Мастер над монетой

Глава 11

Заседание Малого совета в Красном замке проходило в привычной атмосфере взаимных упрёков и бессмысленных споров. Великий мейстер Пицель дремал в своём кресле, лорд-командующий Мерин Трент рассказывал о мнимых заговорах, а королева Серсея требовала казнить всех подряд за оскорбление величества.

— Торговцы из Браавоса подают жалобы на новые пошлины, — монотонно докладывал мейстер Пицель. — Они угрожают прекратить поставки...

— Казнить их! — перебила Серсея. — Как смеют угрожать королеве!

Мизинец сидел в углу, наблюдая за этим фарсом с лёгкой улыбкой. Малый совет давно превратился в сборище немощных стариков и придворных льстецов. Реальные решения принимались в других местах — в его кабинете, в канцеляриях министерств, в штабах легионов.

— Ваше величество, — обратился он к королю Джоффри, который скучающе ковырял в зубах золотой зубочисткой, — не кажется ли вам, что нынешняя система управления устарела?

Джоффри поднял голову с выражением лёгкого интереса. Политика его не увлекала, но он любил нововведения, особенно если они подчёркивали его величие.

— Что ты предлагаешь, Мизинец? — спросил король.

— Создать новую систему — Кабинет королевских министров, — объяснил Петир. — Вместо архаичного Малого совета, где заседают по праву рождения, сформировать правительство из лучших специалистов королевства.

Серсея нахмурилась. Она смутно чувствовала подвох, но не могла понять, в чём он заключается.

— А что станет с нами? — спросила королева. — С членами Малого совета?

— Вы останетесь при дворе с почётными титулами, — заверил Мизинец. — Но реальное управление будет осуществлять профессиональное правительство.

Через месяц указ о роспуске Малого совета и создании Кабинета министров был подписан. Король Джоффри лично зачитал его в тронном зале перед собравшейся знатью.

— Отныне королевством будут управлять министры, назначаемые по способностям, а не по происхождению, — торжественно объявил он. — Это новая эра в истории Вестероса!

Первым министром-председателем стал сам Мизинец, сохранив за собой контроль над финансами. Министром внутренних дел назначили Кевана Ланнистера — единственного компетентного представителя старой знати. Министром военных дел стал Рендилл Тарли, помилованный и переведённый из тюрьмы в кабинет за свои организационные способности.

— Странная милость, — пробормотал Тарли во время первого заседания кабинета. — Вчера я был заключённым, сегодня — министром.

— Королевство нуждается в ваших талантах, лорд Рендилл, — улыбнулся Мизинец. — Прошлые разногласия забыты. Важно только служить короне.

Министром юстиции назначили мейстера Крессена — молодого выпускника Цитадели, прославившегося составлением нового свода законов. Министром торговли стал Илирио Мопатис, бывший союзник Вариса, который перешёл на сторону Мизинца в обмен на амнистию.

— Удивительно, — заметил Кеван Ланнистер после заседания, — половина кабинета состоит из вчерашних врагов короны.

— Именно поэтому они будут служить особенно усердно, — объяснил Мизинец. — Человек, получивший прощение, ценит его больше, чем тот, кто никогда не падал.

Новая система управления работала с невиданной эффективностью. Министры были профессионалами, знавшими своё дело. Они не тратили время на придворные интриги, а сосредотачивались на конкретных задачах.

Министерство внутренних дел под руководством Кевана Ланнистера реорганизовало всю административную систему. Вместо сотен мелких лордов с их архаичными привилегиями была создана чёткая вертикаль власти от столицы до самых отдалённых деревень.

— Каждый чиновник теперь получает жалованье от короны, — докладывал Кеван на заседании кабинета. — Коррупция сократилась в разы, эффективность выросла втрое.

Министерство юстиции ввело единое законодательство для всего королевства. Прежние региональные различия в правовых системах были устранены. Теперь от Винтерфелла до Солнечного Копья действовали одни и те же законы.

— Справедливость не должна зависеть от места рождения, — объяснял мейстер Крессен новый принцип. — Закон един для всех подданных короны.

Тем временем король Джоффри всё больше погружался в мир развлечений. Освобождённый от бремени управления, он проводил дни в пирах, турнирах и охотах.

— Зачем мне вникать в скучные отчёты? — говорил он своим придворным. — У меня есть министры, пусть они и занимаются этими делами.

Королева Серсея жила в собственном мире иллюзий. Она по-прежнему считала себя правительницей королевства, не понимая, что реальная власть давно ускользнула из её рук.

