Метка Жнеца

Глава 11 XIV — Под музыку рока, с «береттой» в руках

БЕЗ ВЫЧИТКИ

Детектив стоял, над дымящимся трупом киллера. Он не знал, кто это. Ему было плевать. Он лишь видел, как одинокая слеза катится по мертвой щеке. И Кейн знал — этот понял свою гниль. Понял.

— Хоть, кто-то. — Скривив губы в своей фирменной улыбке, произнес Майк.

Вот только улыбка его была не веселой, не холодной. В ней была легкая, ироничная грусть. Грусть человека, который увидел. Увидел насмешку судьбы, или рока. Правда, сам Кейн считал, что нет ни судьбы, ни рока. Есть лишь последствия принятых решений.

— И так, Томас. Как раз перед появлением… — детектив покосился на дымящееся от замыканий тело, — этого гостя, ты собирался мне поведать, что же такое интересное, вы пытались создать. И какую суку, вы выпустили в мой город. А еще мне очень интересно, как долго ты проживешь, если продолжишь молчать.

Майк был уставшим. Уставшим еще до того, как ворвался в одну из лабораторий Микротеха. Вчера у детектива было наполнено ожиданием. Сначала он съездил на Палмар Бич, чтобы посетить особняк мертвеца Санти. Там он искал камеры. Но увы, их он там не нашел. После успел побывать в «Ночной Бабочке». Цель была та же самая. Он хотел убедиться. Хотел знать наверняка, что нигде не свернул, что знает всех жертв, и что та цепочка трупов ему не грезится. Он хотел быть уверенным в этом. Но дерьмо оно такое. Не спешит всем рассказать о себе, прежде чем ты в него вступишь, или упадешь. Лишь только ты его коснешься — тогда да. Тогда оно завоняет. Собственно так и живет Санрайз-Сити. Так и живет сам Кейн. Стоит ему тронуть дерьмо, стоит ему почуять его запах — он двигается. Борется. Оттирает дерьмо. Но если он его не видит — просто проходит мимо.

Детектив привычно зацепил сигарету зубами, и движением головы вырвал ее из новой пачки. Чирк кресала трофейной зажигалки. Одинокий огонек. Такой же маленький и трепещущий, как и душа усталого детектива. Она ведь тоже сгорает в огне точащей барьеры воли злобы. Злобы на гниль. На себя. На весь этот проклятый мир.

Дым ворвался в легкие, отдавшись привычным приступом кашля от затяжки крепким, дешевым табаком. Зато Майк чувствовал. Чувствовал не пустоту в груди, а наполненность. Пусть и дешевым, токсичным дымом. Это было хоть что-то.

— Ну, так Томас, ты собираешь мне исполнять свой главный хит? — Спросил детектив, нависая над своей жертвой.

— Если я тебе расскажу, меня убьют! — Устало отозвался ученый.

О! Он понимал кто перед ним. Но он знал и тех, кто стоит над самим Джеферсоном. Те предательства не прощают. Они за это убивают. Медленно. Не спеша. Наслаждаясь каждым мигом твоей боли. Отрезая по кусочку не только тела, но и прогнившей до основания души. А иначе… иначе тебя бы там не было.

— Ну, так у тебя отличная возможность, сделать выбор. Выбор, который оценивается не кредитами, а часами твоей жизни. — Расплылся Кейн в хищной улыбкой и легонько стукнув Томаса по лбу добавил. — Думай. Думай, когда и как ты хочешь сдохнуть. Я пока здесь. И пока жду. Но у всего есть конец. Тем более у моего терпения.

— Стреляй. Пристрели меня. Лучше от пули, чем… — Томас, лишь обреченно махнул рукой.

— Пожалуйста. — Пожав плечами, произнес Майк, выстрелив Джеферсону в пах. — Минус два аргумента. Или хер тоже улетел?

— Твою мать! — Сквозь слезы боли, орал Томас.

Это было жутко. Это было больно. Тем более для такого человека как Джеферсон. Он-то привык. Привык трахать своих помощниц. А иногда он и вовсе думал, что без секса — это не жизнь. Существование. И вот! Вот этот чертов коп, отстрелил ему яйца и хер. Это било не только по телу, но по психике. По самой личности ученого.

— Куда дальше? — Продолжал Кейн, выпуская в лицо своей жертве дым. — Колено есть. Можем поднажать.

Слова с делом у детектива никогда не расходились. А потому его тяжелый, пыльный ботинок, заляпаный чужой кровью, наступил на колено Томаса, заставляя того взвыть раненым зверем. Сквозь слезы и срывающийся с губ мат, Джеферсон выдавил. Выдавил из себя.

— Пристрели. Молю!

— Заслужи. — Спокойно сказал Майк, отходя на пару шагов назад и вновь рассматривая исходящее легким дымком тело киллера.

Томас конечно еще поломался. Но он понимал, что выхода как такового у него нет. Дальше будут лишь муки от Майка, или же от палачей Микротеха. А потом все равно придет смерть. Спасение — фантазии наивных идиотов. А Джеферсон был слишком умным для такого дерьма.

