Навий мир

Глава 3

Трёхметровый широкоплечий с толстыми, как бочки ногами монстр медленно шагал к нашему временному пристанищу, где кроме нас прятались волки, белки, бобры, олени и лисы. Кстати, зверушки почувствовав неладное заметно разнервничались и кто-то из них принялся жалобно скулить, а кто-то рыть спасительные норы.

– У нас с вами, братцы, два выхода - либо бежать, либо принять бой, – прошипела наша командирша Дарья Белозёрова.

– Точнее уже один, – криво усмехнулась её подруга Таисия. – Вон та новая стая бесокрылов нам даже не даст взлететь.

«Интересно на чём здесь вообще можно взлететь? – подумал я, оглянувшись по сторонам. – Что-то ковра-самолёта и летающих мётел со ступами я тут не заметил». Затем я бросил короткий взгляд на небо и различил на фоне звёзд несколько десятков новеньких и свежих крылатых чудовищ. А Вий тем временем проделал уже половину пути к этой старой башне. И я, рассмотрев его голову, про себя буквально присвистнул, ибо вместо рогов, шерсти и волос из его уродливой черепушки росли змеи, как у мифической Медузы Горгоны.

– Встали в круг! – рявкнула Дарья. – Делаем заклинание молнии! Другого выхода у нас нет!

– Для молнии однако требуется пятеро чародеев, – как-то без энтузиазма протянул Григорий Баярдович.

– А нас и так пятеро, – прошипела Таисия Воркот. – У Арсенчика природная предрасположенность к магии, у него это прописано в ауре.

– Оповещён прежде должен быть Арсений, что магии боевой разрушительны бывают последствия, – невозмутимо произнёс Кантемир Сирин.

– Потом понудишь, Кантемир! Всё потом! Встали в круг! – заголосила командирша Дарья, так как теперь Вий приблизился к нам на 30-метровое расстояние, и теперь каждый из нас разглядел его красные и кровожадные глаза.

После чего все мы быстро встали друг к другу лицом, и Дарья протянула свою руку вперёд, как это делали мушкетёры перед произношением клятвы. И сначала её ладонь накрыла рукой Таисия, затем Кантемир и Григорий Баярдович, и последним свою пятерню положил я.

– На счёт три, – прошептала командирша. – Раз, два, три.

– Фульгур! – хором кирнули ребята.

И по моему телу пробежала волна кого-то необъяснимого жара, как будто разом в жилах вскипела кровь. А потом из наших сжатых рук вылетел тоненький столбик света, который на высоте в несколько метров преобразовался в маленькую тёмно-синюю тучу. Далее Дарья развернулась лицом к Вию, который уже вплотную подобрался к световой границе наших «обережных огоньков», и что было сил прокричала:

– Перуууун!

И, махнув рукой в сторону трёхметрового монстра, заставила нашу волшебную тучку выстрелить яркой обжигающей глаза вспышкой.

– Ту-дух! – громко шарахнула молния и, угодив Вию в грудь, опрокинула его навзничь.

Однако это жуткое порождение тьмы и не думало отдавать Богу душу. Вий пошевелился и очень резво привстал на одно колено. И в этот самый момент чуть-чуть вперёд вышла Таисия, и также истошно завопив: «Перуууун!», махнула рукой в сторону чудовища. Вторая молния, что вылетела из волшебной тучки, с громким хлопком угодила Вию в лоб. Его голова дёрнулась, словно он получил в смачный хук на боксёрском ринге, и огромная фигура монстра ещё раз распласталась на земле. И мне даже показалось, что под ногами задрожала стена этой старой башни. Далее не дожидаясь, пока чудовище очнётся, по Вию выстрелили Кантемир Сирин и Григорий Баярдович Энбарр.

– Всё, каюк, – захихикала Таисия Воркот, когда в течение трёх секунд ничего не происходило, и стояла оглушительная тишина. – Вийка склеил ласты и приказал долго жить. Ха-ха. Расскажем в академии, не поверят.

– Самарий Спитамович поверит, однако, – пробасил здоровяк Гриша.