— Я по-прежнему королева-мать, — убеждала она своих немногочисленных сторонников. — Джоффри прислушивается к моим советам.

На деле король давно перестал советоваться с матерью. Все важные решения принимались в кабинете министров, где Серсея не имела ни голоса, ни влияния.

— Ваше величество, — обратился к ней однажды Мизинец во время аудиенции, — не желаете ли возглавить новый Совет по благотворительности? Это очень важная должность.

Серсея с готовностью согласилась, не понимая, что её просто отстраняют от реальной власти. Совет по благотворительности занимался организацией праздников для бедноты и раздачей милостыни — важными, но сугубо декоративными функциями.

Новая система позволила привлечь к управлению талантливых людей из всех слоёв общества. Министром образования стал бывший септон Мейгор, разработавший программу всеобщей грамотности. Министром здравоохранения назначили архимейстера Куирена, создателя новой системы больниц.

— Мы строим государство будущего, — говорил Мизинец на заседаниях кабинета. — Государство, где правят не традиции, а разум.

Старая знать с ужасом наблюдала за изменениями. Их привилегии исчезали одна за другой. Наследственные должности упразднялись, родовые земли подвергались принудительному выкупу для государственных нужд.

— Это конец нашего мира, — жаловался лорд Мейс Тирелл своей матери, леди Оленне. — Скоро дворянство превратится в музейные экспонаты.

— Умный человек приспосабливается к переменам, — философски отвечала Королева Шипов. — Глупый сопротивляется им и гибнет.

Сама леди Оленна сумела адаптироваться к новым условиям. Она предложила свои услуги в качестве советника по сельскому хозяйству и получила должность в Министерстве продовольствия.

— Если нельзя остановить поток, нужно направить его в нужное русло, — объясняла она внуку Лорасу свою позицию.

К концу года новая система управления показала свою эффективность. Налоги собирались полностью и в срок. Дороги строились быстрее, чем когда-либо. Промышленность развивалась невиданными темпами.

— Сбор налогов вырос на 40%, — докладывал министр финансов Мизинец на заседании кабинета. — Строительство новых мануфактур опережает план. Торговый оборот с Вольными городами удвоился.

Король Джоффри выслушал отчёт с видимым удовольствием. Ему нравились цифры роста — они льстили его самолюбию, не требуя личных усилий.

— Превосходно, — сказал он. — Значит, у нас есть средства для организации большого турнира в честь моего дня рождения?

— Конечно, ваше величество, — заверил Мизинец. — Самый пышный турнир в истории Вестероса.

Серсея тоже радовалась успехам сына, не понимая, что её роль в управлении государством сведена к нулю. Она жила в мире придворных церемоний и светских развлечений, довольствуясь внешними атрибутами власти.

— Мой сын — великий король, — говорила она своим придворным дамам. — Посмотрите, как процветает королевство под его мудрым правлением.

Мизинец достиг своей цели: он создал эффективную систему управления, где реальная власть принадлежала профессионалам, а номинальные правители довольствовались иллюзиями величия. Королевство управлялось как хорошо отлаженный механизм, каждая деталь которого выполняла свою функцию.

Торговая флотилия «Золотой якорь» входила в гавань Браавоса под новыми флагами — чёрными полотнищами с золотым трёхглавым драконом. Двадцать больших галеонов, построенных на верфях Дорна и Штормовых земель, везли товары, которые должны были перевернуть торговый баланс в Узком море.

Капитан Аурейн Уотерс стоял на носу флагманского корабля «Королевская гордость», наблюдая, как браавосские торговцы с тревогой разглядывают его флот. Такого количества кораблей под единым флагом Браавос не видел со времён Валирии.

— Передайте Железному банку, — сказал Аурейн своему помощнику, — что Торговая компания Короны желает обсудить новые кредитные соглашения.

В трюмах кораблей лежали товары, произведённые на мануфактурах Вестероса: дорнийская медь по цене вдвое ниже браавосской, северное железо высочайшего качества, ткани из Королевских земель, превосходящие по прочности эссосские аналоги.

Тихо Несторис, представитель Железного банка, встретил капитана в своём кабинете с плохо скрываемым беспокойством. За последние месяцы вестеросские товары начали вытеснять местную продукцию с рынков всего известного мира.

— Капитан Уотерс, — осторожно начал банкир, — ваши цены... весьма агрессивны. Местные производители жалуются на недобросовестную конкуренцию.

— Мы предлагаем лучшее качество по низким ценам, — невозмутимо ответил Аурейн. — Разве это не то, чего хотят покупатели?

