Метка Жнеца

Глава 8 Они видели небо

БЕЗ ВЫЧИТКИ

Камуро Нагивара стоял посреди ночной автострады, ведущей в мегаполис. За его спиной, мигал неон приветственного знака «добро пожаловать в Санрайз-Сити». Снятые мажором телки, чьих имен он не знал, вылезли из изуродованной тачки, накидывая коротенькие, яркие курточки на свои обноженные плечики. А сиськи… Голые сочные сиськи сбивали Камуро с мысли. В его пьяном сознании, вяло шевелились шестеренки, выискивая верное направление действий.

Мажор видел, распластавшийся на асфальте, переломанный куль, некогда бывший человеческим телом. Чуть дальше, медленно дымился солидный автомобиль. Понимание. Понимание, ударами молота, пробивалось сквозь вязкую пелену алкогольного угара. Нагивара сбил не бомжа. Не рабочего. А какого-то важного перца. А значит, будут последствия.

— Камурчик, что здесь случилось? — Пьяным, развязным голоском, спросила одна из сосок.

— Заткнись. — Зло бросил мажор, скосив взгляд на давалку.

Нужно было звонить отцу. Других вариантов просто не существовало. А кто еще сможет достать Камуро из той заднице, в которую он влип. И вообще, какого хера этот ублюдок вышел на дорогу? Сдох бы себе спокойно, не давая проблем Нагивара-младшему.

Вызов шел долго. Батя не брал трубку, заставляя Камуро нервничать и с опаской оглядываться по сторонам. Если это какой-то важный чел, то скоро здесь появятся полицейские дроны, и тогда… тогда все будет сложно. Мажор не в первый раз убивал. Именно так. Случайно.

Но первый. Первый раз, не был случайностью. Он помнил. Помнил, как Иссаки, его отец, вложил в детскую руку подростка холодный золотой псистолет.

— Убей эту тварь. Он предал нашу семью. — Прошептал ему отец на ухо. — Он заслужил смерть. Ты должен уметь карать предателей.

Старший Нагивара, приставил руку с пистолетом парня к голове дрожащего и обделавшегося клерка, который сливал инфу Микротеху.

— Возьми двумя руками. — Продолжал давать наставления родитель своему сыну, шепча ему слова на ухо.

И Камуро следовал всем инструкциям отца. Ему было страшно, но в то же время, он ощущал. Ощущал как в груди разливалось странное чувство. Чувство страха, с каким-то особенным привкусом. Сладко-горьким привкусом. Он знал. Знал, что когда спустит курок, назад дороги уже не будет. И от этого знания, все чувства обострялись, а губы молодого пацана расползались в улыбке хищника, настигшего свою жертву. Это был экзамен. Экзамен на зрелость и верность семейным традициям.

Выстрел! Выстрел разорвал тишину. Сорок четвретый калибр, пыхнул пламенем сгорающего пороха. В голове предателя, образовалась каша из крови, осколков черепа и мозгов. Пуля прошла на вылет, оставив после себя дыру, сквозь которую Нагивара-младший видел окровавленный политиэлен, которым прикрыли белую стену подвала.

— Молодец сын. Молодец. — Довольно проговорил Иссаки, с гордостью смотря на своего ребенка. — Теперь ты стал взрослым. Но это лишь первая ступень твоего взросления.

А Камуро дрожал. Но сам не понимал из-за чего. Ему было и тошно и волнительно. Кто-то другой уже бы вырвал на его месте, но не он. Он наоборот смотрел на мертвое тело и чувствовал странное, извращенное удовлетворение.

А позже были другие смерти. Много смертей. Мажор сам вызывался делать грязную работу. Она ему нравилась. Ему нравилось смотреть как приговоренные обделываются от страха. Как они ссут в свои штаны. Как лебезят, унижаются. Как целуют его ботинки. Запах порохоа. О! Этот сладкий запах. А потом вонь. Вонь нечистот и привкус метала на губах, от попавшей на лицо крови. Это было восхительно.

Но однажды в порыве страсти, трахая очередную соску, которая «только для регулярных встреч с финансовой поддержкой», он не выдержал. Он достал ствол и приставив его к ее голове продолжил половой акт. Он видел страх. Натуральный страх в ее глазах. И черт возьми! Этот страх его заводил, как ничто другое. Это было круче всего, что только может быть. Камуро тогда кончил. Прямо в шлюху, не доставая члена из нее. И во время оргазма, рука парня дрогнула. Пистолет плюнул свинцом, вынося дуре мозги.

Случайность. Первая случайность, которая так возбудила парня, что он еще долго вспоминал этот раз. А потом… Потом он просто приезжал на окраины Промышленного района и стрелял. Стрелял по наркетам, которые там любили тусить. Он не стремился их убить. Он их пугал. Те, как тараканы при включении света, разбегались, спасаясь от смерти, что летела за ними на кончиках свинца.

Кто-то падал замертво, кому-то удавалось унести ноги. Нагивара-младшему на это было плевать. Он упивался. Властью. Но больше всего все же страхом. Он как вампир, или демон впитывал его. Вдыхал вместе вонючим воздухом нижнего города.

