Мастер над монетой

Глава 12

Первые признаки надвигающегося конфликта появились в порту Волантиса, где вестеросские торговцы столкнулись с враждебностью местных красных жрецов. Мелисандра, верховная жрица Р'глора в Волантисе, публично объявила торговцев из Вестероса «слугами Великого Иного».

— Они несут холод и тьму в земли, освящённые огнём Господа Света, — проповедовала она перед толпой верующих у Красного храма. — Их золото проклято, их товары отравлены ложью.

Капитан Аурейн Уотерс доложил об инциденте в Королевскую Гавань. Красные жрецы начали организовывать бойкоты вестеросских товаров по всему Эссосу, называя торговлю с «еретиками» грехом против Р'глора.

Мизинец изучал донесения с мрачным выражением лица. Религиозный фанатизм был единственной силой, способной объединить разрозненные города Эссоса против его торговой экспансии.

— Проблема серьёзнее, чем кажется, — доложил ему мейстер Куирен, вернувшийся из поездки по Вольным городам. — Красные жрецы имеют влияние от Пентоса до Асшая. Их проповеди против нас находят отклик у простого народа.

В Мире красные жрецы организовали поджог складов вестеросских товаров. В Лисе фанатики напали на торговую факторию «Золотого якоря», убив трёх купцов. В Тироше началось восстание рабов под лозунгами освобождения от «западных угнетателей».

— Они используют религию как оружие против нашей торговли, — размышлял Мизинец на заседании кабинета министров. — Значит, мы ответим тем же.

План был гениален в своей простоте. Если красные жрецы объявляли священную войну торговле, то корона должна была ответить крестовым походом против еретиков и колдунов.

Мизинец нанёс визит Его Воробейшеству в Великую септу Бейлора. Верховный септон принял его в скромных покоях, где единственным украшением был семиконечный кристалл.

— Ваша святость, — начал Мизинец с притворной озабоченностью, — до меня дошли тревожные сведения о распространении тёмной магии в восточных землях.

Его Воробейшество поднял седые брови. Борьба с колдовством была одной из главных заповедей Семерых.

— Расскажите подробнее, лорд Бейлиш.

— Красные жрецы Р'глора открыто практикуют некромантию, — объяснял Мизинец. — Они воскрешают мёртвых, насылают проклятия на верующих в истинных богов, принуждают людей к поклонению демонам огня.

Он показал Воробью «доказательства» — рисунки воскрешения Берика Дондарриона, свидетельства о человеческих жертвоприношениях в красных храмах, документы о принуждении к смене веры.

— Более того, — продолжал Мизинец, — они угрожают нашим торговцам, которые везут в Эссос священные тексты и образы Семерых. Они сжигают септы и убивают септонов.

Лицо Его Воробейшества потемнело от гнева. Защита веры была его священным долгом.

— Что вы предлагаете? — спросил верховный септон.

— Объявить красных жрецов еретиками и колдунами, — ответил Мизинец. — Запретить их культ во всех землях, подвластных Железному трону. И направить миссионеров в Эссос для спасения душ, обманутых демонами огня.

Через неделю Его Воробейшество огласил буллу «Contra Ignem Malum» — «Против злого огня». Культ Р'глора объявлялся демонопоклонничеством, а его жрецы — колдунами, подлежащими суду веры.

— Огонь, который они почитают, не от Семерых, — проповедовал Воробей в переполненной септе. — Это пламя Семи Преисподних, а их воскрешения — мерзкая некромантия, оскверняющая души умерших.

Реакция была мгновенной. По всему Вестеросу начались облавы на красных жрецов. Немногочисленные последователи Р'глора, жившие в портовых городах, подверглись арестам и допросам.

Талос из Мира, красный жрец, проповедовавший в Королевской Гавани, был схвачен воинами веры прямо во время службы. Его небольшой храм в Блошином Конце был сожжён, а священные предметы конфискованы как «колдовские артефакты».

— Признаёшься ли ты в служении демонам? — спрашивал септон-инквизитор во время допроса.

— Я служу Господу Света, истинному богу, — отвечал Талос. — Р'глор есть жизнь и тепло, защитник от тьмы.

— Ложь! — гремел инквизитор. — Твой бог — демон, а твоя магия — проклятие!

Но настоящая охота началась не в Вестеросе, а в Эссосе. Мизинец направил туда «миссионеров» — специально обученных агентов под видом септонов, которые организовывали антирелигиозные выступления в городах с сильным влиянием красных жрецов.

В Пентосе септон Лукас организовал демонстрацию против Красного храма. Толпа христиан и наёмников скандировала: «Долой колдунов! Да здравствуют истинные боги!»

— Красные жрецы обманывают вас своими фокусами, — кричал Лукас с импровизированной трибуны. — Их воскрешения — иллюзии, их пророчества — ложь, их огонь — адское пламя!

Столкновения были неизбежны. Фанатики Р'глора напали на процессию семеричной веры, что привело к кровавым уличным боям. Городская стража Пентоса, подкупленная агентами Мизинца, бездействовала.

В Лисе красные жрецы попытались защитить свой храм от разъярённой толпы. Жрец Мороко применил огненную магию, спалив дюжину нападавших, но это только усилило ярость противников.

— Видите! — кричали агенты в толпе. — Колдун убивает невинных людей демонским огнём! Это доказательство их связи с преисподней!

Храм был разрушен, а Мороко растерзан толпой. Его смерть стала символом борьбы против «восточного колдовства».

Мелисандра в Волантисе попыталась организовать сопротивление. Она собрала верующих в Красном храме и призвала к священной войне против «западных еретиков».

— Р'глор испытывает нашу веру, — проповедовала она. — Слуги Великого Иного пытаются погасить священный огонь, но мы не позволим этого!

Однако силы были неравными. У красных жрецов была магия и фанатичная преданность последователей, но у Мизинца было золото, организация и поддержка светских властей.

В Тироше правители города, заинтересованные в торговле с Вестеросом, запретили публичные службы Р'глора. В Мире городской совет объявил красных жрецов «нарушителями общественного порядка».

— Мы не против их веры, — заявляли чиновники, — но против их попыток разжигать религиозную рознь и мешать торговле.

Конфликт достиг апогея, когда красные жрецы попытались организовать общее восстание в день солнцестояния. По всему Эссосу планировались одновременные поджоги вестеросских торговых факторий.

Но Мизинец опередил их. Его агенты раскрыли заговор и передали информацию местным властям. В ночь солнцестояния по городам Эссоса прокатилась волна арестов красных жрецов.

— Заговор раскрыт! — объявляли глашатаи. — Колдуны планировали поджечь наши города! Слава богам, что их остановили!

Мелисандру схватили прямо в Красном храме Волантиса. Могущественная жрица, некогда внушавшая страх королям, была закована в цепи и брошена в темницу.

— Ваша магия бессильна против истинной веры, — насмехался над ней септон-инквизитор. — Где теперь ваш Господь Света?

Культ Р'глора был сломлен. Храмы закрыты, жрецы убиты или изгнаны, священные огни погашены. Религиозное сопротивление торговой экспансии Мизинца прекратилось.

— Превосходная операция, — отмечал министр Илирио на заседании кабинета. — Мы устранили главную угрозу нашему влиянию в Эссосе руками самих эссосцев.

Мизинец кивнул с удовлетворением. Он не только нейтрализовал религиозную оппозицию, но и укрепил позиции семеричной веры как инструмента политического контроля.