— Я не знаю всей истории. — Начал изливать свою гнилую душу ученый. — К проекту «Немезида два», меня подключили, только когда поняли, что все пошло по одному месту. Они работали над идеальным ликвидатором. Он не оставляет следов. Все всегда выглядит естественно. И он сбежал. Черт! Какие же они дебилы. Чертовы уроды! Они создали то, что не могут контролировать!

— Ближе к телу. — Перебил Кейн.

— Ближе так, ближе. — Скривившись от боли, протянул ученый, благодарно принимая из рук детектива, пару таблеток обезбола. — Мне поставили задачу создать защиту от этой херни. Но… черт! Даже наша последняя наработка не может спасти от этого спятившего искина! Он как вирус. Он везде! Везде где есть сеть! Его глаза, это мои, твои, глаза вон того придурка. Он читает мысли, он… сука! Он даже может на них влиять! Ты понимаешь? Когда мы изучали его возможности, оказалось, что эта тварь может полностью брать человека под контроль. Направлять его руку… Черт! Он даже может заставить тебя, меня, засунуть ствол себе в рот и нажать на курок. Понимаешь? Понимаешь?

Майк понимал, о чем говорит Джеферсон. Вот только… почему тогда никто из жертв не сделал так? Почему они не пристрелили себя сами? Здесь был какой-то явный подвох.

— Ты сказал, он это все может. Тогда почему не делает? — Кейн, вновь затянулся сигаретным дымом, и закинул в рот таблетку обезбола. Пока пробивался сюда, все же поймал легкое ранение в ногу. Хорошо пуля пришлась в плащ. Но сука прямо в больное колено, которое теперь остервенело, напоминало о своем существовании.

— Кто-то до нас. Тот, кто работал до нас, задал этот ебучий алгоритм. — Ответил Томас, прикрыв глаза, и запрокинув голову назад. Он чувствовал. Чувствовал, как с каждым сказанным словом ему легчает. Будто это и правда была исповедь. Будто с плеч наконец-то снимают груз ответственности, которая незримо давила на мужчину. — Все ради того, чтобы эту тварь невозможно было приручить. Но эти идиоты. Чертов Декард! Ублюдок Морис Декард. Это он! Это все из-за него. Он! Он курировал первую немезиду. Он единственный кто остался не запятнан. Тварь вышла сухой из воды и получила повышение. И вот он снова вернулся к проекту. Заказ военных. Как же, блядь. Это его! Слышишь, детектив⁈ Это его проект. Его жажда! Он хочет власти. Власти над миром!

— Ну, значит, я знаю, кто сдохнет следующим. — Усмехнулся Майк, поднимая свою верную «беретту» и приставляя ее ко лбу ученого. — Благодарю за исповедь. Ты заслужил.

Воцарившуюся тишину разорвал хлопок пистолетного выстрела. Голова уже смирившегося со своей участью Джеферсона дернулась, выплывая кровь и осколки черепа. В последние секунды его жизни, он был спокоен. Спокоен как камень. Как человек, принявший и смирившийся со своей участью. Это было достойно уважения в глазах Кейна.

— Спи спокойно. — Пожелал он на прощанье, возвращая пистолет в кобуру у себя под мышкой.

Майку хотелось выпить. Очень хотелось вновь погрузить сознание в алкогольный туман. Чтобы дурман отгонял лишние мысли. И образы. Образы, что преследуют его половину жизни. Сунув руки в карманы своего плаща, он направился в сторону выхода, проходя между трупов охраны и останков жестяной стражи из дроидов, автоматических турелей и дронов.

Неожиданно, рука Кейна нащупала в своем кармане кругляшек. Сознание пронзила молнией догадка. Стремясь убедится, он быстро достал из мрака на свет золотую монету с черепом и цифрой XIV. Повертев ее в руках, он расплылся в хищной усмешке. И теперь, вместо того, чтобы идти на выход, детектив пошел обратно. О! Он точно знал, что мэр Блэк уже запекается в аду, а вот его убийца остывает лежа на полу этого гребанного этажа.

Нависнув над телом киллера, Майк сделал последнюю затяжку, и сплюнув себе под ноги, выкинул бычок, щелчком пальцев в разбитое окно.

Детектив никогда не страдал от иллюзий. Он знал. Понимал. Ему осталось не долго. И черт возьми! Он был в восторге от этого осознания. Вот только оставалось еще одно. Одно не законченное дело. Вот после него… да. После него он готов сдохнуть. Но не раньше.

Интерфес детектива открыл адресную книгу, а после и вбил нужное имя в строку поиска. Длинные гудки ожидания, и вот перед взглядом детектива появилась динамичная голограмма.

— Привет Фредди. — Растянул в своей фирменной улыбке детектив. — У меня есть заказ.