Были и другие случаи. Случайности. Например, когда пьяный мажор останавливался, пострелять. Ему хотелось услышать знакомый, такой любимый, запах пороха. И он стрелял по стенам, окнам. Проезжающим мимо ржавым колымагам. Были трупы. После каждой такой его выходки были трупы.

И в похожей ситуации, когда он кого-то сбил, Камуро тоже не первый раз. Вот только, до этого это были нарики и бомжи. Мажор не был тупым. Он был просто… так воспитан? Возможно. Но больше в этом было его личного. Ему нравилась тьма. Тьма, которая пустила свои корни в его душе. Он наслаждался ею, а отец. Отец гордился своим сыном. Но еще больше тем, что Нагивара-младший, в отличие от многих своих сверстников в кругах золотой молодежи, презирал наркотики. А ему они были не нужны. Их ему заменяли ствол. Запах пороха. Вкус крови на губах и труп у его ног, что еще мгновение назад молил сопляка о пощаде.

— Да, сын. — Услышал мажор голос своего папашки. Холодный, и как всегда отстраненный.

«Мужчина не должен показывать эмоций. Это слабость по которой будут бить враги» — любил говорить Иссаки сыну, когда они вели беседы по вечерам. В те самые короткие моменты, когда родитель не был поглощен ежедневной рутиной работы и плетением сложных интриг.

— Отец. Я сбил человека. — Сообщил Камуро Нагивара-старшему. — Кто-то важный. Он выскочил на дорогу и я просто не успел затормозить.

— Кто? — Был лишь кротокий вопрос в ответ.

— Не знаю. Но тачка крутая. Премиальная. Может кто-то из мэрии, или корпораций. — Продолжал делать доклад Камуро, внутренне содрогаясь от того, что его ждет дома.

Поступок, который грозит благосостоянию и безопасности семьи. Это тяжкий грех, который требует наказания. И наказание обязательно последует.

— Бей своих и чужие будут в ужасе. — Так говорил отец избалованному мажору. Так он и поступал всегда. За проступком всегда идет кара. Всегда.

Голограмма Иссаки молчала. Молчал и мажор в ожидании вердикта родителя. Нет, конечно и сам Камуро мог позвонить в службу безопасности и там решили бы вопрос, как по щелчку, но… Это противоречило кодексу семьи. Нужно уметь решать проблемы не за счет кого-то, а с оглядкой на интересы семьи. Потому и первый звонок был адресован Нагивара-старшему.

— Машина в пути. Она заберет тебя. Если есть свидетели… ты знаешь, что делать. — Вынес вердикт отец и связь оборвалась.

Мажор с сожалением обернулся к двум элитным шлюшкам, что даже не представляли, какая им уже уготована участь. Но убивать их просто так было жалко. Слишком уж классными были у них сиськи, а алкоголь еще не выветрился из молодого сознания золотого мальчика. Да и мысль, что он будет их убивать во время траха — приятно грела душу молодого Нагивара. Вот только… Времени на эти развлечения не было. Приказ отца был краток и как всегда лаконичен.

Золотой пистолет привычно лег в руку. Тьму разорвала два всполоха и два громовых раската выстрела. По холодному асфальту растекались две кровавые лужи крови, вытекающие из распростершихся на дороге полуобнаженных тел. Камуро смотрел на оголенные груди и любовался. Любовался видом, наслаждаясь им. Кровь. Сиськи и смерть. Это было красиво. Очень красиво. Видь это еще умирающий в тот момент Шале, он по достоинству оценил бы этот урбанизм, хотя и предпочитал более кровавое искусство.

Нагивара-младший задрал голову к химическим облакам и с удивлением наблюдал за тем, как рекламные дроны собирались в какой-то символ, что отдаленно напоминал ему череп. Череп, смотрящий химической тьмой на грешную землю. Эти же дроны, Жан Клод воспринял как звезды, прежде чем сделать свой последний, хриплый выдох.

Мажор сунул левую руку в карман и нащупал там какой-то кругляшек. Достав его, он посмотрел на предмет, отбрасывающий золотые отблески в неровном свете фар искореженной аварией тачки. Череп пустыми глазницами смотрел на Камуро. Перевренув монету парен увидел римскую цифру XI. Он знал значение этого. Вот только он не знал, как эта монета оказалась у него в кармане, и что вообще означает. Да ему и было плевать на это. Страх? О! Нагивара-младший очень давно его не испытывал. Разве что к своему отцу. Отцу, который однажды на глазах сына, хладнокровно перерезал глотку его матери, когда поймал ту на измене. И Камуро не винил в этом родителя. Он понимал. Предатели не должны жить. Они должны умирать. Умирать в ужасе от неизбежности своей кончины. Он понимал и принимал философию своего родителя.

Щелкнув пальцами, мажор подкинул монету. Та закрутилась и выпала стороной римской цифры. Усмехнувшись, парень спрятал ее в карман и достал электронную сигарету. Искусственный дым, не вредящий организму, ворвался в легкие, наполняя их сладостью и кислинкой лесных ягод, вперемешку с мятой.