Как вдруг фигура монстра пошевелилась. А затем, напоминая сильно пьяного человека, Вий медленно и неуверенно встал на карачки и упрямо пополз на нашу стену.

– Давай, Арс, бей своей молнией, – прошептала мне Дарья. – Громко произнеси заклинание «Перун» и мысленно бей.

Прежде чем впервые воспользоваться магией я глянул на волшебную тучку, которая заметно уменьшилась в размерах, словно в ней остался всего один заряд. А потом, прошептав про себя: «что за хрень, ну что за хренота?», словно ненормальный заголосил:

– Перуууууун!

И махнул рукой, целя чудовищу из бабушкиных сказок точно в шею.

– Ту-дух! – бабахнула тучка, испарившись в воздухе, затем по моему телу пробежал электрический разряд, и наконец, сверкнула молния и резанула Вия чётко по шейным позвонкам.

Туша монстра вздрогнула, повалилась на бок, а голова, на которой копошились змеиные тела, отвалилась и словно футбольный мяч покатилась к нашей непреступной стене. И я ещё какое-то время, раскрыв рот, с большим интересом наблюдал, как покидает жизнь этих несчастных, прикованных к черепу монстра змей. И вдруг всё перед глазами куда-то поплыло. Ноги подкосились, и я попытался было ухватиться за Григория Баярдовича, который стоял ближе вех, однако в эту же секунду моя рука повисла безвольной плетью, и всё моё сознание погрузилось во тьму.

***

Очнулся я от того, что до меня донёсся ароматный запах жареного мяса, и пустой желудок потребовал простой человеческой пищи. Большое оранжевое солнце или, правильней сказать на местный манер Гелиос взошёл уже высоко. И так как я лежал на обычной копне сена, этот Гелиос светил прямо в глаза. А вот мои соратники по вчерашнему поединку с Вием, скорее сего давно не спали, о чем-то оживлённо спорили.

– Я ещё раз настаиваю, что Арсенчика нужно отвезти в академическую лекарню. Пусть его осмотрят и поставят на ноги именно наши целители, – прозвучал голос Таисии, который мне упорно напоминал кошачье мяуканье. – В таком ослабленном состоянии он через портал может не пройти. А если и пройдёт, то не известно - смогут ли его вылечить тамошние врачеватели? Что мы с вами знаем о ихнем Навьем мире? Почти ничего.

– Там существуют гигантские книжные сокровищницы, ходят трамваи и работают компьютеры, – пробурчала Дарья.

– Дайте, я скажу, однако, – пробасил Григорий Баярдович. – Если мы учёного из другого мира приведём в нашу магическую академию, то Самарий Спитамович нам всем головы поотрывает, вдобавок. Думать надо хоть иногда этой самой головой, однако.

– Есть немалый резон в словах друга нашего, – зазвучал спокойный голос Кантемира. – Нарушены вчера были несколько заповедей непреложных. Человека мы привели из мира Навьего, раз. Вовлекли в бой магический чародея без опыта, два. Приоткрыли тайну слова магического, три. Не лучше ли вернуть учёного туда, откуда он вышел, не предавая огласке сомнительные деяния сии?

– Если ты, Кантемирка, такой перестраховщик, то сидел бы дома, на печи, – прорычала командирша Дарья. – А тебе, Баярдович, вообще грех о голове беспокоиться, потому что там всё равно пусто, однако. Значит так, если я вас в это дело втравила, то решать и отвечать тоже буду я. Учёного из Навьего мира берём с собой. В таком виде Арсений через портал не пройдёт, это ясно, как День гнева. Кроме того учёный нас вчера всех спас, и теперь мы по любым законам чести его должники.

– Добрый день, – прохрипел я. – Поесть бы чего-нибудь сытного, а то у меня ни руки, ни ноги не шевелятся. Кстати, почему?

– Здравствуй, Арсенчик! – обрадовалась моему пробуждению Таисия. – Ноги и руки скоро придут в норму. Мы просто вчера не успели тебя предупредить, – девушка кашлянула и покосилась на Кантемира, – что сильные магические заклинания опасны для здоровья.

