Наагатинские и Салейские хроники

Корыстная. Глава 1. Нервная лисичка

Лето 552 года эры Храмма̀ра

Из окна кабинета открывался прекрасный вид на главные ворота, и ха̀йнес[1] видел всех, кто приезжал во дворец. Аризѐй предлагал безопасности ради «свить гнездо» где-нибудь подальше, но Иерхарѝду нравилось наблюдать за гостями, которые с восхищением взирали на великолепие резиденции правящей семьи, за придворными, которые неспешно прогуливались в парковой части, за слугами, за стражей, за птицами…

Сегодня наблюдения выдались особенно занимательными. Бальный сезон, устраиваемый каждые десять лет во дворце хайнеса с тех пор, как хайрѐн[2] Узээрѝш вступил в брачный возраст, открывался всего через день. К воротам одна за другой подъезжали кареты с почтенными семействами, приглашёнными во дворец, по парадной лестнице поднимались стайки девушек, возбуждённые, весёлые. Иерхарид отметил среди них очень хорошеньких, которые определённо могли привлечь взор Риша, и припомнил, как сам, будучи холостым хайреном, присматривался к приезжим барышням из Переливчатой башни и с юношеской гордостью радовался: сколько прекрасных дев приехало к нему. Беспечный глупый мальчишка. Иерхарид рассмеялся.

Внимание хайнеса привлекло вновь прибывшее яркое семейство. Он даже заинтересованно подался вперёд. Три ярко-рыжие головы и две белоснежные. По лестнице поднимался невысокий щуплый мужчина с ярко-рыжими волосами под руку с величественной, весьма привлекательной женщиной с белоснежными локонами, уложенными в изысканную причёску. Следом за ними шли две очень юные особы – рыженькая и белокурая девочки, с восторгом взирающие на дворец, – и в самом конце едва плелась, словно её на невидимом аркане тащили, ещё одна рыжеволосая девушка. На ней Иерхарид и задержал взгляд.

Очень привлекательная девочка. Маленького роста, тоненькая, но с высокой грудью. Кожа очень белая, личико небольшое, весьма приятное, правда, излишне недовольное, великолепные рыжие локоны перевиты в простейшую косу. Красота без ухищрений.

Такая девочка может привлечь внимание Узээриша… Иерхарид удовлетворённо кивнул. Сыну нравились яркие симпатичные женщины, выделяющиеся из толпы. Эта выделялась уже своим недовольством среди радостных и возбуждённых лиц. Может, она так же неласково обойдётся и с Ришем? Его мальчик тогда точно увлечётся.

Только надолго ли?

Надо в самом деле присмотреть за девочкой, а то с Риша станется поиграться и пойти искать новое развлечение. Иерхарид мысленно внёс малышку в список из десятка таких же интересных девиц.

– Кто это? – хайнес кивнул на главу рыже-белого семейства, и его помощник Врей подошёл ближе.

Взгляд у Врея был столь пронзителен, что рыжий оборотень встрепенулся, будто ощутив его, и недоумённо заозирался. Холодные серые глаза внимательно смерили мужчину, и помощник сухо отрапортовал:

– Ро̀ни Хо̀ллый. Его прадед завоевал доброе имя для семьи, когда служил на северо-западной границе Салѐи. Ему был пожалован титул сарѐна[3] и земли у той же границы.

– Помню-помню, – пробормотал Иерхарид, действительно припоминая Браха Каменнозубого Холлыя, вошедшего в историю. Только вот он не помнил, чтобы слышал ещё хоть о ком-то из Холлыев.

– Его потомки оказались не столь славны, – суховато продолжил Врей. – Ещё сын продал пожалованные троном земли и купил небольшое поместье недалеко от Жаанѝдыя. С тех пор о них ничего слышно не было, ни плохого, ни хорошего.

– Его пригласили из-за заслуг прадеда?

Во дворце жили далеко не все гости, бо́льшая часть всё же располагалась в городе.