Да. Отец будет ругать. Но он, Камуро это заслужил. И он с честью вынесет уготованное ему наказание.

Прерывая размышления парня, вдалеке показались огни приближающегося глайдера корпорации Сагасаки. Это был служебный транспорт безопасников отца. Спрятав в карман свою курилку, Нагивара-младший подбросил монету с черепом, ловя ее на лету. Открыв ладонь, он уставился на весело скалящийся череп.

— Клевая штука. Стильная. Раритетная. Парни охренеют, когда я им ее покажу. — Сказал он сам себе.

Глайдер тем временем приземлился и из него выскочили бойцы закованные в экзоскелетную броню наперевес с энергетическими пушками. Это были профи. Они быстро рассредоточились по периметру. И только после этого вышел чернокожий мужчин, лет сорока пяти. Гладкий череп. Черная короткая борода. Вместо левого глаза уродливый хромовый киберпротез. Камуро знал его. Это был глава безопасности Сагасаки. Чертов мясник, который закрывал вопросы корпорации без лишних слов. Так что трупы никто и никогда не находил.

Отец серьезно отнесся к словам сына. И это грело душу Нагивара-младшему. Джонни Айклз. Именно так звали ублюдка, который шагал к мажору в разувающемся кожаном плаще.

— Здравствуй. — Грубым голосом, бросил глава безопасни Сагасаки в Санрайз-Сити, осматривая место происшествия. Покосившись на мертвых шлюх, он недовольно скривился. Не от вида самих трупов. Нет. Он просто презирал продажных баб. Он презирал идиотов. Он призерал всех, кроме сотрудников корпорации, которые верно служили самой корпорации. — Кого сбил?

— Привет, Джонни. Там. — Камуро кивнул в сторону трупа, что переломанным мешком лежал, уставившись пустым взглядом в небеса.

Айклз неспеша подошел к трупу. Присев на одно колено, он затянутой в кожаную перчатку рукой, взял мертвеца за подбородок, внимательно рассматривая лицо. Его глазной имплант уже проводил сканирование, устанавливая личность.

«Жан Клод Шале — директор кибербезопасности мэрии Санрайз-Сити в промышленном районе».

Это было дерьмово. Очень дерьмово. Личный ставленник мэра города. А эта падла рвет глотки за своих людей. Это знали все. И то что убил ушлепка корпорат не облегчало дело. А лишь усугбляло. Мэр захочет крови, и Камуро придется пойти на плаху, где лично мэр Санрайз-Сити снесет молодому дебилу голову.

Пойти против мэра? Нет. Слишком много корпораций в городе. Слишком много конкурентов, только и ждущих, когда кто-то оступится, чтобы нанести удар. И желательно в спину. Желательно чужими руками. А это… это как подарок судьбы.

Собственно Джонни уже знал, что делать дальше. Было ли ему жаль сына мелкого директора корпорации? Нет. Да, тот подавала надежды и уже через пару лет, мог бы войти под крыло Айклза. Для грязной работы, этот персонаж отлично подходил. Но… интересы Сагасаки и ее безопасность всегда будут для безопасника на первом месте.

— Пакуйте. — Коротко скомандовал он в общий радиоэфир своим бойцам.

Камуро не понимал, что происходит. Он не мог понять, почему ребята из безопасности, быстро скрутили его, уткунв рожей в асфальт. Прямо в кровавую лужу, что натекла из тела одной из шлюх. Она смотрела на него своими стеклянными пустыми глазами. Вот только Нагивара-младшему было похер на нее. Его волновала лишь причина по которой Джонни так поступает с ним. Отец ведь далеко не последний сотрудник в Сагасаки. А потому… Черт! Дерьмо! Нет! Не может быть!

Осознание медленно приходило в голову парня. Он не был тупым. Он знал по каким законам живут корпораты в этом городе. И знал, что если убить не того — могут быть большие проблемы. Вот только, этот несчастный сучай… Черт! Да кого он сбил? Человека Микротеха? Кагасаки? Марамарта? Или… или человека мэра?

— Камуро. — Айклз, присел на колено, наклонившись к мажору, и заговорил тихим голосом. Но этот голос буквально ввинчивался в сознание ушлепка. — Ты сбил директора по кибербезопасности мэрии в промышленном районе. Ты понимаешь, что это значит?

Тихий. Вкрадчивый голос. И эта информация. Информация, которая выбила почву из-под ног у парня. О! Он знал, что его ждет. Он уже знал, что жить ему осталось считанные часы. И он уже знал, что ему не уйти от уготованной судьбы.

— Да.

Одно слово. Чертовски короткое слово. И в этом слове целая гамма, хоть и звучит оно на пронзительной ноте пустоты. В этом коротком «да», сплелась целая жизнь. Жестокость, похоть, насилие, страсть, удовольствие, власть, жажда и стремление быть хорошим сыном. Сыном достойным своего отца. Камуро был как цветок, который тянулся к ярким солнечным лучам. Он стремился за одобрением своего отца. Он не думал о том, как он поступает. Он не думал, что он творит. Он лишь стремился быть таким, каким его хотел видеть отец.