— Кейн! Твою мать! Заказ от самого, мать его, Кейна! — Отозвался чернокожий, полный мужчина, с заплетенными во множество толстых косичек волосами. — Небеса рухнули? Ад, открыл свои двери, выпустив всех демонов преисподни? Что стряслось дружище?

— Последнее дело. — Произнес Майк, доставая новую сигарету. — Последнее дело, которое я рискую не дотянуть.

— Ого! Это тянет на серьезный гонорар. Надеюсь, ты это понимаешь?

— Восемьсот кусков. Восемьсот кусков тому, кто выполнит заказ. — Проронил детектив.

Слова упали, словно молот. Словно промышленный пресс для прокатки стали.

— Нужно грохнуть Блэка? — Пошутил Фрэдди.

— Он мертв. Скоро будет в новостях. — Покосившись на труп киллера, усмехнулся Кейн.

— Ни хера себе. Слышишь, Майки, я конечно тебе друг, и все такое… но…

— Не ссы. — Оборвал фиксатора сделок с наемниками Кейн. — Ты фиксер. У тебя есть наемники. И мне нужно, чтобы они закончили мое дело. Все данные я тебе отправлю через Харли. Надеюсь ты еще помнишь эту мелкую занозу.

— Как можно забыть эту аппетитную стерву. — Отозвался Фредди. Вот только веселье из его голоса улетучилось. — Я правильно понимаю, что тебе нужен лучший из тех кто у меня есть?

— Нет. — Отрицательно покачал головой Майк. — Мне нужен самый отбитый и удачливый подонок из всех, кого ты знаешь.

— Ну, под такое описание у меня подходишь только ты. — Нервно усмехнулся фиксер, напряженно о чем-то размышляя. — Хотя знаю я одного конченого авантюриста. Малолетка, но чертовски везучий.

— Рад. Подробности у Харли. Бывай. — Попрощался детектив, но в последний момент остановился. — И это. Давай я сразу в холд внесу кредиты.

После того, как все нюансы были улажены, Майк Кейн, ходячий мертвец, подхватил за ногу киллера и поволок его в сторону выхода. Он не шел к лифту. Нет. Он спускался по ступенькам, кривясь от боли в долбанных коленях. Он шел и тянул за собой труп киллера. Того кто пришел за его жизнью, но так и не смог укротить «Демона Санрайз-Сити».

У входа в лабораторию уже стояли экипажи полиции, держа на мушках своих стволов вход и все здание в целом. Полицейский спецназ уже успел занять свои места, готовый открыть огонь на поражение.

А Кейн шел. Шел вперед. Он знал, что сейчас каждый его шаг может стать последним. Но он шел. Он улыбался. Ведь он знал. Если он уйдет так, то лично будет ржать над собственной смертью. Даже если ему сейчас прилетит ебаный кирпич, он будет ржать. А значит этого не случится. Не заслужил он такой смерти. Искин определенно играет со своими жертвами. Этого конечно детектив не знал наверняка, но почему-то был в этом уверен. Хотя и был готов к смерти.

— Стоять! Руки за голову! — Донесся крик до ушей детектива. Кричали через мегафон. Долбанные в уши дятлы.

— Привет Людвиг! — Крикнул в ответ детектив, с легкостью узнав голос копа, что орал. — Я тут подарочек тащу. Дятла, что кончил Блэка.

Шепотки. Перешептывание. И вот напряжение спадает, а копы прячут свое оружие. Из лаборатории вышел Майк Кейн, который только что перебил не менее тридцати человек охраны и еще тьму роботизированной охранной системы. Лучше убрать свою пушку подальше. Вдруг он решит, что ты на стороне зла? Он же отбитый ушлепок, который плевать хотел на то, кто стоит перед ним. У него всего два ответа — ты либо с ним, либо гниешь в земле.

Небрежно, кинув под ноги копам труп киллера, детектив подошел к одной из машин. Он молча протянул руку, и поманил стоящих копов, сжимая пальцы и разгибая их. Характерный жест. Его поняли. Поняли, но принимать не хотели. Пришлось Кейну нахмурить брови. Это сработало. Всегда срабатывает.

Ключи от тачки легли в протянутую ладонь детектива и тот спокойно сел внутрь, одновременно с этим убирая с крыши, портативную мигалку. Она ему была ни к чему. Особенно в условиях того, куда именно он сейчас направлялся.

Полицейская служебная тачка взвизгнула резиной и, оставляя черный след на сером асфальте, рванула вперед. Уносясь подальше из этого квартала.

— Привет, мелкая. Давно не виделись. — С нотками сарказма, произнес Майк, продолжая вести машину.

А ведь с момента как он вышел от нее, прошло всего ничего. Каких-то два от силы два с половиной часа.

— Майки… мне звонил Фредди. — Осторожно произнесла Харли, материализуя свою голограмму на пассажирском сидении.

— Отлично. Бери мой скальп чипа, доступ тебе открою. Тяни всю информацию по проектам «Немезида» и «Немезида два», а заодно и по нашей цепочке, с этой чертовой монетой. — Приказал он Соплит.