— Религия — самое эффективное оружие, — размышлял он. — Люди готовы убивать и умирать за своих богов. Главное — направить их фанатизм в нужное русло.

Торговая экспансия продолжилась без помех. Эссосские города, лишённые религиозного объединяющего начала, не могли больше координировать сопротивление. Каждый действовал сам за себя, что только облегчало задачу Мизинца.

Первая группа и-тийских мастеров прибыла в Королевскую Гавань на торговом галеоне «Нефритовый дракон» в сопровождении капитана Ренди Редвина. Сорок специалистов различных профессий стояли на палубе, с любопытством разглядывая столицу Семи Королевств.

Мастер Чэнь Ли, главный архитектор императорских садов, покачал головой, глядя на каменные стены Красного замка.

— Варвары строят только для войны, — пробормотал он на и-тийском языке. — Где красота? Где гармония с природой?

Мейстер Марвин, назначенный координатором программы культурного обмена, встречал гостей в порту. За месяцы пребывания в И-Ти он выучил основы их языка и понимал психологию восточных мастеров.

— Добро пожаловать в Вестерос, — поприветствовал он их на и-тийском. — Его величество король Джоффри с нетерпением ждёт знакомства с вашими искусствами.

Мизинец лично принимал делегацию в тронном зале. Король сидел на Железном троне, но все понимали, кто здесь настоящий правитель.

— Ваши знания обогатят наше королевство, — объявил Мизинец через переводчика. — Взамен вы получите лучшие условия для работы и щедрое вознаграждение.

Первыми к работе приступили садовники и архитекторы. Мастер Чэнь Ли получил задание создать образцовый парк в Королевской Гавани по и-тийским принципам ландшафтного дизайна.

— Ваши сады слишком прямолинейны, — объяснял он местным садовникам через переводчика. — Природа не знает прямых линий. Дорожки должны изгибаться, как горные ручьи.

За месяц заброшенный участок возле городских стен превратился в чудо. Извилистые тропинки вели между искусственными холмами, миниатюрные водопады журчали в каменных гротах, редкие цветы из И-Ти благоухали в воздухе.

— Удивительно, — восхищался король Джоффри, совершая прогулку по новому парку. — Это больше похоже на сон, чем на реальность.

Мастер оружейного дела Ли Сяо произвёл ещё большее впечатление. Он продемонстрировал технику изготовления клинков из драконьей кости — материала, который считался утраченным секретом.

— Драконья кость не металл, — объяснял он местным кузнецам в мастерской Тобхо Мотта. — Её нужно не ковать, а выращивать, как растение.

Процесс был сложным и загадочным. Мастер Ли смешивал костную муку древних драконов с особыми химикатами, создавая пасту, которая затем формовалась в нужную форму и обрабатывалась секретными методами.

— Меч из драконьей кости легче валирийской стали, но острее обычного железа, — докладывал Тобхо Мотт Мизинцу. — И что удивительно — он сам себя затачивает!

Мастер шёлкового производства Ван Мэй революционизировала текстильную промышленность Вестероса. Она привезла коконы особых шёлковых червей и семена тутовых деревьев редких сортов.

— Ваш шёлк грубый, как мешковина, — критиковала она местных ткачей. — Настоящий шёлк должен быть мягким, как утренний туман.

В Дорне, где климат больше всего подходил для шелководства, были созданы экспериментальные фермы. И-тийские черви давали нити в десять раз тоньше местных, а ткани получались почти прозрачными.

— Такой шёлк будут покупать даже в Браавосе, — предсказывал министр торговли Илирио. — Мы сможем конкурировать с лучшими мирийскими производителями.

Мастер алхимии Цзан Фэй заинтересовался работами местных алхимиков с диким огнём. Он предложил усовершенствовать рецептуру, добавив и-тийские компоненты.

— Ваш дикий огонь слишком нестабилен, — объяснял он архимейстеру Гилдину. — Добавьте экстракт лунного цветка — взрывы станут контролируемыми.

Новая формула дикого огня позволила создать более эффективные артиллерийские снаряды. Взрывы стали мощнее, но без неконтролируемого распространения зелёного пламени.

Мастер механики Лю Синь ошеломил местных инженеров своими изобретениями. Он построил работающую модель автоматических ворот, открывавшихся при приближении знакомого человека.

— Как это возможно? — недоумевал мейстер Холлард, изучая механизм.

— Секрет в балансе энергий, — загадочно отвечал Лю Синь. — Металл помнит прикосновения тех, кто его создавал.

Самое большое впечатление произвёл мастер медицины Ши Вэнь. Он продемонстрировал операцию на сердце, используя и-тийские инструменты и методы обезболивания.

— Пациент будет спать во время операции, — объяснял он архимейстеру Эбросу. — Особые травы блокируют боль, но сохраняют жизненные функции.

Операция прошла успешно. Раненый золотой плащ, которому требовалось удалить осколок меча из груди, выздоровел за неделю вместо обычных месяцев.

— Это изменит всю медицину королевства, — восхищался Эброс. — Мы сможем спасать людей, которых раньше считали обречёнными.

Мизинец внимательно следил за работой и-тийских мастеров. Каждое их достижение укрепляло технологическое превосходство Вестероса над остальным миром.

— Превосходно, — говорил он на заседаниях кабинета. — Мы не только торгуем с И-Ти, но и заимствуем их лучшие достижения.

Программа культурного обмена расширялась. В И-Ти были отправлены лучшие мейстеры Цитадели для изучения восточных наук. Взамен прибывали новые группы мастеров — астрономы, математики, художники.

Мастер живописи Чжао Мин основал в Старом городе художественную школу нового типа. Он учил местных художников технике перспективы и игре света и тени.

— Ваши картины плоские, как деревянные доски, — критиковал он традиционную вестеросскую живопись. — Искусство должно создавать иллюзию жизни.

Студенты его школы за полгода превзошли мастеров с многолетним опытом. Портреты, написанные по и-тийским методам, казались живыми.

Король Джоффри заказал себе портрет у мастера Чжао. Результат поразил всех придворных — на полотне король выглядел как живой, готовый сойти с картины.

— Удивительное мастерство, — восхищалась королева Серсея. — Такого искусства не было даже в Валирии.

И-тийские мастера постепенно интегрировались в вестеросское общество. Многие женились на местных женщинах, обучали учеников, открывали собственные мастерские.

Мастер Чэнь Ли стал главным архитектором королевских садов. Его парки появились во всех крупных городах, изменив представления о ландшафтном дизайне.

Мастер Ли Сяо основал гильдию оружейников драконьей кости. Его ученики освоили основы древнего искусства, хотя и не достигли уровня учителя.

— Через поколение наши мастера превзойдут и-тийских, — предсказывал Мизинец. — Мы соединим их знания с нашими технологиями.

Влияние и-тийской культуры распространялось во всех сферах. Аристократы подражали восточной моде, философы изучали и-тийские трактаты, поэты перенимали новые стихотворные формы.

— Мы создаём синтез культур, — размышлял мейстер Марвин. — Западная практичность соединяется с восточной утончённостью.

К концу года Вестерос заметно изменился. Города украсились и-тийскими садами, мастерские производили товары невиданного качества, учёные делали открытия на основе восточных знаний.

— Это инвестиции в будущее, — объяснял Мизинец скептикам в кабинете. — Мы не просто покупаем технологии, мы создаём новую цивилизацию.

Программа культурного обмена стала образцом для отношений с другими регионами. В Вестерос прибывали мастера из Дорна, Северных земель, даже из отдалённых уголков Эссоса.