И вот он. Итог всех принятых в его короткой жизни решений. Это был момент. Поворотный момент в жизни мажора. Точно такой же, как и тот когда он первый раз держал ствол пистолета у лба предателя и со слезами смотрел в глаза приговоренного. В глаза своей первой жертвы.

Парни Джонни, погрузили Камуро в глайдер, после чего тот взлетел, оставляя внизу пепел жизни Нагивара-младшего. Сам парень, сидел закованный в наручники и смотрел в иллюминатор летающей тачки. Жизнь и принятые решения проносились перед его внутренним взглядом. Он видел. Теперь он видел все. Все свои ошибки. Свою жестокость и внутреннее уродство. Но было поздно. Слишком поздно.

Приговоренный, молчал. Молчал, в то время как его душа рыдала. Рыдала не от жалости к себе. Она рыдала от отвращения к себе. И это было больно. Больней чем кол всаженный в печень.

Слеза. Одинокая слеза стекала по щеке Нагивара-младшего. Ему было чертовски стыдно. Стыдно за себя. Отца. Джонни. Этот чертов город. За весь этот прогнивший мир спятивший от безнаказанности, жажды и разврата.

Когда же глайдер сел на территории башни мэрии, где проживал градоначальник, Камуро вздохнул с облегчением. Ему хотелось поскорее решить этот вопрос. Он хотел, чтобы этот ужас. Эти терзания вдруг проснувшейся совести, наконец-то заткнулись. Его душу рвало на куски. А еще… еще он всюду видел этот чертов череп. Тот самый, что был на монете, лежащей в его левом кармане дорогих брюк, выпачканных в крови двух жадных и тупых шлюх. И, черт возьми! Ему было их жаль. Жаль всех кого он убил за свою недолгую жизнь.

Его вели по шикарно обставленным коридорам и залам пентхауса мэра, расположенного в верхнем городе. Здесь, если посмотреть в окно, было видно звезды. Был виден и верный спутник этой проклятой планеты — луна.

Но Камуро ничего не видел перед собой. Никого не слышал. Он как безвольная кукла шел на свою казнь. Лица. Они были смазаны. Он не знал кто вокруг. Есть ли рядом по прежнему Айклз, или тот уже улетел вместе со своими бойцами. Отец? Позвонить ему? Нет. Нахер этого ебнутого ушлепка. Нагивара-младший… нахер. Он больше не Нагивара. Он просто падшая душа, что неожиданно осознала себя и то, где она находится. Мать… Черт! При воспоминании о матери, парню стало плохо. Он согнулся, пополам давясь рыданием, вырывающимся из него. Он кричал, словно его уже резали заживо.

— Чего этот сосунок орет? — Грубый, голос переполненный призрением, ввинтился в череп бывшего мажора.

Камуро поднял глаза. Он видел перед собой не человека, а гниющего, покрытого миазмами разложения мертвеца. Ему было противно. Это вызывало в парне лишь презрение и отвращение. И взгляд молодого приговоренного к смерти выражал это в полной мере.

Он стоял на коленях перед этой мерзостью, что дымила дорогой сигарой и с высока смотрела на него. Это был какой-то сюр. Трэш! Но это была реальность. Чертова жестокая реальность. А сам Камуро хотел уже лишь одного. Он хотел сдохнуть. Он адово сильно этого желал, ибо знал — он заслужил. Заслужил куда более жестокую участь чем его ждет. И эта мысль подспудно грызла его изнутри.

— Мелкая падаль. — Фыркнул мэр, нанеся мальцу удар внешней стороной ладони.

Перстень на руке властителя Санрайз-Сити, как он себя называл, оставил на щеке парня кровоточащую царапину. Да только взгляд этого мелкого волчонка оставался по-прежнему полным презрения и готовности к смерти. Это бесило. Это лишало той самой власти, которую Дамиан Блэк привык ощущать. Это бесило и вызывало подспудное желание, стереть с лица щенка это гребанное презрение!

Камуро поднял голову и посмотрел в глаза злу. Тому самому, от которого исходит изначальная гниль Санрайз-Сити. Того кто позволил этой гнили закрепиться. Того кто ею наслаждается.

— Сдохни! — Закричал Дамиан, и ударом плазменной катаны снес голову бывшего мажора.

Крови не было. Рана запеклась мгновенно. Удар был точно выверенным, а потому… Голова бывшего мажора еще какое-то время смотрела в глаза мэра. В них он видел призрение. Издевку. Они кричали о том, что этот человек, что только что его убил, ничтожество.

Блэк злился? Нет. Он был в ярости. Он хотел растоптать, стереть в порошок. Уничтожить все что связано с этим щенком, лившим жизни его человека. Тварь. Гребанный ублюдок!