– Это из-за его жены, сарены Гиа̀ши Холлый. Она урожденная Ашѝхый. Её кузен, Ва̀рий Ашихый, не смог воспользоваться приглашением из-за здоровья жены и младшей дочери. Они недавно перенесли драконью лихорадку. Думаю, госпожа Гиаша умолила брата уступить приглашение ей. У неё тоже три дочери. Простите меня, если бы я лучше исполнял свои обязанности, то пресёк бы это.

Уголки и без того неулыбчивого рта скорбно опустились вниз, и Врей нахмурился.

– О, ну зачем же, – улыбнулся Иерхарид. – Девочки очень симпатичные, вдруг кто-то из них понравится Ришу.

На лице помощника появилось сомнение, которое он и не пытался скрыть. Мало того, он, бросив взгляд на примеченную хайнесом девочку, рискнул заметить:

– Боюсь, вас не устроит невестка, способная покалечить вашего сына. Посмотрите, какое у неё кровожадное лицо. Она словно не на бал, а на бой собралась.

Иерхарид рассмеялся.

– Я буду скучать по тебе, Врей! Жаль, что ты меня покидаешь.

– Простите, – опустил голову оборотень.

– Что ты, не стоит, – ласково, как крылом укрыл, приобнял его за плечи хайнес. – Так, глядишь, женишься.

Вид у помощника стал ещё более скорбным.

Он провёл рядом с хайнесом без малого три сотни лет, являясь его незаменимой правой рукой. И левой тоже. Он угадывал почти каждое желание господина, безукоризненно вёл все его дела, не обделяя вниманием даже мелочи. Дотошный, крайне щепетильный во всём, что касалось работы, он знал все обстоятельства политической и экономической жизни страны, был посвящён во многие тайны… Он мог бы заменить хайнеса на троне, и Салея далеко не сразу бы заметила подмену.

Иерхарид представить не мог, кем можно заменить Врея.

Но у того недавно умер отец, оставивший дела семьи в весьма плачевном состоянии. Единственный наследник и мужчина, только Врей мог поправить положение рода. Увы, должность помощника хайнеса требовала всё внимание, и, оставаясь на этом посту, он не мог найти достаточно времени, чтобы заняться ещё и семьёй. После долгих раздумий Врей пришёл к решению, что долг обязывает его отдать силы семье. Он служил стране без оглядки на род три столетия –пора вспомнить и о семейном долге.

– Я женюсь не раньше вас, – мрачно пообещал помощник, и настала очередь хайнеса кривиться.

– Зря ты так, – мягко укорил Иерхарид. – Завёл бы птенчиков… детёнышей. Очаровательных неуклюжих медвежат.

Стальные глаза ничуть не потеплели.

– Железный ты, – вздохнул хайнес. – Что там с бандой Марѝша?

Врей малость оживился.

– Сарен Трѝий Бо̀дый переловил бо́льшую часть. Кое-кто успел сбежать, но в основном мелкие сошки. Самые опасные погибли при облаве, так что поддержки у Мариша больше нет.

– Одной проблемой меньше… – едва слышно пробормотал Иерхарид. – Тогда нет смысла откладывать казнь. Через тринадцать дней?

– Данетий городского сыска просит дать ему семнадцать дней. С Надѝнской заставы везут одного из союзников Мариша, Голодного Я̀рыя. Хорошо бы всех в один день.

– Одобряю. Передай сарену Триию мою благодарность. Он очень помог. Я у него в долгу.

Врей мрачно поджал губы, одними глазами говоря всё, что он думает о таких долгах, но вслух против обыкновения ничего не сказал.

– Ох, какое великолепие, дорогой, – сарена Гиаша с восхищением осмотрела предложенные им покои. – Хайнес так добр и великодушен к своим подданным.

Господин Рони Холлый без энтузиазма обвёл взором гостиную. Не такую уж и роскошную, чтобы так ею восторгаться. Свои личные покои Гиаша обставила с куда большей изысканностью. Но мешать жене разыгрывать представление он не стал. Дорога была утомительна, и больше всего сарену хотелось спать.

– Э̀за, Арва̀на, идите посмотрите, – обернувшись, сарена уже с меньшей теплотой, но старательно удерживая улыбку на губах, позвала и падчерицу: – Лийрѝша, где ты? Почему постоянно отстаёшь?