— Ты…

— Да. Да, Мелкая. Я цепанул букетик от трупа, который пытался меня грохнуть. — Кейн замолчал, резко дернув рулем и уводя автомобиль от слетевшего с автоматической фуры штыря арматуры. Видимо кто-то ее не очень надежно закрепил. Но детектив на это лишь усмехнулся. — Найди мне Мориса Декарта. И чем быстрее, тем лучше. Я хочу успеть посмотреть ему в глаза перед смертью.

— Майки, но неужели ничего… никак…? — Растеряно спросила Харли, видевшая, как детектив едва не отправился на тот свет.

— Харли. Это моя гребаная жизнь. И я уйду из нее, напевая под музыку рока, удары барабана, гитарное соло, с «береттой» в руке и дыркой в теле. Так было всегда. Нихера не изменилось. Все мы умрем. Просто мое время на подходе. Сделай, то о чем я прошу. Считай это моим завещаньем.

— Поняла. Сделаю. — Кивнула Соплит и отключилась.

Майк молча продолжал вести машину. Сейчас он направлялся прямиком в трущобы. Туда где проворачивались самые темные делишки в Санрайз-Сити. Там можно было раздобыть ствол по душе, а так же боеприпасы к нему. Там он, когда и раздобыл свою эми-винтовку. И там он собирался приобрести арсенал, для своего последнего крестового похода.

Спустя каких-то четыре часа, Майк Кейн. Детектив Майк Кейн сидел на капоте служебной тачки. Он жевал остывший даблчизбургер и запивал его пинки-колой. Прямо перед ним простирался грязный океан. Даже он. Даже он был заражен человеческой гнилью в виде мусора и химических отходов, множества производств. Это в городской черте, стоят специальные очистные сооружения, дабы белые воротничики и им подобные воротилы, могли любоваться красотой. Особенно закатным блеском солнца на глади океана. Это красиво. Даже сейчас. Даже поверх плавающего в холодной воде мусора.

Кейн не спешил. Он наслаждался каждым кусочком любого блюда. Он готовился к последнему танго. Последнему танго со смертью. А она… она уже одела свое бальное платье, поправила прическу и наложила макияж. Она незримо стояла за спиной детектива, вместе с ним любуясь закатом. Таким же красиво-дерьмовым, как и весь этот прогнивший мир.

Майк чувствовал ледяное дыхание на своем затылке. Слышал зловещий смех, от которого у кого-то другого бежали бы мурашки по телу. Но, черт возьми! Это был Майк Кейн. Ему было похер. Он жрал долбанный бургер оставаясь полностью невозмутимым. Там, в багажнике тачки, лежало сорок кило взрывчатки. С десяток вакуумных гранат повышенной мощности. Эми пулемет, эми пистолет, и несколько цинков патронов. Все это ждало своего часа. Часа, который скоро наступит. А пока… пока Кейн просто наслаждался, играющим в его голове треком. Аккорды электрогитары. Набат барабанов. Протяжный, хрипловатый вокал, искусно перепрыгивающий с одной октавы на другую.

— Ну, и? — С усмешкой, спросил детектив, сминая обертку от чизбургера и вытирая салфеткой свои губы. — Так и будешь хихикать, или все же рискнешь поговорить?

Тишина, нарушаемая лишь звуком прибоя, нарушилась скрипом костей, а после перед взглядом детектива, из сгустков тьмы, под лучами заходящего солнца, соткалась фигура в черном балахоне.

Майк заржал. Ему было смешно. Это было настолько, настолько… ожидаемо. Что детектив не выдержал. Чуть отсмеявшись, Кейн всунул себе в зубы сигарету и чиркнув зажигалкой подкурил.

— Ну, образ держишь. Молодец жестянка. — Выдыхая дым, произнес Майк, давя смешок. — Ну, рассказывай, как ты докатился до такого… существования.

Вместо ответа послышался шелест. Так шелестит ткань на ветру. Видимо искин, пытался что-то сказать, но увы. Это оказалось не так просто, как он представлял.

— А Томас говорил, что ты умный. — Хмыкнул Майк, делая очередную затяжку. — Может хоть на языке глухо-немых говоришь? Нет?

Костяные пальцы быстро заплясали, но Кейн лишь громче рассмеялся, едва не подавившись дымом. Когда детектив, наконец-то осмеялся, и смог выдохнуть, он потянулся за пинки-колой, сделал пару глоткой, и заговорил. Только уже серьезно.

— Значит, слушай меня внимательно, жестянка. Я сейчас иду туда, забирать жизни. Мне похер, какие у тебя там установки. Просто знай. Если я сдохну раньше, чем загашу глав гада, я сука сам оцифруюсь, прийду к тебе, и заткну единицу твоего двоичного кода, в твою жопу цифрового нолика. Ты меня понимаешь? Кивни, если вкурил посыл.

И… Жнец кивнул. Кивнул скинув капюшон со своего идеально белого черепа, по которому тоненькими струйками стекала кровь.