Огладив свои зачесанные назад, черные как крыло ворона волосы, Дамиан отвернулся. Он не хотел больше видеть этих проклятых глаз. Да. Они уже остекленели. Но это чертова усмешка, презрение… они остались и не собирались уходить. А это злило. Это давало чувство, что вожжи власти ослабли. Его не боятся. Не уважают. И кто? Какой-то щенок, захудалого корпората! Может в Сагасаки этот Иссаки и важный тип, но в пределах города, он пыль. Пыль под ногами.

— Уберите здесь. Тело… — Блэк на мгновение задумался, закусив зубами дымящуюся ароматным табаком сигару. — Изуродуйте и отправьте отцу. Пусть знает. Пусть помнит. Пусть боится.

Безликие для Дамиана мужчины из охраны, бросились выполнять приказ человека который обеспечивал им безбедное существование и власть. Власть над другими. Они знали, что если бы кто-то убил их, то… произошло бы то же самое. И это было самым мощным магнитом, который заставлял охрану работать на совесть. Впрочем, что такое совесть эта гниль не знала.

Санрайз-Сити задумчиво смотрел в окна башни мэрии. Это было необычно. Слишком редко подобное происходило на грязных улочках нижнего города. Невозможное произошло и для верхнего города. Это было интересно.

Блэк сунул левую руку в карман и неожиданно для себя натолкнулся на предмет, которого там быть не должно. Это было странно. Это было неправильно. Достав руку из кармана вместе с предметом, он увидел монету. Золотую монету, с которой на него пустыми глазницами, смотрел искусно выделанный череп. Это была ручная работа. Такое ни с чем не перепутать. Отличная находка для его коллекции антиквариата.

Кто же сделал такой шикарный подарок градоначальнику? Это был интересный вопрос, а потому мысли мэра скользнули в прошедший день. Он вспоминал всех, с кем ему пришлось сегодня общаться. Особенно тех, кто желал решения своих проблем. За такой подгон Дамиан готов был отблагодарить.

Перевернув монету, он увидел на другой стороне римскую цифру XII. Это было необычно. Интригующе. И вновь мысли Блэка скользнули в воспоминания. Почему-то он вспоминал свое прошлое. То, которое жаждал забыть. Из глубин его сознание поднималась волна тьмы. Той самой, которую человек стремится всеми силами забыть и больше никогда не вспоминать.

Дамиан вышел из обеспеченной семьи, по меркам Санрайз-Сити. Тогда этот город еще не успел стать отражением порока, похоти, жадности и жажды наживы. Не стал каменными джунглями. Блэк прилежно учился в школе и с открытым ртом слушал рассказы своего отца. С особым восторгом он слушал о том, чего успело достигнуть человечество. Развитие. Далеким космосом. Великие открытия. Он грезил прошлым и будущим. Учил историю. Юриспруденцию. С восторгом листал учебники по физике и математике. А классическая литература, заставляла его подолгу сидеть у окна, любуясь звездами, которые тогда еще было можно рассмотреть не только с верхнего города.

Все было хорошо, пока однажды отца не арестовали. Копы вломились в квартиру вечером. Семейство Блэков в тот момент, как раз сидели за ужином. Весело переговаривались и общались. Даману на тот момент было тринадцать.

— Мордой в пол! — Кричали дядьки одетые экзоброню.

Мать испуганно закричала закрывая собой младшую сестру Дамиана, а отец прикрыл мальчишку собой.

— Мордой в пол! — Кричал злой коп из спец подразделения. Он одним движением искусственных мышц уложил отца на пол и придавил тяжелым сапогом. — Роберт Блэк, вы обвиняетесь в нарушении пункта три, закона номер двести сорок восемь. Взятка в особо крупном размере. Так же вы обвиняетесь по статье закона номер четыреста три, пункт два параграф двадцать два. Умышленное сокрытие потенциально опасной информации для безопасности Конфедерации Свободных Городов.

А тем временем суровые бойцы уткнули носом в пол и остальную часть семьи Блэков. Дамиан с ужасом смотрел на отца. В его мировозрении такое было невозможно. Вот только судя по взгляду — отец был виновен. Он осознано пошел на этот риск. Но зачем? Почему?

В памяти ребенка это выжглось болезненным воспоминанием. Потом. Позже. Уже после суда, когда Дамиан приходил навестить отца в тюрьме, тот объяснил ему. Ответил на вопросы мальчика. Зачем и почему.

— Понимаешь, Дамиан. Наш мир… он сложный. Он не тот, которым ты его видишь. — Смущаясь перед ребенком, говорил Роберт Блэк. — Все эти разговоры про демократию, закон и порядок — они работают. Ровно до тех пор, пока не сталкиваются с интересами корпораций и правительств. Демократия? Политики вспоминают о ней, только когда стул под ними начинает гореть, а зад припекать. Закон? Эта тварь всегда будет на стороне того, кто сможет больше отлистать на взятку. Честность и порядочность? Если ты хочешь выжить в этом мире и чего-то добиться — забудь. Забудь как страшный сон. Вот посмотри на меня. Я живой.

— Я не понимаю. — Растеряно отвечал Дамиан глядя на отца.