И столкнулась с насмешливыми зелёными глазами.

– Я уже здесь, госпожа.

Сарена поспешно отвернулась, будто опасалась, что выдержка ей изменит.

Семейству Холлый выделили обширные покои, состоявшие из пяти спальных комнат, одной купальни и всего одной гостиной. Довольно скромно: сарена Гиаша и припомнить не могла время, когда у неё не было собственной купальни. Но она старательно улыбалась, а младшие девочки пребывали в искреннем восторге. То, что они находятся во дворце, искупало в их глазах всё.

Слуга откланялся и удалился, оставив гостей обживаться. Но в спальнях уже шуршали горничные, раскладывающие вещи гостей, потому сарена не спешила расставаться с любезной улыбкой.

Эза и Арвана торопливо пересекли гостиную и, возбуждённо перешёптываясь, прижались носами к оконному стеклу, рассматривая парк. Сумерки уже опустились на землю, и дорожки освещали многочисленные фонари, в свете которых прогуливались гости, взволнованные предстоящим балом. Хоть предполагалось, что бал устраивается в помощь хайрену, чтобы тот смог быстрее найти спутницу жизни, мужчин на торжество прибыло ничуть не меньше девушек. Право, не заставлять же наследника танцевать со всеми приехавшими барышнями? Да и какая радость девушкам на балу, где партнёр всего один?

– Смотри какой… – молоденькие лисички, краснея ушами и щеками, рассматривали оборотней.

Каждый из них казался им красивым и мужественным. Проживая вне столицы на сельском просторе, девочки успели повидать не так много достойных мужчин. А вот романтических книжонок прочитали больше необходимого. Сарена Гиаша с беспокойством посмотрела на дочерей, переживая, что молоденькие глупышки позволят себе увлечься кем-то помимо хайрена. Они ещё не понимают, что если охотиться, то охотиться нужно на самую приятную во всех смыслах добычу. Зато…

Сарена бросила колкий взгляд на падчерицу. Та стояла, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди, и выглядела явно раздосадованной. Но поймав взгляд мачехи, прищурилась и искривила губы в усмешке.

– Что это за поза, Лийриша? – помня о слугах, сарена постаралась вложить в голос побольше мягкости. – Присядь. Или идти вместе с сёстрами посмотри на парк. Он великолепен!

Эза и Арвана тут же перестали шушукаться и с опаской посмотрели на старшую сестру, чем ещё сильнее раздосадовали мать. Сарену задевало, что её дочери откровенно побаиваются Лийришу. Из-за этого женщине казалось, что падчерица всё же имеет какую-то власть в их семье.

– Я устала, пусть наслаждаются без меня, – лениво протянула падчерица, продолжая стоять у двери.

Неприкрытая дерзость всё же заставила сарену недовольно поджать губы, и она отвернулась.

Но продолжала чувствовать наглый взгляд.

Женщина посмотрела на мужа, но тот с досадой прислушивался к глупостям, что шептали друг другу Эза и Арвана. Обида уколола сарену, и она вспомнила давние слова мужа, что не будь Лийриша такой помехой, он бы гордился дерзкой, но сообразительной дочерью. Сам сарен уже давным-давно позабыл сказанное, а Гиаша не могла. И не могла удержаться от того, чтобы не сравнивать своих девочек с Лийришей.

Все их соседи считали, что Рони Холлыю очень повезло: все его дочери красивы. Невысокие, как и их отец, тоненькие девочки. Статная фигуристая сарена Гиаша на их фоне выделялась как бравый воин среди новобранцев. Арвана лицом пошла в неё: нежные щёки, аккуратный носик, трогательные пухлые губки, серые глаза и роскошные белые локоны. Эза, напротив, многое взяла от отца. Худое скуластое лицо всё ещё сохраняло детскую мягкость, но уже можно было представить, какими точёными станут его черты в будущем. А какого прелестного жёлтого оттенка были её глаза!.. И как горели рыжие волосы…

Её дочери слыли настоящими красавицами.

Но почему-то все сходились во мнении, что Лийриша красивее.

