Мир без человека

Глава 5 Сюрприз

Одиночество.

Когда-то я думал, что одиночество сродни смерти. Что человек — существо социальное, и ему не выжить в одиночку. Когда я потерял обоих родителей, я думал, что остался совсем один. Но потом оказалось, что это не так. Вокруг меня были друзья, коллеги, весь мир, и за его пределами тоже были люди. И я почти физически ощущал присутствие каждого из них.

Но когда я остался один на один с чужой планетой — я поверил, что пропал. И не потому что этот мир без человека — опасен, а я совсем не приспособленный — двуногий, кожаный и гладкий. А потому, что я теперь один на всей планете. Одинокий выживший.

Я не сразу понял, что схожу с ума. Слишком мало было вокруг привычного, чтобы было от чего оттолкнуться. Я почти не различал течение времени. Сколько я провел в бреду? Год? Два? Порой я слышал позывные из передатчика, бежал к нему, но потом понимал, что уже давно выключил его, отчаявшись.

А потом попытался покончить с этим всем и с собой… Но неудачно.

Таким я был, пока не починил Болванку. А потом появился Рыжик. И безумие отступило…

«Телегу» я нагрузил достаточно. Хватило места даже для чешуи летучих червей, которой было усыпано все поле. Так она вроде бесполезная, но красивая, похожа на перламутровые раковины с Земли. Я приспособился вырезать из нее силуэты различных зверей и насекомых родной планеты. Местная фауна тоже не осталась обделенной. А что? Должно же быть у меня увлечение!

Почти у каждого из членов экипажа «Цандера» было хобби. Анкел играл на гитаре. Вешко собирал цифрографии знаменитых и сексуальных актрис. Тала шила забавных котов из одиноких носков. Наш капитан — Отрид Ридли имел внушительную коллекцию полудрагоценных камней и минералов с различных планет. Каждый что-то да собирал, мастерил, коллекционировал.

А я любил вырезать разнообразные фигурки или узоры из дерева и пластика. Последний встречался чаще и стоил гораздо дешевле, чем настоящая древесина.

Тут я тоже попытался использовать сухие стволы, как материал, но они были пористыми и сильно крошились. А вот толстая и гибкая чешуя оказалась именно тем, чем надо.

Поначалу я скучал по команде, по людям. Они стали моей семьей, и терять ее второй раз было слишком больно. Сейчас, вспоминая те события с высоты прожитых лет, я как будто смотрел на себя со стороны. Это больше не трогало меня так, как раньше. А может виной тому, что вместе с ними я потерял и себя самого.

Потеря — это всегда боль. Пусть и разной интенсивности, но я не хочу испытывать больше никакой.

Закрепив груз на телеге, я взобрался сверху и пустился в обратный путь.

Раньше все часто ловил себя на мысли: «А верно ли я поступил?» Да, я спас миллиарды жизней на той планете, всего лишь отказавшись подчиниться приказу. Но этим я погубил экипаж «Цандера» — свою семью. Я заслужил жить с этим.

Подобные ситуации мы разбирали еще в учебке. Психолог — маленькая пухлая женщина давала нам смешные тесты с картинкой, на которой к стрелке подъезжал поезд. С одной стороны на рельсах лежал один привязанный человек, а с другой стороны — восемь. И тебе предлагали выбор, куда пустить поезд.

Я тот раз завалил, отказавшись проходить тест.

Мне не хотелось выбирать, кому умереть. Ну и орал же на меня тогда командир. Что я сопляк и ничего не понимаю, что мне все равно когда-нибудь придется делать подобный выбор.

Я тогда решил, что никогда не придется.

Но ошибся…

До моей пещеры оставалось менее половины пути, как я заметил кое-что.

Боковым зрением поймал какой-то странный блеск справа, но сначала принял это за уже ставшие привычными зрительные галлюцинации, и не повернул голову. Блеск не исчезал, так что я все же взглянул.

Даже на фоне чистого светлого неба была заметна яркая точка, которая двигалась по дуге сверху вниз. Я сразу же понял, что это, но на всякий случай потер глаза и поморгал. Точка не исчезла, а значит, я оказался прав. Ни с чем не спутаю отблеск пламени из дюз приземляющегося военного десантного челнока. Вот так сюрприз!

Никогда не любил сюрпризы. Привычное — гораздо стабильнее и приятнее, чем постоянно меняющееся. В обыденных вещах и событиях есть не только смысл, но и успокоение и даже некоторая безопасность.

Было время, когда я, как и все, думал, что рутина приводит к деградации, что надо двигаться, пока есть возможность. Расти, идти вперед. Но я тогда был очень молод и амбициозен. Да и что об этом вспоминать, когда давным давно все очень сильно изменилось.

Больше я ничего менять не хотел.

И я все еще немного опасался, что галлюцинации вернулись.

— Никогда такого не было, и вот опять, — произнес я вслух.

Голос был слегка хриплым от долгого молчания и звучал глухо из-за маски.

Я отметил направление, куда садился челнок, как раз примерно там же покоился разбитый «Цандер».

Ну что же. Отвезу припасы домой, а там посмотрим. Может и разведаю, что там приземлилось.

Такие события у меня тут редкость.