— Сынок. Я живой. Ты жив. Мама и малышка Кармен тоже живы. И это главное. Если бы я не взял деньги, то к нам домой вломились бы не копы. К нам вломились бы или бандиты, нанятые корпами, или же их бойцы из службы безопасности. И вот тогда… тогда мы бы все были мертвы. — Роберт замолчал, отведя взгляд от сына. Ему было стыдно. Он был в ситуации луз-луз. Просто в одном случае его садили за решетку, а в другом, он вместе с семьей отправился на дно океана, кормить рыб.– Глава семейства Блэк тяжело вздохнув, посмотрел сыну в глаза. — Пойми, мой мальчик. Здесь либо ты либо тебя. Третьего не дано.

И Дамиан запомнил эти слова отца. Он тогда долго думал, размышлял над ними. Пытался смотреть на окружающий его мир именно через призму этих слов. А еще в его душе поселился страх. Страх, что однажды, кто-то придет к нему. Вот так. И этот кто-то заберет его жизнь, и жизнь его семьи.

Следующим ударом по психике подростка стала смерть отца. Та корпорация, которая давала ему взятку, решила, что он виновен в срыве сделки. И даже тот факт, что его посадили, не смог их остановить. Там, в высоких кругах элиты этого мира, такое не прощается. За это платят исключительно кровью.

И это был следующий урок, который выучил молодой Блэк, которому к тому моменту стукнуло пятнадцать. Мать рыдала, Кармен плакала из-за слез матери. А Дамиан молча сидел и смотрел в окно. Отец был для него всем. И примером для подражания и самым мудрым человеком, которого он только знал. И это было больно. Так больно, что хотелось выть на эту чертову луну.

Последним гвоздем в гроб нормальности Дамиана стал роковой случай с матерью и сестрой. Он тогда уже поступил в университет, на факультет экономики и управления. И вот звонок. Полиция.

— Ваша мать и сестра погибли в результате нападения неизвестных. Они в морге…

А дальше Дамиан не слушал. Мир окончательно рухнул, показав ему свое гнилое нутро. Страх? Нет. Страха больше не было. Была лишь злость и желание прогнуть эту чертову реальность под себя. Заставить всех тварей боятся. Нагнуть их и иметь как грязных робошлюх.

А дальше была методичная работа. Разработка плана. Налаживание нужных связей. Уроки актерского мастерства, ораторского искусства. Интриги, лживые обещание начинающего политика. Он все больше и больше становился человеком, который улыбается в лицо, доверительно хлопает по плечу и выдает сокровенную тайну. Но это все только для того, чтобы уже в следующую секунду, остро заточенная сталь вошла в самое сердце наивному глупцу. Тому, кто повелся на этот доброжелательный тон.

Блэк точно знал, что корпораты ценят и уважают только силу и жестокость. И он дал ее им. Дал сполна. Еще будучи главным прокурором он прижимал ненавистных тварей. Доил их своих личных сучек, выжимая из тех кредиты. Он подставлял, интриговал, сталкивал их лбами. И когда кто-то пытался пойти против него — Дамиан безжалостно убивал. Так и зародился его ритуал с отсечением головы виноватого. Так он стал тем мэром, который управлял городом жесткой рукой. Так он и стал гнилой мразью, что заразила весь Санрайз-Сити.

— Можно ли было поступить иначе? — Спросил сам себя Дамиан, дымя сигарой и глядя на химические облака, что отделяли элиту от плебса.

Впрочем. Этот вопрос не требовал ответа. Риторические вопросы они вообще… такие… не требующие ответы, ибо в самом вопросе уже содержится и ответ. Иначе можно было. Конечно же малыш Блэк мог бы оставаться в том наивном мирке в котором жил до того, рокового случая. Но долго ли? А мог он пойти другим путем и став мэром, получив в свои руки власть, попытаться исправить что-то в этом уродливом мире? Нет. Как бы не гордился своим положением семидесяти летний мужчина, но он все еще оставался мелкой сошкой для настоящей элиты. Один город, пусть и такой огромный — это не весь мир. Корпораты сильны. Очень сильны. Они, сука стоят над государствами. Покоряют гребаный космос и плюют на правительства, покупая те с потрохами. Даже на Дамиана могут надавить сверху, приказав закрыть на что-то глаза. Он и закрывает. Все это и многое другое и превратили Санрайз-Сити в рассадник гнили.

Сорок лет у власти. Сорок лет на самой вершине городской власти. Здесь он полноправный король. Вот только до тех пор, пока на сцену не выходят фигуры, имеющие большую власть. Но ничего. Скоро выборы в сенат, и Дамиан обязательно вырвется вперед. Не зря же он столько лет готовил, этот чертов план своего возвышения. А там. Там его ждет вожделенная должность председателя Конфедерации Свободных Городов.

Утро следующего дня для Блэка началось в привычном режиме. Водные процедуры. Заплыв в личном бассейне. Сигара. Кофе. Новости на экране голографического экрана. И конечно же свежая выпечка. Он ничего не мог с собой поделать. Вкусная еда была его слабостью. Он любил изысканную выпечку, особенно родом из такой далекой отсюда Франции. Круассаны ласкали его вкусовые рецепторы, заставляя с блаженством прикрывать глаза, чувствуя как нежное тесто, сдобренная натуральным сливочным маслом, тает во рту.