Хотелось бы возмутиться, но Гиаша не могла, ибо чувствовала превосходство падчерицы над её собственными малышками. Лийриша взяла от отца только цвет волос, а в остальном походила на покойную мать. Так, по крайней мере, говорил Рони.

Маленькое аккуратное личико, вечно кривящийся рот, носик, кончик которого порой недовольно подрагивал, зелёные злые наглые глаза… Звучало неприятно, но почему-то девчонка всё равно выглядела хорошенькой. Какая-то из старух-соседок с восторгом заверяла Гиашу, что у её старшей дочери очень живое, искреннее лицо, на которое хочется смотреть. Гиаше смотреть не хотелось, но привлекательность падчерицы она отрицать не могла.

Кроме того, сарену не покидала мысль, что её собственные дочери – обычные девочки, немного глуповатые, как и большинство девушек их возраста. Таких много. Лийриша же выделялась хитростью, умом, а порой и… грязным коварством. Да, грязным! Такая не будет стоять у окна и с восторгом пялиться на незнакомых мужчин.

И Эза с Арваной признавали превосходство старшей сестры. Будучи маленькими и чувствуя пренебрежение со стороны родителей в отношении Лийриши, они ещё пытались её задирать, но дрянная девчонка не позволяла безнаказанно обижать себя, и в итоге запуганными оказались её, сарены, дочери. Это уязвляло.

Но сейчас сарену больше беспокоило другое.

В отличие от своих по-детски легкомысленных сестёр Лийриша будет с куда большей придирчивостью выбирать добычу.

И не дай боги ей всё же удастся выскочить замуж хоть за кого-нибудь! Это станет бедствием для всей их семьи.

– Госпожа, вам помочь? – служанка уставилась на рыжеволосую гостью с искренним желанием угодить, но та лишь недовольно скривилась.

– Сама справлюсь. Можешь идти.

– Но, госпожа… – горничная с недоумением посмотрела на платье благородной госпожи. Обычно гостьи не отказывались от помощи, стараясь воспользоваться всеми благами, которые мог дать им дворец.

– Я недостаточно понятно выразилась? – бедная девушка вздрогнула, когда стоящая боком гостья скосила на неё злой зелёный глаз.

– Простите, – служанка торопливо поклонилась и спиной вперёд выскользнула из комнаты.

Лийриша замерла, прислушиваясь к удаляющимся шагам, а затем резко подскочила к двери и повернула ключ, закрываясь. После этого она так же стремительно развернулась и обвела спальню пристальным взглядом. Ноздри задёргались, кончик хорошенького носа зашевелился. Присев на корточки, девушка заглянула под кровать, шкаф, тумбочку, а затем и за большое зеркало. Что-то ей не понравилось, и, поднявшись, лисичка подошла ближе и попыталась снять его со стены. Минутные усилия увенчались успехом, и зеркало всё же съехало по стене вниз, но съехало излишне ретиво и так жёстко приложилось нижним краем о пол, что по поверхности поползла трещина. Несколько секунд ошеломлённая девушка глядела на своё располовиненное трещиной изображение, а затем смущённо прислонила зеркало к стене и отступила.

Но осмотр на этом не завершился.

Гостья осторожно подкралась к окну, тихонечко выглянула из-за занавески, а затем рывком отдёрнула ткань, распахнула створки и высунулась наружу с такой поспешностью, словно хотела поймать кого-то на подглядывании. Пожилая пара, прогуливающаяся среди жасминовых кустов, испуганно вскинула головы, и Лийриша поспешила скрыться.

Обеспокоенно повертевшись, девушка пошла простукивать стены, зачем-то отодвинула шкаф от стены и пинком распахнула дверь в гардеробную. Туда она вошла не сразу. Долго с порога рассматривала полутёмную комнату, щёлканьем пальцев забрасывая туда светляки. Оранжево-рыжие огоньки озарили гардеробную пожарными всполохами, и от полок и висящих нарядов поползли длинные зловещие тени.

Девушка не успокоилась, пока не перевернула в гардеробной всё. Она разворошила каждую полку, отодвинула каждый шкаф и сундук, сбросила все платья на пол, а затем проползла по этому же полу, подозрительно ощупывая каждую паркетину. Добралась даже до потолка, заместо ступенек использовав полки.