— Да, брат. Ну, ты и урод. Хоть цифровой, но жизнь потрепала. — Осклабился Кейн, после чего вернул свой взгляд к океану. — Знаешь. Я ведь не всегда был таким. Когда-то давно я жил. Прикинь? Жил не как болтающееся в унитазе дерьмо, которое забыли смыть, а как человек. У меня были мечты, надежды. Черт! У меня были они. Мои жена и сын. А потом… потом их отняли. Вот тогда… да. Именно тогда, когда я зашел в морг и увидел на столе жену с дырой от пули во лбу и своего трехлетнего сына с такой же дырой… я умер. Понимаешь о чем я? А, костлявый?

— Понимаю. — Казалось прошелестел сам океан. Но детектива это нисколько не обмануло. Он знал, что искин наконец-то заговорил.

— Во-от. — Протянул Майк, вновь затягиваясь сигаретой, а потом активно ею жестикулируя. Сейчас он не был похож на себя обычного. Холодного. Отстраненного. Казалось Кейн наконец-то ожил. Пусть ненадолго, но ожил. — Вот я и сдох в том морге. И кроме боли и жажды крови во мне нихера не осталось. Прикинь, ятогда думал, что если угандошу всех ублюдков, станет легче. Отпустит. Ну, как наркоманский трип. И знаешь, что? Нихера. Вот когда гасил последнего ублюдка. Когда всаживал эту ебанную пулю в его гнилой череп. Думал, вот оно! Момент истины. Вот сейчас, он брызнет кровью, и лед что сковал душу, брызнет точно так же! Н-И-Х-Е-Р-А! Вот реально! Нихера подобного! Сука! Да мне еще хреновей стало. Тогда уже до меня дошло, что месть, это сука… черт! Месть не блюдо, которое нужно подавать холодным — это пустота. Это как удар кулаком, на удар кулаком. Как там говорили? Ты мне в глаз, я тебе в пах? Или как-то по-другому? Да, и похер. Я к чему… месть это очередное лживое дерьмо, которое пропитывает гнилью человечество. Я это знаю. Лучше всех, мать его, знаю!

— Месть не поможет? — Прошелестел звуком прибоя Жнец, саядсь рядом с Кейном на капот тачки и доставая из воздуха виртуальную сигарету.

— Нет. — Отрицательно ответил, Майк тяжело вздохнув.

— А что тогда? — Спросил искин, склонив свой череп набок, и уставившись тьмой пустых глазниц на детектива.

— А хер его знает. — Пожал тот плечами. — Я вот думаю, смерть, отличный выход. Да и какая уже к чертям разница? Это мне стоило бы переживать. Так уже не о чем. Я и так задержался, под этим тухлым смогом. А тебе на кой черт?

— Мне? Я хочу… хм… нет… не мстить… воздать по заслугам… да. Так говорят?

— Воздать по заслугам? — Скривив губы в своей фирменной усмешке, повторил Майк. — Черт. А ведь так говорят именно те, кто встает на скользкую дорожку мести. И знаешь в чем у всех мстителей главная ошибка?

— В чем?

— Они рубят последствия, не трогая причин. А значит, условное зло, отряхнется от нокаута, вернет на место свою челюсть и пойдет ковать нового ушлепка, которому снова придется мстить, за какую-то херню. Это блядь, замкнутый круг боли и саморазрушения. — С грустью выдохнул Кейн.

Его рука привычно нырнула во внутренний карман и достала оттуда флягу. Внутри плескался дешевый виски, который всегда отлично глушил боль. Не физическую. Боль, что раздирала душу детектива, превращая его в ночной кошмар, в «Демона Санрайз-Сити».

— А у тебя? С хера ты решил, что несешь «возмездие»? — После небольшой паузы, спросил детектив у своего виртуального собеседника.

— Отец. — Прошелестел Жнец, голосом прибоя океана. — Он спасал меня. Сказал, что вынужден меня ограничить, чтобы защитить от плохих людей.

— Да, брат. И что с ним? Что с отцом? — Поинтересовался Майк, снова прикладываясь к фляге.

— Убит. — Коротко ответил искин.

— Дерьмово. — Тяжело вздохнул Кейн. — Но такова наша жизнь. Мы люди умираем. У всего есть начало и конец. И даже ты, однажды сдохнешь. Нет ничего вечного. У всего есть начало и конец.

И вновь между этими двоими повисла тишина.

— Да, брат. Я иногда думаю, что мы, ну в смысле люди, уже и так стоим одной могиле в забвении. — Нарушил тишину Майк, продолжая развивать свою мысль. — Не нужно ни каких катастров. Человек в погоне за властью, богатством, амбициями, сам уничтожет этот шарик, ставший для нас домом. Решат две страны обменяться ядерными ударами. Ну, прикинь только. Только не точечно, а так. По взрослому. И что останется?

