Наагатинские и Салейские хроники

Цена тайны. Глава 16. Старший брат

Разговор с советником Аркшашем не заставил себя ждать. Шашеолошу только успел дойти до гостевого крыла после всё же состоявшегося завтрака, как его нашёл запыхавшийся посыльный, который сообщил, что советник императора очень хочет его видеть и просит выделить время для беседы прямо сейчас. Противиться поспешности Шаш не стал, лучше поговорить сейчас, чтобы не нервировать хранителя тайн. А то мало ли что он сообразит сотворить.

Посыльный проводил нага не к самому дворцу, а к зданию музея. Его собирались пристраивать к основному зданию, вокруг лежали стройматериалы, и прогуливающихся было мало. Только стража на входе в пыльное здание. Музей встретил их глухой тишиной, в которой эхом разносились шаги. Залы с экспонатами были закрыты, а двери их для сохранности предметов от строительной пыли завешены плотной тканью. Посыльный проводил нага по сложной и путанной сети коридоров – один раз завёл не туда и ужасно смутился – и с поклоном оставил у обитой железом двери, которая вела в ювелирные мастерские. Ни стражи, ни слуг, ни строителей, ни служителей музея – никого не было.

Словно почувствовав, что гость пришёл, в коридор выглянул советник. Вопреки этикету, он не поздоровался. Сразу вперил в нага пронзительный взор, будто одновременно спрашивая его и предупреждая, чтобы молчал. Посторонившись, Аркшаш пропустил Шаша внутрь и закрыл за ним дверь.

Окон в мастерской не было. Вероятно, потому её и выбрали для беседы. Небольшая комната, заставленная пустыми столами и пустыми ныне шкафами. Ничего, кроме вывешенного на стену рисунка с видами огранки камней, не говорило о принадлежности мастерской.

– Садитесь, наагасах.

Советник первым опустился на высокий стул и, напряжённо ссутулив плечи, откинулся на спинку.

– Её величество только что имела со мной весьма интересную беседу, – ноздри мужчины яростно раздулись. Ему явно хотелось высказать претензии нагу, который сунул длинный хвост не в своё дело.

– Не думаю, что для вас стало это сюрпризом, – улыбнулся Шаш. – Вы изначально меня подозревали и просили…

– Да, я просил, – холодно напомнил Аркшаш. – Что за гарант?

– Вы про мой или свой?

Скулы советника напряглись. Конечно, ему хотелось бы больше знать про гарант наагасаха. Всё же мёртвые свидетели хранят тайны куда лучше живых.

– Про наш, – наконец выдал советник.

– Нашим гарантом являюсь я. Не стоит так напрягаться, я не собираюсь нарушать слово и играть с вами. Всё, что нужно, я уже знаю. Мне нет нужды путать вас и искать способы приблизиться, чтобы узнать что-то ещё.

– У меня вызывают сомнения ваши причины для молчания, – без обиняков заявил Аркшаш.

Наагасах приподнял брови.

– Вы про спокойствие в семье?

– Я про Лаодонию. Вы говорите так, словно она уже ваша супруга, хотя вы даже толком ухаживать не начали.

– Мужчины нашей семьи если определяются с выбором женщины, не сомневаются и не тянут время, – покачал головой Шаш. – Я вполне уверен в своём выборе. Госпожа Лаодония крепко схватила моё сердце своей маленькой ладошкой.

Про укусившие его зубки наг говорить не стал. Советник и так был похож на нага, который говорит с женихом сестры или… Глаза его блестели от злости, и он кусал губы едва ли до крови. Право, может он и не наг, но нажьи инстинкты перенять смог. По крайней мере, Шаш надеялся именно на это. Мысль, что господин Аркшаш мог испытывать к принцессе куда более нежные чувства, ему не нравилась.

– Я против вашей кандидатуры!

– Если вы будете препятствовать, я не буду благородно отмалчиваться, – предупредил Шашеолошу.

Между мужчинами встала холодноватая тишина. Шаш казался куда спокойнее, всё же он был в более выигрышном положении. А вот советник едва сдерживал злость. Он действительно походил на верного пса, который хотел разорвать покусившегося на безопасность господина, но тот держал хозяина за горло.

– Лаодония ещё очень юна, – советник поморщился, – ей рано думать о замужестве.

– Она уже вошла в возраст, когда человеческие женщины готовы к браку, – не согласился с ним Шаш.

– Вы вполне можете подождать несколько лет, – недовольно бросил Аркшаш. – Если она выйдет за вас, то промедление в несколько лет потерей не станет. С вашим-то сроком жизни.

– Если госпоже Лаодонии потребуется время, чтобы решиться стать моей женой, я подожду. Но я не буду ждать вашего одобрения. Подумайте, господин Аркшаш, как кандидат в мужья для вашей сестры, – советник мрачно посмотрел на наагасаха, но оспаривать сказанное не стал, – я очень выгоден. Я знатен, богат, у меня есть влияние, и со мной Лаодония проживёт долгую жизнь. А ещё я могу помочь скрывать небольшую семейную тайну от проникновенного взора своего отца.

Не выдержав, советник вскочил ноги и несколько раз прошёл туда-сюда, резко разворачиваясь и едва не цепляясь за углы столов. Шаш проскользил ленивым взором по стенам, давая мужчине возможность немного сбросить пар, и заметил в полутёмной нише ещё одно полотно, в этот раз портрет женщины в розовом платье. Чем дольше наг смотрел на её лицо, тем менее привлекательной казалась ему изображённая. Раздражённый Аркшаш проследил за его взглядом и дёрнул уголками губ в усмешке.