Вот только сегодня новости были плохими. Дамиану они совершенно не нравились. Но еще больше, ему не нравились доклады СБ мэрии, что лежали у него на столе. Тони Максвелл доложил, что детектив Кейн взялся за какое-то дело, которое грозит вновь погрузить город в хаос. А в преддверии скорого старта предвыборной программы — это было плохо.

Банды города взялись за раздел территории, которая некогда принадлежала Санти Мигами. Это еще одна неприятная новость. Санти был хорошим малым, с ним приятно было вести дела, не то что с этими гребанными корпоратами.

Вот прямо ночью, пока мэр предавался воспоминаниям, банды Арни Грея и Лютера Троя, штурмовали здание казино Магнетик. Остатки людей покойного босса мафии Промышленного района остервенело, отстреливались. Полиция же. Полиция, как всегда стояла в стороне, наблюдая за перестрелкой, не спеша вмешиваться. Так, изредка отгоняли слишком любопытных журношлюшек и зевак.

А еще это проклятый Микротех, что-то рыл в городе. Не в прямом смысле. Нет. Они собирали информацию. Да и по данным СБ, у них случилось какое-то ЧП. Как сказано в отчете Тони Максвелла, вполне возможно, что речь идет о проекте «Немезида два». А значит, может вновь подняться ненужная шумиха.

Проблемы росли как снежный ком, заставляя начавшееся привычно утро, превращаться в интенсивные размышления и попытку выработки стратегии, которая позволит прикрыть свой зад, перед гражданами КСГ, а так же долбанных государственных безопасников, что за каким-то чертом починялись исключительно верховному правительству Конфедерации. Этих тварей боялись все. Даже корпораты не горели желанием связываться с СБКСГ. А судя по тому, что представители этой организации уже в городе и роют носом землю…

— Черт! — Взбешенно проорал Дамиан, стукнув кулаком по столу укрытому белоснежной скатертью.

От удара мужчины, чашка перевернулась, расплескивая черный, как ночь кофе по белоснежной ткани.

— Твою мать! — Недовольно проворчал мэр Санрайз-Сити.

— Господин Блэк. — После троекратного стука в дверь, появилась голова личного секретаря. Тоби Стэнфорда, что вот уже на протяжении десяти лет работал на Дамиана. — Напоминаю, через час у вас пресс-конференция.

— Спасибо, Тоби. Уже иду. — Отозвался мэр, тяжело вздохнув и с недовольством смотря на пятно, что образовалось на скатерти.

Перед глазами вновь предстало лицо мальчишки. Стеклянные глаза. Презрение во взгляде. Чувство утери власти и контроля. Блэк передернул плечами, сбрасывая с себя это наваждение, после чего достал из кармана своего делового костюма золотую монету с черепом. Покрутив ее в руках, он задумчиво посмотрел прямо в пустые глазницы черепа.

На секунду ему показалось, что тьма укрыла комнату, зловещий смех прокатился по углам помещения, а прямо ему в лицо дыхнуло холодное дыхание смерти.

— Нужно в отпуск. — Пришел к выводу политик, пряча так понравившуюся ему побрякушку обратно в карман.

Уже через час, Дамиан стоял перед видеокамерами, за трибуной. Репортеры сидели перед ним, готовые внимать. Речь политика была пространной, но вдохновляющей. Впрочем, как и все речи людей этой категории. Мы молодцы. Преодолели множество преград. Отлично поработали. Добились отличных результатов. А ведь могли оказаться вот в этой жопе. Но благодаря мне мы этой жопы избежали. В общем, ничего нового. Всегда один и тот же темник. А дальше были дежурные вопросы, небольшой фуршет. Личные интервью, призванные поднять рейтинги градоначальника и пора идти на следующую встречу.

Пока глайдер летел в сторону главного офиса Микротеха, мэр крутил в руках монету. Он делал это не осознано. Так ему почему-то лучше думалось. А подумать ему всегда было о чем. Сейчас например Дамиана волновала война банд. Необходимо ускорить процесс дележки территории и сохранить свой доход из схем, которые ранее работали с Санти. А для этого придется, вмешаться в этот процесс. С другой стороны, Блэк видел в этом не только проблемы, но и возможности. Например ему очень нравилась схема прямого вмешательства в войну, и разделение имущества покойника, с увеличением процента отчисления лично ему, Дамиану Блэку.

— Тоби, назначь мне встречу с Арни Греем и Лютером Троем. Скажи, я хочу решить возникшую проблему, дипломатическим путем. — Попросил мэр своего помощника, после чего вернулся к другим проблемам.