Королевство превращалось в центр мирового прогресса, где сливались лучшие достижения всех известных цивилизаций.

Король Джоффри откинулся в кресле из резного драконьего дерева, попивая дорнийское вино из золотого кубка. Его лицо было слегка покраснев­шим от выпитого, а глаза блестели от алкоголя и праздного любопытства. Мизинец стоял перед ним в почтительной позе, ожидая, когда король изволит заговорить.

— Лорд Бейлиш, — протянул Джоффри, разглядывая содержимое кубка, — мне тут мать сказала одну интересную вещь. Она заметила, что ты до сих пор холост.

Петир слегка наклонил голову, скрывая усмешку. Королева Серсея, видимо, решила поднять этот вопрос, не понимая истинных планов своего бывшего союзника.

— Государственные дела отнимают всё моё время, ваше величество, — смиренно ответил Мизинец. — Служение короне превыше личных интересов.

— Чепуха! — рассмеялся Джоффри, расплескав вино. — Король должен заботиться о благополучии своих подданных. А как ты можешь быть благополучным без жены? Без наследников?

Мизинец молчал, позволяя королю развить свою мысль. Джоффри любил чувствовать себя мудрым правителем, заботящимся о судьбах приближённых.

— К тому же, — продолжал король, размахивая кубком, — холостяк внушает подозрения. Люди начинают думать о твоих... предпочтениях. Или о тайных романах. Это нехорошо для репутации главного министра.

— Ваше величество абсолютно правы, — согласился Петир. — Но выбор невесты — дело деликатное...

— Пустяки! — перебил его Джоффри. — У короля есть власть устраивать браки своих подданных. Это моя прерогатива и мой долг.

Король встал с кресла, слегка покачиваясь, и прошёлся по комнате. Вино развязало ему язык, и теперь он чувствовал себя великим мудрецом, раздающим жизненные советы.

— Вот что я решаю, — торжественно объявил Джоффри. — До конца года ты должен жениться. Это мой королевский приказ. Холостой главный министр — это неподобающе.

Мизинец покорно склонил голову, изображая смирение перед королевской волей. Внутренне он улыбался — король сам подставил ему прекрасный предлог для осуществления давно задуманного плана.

— Ваша воля — закон, ваше величество, — проговорил он с должной почтительностью. — Но осмелюсь поинтересоваться — есть ли у вашего величества предпочтения относительно кандидатуры?

Джоффри задумался, потирая подбородок. Вопрос действительно был интересным — кого выдать замуж за своего главного министра?

— Хмм, — пробормотал он. — Кто-то знатный, конечно. Но и полезный для короны. Не слишком молодая — тебе нужна опытная жена. Но и не старая дева...

Мизинец терпеливо ждал, позволяя королю обдумывать варианты. Он знал, что Джоффри быстро утомится от размышлений и согласится на первое разумное предложение.

— А что, если... — начал было король, но тут же махнул рукой. — Да что я голову ломаю! У тебя наверняка есть собственные соображения. Кого ты хочешь взять в жёны?

— Вашему величеству принадлежит честь выбора, — осторожно ответил Мизинец. — Но если позволите высказать скромное мнение...

— Говори, говори, — нетерпеливо подтолкнул его Джоффри.

— Санса Старк, — тихо произнёс Петир. — Дочь бывшего лорда Винтерфелла. Она знатного рода, красива, воспитана при дворе. И что важно — её брак со мной окончательно закрепит лояльность Севера короне.

Джоффри прищурился, размышляя над предложением. Санса была красивой девушкой, он это помнил. И действительно, такой брак имел политический смысл.

— А где она сейчас? — спросил король. — Что-то давно её не видел.

— В Долине, ваше величество, — ответил Мизинец. — У своей тётки, леди Лайзы Аррен. После... событий с её семьёй я счёл разумным обеспечить ей защиту вдали от столичных интриг.

— Умно, — одобрил Джоффри. — Значит, она в безопасности и готова к замужеству.

Король снова сел в кресло, довольный собственной мудростью. Идея с браком Мизинца и Сансы ему нравилась — это выглядело как акт королевской милости к оставшейся в живых представительнице мятежного рода.

— Превосходно! — воскликнул он, подняв кубок. — Санса Старк станет леди Бейлиш. Это моё решение. Свадьба до конца года — это приказ.

— Вашу волю исполню беспрекословно, — покорно ответил Мизинец, склоняя голову. — Вскоре я устрою свадьбу с Сансой Старк по воле моего монарха.

Джоффри довольно улыбнулся, наслаждаясь ощущением власти над судьбами подданных. Ему нравилось играть роль мудрого правителя, устраивающего счастливые браки.

— Отлично! — сказал он, размахивая кубком. — Пошли приглашения, закажи платье невесте, устрой пир. Пусть весь двор видит, как король заботится о своих верных слугах.

— Конечно, ваше величество, — согласился Петир. — Свадьба будет достойной королевского внимания.

Король уже потерял интерес к разговору, его внимание привлёк шум с внутреннего двора — там начинался очередной турнир развлечений для придворных.

— Ну иди, иди, — махнул он рукой Мизинцу. — Занимайся своей свадьбой. А я посмотрю, как дерутся новые гладиаторы.

Мизинец поклонился и покинул покои короля с невозмутимым видом. Только выйдя за дверь, он позволил себе едва заметную улыбку удовлетворения.

Джоффри вернулся к своему вину и развлечениям, не подозревая, что только что санкционировал важнейший политический ход своего главного министра. Брак с Сансой Старк давал Мизинцу формальные права на Винтерфелл и весь Север.

В тот же день из Королевской Гавани отправился быстрый корабль в Долину с письмом к леди Лайзе Аррен. Мизинец писал своей старой возлюбленной о предстоящей свадьбе и просил подготовить Сансу к новой роли.

— Его величество король Джоффри изволил повелеть мне взять в жёны леди Сансу, — гласило письмо. — Это высокая честь для нашего дома и залог будущего процветания Севера под мудрым правлением короны.

Свадьба была назначена на конец года, как и приказал король. Но для Мизинца это был не просто брак, а очередной шаг к полному контролю над всеми землями Вестероса.

Король же, довольный своим решением, предался привычным развлечениям, не подозревая, что стал марионеткой в большой игре, которую вёл его главный министр.

Орлиное Гнездо встретило Мизинца осенним туманом, окутывавшим горные вершины Долины. Замок Арренов высился над облаками, словно парящий в небесах дворец из сказок. Петир поднимался по извилистой горной дороге в закрытом паланкине, размышляя о предстоящих разговорах.

Леди Лайза Аррен ждала его в Высоком чертоге, сидя в кресле из резного дерева под портретами своих предков. Она постарела за эти годы — седые пряди проглядывали в каштановых волосах, а вокруг глаз залегли морщинки. Но в её взгляде всё ещё читались отголоски прежней страсти.

— Петир, — проговорила она, когда последний слуга покинул зал. — Я получила твоё письмо о... предстоящей свадьбе.

Мизинец приблизился к ней, сняв парадный плащ с золотой застёжкой. Его лицо приняло выражение лёгкой печали, словно предстоящий брак был не желанием, а тяжёлой необходимостью.

— Лизи, — тихо сказал он, используя давнюю интимную форму её имени. — Ты же понимаешь, что у меня нет выбора. Это приказ короля.