– Ничего они не опасны, – проворчала Дарья и, взяв в руки кружку с каким-то варевом, подошла ко мне. – У тебя талант к магии. А недомогание - это мелочи, это с непривычки. Пей, – девушка сунула мне под нос что-то смутно похожее на зелёный чай.

Я тяжело вздохнул, отогнал от себя совершенно идиотскую мысль, что меня хотят отравить, и припал губами к отвару, который пах приятной мятой. И с каждым глотком этой тёплой живительной жидкости ко мне постепенно стали возвращаться силы. И я сначала сам взял кружку в свои руки, а затем, осушив её до дна, встал на ноги. Голова кружилась, руки немного тряслись, словно мне вчера пришлось поработать на разгрузке вагона с цементом. Однако путь до полупотухшего костерка, где грелись на шампуре кусочки шашлыка, я проделал сам. После чего впился зубами в хорошо прожаренное сочное мясо.

– Выздоравливает, однако, – хохотнул Григория Баярдович. – Скоро будет в эпискирос играть, вдобавок.

– Предложение есть отправить учёного в мир его Навий, пока оранжевый Гелиос далёк от заката неминуемого, – пророкотал Кантемир Сирин.

– Сказано в академию, значит в академию, – прошипела командирша Дарья. – Арс, ты согласен провести у нас в гостях несколько дней?

– Дней пять меня никто не хватится, – кивнул я. – Зачёты я получил автоматом, шабашки все сдал. К тому же скоро 9-е мая, День Победы, и мы российские учёные будем отдыхать от трудов научных и праведных.

– Кхе-кхе, а над кем победы, однако? – вдруг заинтересовался Григорий из рода Энбарр.

– Была в нашем мире страшная война против фашистских оккупантов, – буркнул я, дожевав кусок мяса. – Много хороших и достойных людей погибло.

– Тысячи сгинули в ратной зарубе? – спросил Кантемир.

– Общие потери во Второй мировой войне составили 70 миллионов человек, – хмыкнул я и, снова почувствовав недомогание, присел на ближайший пенёк. Услышав озвученную мной цифру, друзья испуганно переглянулись. Из чего можно было сделать вывод, что здесь проживает значительно меньше народу, чем на Земле. – Кстати, почему вы называете мой мир - Навьим миром?

– В нашей академической среде так принято, – пожала плечами Таисия. – Мы - мир явный, проявленный, мы есть Явь. Все остальные параллельные миры - это Навь, миры сказок, легенд и преданий.

– Это ещё большой вопрос, кто из нас мир сказок, мы с трамваями и библиотеками или вы с бесокрылами и вурдалаками, – пробурчал я, и мои глаза сами собой закрылись, вновь погрузив меня в непроглядную тьму.

***

Следующее моё пробуждение произошло в обстановке, которая являлась полной противоположностью заброшенной и полуразрушенной башне. Я лежал под лёгким, но тёплым одеялом, на качественном пружинном матрасе и вдыхал аромат каких-то изысканных французских духов. Над головой хорошо различался белый украшенный ботаническим барельефом потолок, а сквозь большие панорамные окна виднелся заходящий за горизонт оранжевый Гелиос.

И чувствовал я себя очень даже неплохо - руки и ноги вполне сносно шевелились. А ещё мне запомнился странный и красивый сон, незадолго до самого пробуждения. Я видел, как лечу на белом крылатом коне, и под нами проплывают леса, луга, реки, озёра и маленькие сказочные деревушки. Кроме того по правую руку от меня летел большой и чёрный орёл, который нёс на своей спине Дарью, прижимавшую к себе пушистую рыжую кошку. К сожалению, к чему сняться полёты и кошки я не знал, но что-то мне подсказывало, что к приятным и весёлым приключениям.

– Очнулся, однако, – пробасил над моим ухом Григорий Баярдович.