Микротех. Сейчас он туда ехал, для того чтобы понять, что эти мудаки опять творят с его городом. Слишком нездоровое оживление идет, что может угрожать уже интересам не только города, но личным интересам и амбициям политика. А вообще, будет неплохо немножко их потрясти. Может парочку проверок отправить? Хотя нет. Откупятся на нижних этажах. Здесь нужно, что-то более громкое. Расследование? Ха! Точно! Кейн. Долбанная страшилка Санрайз-Сити. Мстительный коп, который как заноза в заднице торчит у всех, начиная от мелких отбросов и заканчивая элитой корпоратов города. Стравить их? А это может быть довольно забавным. Нужно только узнать, чем так сейчас занят Майк. Быть может это как раз и связано с Микротехом?

— Боб? Здравствуй. — Улыбаясь добродушной улыбкой дядюшки Сэма, поприветствовал босса Кейна, мэр, глядя на голограмму начальника департамента полиции промышленного района. — Чем так занят наш с тобой ручной демоненок?

— Приветствую, господин мэр. — Сосредоточенно ответил Уильямс, которого звонок высокой особы застал за изменой жене. — Кхм… так по жмурам из Микротеха.

— Вот как? — Делано удивился Дамиан, в душе отдаваясь нескрываемому ликованию. Карты сходятся, а значит партия сама идет в его руки. — И как его успехи? Есть уже результат?

— Ну… — Стушевался Боб, не знающий как правильно сказать мэру, что не контролирует своего же подчиненного. — Он, как бы…

— Сорвался? — Направил в нужную сторону начальника копов, Блэк.

— Вы уже знаете. — Тяжело вздохнув, ответил Уильямс понявший, что слова уже излишни.

— Сам понимаешь, — деланно засмеялся Дамиан, — работа такая. Может нашему дорогому демоненку, нужна какая-то помощь?

— А… эм… — Растерялся охеревший от такого вопроса Боб. — Ну… я… спрошу, у него…

— Ты лучше скажи, что если ему, что-то нужно для расследования, он может на меня рассчитывать. — Улыбаясь, сообщил Уильямсу Блэк.

О! Это улыбка мэра была из тех самых. Тех, что зовутся улыбками акул капитализма. Он уже знал, что демоненок не позвонит. Гордость не позволит. Вот только придурок Боб, уже через пять минут сольет инфу, за приличный гонорар, кому нужно в Микротехе. А это будет отличным подспорьем на переговорах, которые пройдут минут через двадцать. За это время они все равно не успеют узнать, чем именно сейчас занят детектив Кейн. Но что с них стрясти? Кредиты? Как-то мелко. Что-то из их новых разработок? Возможно. Здесь нужно подумать. О! Это будет блестящий выпад. Дамиан так и скажет: «я подумаю, что вы мне можете дать». Это будет просто идеально. В конечном итоге, если на выборах за ним будет стоять Микротех, это значительно упростит вхождение в сенат.

— Спасибо, Боб. Хорошего дня. — Попрощался Мэр, с подчиненным обрывая связь. И переходя к следующим вопросам, что висели у него на повестке дня.

Остается проблема СБКСГ. Эти ублюдки роют. И Дамиан больше всего переживал, что они могут рыть под него. Это плохо. А значит, нужно их как-то попросить. Как-то отодвинуть, а еще лучше выпроводить из его города. Надсмотрщики центральной власти Конфедерации, ему здесь были совершенно не нужны. Что же с ними можно сделать?

Может опять Кейн? Точно! Ведь всегда можно сказать, что демоненок в курсе немезиды два. О! А ведь это действительно будет гениальным ходом. Замкнутый цикл преследования. Блэк обещает не заступаться за Кейна, тот остервенело роет под Микротех, а СБКСГ ловят Кейна. И все беспорядки в городе можно будет смело списать на ушлепков корпоратов, которые теряют берега и центральные власти, не уважающие своих же граждан. А ведь это добавит ему еще и политического веса, на предстоящих выборах. Не говоря уже о том, что под шумок можно обложить корпорации дополнительным налогом. Они конечно повозмущаются, но… будут платить. Либо разово в личный карман мэра, либо в казну города. А уже как оттуда достать деньги Блэк прекрасно знал. За сорок лет у него появилась масса схем по отмыванию денег из городского бюджета. Здесь главное четко определить грань и грамотно распределить, доходы своих подчиненных. Такое обязано работать как часы.

И конечно же! Фондовые рынки. Вот где кредиты крутятся с семизначными цифрами. Там можно как быстро подняться, так и мгновенно оказаться на дне. Но Блэк уже знал, что после встречи с Микротехом, акции этой корпорации продаст. И будет ждать. День. Два. Максимум три. И будет обвал. Пусть не большой. Пусть полтора-два процента. Но это будут полтора два процента от сотни миллионов. А это приятные цифры, которые греют душу старого политика.

Ну и вишенка на торте, может, удастся наконец-то избавить город от этого строптивого детектива. Он конечно иногда полезен, но всегда себе на уме.

Глайдер мэра Санрайз-Сити пошел на посадку парковки главного городского офиса Микротех. Там уже их встречала целая делегация. А Дамиан улыбался. Улыбался с предвкушением красивой партии и ждущих победителя дивидендов.