Лайза встала с кресла, подойдя к окну. Внизу расстилалась Долина, укрытая осенними туманами.

— Я понимаю, — ответила она не оборачиваясь. — Политика требует жертв. Но почему именно Санса Старк?

— Потому что так безопаснее для всех нас, — объяснил Петир, приближаясь к ней. — Девочка осталась сиротой, ей нужна защита. А мне нужны формальные права на Север. Это выгодно всем.

Лайза повернулась к нему, в её глазах блеснули слёзы.

— А что станет с нами? С тем, что было между нами в Риверране?

Мизинец мягко взял её руки в свои. Его голос стал тёплым, почти нежным.

— Лизи, дорогая моя Лизи, — проговорил он. — То, что было между нами, никуда не исчезнет. Это часть меня, часть тебя. Но мы больше не те дети, что играли в садах Риверрана.

Она склонила голову ему на плечо, как в юности.

— Иногда я мечтаю вернуться в те дни, — прошептала Лайза. — Когда всё было проще.

— Те дни прекрасны именно потому, что остались в прошлом, — мягко ответил Петир, поглаживая её волосы. — Но у нас есть настоящее. И будущее наших детей.

Они некоторое время стояли молча, двое немолодых людей, вспоминающих утраченную юность. Затем Лайза отстранилась, вытерла глаза и снова стала леди Аррен.

— Хорошо, — сказала она твёрдо. — Я подготовлю Сансу к свадьбе. Но ты должен обещать мне, что будешь добр к ней.

— Я буду обращаться с ней как с драгоценностью, — заверил Мизинец. — А теперь... можно мне увидеть мою невесту?

Санса Старк ждала их в Садовой башне, в комнате с большими окнами, выходящими на внутренний двор. Она сидела за пяльцами, вышивая узор из серых лютоволков на белом поле. Услышав шаги, девушка подняла голову.

За два года в Долине Санса заметно повзрослела. Ей было уже семнадцать, детская округлость лица сменилась благородными чертами. Тульи-волосы ниспадали до плеч, а синие глаза сохранили ясность, несмотря на пережитые потрясения.

— Лорд Бейлиш, — встала она, делая изящный реверанс. — Леди Лайза сказала, что вы хотели со мной поговорить.

Мизинец изучал её внимательным взглядом. Санса была красива, это бесспорно. Но главное — в ней не было сломленности, которую он ожидал увидеть. Девушка держалась с достоинством, хотя и настороженно.

— Леди Санса, — начал он мягким голосом. — Прежде всего, позвольте выразить соболезнования по поводу... трагических событий в вашей семье.

Лицо Сансы на мгновение потемнело, но она быстро взяла себя в руки.

— Благодарю за сочувствие, милорд. Но прошлое не изменить.

— Мудрые слова, — одобрил Мизинец. — И поскольку прошлое не изменить, нужно думать о будущем. О вашем будущем, леди Санса.

Он сделал паузу, позволяя словам произвести впечатление.

— Его величество король Джоффри изволил повелеть мне взять вас в жёны, — сказал Петир торжественно. — Это большая честь для нас обоих.

Санса побледнела, но держалась стойко. Она ожидала чего-то подобного — в семнадцать лет незамужняя дворянка была аномалией.

— Понимаю, милорд, — ответила она осторожно. — Когда назначена свадьба?

— До конца года, — ответил Мизинец. — Но прежде я хотел бы, чтобы мы лучше узнали друг друга. В конце концов, нам предстоит провести вместе всю жизнь.

Он сел в кресло напротив неё, приняв непринуждённую позу.

— Расскажите мне о себе, леди Санса. Чем вы занимались эти два года в Долине?

Санса помедлила, выбирая слова.

— Училась ведению хозяйства у леди Лайзы. Читала книги из библиотеки лорда Джона. Вышивала, играла на арфе, ухаживала за маленьким лордом Робином.

— А о чём вы думаете? — мягко спросил Мизинец. — Какие мечты у юной леди?

Неожиданный вопрос застал Сансу врасплох. Обычно мужчины не интересовались мыслями женщин.

— Я... — начала она, затем решилась на откровенность. — Я мечтаю о мире. О том времени, когда закончатся войны и люди смогут жить спокойно.

Мизинец кивнул с пониманием.

— Благородная мечта. И достижимая, при правильном правлении. — Он слегка наклонился вперёд. — Знаете ли вы, что происходит сейчас в Семи Королевствах?

— Только то, что говорят гости леди Лайзы, — призналась Санса. — Говорят, что войны закончились, торговля процветает, люди живут лучше.

— Это правда, — подтвердил Мизинец. — За последние годы мне удалось... направить развитие королевства в мирное русло. Больше нет междоусобных войн, экономика растёт, технологии развиваются.

Он встал и подошёл к окну.

— Но для того, чтобы этот мир был прочным, нужно объединить все регионы. В том числе и Север. — Петир повернулся к ней. — Вот почему наш брак так важен, леди Санса. Вы — последняя представительница дома Старков. Через вас Север окончательно войдёт в единое королевство.

Санса внимательно слушала, пытаясь понять истинные мотивы этого человека.

— А что я получу от этого брака? — спросила она прямо.

Мизинец улыбнулся — ему нравилась её прямота.

— Честный вопрос заслуживает честного ответа, — сказал он. — Вы получите безопасность, положение, возможность влиять на судьбы людей. И главное — шанс восстановить честь дома Старков.

— Как это возможно? — удивилась Санса. — Мои братья мертвы, Винтерфелл разрушен...

— Винтерфелл восстанавливается, — перебил её Мизинец. — Новые мастера перестраивают замок по современным технологиям. А что касается дома Старков... — Он сделал многозначительную паузу. — Ваши дети будут носить имя Старк, если вы того пожелаете.

Санса широко раскрыла глаза.

— Это возможно?

— Для жены главного министра королевства возможно многое, — заверил её Мизинец. — Особенно если этого требуют интересы стабильности.

Он снова сел напротив неё.

— Леди Санса, я не буду притворяться, что это брак по любви. Но это может быть брак по взаимному уважению и общим целям. Я предлагаю вам партнёрство.

— Партнёрство? — переспросила она.

— Именно. Вы будете не просто женой, а соправительницей. Ваше мнение будет учитываться в важных решениях. Особенно тех, что касаются Севера.

Санса задумалась. Предложение было неожиданным и... привлекательным.

— А если я откажусь? — спросила она тихо.

Мизинец пожал плечами.

— Тогда король найдёт вам другого мужа. Возможно, менее... понимающего. — Он встал. — Подумайте над моим предложением, леди Санса. У нас есть время до свадьбы.

После его ухода Санса долго сидела в задумчивости. Мизинец не был тем принцем из песен, о котором она мечтала в детстве. Но он был умён, влиятелен и, кажется, готов относиться к ней как к равной.

А главное — он предлагал ей шанс возродить дом Старков.

Возможно, это была лучшая судьба, на которую она могла рассчитывать в этом жестоком мире.

Санса дала своё согласие через три дня, стоя в том же Садовой башне перед окном, выходящим на долину. Её голос был тихим, но твёрдым.

— Я согласна стать вашей женой, лорд Бейлиш, — сказала она, не отводя взгляда от гор. — При условии, что вы сдержите данные обещания.

Мизинец кивнул с удовлетворением. Он ожидал именно такого ответа — Санса была слишком умна, чтобы отказаться от лучшего из возможных предложений.

— Благодарю за доверие, леди Санса, — ответил он. — Обещаю, вы не пожалеете о своём решении.

