Назад в СССР. Шелепин-3

Глава 11

На следующий день я подъехал к соседу и дождавшись выезда его машины, пристроился в конце кортежа, который добрался до кремлевки. Убедившись, что Сталин остался на несколько дней для обследования, я отправился в Кремль в свой кабинет. Планерка с сотрудниками моего отдела закончилась и после их ухода остался один — мой заместитель по оперативной работе Абакумов, которого я перетащил с переходом из СМЕРШа. Впрочем после войны СМЕРШ реорганизовали, передав его в качестве Третьего Главного Управления в госбезопасность.

Виктор Семёнович после избавления от задирания подолов направо и налево остепенился, женился и стал одним из самых моих ценных подчиненных — Объект «Лавр» вчера посетил ОМСДОН имени Дзержинского.

Я хмыкнул — значит Берия решил заручиться поддержкой силовиков. В послевоенные годы дивизия решала специфические задачи в условиях крайнего осложнения оперативной обстановки внутри страны, а также охраняла особо важные объекты, такие как административные здания ЦК КПСС, Совета министров СССР и другие.

— Минут сорок велся разговор с командиром дивизии генерал-майором Пияшевым. После ликвидации немецкой группировки на Кубани генерал Пияшев вернулся в Москву, где снова вступил в командование дивизией имени Дзержинского. По его инициативе в состав дивизии были включены фронтовики из полков, которыми он командовал на Кубани. То есть если генерал решит поддержать Лавра, то все его офицеры пойдут за ним до конца.

Я это тоже понимал — Где стенограммы прослушки? — всех мало-мальски значимых силовиков и партийных руководителей слушали с помощью разработанных за последние пять лет и совершенствующихся устройств. Запись вели на магнитофон высокого качества.

Абакумов протянул мне папку. Открыв ее, я пробежался по отпечатанному на машинке тексту:

«Л» — Здравствуй, генерал! Хозяин очень плох, похоже он протянет максимум год.

«П» — Что, Лаврентий Павлович, припекло, раз ко мне прибежал? Не пойму, что ты от меня хочешь?

«Л» — Скажи начистоту, тебя устраивает, что власть в стране забрал этот щенок, ставший генералом только из-за его отца? Разве не обидно выполнять приказы сосунка, который совсем недавно менял одну бабу на другую?

«П» — Сейчас Василий Иосифович давно не тот бабник и ты это знаешь, Лаврентий Павлович! Честно говоря, я вижу перед собой человека, который думает о народе, в отличие от тех же Микояна и Шверника, которые толком не смогли в своих предвыборных программах определить цели для развития страны. Одни общие фразы без всякой конкретики. А Василий молодец, его программа просто бомба! Похоже советчики у Василия вполне понимающие. Интересно только, кого он так внимательно слушает, что его дела не расходятся со словами.

«Л» — Шелепин похоже с Василием спелся. Слишком часто их вдвоем видят.

«П» — Вот, значит в Политбюро у Василия мощная поддержка. Шелепин же с Ощепковым не разлей вода. Да и министр внутренних дел Артузов с ними практически всегда голосует. Три решающих голоса это много!

«Л» — А если с твоей помощью, Иван Иванович, я стану Генеральным секретарем Партии? Всех несогласных объявим врагами народа, ты войдешь в состав Политбюро и займешь место Артузова.

«П» — Крови жаждешь, Лаврентий Павлович? А как с всенародно избранным председателем Верховного Совета хочешь поступить? Его врагом народа не объявишь — не поверят.

«Л» — Василий может умереть от инфаркта, не справился организм с чрезмерной нагрузкой.

«П» — Нет, я в твои игры со смертью играть не буду. Я настоящий коммунист, а не хамелеон какой, которых с помощью гипноза выявляли. похоже опять пришла пора гипнотизеров привлекать — И тебя, Лаврентий Павлович, первым гнать из рядов Партии поганой метлой. Иди, пока я на тебя лично донос не написал.

Я закрыл папку — Пригласите ко мне генерала, хочу понять, почему он не разоблачил врага народа после его предложения.