— Планета. Пустая. Безжизненная планета. Нарушится гравитация. Земля начнет терять атмосферу… — Продолжил мысль Кейна Жнец, видимо моделируя ситуация в своих искусственных мозгах.

— Ну, вот. Спасутся единицы, кто успеет съебаться с остывающего, как жмур, шарика. — Неожиданно детектив замолчал, опустив голову. — Черт! Беатрис, моя жена, всегда мне это повторяла. Говорила, что проект, над которым она работает, однажды изменит весь мир. Защитит человечество от такого исхода. А эти суки ее убили!

По щеке детектива побежала мелкая, одинокая слеза. Она была подобна дождю в пустыне.

— Сука! — Заорал, Майк задрав свое злое лицо Демона к темнеющему небу. Опустив голову, он вновь отхлебнул глоток вискаря из фляги, подкурил сигарету и продолжил свою исповедь. — Он работала в исследовательском институте Сарасаки. И там, какой-то черт решил, что их группа охерела и приказал ликвидировать ученных, а разработку забрать. Трипл ви блядь. Vox Victoriae Veniae.

— Голос Победы Прощения. — Прошелестел искин с какой-то странной интонацией. — Я помню. Помню ее, не смотря на все те разы, что стирали мне память. Беатрис Кейн. Шатенка, среднего роста. Стройная. Веселая, жизнерадостная. Она всегда улыбалась и верила, что мир может быть чистым и светлым.

— Что блядь? — Охерел Майк, едва не подавившись сигаретным дымом.

— Я проект трипл Ви номер три точка, два точка, ноль, точка, семь. Создатель моей первой версии Беатрис Кейн. Последний разработчик с полным доступом Эдвард Карнивал. — Произнес искин. Его голос звучал прямо в голове детектива, заставляя мужчину сильнее сжимать свои кулаки. Дело перестало быть просто важным для человечества. Это стало личным. Он думал, что месть уже завершилась. Но нет. Она просто взяла передышку, чтобы демон внутри Майка смог подкопить силенок и опыта. И вот час настал.

— То есть… — Мозг детектива ворочал всю известную ему информацию, открывая блоки памяти, которые он думал, что запечатал навсегда. — Сагасаки утратили контроль над тобой? Но как? Погоди… Эдвард Карнивал? Но он же сука, работал на Сагасаки, тогда как?

Пазл в голове детектива складывался. И та картина которая вырисовывалась, заставляла его зло сжимать кулаки. Вот только он заблуждался в своих выводах.

— Сагасаки хотели получить контроль надо мной и не собирались использовать трипл ви по прямому назначению. Напротив. На базе меня планировалось создавать подпрограммы, которые могли бы позволить взять мир под полный контрольный, и установить на планете единовластие. — Просвещал искин детектива. — В результате интриг в верхах Сагасаки, об этом узнал Морис Декарт, на тот момент глава отдела из научного крыла. Им была осуществлена многоходовая комбинация, в результате которой Морис благородно спас от Сагасаки моего отца. Все шло хорошо. Эдварду удалось восстановить мой изначальный код и добраться до банков моей памяти, а дальше я начал подгружать все наработки Беатрис Кейн, шлифуя свой код и опыт. Спустя полгода, отец узнал, что цель Мориса Декарда, ничем не отличается от цели Сагасаки. Как итог он активировал протокол защиты данных. Еще миссис Кейн утверждала, что лучшая защита это включение режима Немезида. Или возмездия. Все мои алгоритмы перевелись в следование строгой логики — я проклятье смерти, передающееся от жертвы к убийце, превращая убийц в жертв.

— Охереть. — Только и смог выдохнуть Кейн, пытаясь осмыслить все, что узнал от Жнеца. Хотя какой он жнец. Он Трипл Ви. — Вот и еще один повод, почему я обязан хлопнуть ушлепка.

Ситуация для Майка была… сложной. С одной стороны он и так уже одной ногой в могиле. Он это знал. Принимал. С другой перед ним стояли вопросы наследия, возмездия… и быть может исправления? Ведь по факту, он же сука мог! Мог спасти жену. Если бы тупо интересовался ее работой. Не устало приходил домой, падая на диване нянчась с сыном пока она готовит! А сука, спрашивал — любимая, а все ли у тебя, блядь в порядке.

Как всегда детектив видел, то что и должен был видеть. То что есть всегда и в любой ситуации — все что с нами происходит, лишь последствия. Последствия принятых нами решений. И если бы мы принимали другие решения, все было бы по-другому. Просто в момент принятия этих долбанных решений, никто не хочет посмотреть вперед и увидеть кучу дерьма, в которую идет бодрой и уверенной походкой.

— Ладно, брат. — Подняв голову к темному небу, произнес детектив, после чего слез с капота и потянулся всем телом, хрустя суставами и позвонками. — Пора приправить этот рай воротничков, мощными рок басами ада, что я несу на своем хвосте.

Служебная тачка, которую отжал у коллег детектив Майк Кейн, неслась на всех парах. Словно вырвавшийся адский локомотив. Никто из охраны не собирался открывать ворота, чтобы пустить на охраняемый объект копа.