Прощание с Лайзой прошло в приватной обстановке. Они стояли в её покоях, где никто не мог их подслушать.

— Береги себя, Лизи, — тихо сказал Мизинец, целуя её в щёку. — И спасибо за всё.

— Будь счастлив, Петир, — ответила она со слезами на глазах. — Ты этого заслуживаешь.

Путешествие в Королевскую Гавань заняло две недели. Мизинец специально выбрал неспешный маршрут через Речные земли, желая лучше узнать свою невесту. Они останавливались в придорожных замках, где их принимали как почётных гостей.

— Расскажите мне о своём детстве в Винтерфелле, — попросил он однажды вечером, когда они сидели у камина в замке Дарри.

Санса задумалась, подбирая воспоминания.

— Зимы там длинные и суровые, — начала она. — Но в замке всегда было тепло. Отец говорил, что горячие источники под Винтерфеллом никогда не замерзают.

Её голос стал мечтательным.

— Я любила сидеть в Богороще под чардревом. Там было так тихо, словно весь мир замер. Мать говорила, что это место для молитв, но я просто думала там.

— О чём вы думали? — мягко спросил Мизинец.

— О будущем. О том, какой я стану, когда вырасту. — Санса грустно улыбнулась. — Тогда мне казалось, что всё будет просто и красиво, как в песнях.

— А теперь?

— Теперь я знаю, что жизнь сложнее песен. Но это не значит, что в ней нет места красоте.

Мизинец внимательно изучал её лицо при свете огня. Санса была не просто красива — в ней была глубина, которую он не ожидал найти.

В замке Харренхолл он показал ей новые промышленные районы.

— Вот что мы строим, — объяснял он, указывая на дымящие трубы мануфактур. — Не просто богатство, а новый мир. Мир, где люди не зависят от капризов природы и лордов.

Санса внимательно слушала, задавая неожиданно проницательные вопросы.

— А что происходит с теми, кто не может работать на фабриках? — спросила она. — Старики, больные, дети?

— Для них создаются богадельни и больницы, — ответил Мизинец. — Система должна заботиться о всех своих частях.

— Значит, вы думаете не только о прибыли?

— Прибыль без стабильности недолговечна, — объяснил он. — Счастливые люди работают лучше и не бунтуют.

В Близнецах они остановились у нового лорда — Эммета Фрея, младшего сына старого Уолдера. Он встретил их с подобострастием, зная о могуществе Мизинца.

— Милорд Бейлиш, какая честь! — суетился он. — И прекрасная леди Санса! Добро пожаловать!

За ужином Мизинец наблюдал, как Санса общается с местной знатью. Она была вежлива, но сдержанна, умело уклонялась от неудобных вопросов и проявляла дипломатические навыки.

— Вы хорошо учились у леди Лайзы, — заметил он позже, когда они остались наедине.

— Она говорила, что леди должна уметь управлять людьми словами, а не приказами, — ответила Санса.

— Мудрый совет. А что вы думаете о том, что видели сегодня?

Санса помедлила, формулируя мысли.

— Люди боятся вас, — сказала она прямо. — Но это не страх перед тираном. Это страх перед силой, которую не понимают.

Мизинец поднял бровь — наблюдение было точным.

— И что вы об этом думаете?

— Думаю, что страх — плохая основа для власти. Лучше, когда люди следуют за вами по собственной воле.

— А как этого добиться?

— Показать им, что ваши цели совпадают с их интересами, — ответила Санса. — Что вы работаете не против них, а для них.

Мизинец улыбнулся. Его невеста оказалась не просто красивой, но и умной.

В последнюю ночь путешествия они остановились в небольшой гостинице. Санса сидела у окна, расчёсывая волосы.

— Скажите честно, — обратилась она к нему, — чего вы ждёте от этого брака?

Мизинец отложил документы, которые просматривал.

— Честности? — переспросил он. — Хорошо. Я жду союзника. Человека, который понимает мои цели и готов их разделить.

— А любовь?

— Любовь... — Мизинец задумался. — Я любил однажды. И эта любовь едва не разрушила меня.

Санса повернулась к нему.

— И больше не хотите любить?

— Я думаю, что есть разные виды любви, — медленно ответил он. — Страстная любовь юности, тихая привязанность зрелости, глубокое уважение между партнёрами. Возможно, мы найдём что-то из этого.

— А если не найдём?

— То будем хорошими союзниками и достойными супругами. Этого вполне достаточно для счастливого брака.

Санса кивнула, принимая его слова.

— Я ценю вашу честность, лорд Бейлиш. Надеюсь, между нами всегда будет правда.

— Договорились, — согласился Мизинец. — Никакой лжи между супругами.

На следующий день они прибыли в Королевскую Гавань. Санса впервые за два года увидела столицу — и поразилась переменам. Город разросся, улицы стали чище, в воздухе пахло не только нечистотами, но и дымом от мануфактур.

— Как всё изменилось, — пробормотала она.

— И это только начало, — ответил Мизинец. — Через десять лет вы не узнаете этот город.

Их встречали как героев. Король Джоффри лично приветствовал невесту своего главного министра, а королева Серсея устроила приём в её честь.

— Какая красивая невеста! — восхищался Джоффри. — Лорд Бейлиш, вы сделали отличный выбор!

В своих новых покоях в Красном замке Санса стояла у окна, глядя на залив. Мизинец подошёл к ней.

— Что вы чувствуете? — спросил он.

— Странно, — ответила Санса. — Я думала, что буду бояться. Но почему-то не боюсь.

— Это хорошо. Страх — плохой советчик.

— А что вы чувствуете?

Мизинец задумался.

— Любопытство, — признался он. — Мне интересно, какими мы станем вместе.

Санса повернулась к нему и впервые улыбнулась — не вежливо, а искренне.

— Мне тоже интересно, — сказала она. — Очень интересно.

Ухаживания Мизинца начались на следующий день после их прибытия в Королевскую Гавань. Санса проснулась и обнаружила на своём столике букет редких цветов — белых роз из оранжерей Хайгардена и нежных фиалок с Летних островов.

К букету была приложена записка изящным почерком: «Для прекрасной леди, которая делает мой день ярче солнца. П.Б.»

— Милорд прислал это с рассветом, — сообщила служанка, улыбаясь. — Сказал, что леди должна просыпаться в окружении красоты.

Санса осторожно понюхала цветы. Они благоухали тонким ароматом, напоминавшим о лете. Такого внимания к деталям она не ожидала от прагматичного политика.

За завтраком Мизинец был сама учтивость. Он расспрашивал о её планах на день, предлагал показать ей новые части замка, интересовался её впечатлениями.

— Я подумал, вы могли бы посетить новую библиотеку, — предложил он. — Там собраны книги со всего известного мира. Включая редкие манускрипты из И-Ти.

— Это было бы замечательно, — ответила Санса, и в её голосе прозвучала искренняя радость. — Я так скучала по хорошим книгам.

— Тогда после завтрака я лично проведу вам экскурсию.

Новая библиотека Красного замка поразила Сансу своими размерами. Высокие стеллажи уходили под самый потолок, а между ними были расставлены удобные кресла для чтения.

— Здесь более тридцати тысяч томов, — объяснял Мизинец, ведя её между рядами. — История, философия, поэзия, науки. Мы собираем знания со всех концов мира.

Санса остановилась у полки с поэзией, проводя пальцами по корешкам книг.

— «Песни любви принца Элиона», — прочитала она. — Я думала, эта книга утеряна.