Абакумов положил передо мною листы с очередной стенограммой прослушки — Пияшев после ухода Лавра по телефону связался с командующим войсками Уральского военного округа.

Я невольно покачал головой и прочитал распечатку разговора.

— Здравствуйте, товарищ Жуков!

— Здравствуй, Иван Иванович! Какими судьбами так поздно?

— Только что у меня был Берия, хочет чтобы я оказал ему помощь свалить всех претендентов на власть в том числе и действующих. Говорит, что Хозяин совсем плох, решил воспользоваться ситуацией, заняв его место, заодно и его сына похоронив с инфарктом.

— Ты уверен, что твой телефон не на прослушке? Не хотелось бы в застенках госбезопасности оказаться.

— Я проверял, все чисто. Мои спецы заверили, что телефон не слушают.

— Тебе нужно завтра же с утра доложить о разговоре Ощепкову. Если Берия провалится, он о сделанном тебе предложении обязательно расскажет. Я срочно вылетаю в Москву, обсудим как нам идею этого идиота повернуть для возвращения меня в кандидаты членов Политбюро. А может и правда дать возможность Берии сковырнуть всех, кто стоит сейчас наверху, а затем его арестуем и расстреляем как врага народа. Если у нас все получится, сможешь портфель министра МВД получить. Все, давай до завтра.

Положив распечатки разговора, я задумался — Информация была не просто горячей, а огненной. Для начала я задумался над основным вопросом — нужен ли Берия, может его слить и пусть его как в РИ расстреляют. Конечно как исполнитель Лаврентий Павлович был всем хорош: он одновременно на своих плечах тащил несколько проектов, основными из них были атомный и ракетный. Похоже придется дождаться появления в Москве Жукова и посмотреть, что за паутину тот решит сплести.

— Присмотри за нашим великим Наполеоном, так и назови Жукова в своих отчетах. Нам нужно поймать этого маршала на подготовке переворота. Мы должна слушать его двадцать четыре часа в сутки. Интересно, кого он решит привлечь к заговору.

Прилетев в Москву, Жуков поселился в гостинице, заранее забронировав номер, который сразу же после бронирования был поставлен на прослушку.

Первым делом он связался с заместителем сменившего Тимошенко на посту начальника Московского округа Артемьева. Артемьев, будучи выходцем из органов НКВД СССР, считался человеком Артузова. Не получив от заместителя округа обещания его поддержать, Жуков напросился на дачу к командующему войсками Московского района ПВО Москаленко, попросив его пригласить для беседы Генерального прокурора СССР.

Для Романа Андреевича появление Жукова было неожиданным и он вперил взгляд в хозяина — Это еще что за явление Христа народу? Прости, Кирилл Семенович, я поеду, не буду мешать встрече сослуживцев.

Жуков протянул руку — Здравствуйте, Роман Андреевич! Прошу вас остаться и выслушать меня.

Руденко едва смог подавить вздох — Здравствуйте. Я не понимаю, что вы от меня хотите? Георгий Константинович, я не хочу участвовать ни в каких встречах, не хватало, чтобы меня могли обвинить в заговоре.

Жуков усмехнулся — Что вы такое говорите! Какой заговор? Просто я попросил Кирилла Семеновича помочь с вами пообщаться.

Руденко скривился — Для этого вам нужно было записаться ко мне на прием и я бы вас выслушал. Зачем эти шпионские игры?

Жуков указал на беседку — Давайте присядем, тем более, что Кирилл обещал шашлыком по-карски угостить.

Хозяин дачи засуетился — Действительно, Роман Андреевич, сейчас готовый шашлык принесут. Что вы так испугались?

Когда по тарелкам разложили шампура с мясом, которое просто одуряюще пахло, заставляя желудки урчать в преддверии поглощения, Жуков сорвал пару кусков и, запив красным вином, повернулся к генпрокурору — Роман Андреевич, разве вы считаете справедливым, что Васька Сталин встал у руля государства?

Руденко пожал плечами — Его выбрал советский народ, причем почти единогласно. Я стою на страже закона.