Тихо прекрасно понимал ситуацию. Мизинец, контролировавший Железный банк через долговые обязательства, организовал систематический демпинг. Вестеросские мануфактуры работали себе в убыток, но эти убытки покрывались из других источников дохода империи.

В Пентосе торговый дом «Стальная корона» за месяц разорил половину местных оружейников. Вестеросская сталь продавалась по цене обычного железа, но превосходила его по всем характеристикам.

Магистр Илирио Мопатис, теперь министр торговли в кабинете Мизинца, координировал экспансию из своего нового особняка в Королевской Гавани. Перед ним лежали отчёты агентов из всех Вольных городов.

— В Мире наш шёлк вытеснил местный с рынка, — докладывал он Мизинцу. — Мирийские ткачи просят защиты у городского совета.

— А в Лисе? — поинтересовался Петир.

— Наши пряности продаются втрое дешевле лисийских. Торговцы Лиса вынуждены закрывать лавки или переходить на торговлю нашими товарами.

Мизинец кивнул с удовлетворением. Экономическая война велась по всем фронтам. Вестеросские корабли заполонили порты Эссоса, привозя дешёвые качественные товары и увозя золото.

В Волантисе ситуация была особенно острой. Древний город, гордившийся своими ремесленными традициями, не мог конкурировать с промышленным производством Вестероса.

— Триархи требуют ввести пошлины на вестеросские товары, — сообщал агент из Волантиса. — Но купцы угрожают перенести торговлю в другие порты.

Мизинец усмехнулся. Он предвидел такую реакцию. Поэтому одновременно с торговой экспансией началось создание собственных торговых баз.

На острове Лис вестеросские купцы выкупили половину портовых складов. В Тироше торговый дом «Королевский дракон» построил собственную гавань. В Норвосе была основана целая торговая колония под протекторатом Железного банка.

— Мы не захватываем чужие земли, — объяснял Мизинец своим критикам в кабинете министров. — Мы просто предлагаем лучшие условия для торговли.

Но результат был тот же. Экономика Вольных городов попадала в зависимость от вестеросских поставок. Местные производители разорялись или переходили под контроль королевских торговых домов.

Особенно болезненным ударом стала экспансия в сфере кредитования. Железный банк, контролируемый Мизинцем, начал выдавать займы под более низкие проценты, чем местные ростовщики.

В Браавосе старые банкирские дома один за другим объявляли о банкротстве. Их клиенты переходили к Железному банку, предлагавшему кредиты под 5% вместо традиционных 15%.

— Это разорит всю финансовую систему города! — протестовал представитель Браавосского банка моряков на заседании Совета ключников.

— Тогда вам стоит пересмотреть свою политику, — невозмутимо отвечал Тихо Несторис. — Мы работаем по рыночным законам.

Сопротивление эссосских торговцев было отчаянным, но бессистемным. Они пытались договориться о совместных действиях, но их интересы слишком часто не совпадали.

Лисийские торговцы предлагали полный бойкот вестеросских товаров. Браавосские банкиры требовали государственного вмешательства. Волантийские аристократы грозили военными действиями.

— Они не смогут объединиться, — предсказывал Мизинец на заседании кабинета. — Слишком много веков соперничества между городами. Каждый будет действовать в своих интересах.

Прогноз оправдался. Когда Лис объявил бойкот вестеросским товарам, Мир немедленно увеличил их импорт, захватив освободившуюся долю рынка. Когда Волантис попытался ввести заградительные пошлины, торговцы перенесли операции в соседний Селгорас.

Вестеросские торговые дома использовали любые противоречия между конкурентами. Они подкупали чиновников, финансировали политические группировки, создавали искусственные конфликты между городами.

В Норвосе агенты «Золотого якоря» спровоцировали конфликт между бородатыми жрецами и торговой элитой. В результате город погрузился в хаос, а вестеросские купцы скупили обесценившуюся недвижимость за бесценок.

— Классический приём, — комментировал министр торговли Илирио. — Создать хаос, а потом предложить стабильность за определённую плату.

Через год торговая экспансия достигла Гискара. Древние города работорговцев оказались особенно уязвимыми для экономического давления.

В Астапоре вестеросские товары продавались через освобождённых рабов, получивших кредиты от Железного банка. Бывшие Безупречные, теперь служившие королевской армии, помогали своим землякам организовать торговые предприятия.

— Мы несём свободу и процветание, — заявляли представители Торговой компании Короны. — Рабство экономически неэффективно.