— Мы нашли экземпляр в частной коллекции в Волантисе, — объяснил Мизинец. — Стоил целое состояние, но некоторые вещи бесценны.

Он протянул ей книгу.

— Возьмите её к себе. Это мой подарок.

Санса бережно взяла том в руки. Кожаный переплёт был украшен золотыми узорами, а страницы пахли ванилью и старым пергаментом.

— Это слишком ценно, — попыталась возразить она.

— Для будущей леди Бейлиш — в самый раз, — мягко настоял он. — Красота должна принадлежать тем, кто способен её оценить.

В последующие дни ухаживания приобрели систематический характер. Каждое утро Санса находила какой-то небольшой подарок — то редкую брошь с сапфирами цвета её глаз, то кружевной платок тончайшей работы, то книгу стихов на дорнийском языке.

— Вы читаете по-дорнийски? — удивился Мизинец, застав её за чтением.

— Немного, — призналась Санса. — Септа Мордейн учила меня в детстве. Говорила, что образованная леди должна знать языки.

— Мудрая женщина. А что вы думаете о дорнийской поэзии?

— Она... страстная, — ответила Санса, слегка покраснев. — Очень откровенная. Не то, что северные баллады.

— Каждая культура выражает любовь по-своему, — заметил Мизинец. — Север — через верность и преданность. Дорн — через страсть и огонь. Что ближе вам?

Санса задумалась над вопросом.

— Думаю, истинная любовь должна включать и то, и другое, — ответила она. — Страсть без верности — это просто желание. А верность без страсти — долг.

Мизинец внимательно посмотрел на неё.

— Интересная философия. А где вы научились так думать?

— В Долине было много времени для размышлений, — объяснила Санса. — И много книг о любви.

Одним вечером Мизинец пригласил её на прогулку в новый сад, разбитый по и-тийским принципам. Извилистые дорожки вели между цветущими кустами и миниатюрными водопадами. В воздухе звучала тихая музыка — где-то в глубине сада играли невидимые музыканты.

— Как красиво, — восхищённо проговорила Санса. — Это как волшебный сон.

— Красота успокаивает душу, — ответил Мизинец. — А спокойная душа лучше принимает мудрые решения.

Они дошли до небольшой беседки, увитой розами. Внутри стоял столик с лёгким ужином и бутылкой дорнийского вина.

— Вы всё это устроили для меня? — спросила Санса.

— Разве прекрасная леди не заслуживает прекрасного окружения?

За ужином они говорили о книгах, музыке, путешествиях. Мизинец рассказывал о дальних странах, которые видел, о людях, которых встречал, о чудесах, которые наблюдал.

— В И-Ти есть сады, где растут деревья высотой с башню, — говорил он. — А их цветы светятся в темноте, как звёзды.

— Неужели это правда? — удивлялась Санса.

— Абсолютная правда. Когда-нибудь мы поедем туда вместе. Я покажу вам весь мир.

Санса почувствовала, как её сердце забилось быстрее. В его словах не было принуждения или расчёта — только искреннее желание поделиться красотой.

— А вы хотели бы увидеть Север? — спросила она. — Настоящий Север, не только Винтерфелл?

— Очень, — ответил Мизинец. — Особенно глазами того, кто его любит.

Он налил ей вина и поднял свой кубок.

— За красоту мира и тех, кто помогает её увидеть.

Санса робко коснулась своим кубком его кубка. В полумраке беседки, под звуки далёкой музыки, она впервые подумала, что этот брак может стать чем-то большим, чем союз по расчёту.

В другой раз Мизинец пригласил её на концерт в Малый зал. Музыканты из Браавоса исполняли сложные произведения на незнакомых инструментах.

— Музыка — это язык души, — шептал он ей на ухо во время особенно красивой мелодии. — Она говорит то, что слова выразить не могут.

Санса закрыла глаза, погружаясь в мелодию. Она чувствовала тепло его дыхания рядом с собой, слышала его тихое дыхание. Почему-то это не пугало её, а наоборот, дарило ощущение защищённости.

После концерта они медленно шли по коридорам замка.

— Спасибо за этот вечер, — сказала Санса. — Давно я не чувствовала себя так... живой.

— Живой? — переспросил Мизинец.

— В Долине было спокойно, но как-то... пусто. Словно я просто существовала, а не жила. А здесь, с вами... — Она запнулась, ища слова. — Всё кажется ярче, интереснее.

Мизинец остановился и повернулся к ней.

— Санса, — сказал он мягко, впервые назвав её по имени без титула. — Вы позволите мне быть с вами откровенным?

Она кивнула, глядя в его серо-зелёные глаза.

— Этот брак начинался как политическая необходимость. Но знакомство с вами... меняет всё. Вы не такая, какой я вас представлял.

— А какой вы меня представляли? — тихо спросила она.

— Сломленной девочкой, нуждающейся в защите. А оказалось — сильной женщиной, способной быть партнёром.

Санса почувствовала, как краска заливает её щёки.

— Я тоже думала о вас иначе, — призналась она. — Думала, что вы холодный расчётливый человек. А вы... добрый.

— Добрый? — удивился Мизинец.

— Вы заботитесь о моём комфорте, интересуетесь моими мыслями, показываете мне красивые вещи. Разве это не доброта?

Мизинец протянул руку и осторожно коснулся её щеки.

— Возможно, вы правы, — проговорил он. — Возможно, доброта — это то, что рождается рядом с вами.

В тот момент Санса поняла, что влюбляется. Не в принца из песен, а в этого сложного, умного, внимательного человека, который относился к ней как к равной.

— Петир, — прошептала она, тоже впервые назвав его по имени.

— Да?

— Я рада, что выйду за вас замуж.

И впервые он поцеловал её — нежно, осторожно, как бесценную драгоценность.

Санса поняла, что больше не боится свадьбы. Наоборот, она с нетерпением ждёт того дня, когда станет не просто леди Бейлиш, а женой человека, которого полюбила по-настоящему.

Подготовка к свадьбе началась за месяц до намеченной даты. Королева Серсея взяла на себя организацию торжества, видя в этом возможность продемонстрировать великолепие двора и собственную важность.

— Свадьба главного министра должна затмить все предыдущие торжества, — заявила она на совещании с распорядителями. — Пусть весь мир увидит, как король чествует своих верных слуг.

Санса каждый день проводила часы на примерках. Портные из Мира создавали для неё подвенечное платье из белого шёлка с серебряной вышивкой. Узор изображал переплетённые лютоволков и пересмешников — символическое единение домов Старк и Бейлиш.

— Мне кажется, рукава слишком широкие, — сомневалась Санса, рассматривая себя в зеркале.

— Напротив, миледи, — возражал главный портной. — Широкие рукава подчёркивают изящество ваших рук. А когда вы будете идти к алтарю, они создадут эффект парящей птицы.

Мизинец заходил на примерки, давая советы и одобрения. Его присутствие всегда успокаивало Сансу, превращая утомительную процедуру в приятное общение.

— Что вы думаете об этой диадеме? — спрашивала она, примеряя украшение из белого золота с сапфирами.

— Красиво, но слишком вычурно, — отвечал он. — Вы сами по себе драгоценность. Украшения должны оттенять вашу красоту, а не затмевать её.

Он заказал для неё особую диадему — тонкий ободок из валирийской стали с единственным крупным сапфиром в центре.

— Простота — высшая элегантность, — объяснял он, водружая украшение на её голову. — Этот камень цвета ваших глаз будет виден издалека.