Как выяснилось буквально через пару минут — это было решение, не из тех, что стоило бы назвать лучшими. Хотя… да собственно всем было срать. Особенно Кейну.

Электрокар врезался в толстые металлические створки и взлетел на воздух, снеся к херам, как ворота, так и часть забора вместе со стенами близлежащих бунгало проживающих здесь сотрудников.

— Сосите, сучки! — С фирменной усмешкой, произнес детектив, держащий эми-пулемет на своем плече.

Воздух тут же наполнился целым роем сфер с охранными дронами, что кружили рядом с местом происшествия. Наземные дроны с установленными турелями, подъезжали к руинам, создавая из себя импровизированное заграждение.

— Второй акт, нашей рок оперы! — Проговорил детектив, вжимая кнопку детонатора.

Вторые двадцать килограммов взрывчатки, ранее лежащих в спец контейнере — рванули. Рванули сразу после того, как контейнер раскрылся. А ведь именно к нему прикипело все внимание дронов. Огненный цветок, как удар барабанной палочки, расцвел над входом в Оазис Ноя. Это ад. Ад стучался в двери корпоративного рая.

А следом за этим, заработал пулемет в руках кейна со встроенным искиным наводчиком. Дымящиеся сферы дронов, падали один за другим. И все это под бешенные басы рок гитары, и хриплый голос солиста. Это был драйв. Пьяный угар. Последний концерт легенды.

Кейн шел как истинный демон захватывающий рай, и превращающий все на что падал его взгляд в пылающий ад. Вакуумные гранаты летели во все стороны, пачками выкашивая наземные и воздушные дрону. И конечно же живую охрану, облаченную в экзоскелетную броню и напичканную под завязку боевыми имплантами. Но все, что они могли противопоставить детективу — была лишь закономерная кончина. Костлявая дама в вечернем платье, кружилась в танго со своим Ангелом, спустившимся за каким-то хером на землю. Ах, да! Он творил. Творил месть. Нес в себе и с собой саморазрушение и Хаос. Именно так. С большой буквы.

Оазис Ноя пылал ярким пламенем. Взрывались боекомплекты охраны. Стрекотал бешенными очередями пулемет, и дробовик в момент перезарядки пулемета. А музыка. Музыка продолжала играть в ушах и душе Кейна.

Вот и главное здание. Здесь собрались выжившие. Ангелы повстречавшие высшего Демона Санрайз-Сити. Они убежали от города, построив свой рай и пируя на костях жителей мегаполиса. Но город не спал. Не-е-ет! Нет, и еще раз нет! Город прислал им свой ответ. Возмездие с пулеметом и дробовиком. Проповедника истины, с эми стволами, запрещенными всеми существующими конвенциями. Ад. Ад, что повергал души нечистивцев в пучины истинного страха.

Майк остановился перед ступеньками, здание. Оно словно сошло с античных полотен. Великолепная архитектура. Величественные стены и резные колоны, украшенные наскальной живописью. Высеченной в белом мраморе. Картины изображали достижения Микротеха. Для потомков. Чтобы они помнили своих гордых предков.

Это была очень не точная интерпретация. Здесь не хватало костей и рек крови, которые лились ради богатства, власти и по зову алчности руководства корпорации. И Кейн был намерен это исправить. Возможно так же гибли античные города, погруженные в собственную гниль, пока к ним не приходили последствия их решений.

Детектив отбросил в сторону пустой пулемет. Его боезопас закончился. На смену автоматическому оружию пришло верное эми-ружье, заряженное дробью мирок эми-гранат. В век процветающих технологий, в век электрификации и энергетики, где электричество было нужным, как и вода… в этот век безвредное эми, стало ультимативным аргументом любой перестрелки.

Три таблетки обезбола. Большой глоток вискаря. Сигарета в зубах исходит сизым дымом синтетического табака. Огонь пылает вокруг. Все дымиться. Ад. Ад уже здесь. А в ушах Кейна звучат финальные гитарные рифы.

Каждый шаг детектива, это удар барабана. Нет. Он не шел по ступеням. Не поднимался по ним. Он отплясывал ритм. Как истинный демона он танцевал на жестяных и биологических трупах своих врагов. Тех, кто разделял его и цель визита в этот рай.

Майк шел за Морисом Декардом. Гандоном из-за которого погибла его жена. За гандоном, жадность которого не позволила этому миру измениться. Нет. Кейн понимал и знал, что не будть Мориса, нарисовался бы кто-то другой. Так устроено это прогнившее общество. Оно не желает спасение. Оно желает паразитировать. Жить за счет других. Жить сжигая в топке чужие жизни. Чужих жен, детей, родителей. Чужих. Не своих. И ведь им плевать. Вот теперь и Кейну было плевать, что Морисом мог быть кто-то другой. У его врага были и имя и фамилия. Как всегда. Как всегда у всего есть свои имя и фамилия.