Великие господа Астапора пытались сопротивляться, но их власть держалась только на военной силе. Когда экономическая база рухнула, армии рабов начали разбегаться или переходить на сторону вестеросцев.

В Миэрине произошло восстание рабов, организованное агентами Мизинца. Город погрузился в хаос, а вестеросские "миротворцы" высадились в порту "для защиты торговых интересов".

— Мы не завоёвываем, — объяснял капитан Аурейн Уотерс местным жителям. — Мы восстанавливаем порядок и защищаем свободную торговлю.

К концу второго года торговой экспансии экономика половины известного мира зависела от вестеросских поставок. Железный банк стал крупнейшим кредитором от Браавоса до Кварта.

— Мы создали торговую империю, — докладывал Илирио Мопатис на заседании кабинета. — Наши товары продаются от Ледяной бухты до Летнего моря.

Мизинец изучал карту торговых путей, покрытую красными линиями. Каждая линия означала маршрут вестеросских кораблей, каждая точка — торговую факторию или склад.

— Это только начало, — сказал он министрам. — Экономическое господство — основа политического влияния. Скоро мы будем диктовать условия всему известному миру.

Сопротивление эссосских городов ослабевало с каждым месяцем. Их экономика была парализована, торговые элиты разорены, политические системы дестабилизированы.

Только самые дальние регионы — Ибен, Ультос, Соториос — пока оставались вне сферы влияния Мизинца. Но и туда уже отправлялись первые разведывательные экспедиции под видом торговых караванов.

Вестерос превратился в центр мировой экономики, а Королевская Гавань — в главный торговый порт известного мира. Золото со всех континентов текло в казну Мизинца, укрепляя основы его империи.

Флотилия из двенадцати кораблей под командованием капитана Ренди Редвина готовилась к самому дерзкому торговому предприятию в истории. Экспедиция в легендарную И-Ти, императорскую державу за Нефритовыми воротами, казалась безумием даже опытным морякам.

— Мы знаем о И-Ти меньше, чем о землях за Стеной, — говорил штурман Сэм Тарли, изучая древние карты в капитанской каюте. — Последние достоверные сведения датируются эпохой Валирии.

Капитан Редвин, младший брат лорда Арбора, кивнул. Мизинец поручил ему эту экспедицию лично, подчеркнув её стратегическое значение для будущего торговой империи.

— Лорд Бейлиш считает, что И-Ти может стать ключом к контролю над всей восточной торговлей, — объяснил Ренди своим офицерам. — Если мы установим прямые связи с Лазурным императором, минуя квартийских посредников, прибыли вырастут в десятки раз.

В трюмах кораблей лежали товары, тщательно подобранные для произведения впечатления на императорский двор: валирийская сталь, восстановленная мастерами Мизинца, дорнийские вина выдержки в сто лет, северные меха белых медведей, изделия из драконьего стекла.

Мейстер Марвин, бывший архимейстер Цитадели, сопровождал экспедицию в качестве учёного консультанта. Его задачей было изучение и-тийской культуры, технологий и торговых обычаев.

— По легендам, И-Ти обладает секретами, утраченными со времён Великой империи Рассвета, — объяснял он офицерам во время долгого плавания. — Они умеют делать предметы из драконьей кости, выращивают деревья высотой в милю, создают лекарства от любых болезней.

Путь лежал через Нефритовые ворота — узкий пролив между скалистыми островами, контролируемый и-тийскими военными базами. Древние форты, построенные из чёрного камня, возвышались над морем как молчаливые стражи.

— Корабли по правому борту! — закричал впередсмотрящий.

Из тумана выплыли джонки и-тийского флота — странные суда с высокими носами, украшенными резными драконами. Их паруса были сделаны из материала, напоминающего бумагу, но прочного как шёлк.

Адмирал Цзе Вэй, командовавший пограничной флотилией, поднялся на борт флагманского корабля вестеросцев. Это был пожилой человек с длинными усами, одетый в шёлковые одежды цвета морской волны.

— Добро пожаловать в воды Золотой империи, — сказал он на ломаном общем языке. — Император знает о вашем прибытии. Он согласился принять дары от западных варваров.

Мейстер Марвин поморщился от такого обращения, но капитан Редвин сохранил дипломатическое спокойствие.

— Мы прибыли с мирными намерениями, — ответил он. — Наш король желает установить дружеские отношения с Лазурным императором.

Путь до столицы И-Ти занял две недели. Корабли плыли по Жёлтой реке, минуя города, поражавшие воображение своими размерами и богатством. Йин — торговая столица империи — был больше Королевской Гавани и Староместа вместе взятых.

