немного и задав несколько уточняющих вопросов, я предложил мужикам следующий вариант:

— Вы до Новосибирска с пересадкой в столице, так? — когда те покивали, я обрисовал своё предложение. — Поступим так: по приезде в столицу вернёте билеты в кассу вокзала или поменяете на билеты обратно в Ростов.

Мы договорились, что билеты им следует брать через день, а пока на разницу в стоимости они снимут койки в гостинице. Далее, по возвращении в Ростов они отведут меня к своему барину на переговоры.

— А если не согласится?

— Тогда дам вам деньги, и вы сами закроете долг, — пояснил я свою позицию.

Мужики, довольные достигнутой договорённостью, ушли. Оставшуюся часть поездки я продрых, и проснувшись на утро следующего дня, увидел из окошка, что поезд въезжает в столицу.

— Скорый поезд из Ростова-на-Дону прибыл на третий путь! — послышалось с перрона.

Я впопыхах собрал чемодан и уже через несколько минут стоял на платформе. Размах столицы даже по сравнению с немаленьким Ростовом впечатлял. Вокзал в разы больше и некоторые «удобства» гораздо продуманнее.

Например, повсюду стояли автоматы, в которых можно было купить самые дешёвые свитки с заклинаниями. Такие свитки были набраны обычным машинным текстом, и заклинания в них были самые элементарные, в основном связанные с досугом.

Правда, встретился автомат и с более сложным функционалом. В нём можно было нанести собственное заклинание машинным способом за умеренную плату. Ещё один довольно нетривиальный способ использования кристаллов.

Я на секунду задумался, насколько эффективнее было бы ведение этого бизнеса при помощи моего изобретения.

— Господин, ваши документы! — не успел я сделать и нескольких шагов, как по обе руки от меня выросли стражи правопорядка.

— Господа, а на каком основании? Меня зовут Вавилов Константин Фёдорович, дворянин, из Ростова-на-Дону.

Я знал, что проверка дворян без оснований в империи строго-настрого запрещена.

— Операция «Скорпион», — пояснил полицейский. — Мы проверяем всех прибывающих, включая дворян.

Чтобы не быть голословным, полицейский достал копию приказа, протянул мне.

— Ознакомьтесь.

Я пробежался по строкам, скользнул взглядом по печати — не врут.

— Прошу на площадку для досмотра! — позвал меня полицейский.

Ладно, раз у них операция, то можно и пройти. Но прежде я всё же попросил показать нагрудный жетон обоих полицейских. Возражений не последовало, жетон мне продемонстрировали.

— Куда идти?

Меня провели в обход здания вокзала, где по идее находился участок, только… его там не было. Мы оказались в банальном тупике, заканчивающимся непонятной дверью без опознавательных знаков.

— Чемодан открывайте и выкладывайте его содержимое для досмотра, — потребовал полицейский.

— Протокол досмотра и понятых, — потребовал я в ответ, чувствуя подвох.

Ну а дальше уже всё встало на свои места.

— Взять его, — послышался знакомый голос первого переговорщика.

Дверь распахнулась.

Вот козёл-то! Захотел обманом выманить у меня гримуар! А вот хрен тебе на воротник!

Полицейские, оказавшиеся липовыми, перегородили мне выход. Видимо, меня решили банально обокрасть. Мол, не захотел по-хорошему — будет по-плохому. Однако вслед за «комодом» из двери появился брюнет, державший в руках свиток с заклинанием.

Я мигом оценил обстановку и приготовился произнести слово-активатор, но… не успел. Неподалёку от дверей начала твориться волшба. Воздух завертело в крутых потоках смерча, из них начали постепенно материализовываться ветряные жгуты.

Бросок.

Несколько жгутов схватили за щиколотки полицейских, «комода» и брюнета-заклинателя. Повалили наземь и поволокли к воздушной клетке, где прутьями стали смерчи.

Мгновение.

И все четверо уже сидели внутри клетки. Судя по их открывающимся ртам, они что-то выкрикивали, но из-за ветряных потоков ничего не было слышно.

— Вот же разбойники пошли! — в проходе тупика показался Рамеев.

Неожиданная бдительность, это целое умение оказаться в нужное время и в нужном месте. По умолчанию буду считать совпадение стечением обстоятельств. Следом за Русланом Султановичем в проход ворвались ещё одни полицейские. Теперь уже настоящие.

Рамеев щёлкнул пальцами, и воздушная клетка исчезла так же быстро, как и появилась. Четвёрку несостоявшихся похитителей задержали, на руки надели наручники. Я проводил взглядом удаляющийся конвой и посмотрел на Рамеева, стоявшего с выражением полной невозмутимости на лице.

— Вам бы охрану нанять, Константин Фёдорович, — сухо сказал он. — Я заклинатель высшего ранга, и ещё ни один человек не смог выбраться из этой клетки. Но эти люди отчаянно сопротивляются.

Намёк был толстый и максимально прозрачный — не окажись Рамеев в переулке — случилось бы не поправимое. То, что он из высших — не знал.

— Вы не подумайте, я искренне переживаю. Просто такое изобретение! Мало ли что может случиться ещё…

— Спасибо, получилось действительно неожиданно, но смею вас заверить — я держу ситуацию под контролем.

Рамеев прищурился.

— Возможно, наш господин выдвинет какое-то другое предложение, не исключаю, что более интересное. Не хотелось бы обрывать с вами связь, — сказал он.

— Полагаю, что я уже озвучил свои условия, сударь, — напомнил я.

— Ничего нельзя исключать, в том числе согласования ваших условий, господин Вавилов. Может быть, позволите мне вас проводить до патентного бюро?

— Нет, прогулки предпочитаю совершать в одиночестве, — вежливо отказался я.

— Тогда вынужден откланяться, прошу прощения за беспокойство.

Рамеев ушёл, а я покосился на чёрные воронки смерчей на земле, где была воздвигнута воздушная клетка. Неплохо, заклинание явно авторское, многоступенчатое.

Я вышел из тупика, и, взяв крепче ручку чемодана, пошёл прочь с вокзала. В голове мелькнула мысль — почему, арестовав четвёрку бандитов, полицейские не допросили меня? Ответ нашёлся, когда в окнах проезжающего мимо автомобиля мелькнуло отражение Рамеева. Не послушал он, пошёл всё-таки за мной.

Я не стал оборачиваться, чтобы не давать Рамееву козырь в руки. Выйдя с вокзала, я свернул в безлюдный переулок. Настало время поговорить с Русланом Султановичем по душам. По пути я вытащил из чемодана гримуар.

Оказавшись в переулке, я сделал с десяток шагов, а затем резко развернулся. Вовремя — Рамеев зашёл следом. На его лице застыла уверенная ухмылка, он поднял руку и раздался щелчок. Чёрные смерчи появились будто из ниоткуда и устремились ко мне, окутывая своими воздушными щупальцами. Я ждал атаки, но Руслан Султанович сработал настолько молниеносно, что слова-активаторы застряли у меня поперёк горла.

Что ж, и на это у меня заготовлен ответ.