Ничего не обнаружив, лисичка ничуть не успокоилась. Наоборот, занервничала ещё сильнее. Вернувшись в спальню, она заметалась взад-вперёд. Сунула было пальцы в рот, но болезненно зашипела: ногти уже были скусаны до мяса.

Вдруг за дверью раздались шаги, и лисичка замерла. Лицо её побелело, и, казалось, она перестала дышать. Ручка двери медленно провернулась, сама дверь дрогнула.

– Лийриша, – раздался вкрадчивый голос отца, – открой, нам надо поговорить.

На лбу девушки мгновенно выступил пот, зрачок расширился так сильно, что глаза почернели.

– Господин, госпожа пока не готова, – пискнула она тонким голоском, пытаясь подражать горничной.

За дверью воцарилась тишина.

Сердце застучало в ушах.

Отец, конечно же, не поверил. Узнал её голос. Но, может, засомневается, что она одна? Пусть он засомневается и уйдёт! Боги, пожалуйста, пусть он уйдёт!

– Хорошо, Лийриша, – холод в голосе отца вызвал озноб. – Я приду позже.

Прижав руку к груди, словно пытаясь этим заглушить стук сердца, девушка прислушалась к удаляющимся шагам, чтобы убедиться, что отец действительно ушёл. И всё же засунула пальцы в рот, вгрызаясь в истерзанные ногти.

Нет-нет, она не сможет спать здесь!

Окно на третьем этаже малого гостевого крыла распахнулось неслышно, но стража, бдящая за покоем парка в кустах, уловила блеск стёкол и вскинула головы.

– Что за беспокойник? – недовольно проворчал один из оборотней, присматриваясь.

Над подоконником замаячил белый овал лица, через пару секунд взмывший локтя на четыре вверх. Волчий месяц лучами очертил тёмный силуэт и юбку, колоколом вздувшуюся на ветру. Окликать барышню стражники не спешили. Их ли дело, куда благородная гостья собралась? Да хоть бы и на свидание. Главное, чтоб не пакостила на вверенной территории.

Девушка развернулась, и стал виден большущий горб на её спине. Или какая-то поклажа.

– Воровка?

Переглянувшись, оборотни подобрались и уставились на беспокойницу, почти не мигая. Потоптавшись, барышня всё же ступила на карниз и довольно шустро поползла к ближайшей выступающей из стены полуколонне, по которой и спустилась вниз. Отсидевшись пару минут, подозрительная гостья кустами, старательно обходя освещённые места, зашуршала в самую тёмную часть парка.

Вопреки ожиданиям охраны, барышня не попыталась выбраться из парка, как поступил бы любой стремящийся избежать расправы вор, и остановилась на крохотной полянке, густо обсаженной колючими розовыми кустами. Отвязав мешок от спины, девушка вытащила из него шерстяное одеяло, расстелила его в корнях липового дерева и вытряхнула на него… подушку. После чего с едва слышным стоном сама плюхнулась на импровизированную постель, накрываясь мешком, оказавшимся вторым одеялом.

Стража ещё несколько минут смотрела на гостью, не выказывая ни малейшего удивления. За годы службы во дворце они успели повидать и более диковинные вещи.

Раздалось совиное уханье, и оборотни разошлись по своим постам. Присматривать за гостьей остался только один мужчина.

Рассвет едва наметился, когда странная гостья проснулась и также, кустами, отправилась назад. Забравшись на третий этаж, она тихонько залезла в окно и, убедившись, что её никто не видел, закрыла створки.

[1]Ха̀йнес (женский титул хайнѐси) – титул правителя Салеи. Является наследуемым. Правители Салеи оборотни-совы.

[2]Хайрѐн (хайрѐни) – титул детей хайнеса. Даётся только детям хайнеса. Остальные родственники до пятого колена почтительно величаются рисами – «потомками сильнейшего».

[3]Сарѐн (женский титул сарѐна) – один из титулов Салеи. Почти то же самое, что граф, но со своими особенностями (есть сарен Хотый – дядя Нарены). Является господином какого-либо региона.