— Посмотрите на эти здания, — шептал мейстер Марвин, зарисовывая увиденное. — Пагоды высотой в двадцать этажей! А эти сады на крышах... Как они подают воду на такую высоту?

И-тийские технологии действительно поражали. Вестеросцы видели механические игрушки, работавшие без видимого источника энергии, мосты из материала прочнее стали, но лёгкого как перо, корабли, двигавшиеся против ветра.

В столице Тьен Дао их ждал приём в Золотом дворце — комплексе зданий, раскинувшемся на площади в сотню квадратных миль. Лазурный император Цзи Дао принимал гостей в Зале Девяти Драконов.

— Владыка Запада прислал дары, — объявил придворный церемониймейстер. — Император в своей милости соизволит их принять.

Капитан Редвин преподнёс императору меч из валирийской стали, украшенный драгоценными камнями. Цзи Дао, скрытый за резной ширмой, едва удостоил подарок взглядом.

— Интересная работа, — заметил император через переводчика. — Но наши мастера делают лучше.

В доказательство своих слов он показал клинок из драконьей кости — материала, считавшегося утраченным. Меч был легче валирийской стали, но прочнее железа.

Переговоры затянулись на месяцы. И-тийцы были осторожными торговцами, каждое условие обсуждалось бесконечно. Но постепенно вестеросцы завоевали доверие императорского двора.

Ключевой момент наступил, когда мейстер Марвин продемонстрировал новые технологии Мизинца — способы выплавки стали, рецепты дикого огня, конструкции артиллерийских орудий.

— Удивительно, — признал император. — Западные варвары оказались не такими примитивными, как мы думали.

Был заключён торговый договор, по которому И-Ти получала доступ к вестеросским технологиям в обмен на право торговли шёлком, фарфором и пряностями. Вестеросские купцы получили право основать торговую факторию в Йине.

— Это прорыв, — ликовал капитан Редвин, отправляя депешу в Королевскую Гавань. — Мы первые западные торговцы за тысячу лет, получившие официальное разрешение на торговлю в И-Ти.

Но главным достижением экспедиции стала не торговля, а информация. Мейстер Марвин составил подробные карты и-тийских земель, описания их военной мощи, экономических ресурсов, политической системы.

— И-Ти — колосс на глиняных ногах, — докладывал он Мизинцу по возвращении. — Империя огромна, но раздроблена. Император контролирует только столичную область, провинции де-факто независимы.

Более того, И-Ти переживала экономический кризис. Население росло быстрее, чем производство продовольствия. Налоговая система была архаичной и неэффективной. Армия состояла из недисциплинированных ополченцев.

— Они сильны в обороне, но не способны к наступательным действиям, — продолжал Марвин. — Их флот предназначен для охраны берегов, а не для дальних походов.

Мизинец изучал отчёты с растущим интересом. И-Ти могла стать ключевым элементом его стратегии мирового господства — не как противник, а как зависимый союзник.

— Начинайте вторую фазу плана, — приказал он министру торговли Илирио. — Увеличьте поставки дешёвого продовольствия в И-Ти. Пусть привыкают к нашему зерну.

Через год и-тийские города стали зависеть от вестеросских поставок пшеницы. Местное сельское хозяйство не выдерживало конкуренции с дешёвым импортным зерном.

— Наши крестьяне разоряются, — жаловались и-тийские чиновники. — Они не могут продать урожай по справедливой цене.

— Тогда пусть выращивают то, что мы не производим, — предлагали вестеросские торговцы. — Шёлк, чай, пряности. Мы готовы покупать их по хорошим ценам.

Так началась специализация и-тийской экономики. Фермеры переходили с выращивания зерна на производство экспортных культур. Империя становилась всё более зависимой от внешних поставок продовольствия.

— Классический приём, — объяснял Мизинец своим министрам. — Сначала создать зависимость, потом использовать её для политического давления.

К концу третьего года торговые фактории вестеросцев действовали в десятке и-тийских городов. Через них проходила треть всей внешней торговли империи.

Лазурный император начал понимать опасность ситуации, но было уже поздно. Попытка ограничить деятельность вестеросских купцов привела к экономическому кризису в портовых городах.

— Мы попали в ловушку, — признавал он на заседании Совета Девяти Мудрецов. — Наша экономика зависит от торговли с западными варварами.

Мизинец достиг своей цели. И-Ти — древнейшая и могущественнейшая империя Востока — попала в экономическую зависимость от Вестероса. Торговая экспедиция превратилась в инструмент неколониального подчинения целой цивилизации.