Жуков прищурился — Разве вам не хочется войти в состав Политбюро? Это существенно расширит ваши возможности.

Руденко отложил шампур, на котором не осталось мяса — Что я такого получу от членства в Политбюро, чего не имею сейчас?

Жуков растерялся — Как же, а власть?

— Власти мне вполне хватает, а цель получения власти ради власти не совсем нормальна. Вы, Георгий Константинович, чего хотите добиться, строя интриги по устранению законно выбранного главы государства? Мне кажется, что ваши нездоровые амбиции выйдут всем примкнувшим к вам боком. Извините, но я не могу поддержать преступивших закон.

Жуков согнал с лица улыбку и его глаза угрожающе сверкнули — Вы же понимаете, что если я добьюсь своей цели, вам придется уйти в отставку?

Руденко вспыхнул — Ты кого решил пугать? Меня, верного ленинца? Не надо, не советую, я вот что вам обоим скажу — когда вас отдадут под суд, я как государственный обвинитель буду требовать смертного приговора.

Руденко сорвался с места и не прощаясь поспешил к своей машине. Жуков нервно забарабанил пальцами — Как думаешь, не побежит докладывать? Может стоит ему устроить несчастный случай?

Москаленко пожал плечами — А что у него на нас есть? Его слово против наших двух. Он это прекрасно понимает.

Руденко досадливо взглянул на регулировщика, который остановил его автомобиль. Капитан подошел и постучал в стекло задней двери. Генпрокурор открыл стекло — Ты что, капитан, совсем на номера внимание не обращаешь?

Капитан козырнул — Товарищ Генеральный прокурор, вас ждет в Кремле товарищ Шелепин.

Опять отдав честь, капитан передал жезл молодому лейтенанту и сел в припаркованный рядом автомобиль.

Руденко почувствовал как по лбу побежали капли пота. Он понял: в стороне отсидеться ему не дадут — Володя, в Кремль!

Пока добирались до красной площади, Руденко выстраивал обвинительную речь против заговорщиков, ругая себя за то, что не покинул дачу сразу при появлении Жукова.

В Кремле Руденко встретил начальник охраны Василия Сталина и провел в его кабинет, где помимо хозяина на стульях за длинным столом сидели Ощепков, Артузов, Василевский и Шелепин. Руденко почувствовал как спина стала влажной, а плешь постепенно превращалась в источник соленой жидкости и ноги вдруг почувствовали слабость.

Василий указал на место за столом для совещаний — Садитесь, Роман Андреевич! Что-то вы плохо выглядите. Что же произошло, что вы в таком нервном состоянии?

Руденко прокашлялся — Товарищи! Меня попытались вовлечь в заговор против вас, товарищ Сталин, и против Политбюро.

Сталин невольно почувствовал омерзение к этому потеющему от ужаса чиновнику — И кто же стоит во главе заговорщиков? Смелее, вы же находитесь среди своих товарищей, все самое страшное уже позади.

Руденко кивнул — Да, Да! Когда я на даче генерала Москаленко увидел Жукова, я сразу же попытался покинуть его нежелательное общество. Но он мне не позволил этого сделать, уговорив выслушать его. Я правда не думал, что Жуков попытается вовлечь меня в число заговорщиков.

Василий переглянулся с членами Политбюро — А почему вы решили с самого начала не общаться с товарищем Жуковым?

— Так он же в опале у вашего отца. Зачем мне порочащие меня связи?

Сталин повернулся к министру обороны — Товарищ Василевский, как вы считаете, кто из сотрудников вашего министерства поддержит заговорщика Жукова? Москаленко вон, уже с ним, видно мечтает сделать карьеру за счет предательства.