И только тогда я обратил внимание на своих товарищей, которые с напряжёнными лицами сидели на соседней кровати с левой от меня стороны. Кроме них в проходе этой пустой и просторной, словно зал для бальных танцев, палате с множеством коек и больничных тумбочек стояли трое преподавателей, и не требовалось быть провидцем, чтобы понять, что сейчас они решали мою судьбу, а так же участь Дарьи, Таисии, Григория и Кантемира. Хотя, пожалуй, лицо философа Кантемира Сирина выглядело совершенно равнодушным.

– Так-так, – произнёс 50-летний черноволосый мужчина среднего роста с короткой и полностью седой бородой и такими же седыми усами.

Далее он сделал несколько шагов к изголовью моей кровати и внимательно посмотрел на мой лоб и на зону, находящуюся чуть выше головы. «Ауру рассматривает, – догадался я. – И чего вам, товарищ, от моей ауры понадобилось? Обычная у меня аура, среднестатистическая, как у всех нормальных людей».

– Признайся, путник, это правда, что ты убил Вия? – бархатным голосом спросил мужчина, облачённый в необычную красную шапочку, в центр которой был вшит большой овальный рубин. Кроме того мужчина выделялся от других преподавателей красным бархатным халатом, украшенным золотыми звёздами. К слову сказать, его коллеги носили халаты синего цвета. Только у красивой черноволосой женщины был золотистый пояс, а смуглолицый мужчина с греческим носом предпочёл подпоясаться чёрным кушаком.

– Вий сам виноват, – смущённо буркнул я, покосившись на Дарью. – Мы ему кричали, чтобы он поворачивал назад свои оглобли и топал обратно в лес. А он сунул бананы в уши и шёл, как к себе домой. Пришлось его шарахнуть разок молнией, то есть Перуном по голове. Клянусь, мы его хотели только отпугнуть. А что у вас тут даётся за убийства Вия? Штраф или пятнадцать суток? Вы учтите, меня в нашем мире дней через пять милиция с собаками искать будет.

– Штраф-штраф, – заулыбался мужчина. – Итак, я как ректор академии «Лукомор» постановляю: вашей «Дзете» назначается штраф в 50 единиц за нарушение множество пунктов академического устава. И плюс 25 единиц премии за убийство Вия. Путника сегодня же забирайте в свой дом, нечего ему лежать в лекарне. Общее здоровье вашего случайного товарища нормальное. Через пять дней он полностью окрепнет, и мы его аккуратно через портал вернём в Навий мир.

– Самарий Спитамович, это не справедливо! – взвизгнула Дарья, вскочив с кровати. – Пятьдесят минуса и всего двадцать пять плюса, мы же так в минуса улетим! Опять все плюсики достанутся вашей любимой «Альфе»? А сколько они за последние годы убили Виев? Ни одного!

– Я тоже считают, что решение несправедливо, – резко высказалась черноволосая преподавательница, которая внешне чем-то неуловимо напомнила мне Дарью. – Я требую путника завтра же перепаривать в Навий мир! Вы хоть представляете, что он за пять дней в союзе с нашей головной болью «Дзетой» здесь натворит?

– Рано, путника, вести через портал, – чуть заметно улыбнувшись, сказал смуглолицый с греческим носом преподаватель. – За пареньком неплохо бы дня три или четыре понаблюдать. Это будет полезным опытом для всех целителей академии.

– Как знаете, ваше право! – прорычала черноволосая женщина и решительно пошагала на выход, всем своим видом подчёркивая, что вы зря не прислушались к её авторитетному мнению.

«Злючка», – буркнул я про себя.

– Да, и ещё одно, – сказал ректор, подняв указательный палец вверх, – завтра начало четвёртой четверти, посему прошу не опаздывать на занятия. И кстати, путник, это тебя тоже касается. Раз уж невидимая рука провидения привела тебя в стены нашей академии, то должен посещать занятия. Подробности тебе расскажут друзья.

– А вы не боитесь, что я потом в своём мире про вас всё разболтаю? – улыбнулся я, намекая на то, что посещать скучные занятия мне совсем не хочется.

– Кто ж тебе поверит, мой дорогой? – засмеялся ректор. – У тебя, путник, большой талант и немалые способности, а значит надобно их развивать. Таков простой смысл нашей непростой жизни, в которой случайностей не бывает.