Вечерами они проводили всё больше времени вместе. Мизинец показывал ей свои планы развития королевства, объяснял тонкости политики, делился мыслями о будущем.

— Смотрите, — говорил он, разворачивая карту перед ней, — через десять лет мы соединим все крупные города железными дорогами. Путешествие из Винтерфелла в Королевскую Гавань будет занимать дни, а не недели.

Санса внимательно изучала схемы, задавая вопросы.

— А как быть с горами в Долине? — спрашивала она. — Там слишком крутые склоны.

— Мы пробьём туннели, — отвечал Мизинец. — И-тийские инженеры знают, как это делать. Или построим мосты по их технологиям.

— Это будет очень дорого.

— Сначала да. Но потом окупится многократно. Быстрая торговля означает больше прибыли для всех.

Санса восхищалась масштабом его замыслов. Мизинец думал не годами, а десятилетиями, планируя будущее целых поколений.

— А что будет с простыми людьми? — спрашивала она. — С крестьянами, ремесленниками?

— Они станут частью новой системы, — объяснял он. — Лучшие условия жизни, образование для детей, медицинская помощь. Счастливые подданные — основа сильного государства.

— Вы думаете о них как о людях, а не как о ресурсах, — заметила Санса. — Это редкость среди правителей.

— Возможно, потому что я сам был никем, — ответил Мизинец. — Младший сын мелкого лорда с крошечного острова. Я помню, что значит быть незначительным.

В такие моменты Санса видела в нём не могущественного министра, а человека со своими болями и мечтами. Это делало её чувства к нему ещё глубже.

Одним вечером они гуляли по набережной, наблюдая закат над Чёрной водой. Корабли покачивались в порту, а в воздухе витали ароматы соли и пряностей.

— Петир, — сказала Санса, остановившись у перил, — могу я спросить вас о чём-то личном?

— Конечно, — ответил он, подходя ближе.

— Вы сказали, что любили. Опасаться ли мне... её тени в наших отношениях?

Мизинец долго молчал, глядя на воду.

— И была мечтой моей юности, — сказал он наконец. — Недостижимой мечтой, которая почти погубила меня. А вы...

Он повернулся к ней.

— Вы мечта ставшая явью.

— Но всё же... — начала Санса.

— Всё же я буду честен, — перебил он. — Поначалу в вас меня привлекло сходство с ней. Тульи-волосы, голубые глаза, благородная осанка. Но теперь я вижу, что вы совершенно другая.

— В чём разница?

— Она была добра, но наивна. Она верила в простые истины, чёрное и белое. А вы... вы понимаете сложность мира. Вы видите оттенки.

Санса кивнула, принимая его слова.

— Я рада, что вы так думаете. Мне не хотелось бы всю жизнь соперничать с призраком.

Мизинец взял её руку и поднёс к губам.

— Никаких призраков, — пообещал он. — Только мы.

За неделю до свадьбы в замок начали съезжаться гости. Лорды со всех концов королевства прибывали засвидетельствовать почтение главному министру. Мизинец представлял Сансу каждому из них, и она удивлялась тому, как уважительно они к ней относились.

— Леди Санса будет ценным союзником, — говорил лорд Мейс Тирелл. — Север нуждается в мудром руководстве.

— Дом Старк всегда отличался честью, — добавляла леди Оленна. — Уверена, эти качества сохранятся и в новом поколении.

Санса чувствовала, как с каждым днём её роль становится более значимой. Она была не просто невестой, а будущей леди Винтерфелла, символом объединения Севера с короной.

— Вы готовы к такой ответственности? — спросил её Мизинец в один из вечеров.

— Не знаю, — честно ответила Санса. — Но готова учиться. Готова стараться.

— Этого достаточно, — заверил он. — Готовность учиться важнее врождённых талантов.

В последнюю ночь перед свадьбой Санса не могла уснуть. Она стояла у окна, глядя на звёзды и думая о предстоящем дне.

Тихий стук в дверь прервал её размышления. На пороге стоял Мизинец с небольшой шкатулкой в руках.

— Не спится? — спросил он.

— Слишком много мыслей, — призналась она. — А вам?

— То же самое. Подумал, может, нам стоит поговорить.

Он прошёл в комнату и сел в кресло у камина. Санса устроилась напротив.

— Завтра всё изменится, — сказал он. — Мы станем мужем и женой. Официально и навсегда.

— Вы сожалеете? — тихо спросила Санса.

— Нет, — твёрдо ответил он. — А вы?

— Тоже нет. Но... немного боюсь.

— Чего?

— Что не справлюсь. Что разочарую вас.

Мизинец протянул ей шкатулку.

— Это для вас. Свадебный подарок.

Внутри лежало кольцо из белого золота с небольшим бриллиантом, окружённым сапфирами.

— Оно прекрасно, — прошептала Санса.

— Это было кольцо моей матери, — объяснил он. — Единственное, что у меня осталось от неё. Хочу, чтобы оно принадлежало вам.

Санса почувствовала слёзы на глазах. Такой подарок означал больше, чем любые драгоценности.

— Спасибо, — сказала она. — Я буду беречь его.

— А я буду беречь вас, — ответил Мизинец. — Обещаю.

Он встал, собираясь уйти, но Санса остановила его.

— Петир, — позвала она. — Останьтесь ещё немного. Просто... побудьте рядом.

Он вернулся к камину, и они сидели в тишине, слушая потрескивание дров. Не нужно было слов — они оба знали, что завтра начнётся новая глава их жизни, которую они напишут вместе.

Утро свадебного дня началось с колокольного звона всех семи септ Королевской Гавани. Медные колокола Великой септы Бейлора возвещали о торжестве под аккомпанемент серебряных колоколов малых септ по всему городу. Звук разносился над столицей как музыкальное произведение, сочинённое самими богами.

В покоях Сансы царила благородная суета. Дюжина служанок помогала ей облачиться в подвенечное платье, каждая деталь которого была произведением искусства. Шёлк переливался в утреннем свете, а серебряная вышивка казалась живой.

— Миледи, вы прекрасны как богиня, — восхищалась старшая служанка, поправляя фату из мирийского кружева.

Санса смотрела на своё отражение в большом зеркале из полированного серебра. Девочка из Винтерфелла превратилась в настоящую леди — уверенную, элегантную, достойную встать рядом с самым влиятельным человеком королевства.

Диадема из валирийской стали венчала её причёску, а сапфир в центре сиял как осколок неба. Платье идеально сидело по фигуре, подчёркивая достоинства и скрывая недостатки.

— Пора, миледи, — сообщила служанка. — Лорд Бейлиш ждёт у входа в септу.

Путь от Красного замка до Великой септы Бейлора превратился в триумфальное шествие. Улицы были украшены гирляндами из белых и красных роз, а жители столицы высыпали наружу, чтобы увидеть невесту главного министра.

— Да здравствует леди Санса! — кричали в толпе. — Боги благословят этот союз!

Карета из чёрного дерева, инкрустированная перламутром, медленно продвигалась по мощёным улицам. Сансу сопровождали королевские гвардейцы в праздничных доспехах, а впереди ехали герольды, трубящие в золотые рога.

У входа в септу её ждал король Джоффри собственной персоной. Он вызвался проводить невесту к алтарю, что было неслыханной честью.

— Леди Санса, — галантно поклонился король, протягивая руку. — Позвольте мне проводить вас к жениху.