Василевский покачал головой — Несмотря на авторитет в армии Жукова не любят. Еще ранее командующий авиацией Новиков обвинил Жукова в самовлюбленности и любви к почету. Маршал Тимошенко, в принципе, отметил, что Жуков никого не боялся, мог спорить даже с товарищем Сталиным и не раз защищал его в начальный период войны. Тем не менее, не преминул заявить, что чувство собственной непогрешимости было у Георгия Константиновича в крови. Самомнение Жукова неоднократно подвергалось критике. У него были диктаторские замашки, Георгий Константинович не умеет выслушивать чужие доводы и не считается с мнением коллег. Об этом говорил маршал Бирюзов, отметив, что Жуков создавал для подчиненных невыносимые условия работы, так как давил любое чужое мнение. С ним полностью был согласен маршал Соколовский, который в войну довольно долго был начальником штаба Жукова: «Любой вопрос, который стоял на коллегии, должен был обсуждаться только в угодном товарищу Жукову направлении, иных мнений на коллегии Жуков не терпел». Вот за свои замашки Жуков и попал в опалу. И я считаю, что товарищ Сталин еще мягко с ним поступил, особенно после попытки вывезти из побежденной Германии состав с захваченным добром. Существует много свидетельств, что маршал не брезговал рукоприкладством, причем доставалось не только капитанам и майорам, подвернувшимся под горячую руку, но и генералам. Причем это не спасало от последующей отдачи под суд. Человека, не способного ему ответить Жуков мог просто раздавить. Об этом кроме уже упомянутых Бирюзова и Новикова высказался и Еременко: «Он всех топтал на своём пути. Я с товарищем Жуковым уже работал, и знаю его как облупленного. Это человек страшный и недалёкий. Высшей марки карьерист». Теперь похоже амбиции маршала Победы разыгрались не на шутку. Я предлагаю его немедленно арестовать. Его, и Москаленко.

Василий Сталин повернулся к Шелепину — А что скажете вы, Александр Николаевич?

— Я не против, попытки привлечь руководство московским военным округом провалились и единственным, кто вошел в заговор, стал командующий ПВО московского округа. Я считаю, что процесс должен стать показательным, транслироваться по телевидению и радио. Все граждане должны знать каким подлецом оказался их герой маршал Победы, решившись влезть на вершину власти по головам народно избранных товарищей.

Ощепков кивнул — Мои сотрудники готовы немедленно задержать преступников.

Василий Сталин кивнул — Хорошо, задержите и передайте их товарищу Руденко, пусть он проведет следствие и на военном трибунале выступить государственным обвинителем.

Москаленко и Жуков, получив несколько ударов в жизненно-важные органы, очнулись в воронке, который трясся на большой скорости и грозил развалиться. Жуков поднялся с грязного пола и помог подняться своему подельнику — Все-таки донес, сука! Я как чувствовал, нельзя было его выпускать после отказа.

Москаленко потрогал свою скулу — Видно синяк будет, не знаешь Георгий Константинович, за что меня так по мордасам приложили?

— Так ты попытался пистолет выхватить. Вот спецназ так жестко и отработал. У меня все почки и печень теперь на ладан дышат. Ничего не понимаю, с какого перепуга этому козлу Руденко поверили? Слишком быстро отреагировали.

Москаленко потер виски — Похоже за нами следили, а еще возможно и слушали. Только этим можно объяснить наш провал.

Жуков усмехнулся — Что, уже жалеешь, что решил стать командующим округом с помощью заговора?

— Конечно жалею! Предательством дорогу наверх прокладывать грех. Мы же с тобой, Георгий Константинович, теперь государственные преступники! Что же будет с моими? Вышвырнут из квартиры и отправят жить в каком-нибудь бараке, а детям и жене как родным врага народа теперь ни учиться и не работать нормально. И что дернуло меня тебя слушать? Ведь знал же, что как человек ты, Георгий Константинович говно. Всех, кто ниже тебя по статусу и по званию, ты же за людей не считаешь!

Жуков зло сплюнул — И чего ты теперь заверещал? Ты знал на что идешь. Слабак! Тряпка ты, а не мужик.

Конвойный стукнул по решетке — А ну заткнулись, оба! Пока еще по ливеру не получили.

Что можно сделать «провалившись» в царский Петербург? А если ты мирный профессор и отнюдь не боевик?

Выжить. Если позволят.

https://author.today/work/291306