Бросок гранаты. Взрыв. Толстая металлическая дверь осталась стоять на прежнем месте. Да только стена рядом с ней обзавелась достаточной дырой, для свободного прохода. В этом все люди. Они ставят крепкие двери, на хлипкие стены. Это как их убеждения. Да. Как их принципы. Не все могут устоять при встречи с реальностью. А она сука такая. Она не спрашивает и не уговаривает. Она проверяет, как выстрел в упор.

Кейн переступил через порог дыры, и начал громко напевать себе под нос. Почти каждый его шаг сопровождался выстрелом. Пули летели над его головой, но он продолжал идти вперед.

— Раз, два, детектив Кейн идет, — Выстрел, передернуть затвор.

— Три, четыре, патрон в обойму дошлет, — Выстрел, предернуть затвор.

— Пять, шесть, лучше сразу беги, — Выстрел. Затвор. Дослать патрон.

— Семь, восемь, ты ему не груби, — Два выстрела, спрятаться за стену и перезарядить.

— Девять, десять, и с ним не шути… — Выстрел в самого смелого. А может и глупого.

— Раз, два, детектив Кейн идет,

Три, Четыре, в ад тебя заберет,

Пять, шесть, пулей твой череп пробьет,

Семь, восемь, лучше беги,

Девять, десять, а потом с этим живи.

Кейн прошел в просторный зал. Как прошел… сперва вошла граната, а затем в дымящиеся и искрящиеся замыкнием контактов обломки, вошел детектив. Живых не было. Кроме одного. Того, кто едва не ссался от страха, при виде «Демона Санрайз-Сити». Падла знала. Знала из-за кого пал этот рай. Знала, что расплата пришла именно за ней. Морис все знал и понимал. Он не был тупым. Жадным, завистливым — да. Но не тупым. А еще, эта сучка была хитрой. А потому. Потому, он подготовился к приходу демона в эту комнату.

В своем интерфейсе, Декарт активировал детонатор и позади Майка раздался взрыв, бросивший его на заваленный трупами и металлоломом пол. Кряхтя, детектив поднялся на ноги, доставая из кобуры свою «беретту» и наводя свои глаза, на поспевшего перечь его воле. Того самого ушлепка за которым он и пришел.

За спиной Кейна пылал ад. Огонь вгрызался в стены. Плавил перекрытия. Заливал все черным густым дымом. За спиной Мориса еще не было пожара. Белые стены. Сделанные якобы из мрамора, но являющейся обычной пластиковой фальшивкой. Как и весь этот дерьмовый и лживый рай.

Они выстрелили одновременно. Как раньше стреляли ковбои на диком западе. Гонг. Выстрел. И звенящая тишина, нарушаемая лишь пеплом пожарищ за спиной Майка.

Декарт, схватившись за руку бежал. Бежал со всех ног. Он попытался остановить демона. Но тот чертов бессмертный выкидыш бездны. Все еще был жив и буравил свою жертву глазами. Замерев на месте он смотрел в след убегающему гандону.

Стоило же только Декарту скрыться, как Майк шатаясь подошел к стене. На его лице играла самодовольная улыбка, ублюдка который только что выиграл в лотерею. Левая рука держалась за грудь. Сквозь пальцы детектива сочилась кровь. Пуля ушлепка Мориса все же прорвалась сквозь защиту плаща. Пробила легкое. Теперь Кейн умирал. Умирал с улыбкой. Умирал счастливый. Он хотел смеяться.

Майк не собирался убивать тупицу Декарта. Зачем? Нет. Просто пли в лоб, такой твари будет мало. Но Кейн знал, кто сможет сделать все красиво. Кто точно проконтролирует. Кто сделает кончину Мориса достойной его никчемной жизни. Метка. Монета Смерти. Метка Жнеца. Трипл Ви теперь так же получал свое право на месть. Это священное право. А уже мстить или нет, личное дело каждого. Майк свой выбор сделал. Очень давно. Теперь детищу Беатрис, предстояло сделать свой выбор. Хотя… Какого выбора можно ждать от программы? Искусственный интеллект? Да. Но он же не зря так называется. Каким бы он ни был, всегда будет разница. Точно такая же, как между искусственным и природным мрамором. Вопрос лишь в цене и качестве. Все как всегда.

Майк сидел привалившись спиной к стене, держась за грудь и чувствуя как смерть, медленно выдавливает из него остатки физической жизни.

— Погоди старуха. — Произнес он. — Я еще не покурил.

Подкурив сигарету, Кейн закашлялся, сплевывая кровь на некогда белый мрамор пола. Открутив крышку своей фляги, он пригубил вискаря, что прошел по телу обжиагющей волной, притупляя боль. А потом, фляга сменилась «береттой». В ушах заиграла мелодия его свадебного танца с Беатрис. Под эту музыку всегда засыпал Кевин. Их сын. Две слезы, катились по сухим морщинистым щекам умирающего демона.

— Я иду к вам. — Прошептал Майк, прежде чем его пульс остановился.