Великая септа Бейлора была украшена как никогда прежде. Сотни свечей освещали мраморные колонны, а между ними висели знамёна всех великих домов королевства. Воздух был напоён ароматом роз и мирра.

Гости заполняли каждый уголок грандиозного храма. В первых рядах сидели лорды-парамаунты со всех концов Вестероса. Леди Оленна Тирелл кивнула Сансе с одобрением. Принц Доран Мартелл приветственно поднял руку. Даже суровые северные лорды улыбались, видя последнюю Старк в день её триумфа.

— Боги милостивы, — пробормотал лорд Робетт Гловер своему соседу. — Девочка прошла через ад и сохранила достоинство.

У алтаря стоял Мизинец в парадном камзоле из тёмно-зелёного бархата с золотыми пуговицами. Плащ с гербом дома Бейлиш — серебряным пересмешником на зелёном поле — был расшит золотыми нитями. Он выглядел не просто как жених, а как принц из сказки.

Его Воробейшество, облачённый в праздничные одежды, ждал у алтаря с хрустальной чашей святой воды и священными маслами семи богов.

— Возлюбленные, — начал верховный септон торжественным голосом, который разносился под сводами септы, — мы собрались здесь в присутствии богов и людей, чтобы соединить двух благородных сердца узами священного брака.

Церемония проходила по древнему ритуалу. Мизинец и Санса обменялись клятвами перед каждым из семи ликов божества — Отцом, Матерью, Воином, Девой, Кузнецом, Старицей и Неведомым.

— Перед Отцом, судьёй справедливым, — произносил Мизинец, глядя в глаза Сансе, — клянусь защищать тебя и судить по справедливости.

— Перед Матерью, дарующей милосердие, — отвечала Санса, — клянусь быть милосердной и нести новую жизнь.

Каждая клятва сопровождалась возжиганием свечей перед соответствующим алтарём. К концу церемонии семь огней горели как символ благословения богов.

Кульминацией стал момент, когда Мизинец накинул на плечи Сансы плащ дома Бейлиш, символически принимая её в свою семью. Плащ был произведением искусства — зелёный шёлк с серебряными нитями, на котором был вышит не только пересмешник, но и лютоволк Старков.

— Отныне ты леди Санса из дома Бейлиш, — торжественно объявил верховный септон. — Но и Старк по рождению, защитница Севера милостью богов и короля.

Поцелуй молодожёнов был нежным и торжественным. В этот момент над септой зазвонили все колокола города, возвещая о совершении таинства.

— Да здравствуют лорд и леди Бейлиш! — провозгласил король Джоффри, и эхо подхватили все присутствующие.

Свадебный пир в Красном замке превзошёл все ожидания. Тронный зал был преобразован до неузнаваемости — длинные столы из красного дерева украшались золотой посудой и хрустальными кубками. Над головами гостей парили фигуры драконов из кованого железа, державшие в лапах светящиеся шары.

Главный стол был установлен на возвышении, откуда молодожёны могли видеть весь зал. Санса сидела справа от Мизинца, а слева от него восседал сам король.

— Мой лорд, — сказал Джоффри, поднимая кубок с дорнийским вином, — вы сделали мудрый выбор. Леди Санса украсит любой двор мира.

Блюда подавались одно роскошнее другого. Жареные павлины с золочёными хвостами, фаршированные кабаны с яблоками в зубах, лебеди в масле с травами, форель в винном соусе из погребов Арбора. Десерты прибыли из всех концов известного мира — медовые пироги из Эссоса, фруктовые желе из И-Ти, мороженое со льдами из-за Стены.

— Этот торт — произведение искусства, — восхищалась леди Оленна, разглядывая главный свадебный торт.

Творение кондитеров было высотой в рост человека. Семь ярусов символизировали семь королевств, а вершину венчали марципановые фигурки жениха и невесты в окружении лютоволков и пересмешников.

Музыка лилась непрерывно. Оркестр из Браавоса играл торжественные мелодии, а барды из всех уголков Вестероса пели о любви и верности. Особый успех имела новая песня, сочинённая специально для этого дня: "Пересмешник и Роза Севера".

— Какие прекрасные слова, — шептала Санса Мизинцу. — Кто автор?

— Секрет, — улыбался он. — Скажем только, что человек, который знает цену красивым словам.

Танцы начались с традиционного первого танца молодожёнов. Мизинец и Санса двигались по паркету под музыку старинной мелодии "Медведь и Красавица", переложенной для торжественного случая.

— Вы прекрасно танцуете, — сказала Санса, следуя его ведению.

— У меня прекрасная партнёрша, — ответил он. — Красота вдохновляет даже неумелых.

К ним присоединились другие пары. Король Джоффри танцевал с королевой-матерью Серсеей. Лорды кружили в танце со своими жёнами. Весь зал превратился в калейдоскоп ярких платьев и сверкающих драгоценностей.

Подарки молодожёнам превзошли все ожидания. Король преподнёс им поместье в Королевских землях с замком и тысячей акров плодородных земель. Тиреллы подарили сервиз из золота и изумрудов. Дорнийцы прислали редкие пряности и вина вековой выдержки.

Но самым запоминающимся стал подарок от самого Мизинца своей невесте. В кульминационный момент пира в зал внесли большую клетку, покрытую шёлковым покрывалом.

— Для моей прекрасной жены, — объявил он, — существо столь же редкое и прекрасное, как она сама.

Когда покрывало сдёрнули, гости ахнули. В клетке сидела настоящая белая сова с золотистыми глазами — птица из легенд, которую видели только за Стеной.

— Её зовут Леди Зима, — объяснил Мизинец. — Она будет напоминать вам о доме и одновременно символизировать новую жизнь на юге.

Санса была тронута до слёз. Сова была не просто экзотическим подарком, а символом — мост между её прошлым и будущим.

Пир продолжался до глубокой ночи. Гости танцевали, пили, обменивались новостями и строили планы. Атмосфера была настолько радостной, что даже старые враги забывали о распрях.

— Давно я не видел такого единства, — заметил мейстер Пицель принцу Дорану. — Этот брак действительно объединяет королевство.

— Мизинец умеет создавать нужные символы, — согласился дорниец. — И выбирать правильных союзников.

Когда часы пробили полночь, молодожёны удалились в свои покои под приветственные крики гостей. Традиционная церемония провожания была проведена со всем подобающим великолепием.

— Пусть боги благословят ваш союз многими детьми! — кричали лорды.

— Да процветает дом Бейлиш! — вторили леди.

В своих обновлённых покоях Мизинец и Санса остались наедине. Комнаты были украшены розами и освещены сотнями свечей. В камине потрескивали ароматные поленья, наполняя воздух тёплым светом.

— Устали? — спросил Мизинец, помогая Сансе снять тяжёлую диадему.

— Немного, — призналась она. — Но это была самая прекрасная ночь в моей жизни.

— И в моей тоже, — ответил он, целуя её руку. — Добро пожаловать в нашу новую жизнь, леди Бейлиш.

За окнами Королевской Гавани ещё горели праздничные огни, а в порту корабли салютовали пушечными залпами. Весь город праздновал союз, который, как все надеялись, принесёт мир и процветание Семи Королевствам.

Свадьба Мизинца и Сансы Старк стала легендой, о которой будут рассказывать внуки тех, кто присутствовал на торжестве. Это был не просто брак двух людей, а символическое объединение всего королевства под мудрым правлением человека, который сумел превратить хаос в порядок, а войны — в мир.