– Потрет матушки.

Шаш непонимающе на него посмотрел. С запозданием до него дошло, что советник имеет в виду императрицу Дамадрию.

– Но они не похожи… – наг прищурился, присматриваясь.

Теперь кое-какое сходство улавливалось, но всё равно сложно было сказать, что это её величество.

– Это особый заказ. Матушка просила художника отразить все её самые отталкивающие черты, хотела посмотреть на тёмную сторону себя. Осознать, с кем она проводит каждый день.

– Не каждый решится посмотреть в лицо тёмной стороны себя, – оценил Шаш.

– Поэтому портрет и висит здесь, где его почти никто не видит. Наагасах, я хочу, чтобы вы правильно понимали… – не закончив, Аркшаш тяжело выдохнул. Пожевал губами и продолжил: – У меня нет иного выбора, как пойти вам навстречу и смириться с тем, что вы знаете то, чего знать не должны. Но это не значит, что я радостно брошусь доверять вам остальные тайны.

– А есть что-то ещё? – с наигранным интересом спросил Шаш и получил злой взгляд.

– Думаю, вы и сами прекрасно осознаёте, какими проблемами обернётся раскрытие этого небольшого секрета, – вопрос наагасаха Аркшаш проигнорировал. – Надеюсь, вы, как и я, не хотите, чтобы Давридания погрузилась в пучину хаоса.

– Я не собираюсь доставлять лишних проблем, – заверил его Шаш. – Вам и без того… непросто. Быть старшим в семье довольно тяжко.

Аркшаш раздражённо на него зыркнул. Что он вообще понять может?! Сам младший ребёнок в семье, старший брат только для одной сестрёнки[1]. Он и представить не может, как ему тяжело! Как много сил приходится вкладывать, чтобы никто не заподозрил, что император ещё слишком юн. На какие ухищрения ему приходится идти! Да в империи скоро не найдётся никого, кто бы смог превзойти его в искусстве маскировки!

Но самое, самое сложное в том, что ему никто не мог помочь.

Императрица сознательно устранилась от управления и контроля малолетних сыновей более двадцати лет назад. Она приходит на помощь при острой необходимости. Но в целом Аркшашу приходится справляться одному. Матушка хочет убедиться, что, когда её не станет, он сможет нести эту ношу и без неё. Он не может никому довериться, отдать на сохранение хотя бы часть тайны, которую знают только он, его братья-императоры, матушка-императрица, её супруг и Лаодония. И вот теперь наагасах! Хвосты малолетним проходимцам оторвёт! Велел же не оборачиваться в его отсутствие! Ни у него, ни у братьев даже личных слуг нет, всё ради сохранения их хвостов в секрете.

Когда-то матушке помогала с сыновьями старенькая нянюшка, ещё саму её на руках качавшая. Она помогала в родах, смотрела за детками и трепетно таила в себе всё, что знала. Но она была очень стара и умерла, когда Ашшидаш и Ссейшес были ещё очень малы. Собственно, изначально Аркшаш заменил её, став помощником озлобившейся в своей борьбе императрицы. Из мальчика-беспризорника с коротким именем Мин он превратился в старшего сына её величества с наагатинским именем Аркшаш.

И принял на свои плечи тяжелейший груз, которым мог поделиться только с подросшими братьями. И он не имел права их подвести.

– Я не буду препятствовать вашим ухаживаниям, – последнее Аркшаш почти выплюнул. – Но и принуждать Лаодонию отвечать вам взаимностью тоже не собираюсь. Вашим заверениям в молчании не верю, но иного выхода, кроме как довериться вам, у меня нет.

– И, если возникнет шанс, вы от меня избавитесь, – добавил невысказанное Шаш.

– Если вы не добьётесь взаимности сестры, – поправил советник. – Разлад в семье мне тоже не нужен. Ещё бы я хотел уточнить, что вы подразумевали под помощью в сохранении тайны от наагашейда. Смею надеяться, что это не только ваше молчание?

– Можете надеяться, – качнул головой Шаш. – После того, как я сообщу о своей неудаче, отец вполне может отрядить кого-нибудь другого для разгадывания ваших тайн. Об этом я могу предупредить.

– Только об этом? – хитро прищурился советник.

– Я не враг своему отцу, – тонко улыбнулся наагасах. – И надеюсь, нам не придётся сталкиваться как врагам.

Аркшаш промолчал. Из заявления нага было очевидно, что по крайней мере в ближайшие годы отношения императора с наагатинскими княжествами должны стать ровными и «открытыми». В противном случае столкновение может иметь очень неприятные последствия.

– Нам нечего делить, – вернул улыбку советник. – Что ж, тогда, полагаю, мы всё обсудили.

– Да, – согласился Шаш, но не смог удержаться от последнего вопроса. Старательно тая усмешку в глазах, он вкрадчиво поинтересовался: – А верно, что вы прошли ритуал привязки жизни?

Лицо советника закаменело. Желваки напряглись, а ноздри яростно раздулись.

– Мне было пятнадцать, и я ничего не знал о наагатинских ритуалах, – прорычал Аркшаш. Несмотря на грозный тон, прозвучало как оправдание, что взбесило мужчину ещё больше. – Давайте договоримся, наагасах, никогда не упоминать об этом.

– Считайте, что я уже забыл, – покладисто согласился Шаш.

– И вообще, даже если тайна моей семьи раскроется, эту тайну прошу вас унести в могилу!

[1] Имеется в виду Сина, Роиша ещё не родилась.