НИИ ядерной магии. Том 3

Глава 17

Ткань медленно скользнула вверх, и Роман на секунду зажмурился. У него в голове тут же всплыли все сцены из фильмов ужасов, когда подобные порывы ничем хорошим не заканчивались. И в текущих обстоятельствах легче лёгкого было поверить, что его тоже ждёт нечто ужасное.

В следующее мгновение некто схватил его за грудки и дёрнул под кровать. Роман упёрся рукой в каркас и, повинуясь инстинктам и выключенной голове, второй рукой схватился за напавшего и наоборот попытался вытянуть того из-под кровати. Один мощный рывок – и этого оказалось достаточно, чтобы он едва не закричал от удивления, глядя на того – а точнее, ту – кто его схватил.

– Жа…!

Девушка проворно закрыла ему рот руками и недвусмысленно дёрнула на себя, намекая, что лучше им продолжить разговор под кроватью, а не снаружи. Испытывая огромное облегчение при виде подруги, Роман тут же повиновался. Он проворно скользнул вниз и одёрнул за собой покрывало, почти полностью перекрывая свет.

– Жанна! – зашептал он и тут же услышал строгое «тшш!» в ответ. Тогда сказал ещё на тон тише: – Где мы?

– В жопе! – выпалила девушка, но тут же взяла себя в руки и добавила спокойнее. – Думается, в астрале.

– Так, ну я смотрел про это кино. В астрале ничего хорошего.

Неожиданно для себя Жанна издала тихий смешок. Она ухватилась за руку Романа и крепко её сжала.

– В целом да, живым тут делать нечего.

– А мы ведь живые?

Шальная мысль о том, что они здесь по назначению, испугала Романа до чёртиков. При всех рисках и опасностях умирать он не собирался ни сегодня, ни в какой-либо другой день в ближайшие лет пятьдесят как минимум. У него было море планов и длиннющий список дел, выполнить который было для него делом чести. Он ни разу не летал самостоятельно на параплане над океаном, не ездил в плацкарте на поезде Владивосток – Москва, не ходил на семейные торжества с просмотром фотографий на проекторе. Таких идей было у него заготовлено больше сотни – и он планомерно, пункт за пунктом, их выполнял. «Застрять в астрале» в списке не значилось.

– Живые, – прошептала Жанна, и уверенность в её голосе успокаивала. – В этом как раз проблема.

– Мне кажется, у нас с тобой разное понимание слова «проблема».

– Как думаешь, чего больше всего хотят мертвецы?

Роман задумался на мгновение и ответил:

– Стать живыми?

– Именно. А тут два вполне живых тела как раз в астрале. Довольно привлекательно, не находишь? Живым здесь нечего делать, и я не имею ни малейшего понятия, как выбираться.

– А почему мы под кроватью?

– Астрал дам нам укрытие, – Жанна вздохнула, потёрла лицо. – Это обнадёживает.

– Ты, похоже, шаришь, принцесса, – Роман улыбнулся, это было слышно по голосу, – расскажи мне главные моменты про астрал.

Жанна несколько секунд собиралась с мыслями и затем сказала:

– Ну, это пространство между мирами живых и мёртвых. Здесь можно общаться. Грубо говоря, каждый раз, когда я говорю с мертвецами, я зову их именно в астрал. Иногда во сне попадала сюда сама – опыт не самый приятный, но в целом безопасный. Это такая комната для переговоров. Когда я только обрела свои способности, первые мои призраки рассказали кое-что об этом месте, поделились ключевыми правилами. Я следовала им во снах, и всё было хорошо. Когда мы здесь, нельзя никого трогать, смотреть в глаза и брать подарки. Любые – могут предлагать угощения, драгоценности или услуги. Здесь главное слово – это «нет».

– Принято, – отозвался Роман, когда понял, что она закончила. – А почему под кроватью-то?

– Обычно в астрале пусто. Здесь только те, кто пришёл специально. И я чувствую нутром, что вреда сам астрал нам не желает. Скорее, донести что-то. Но это не относится к тем, кто тоже может сюда наведаться.

– Может, тебе просто дали место, чтобы выспаться?

– Рома, не смешно.

– Ладно-ладно.

– А где ты был? Я очнулась и тебя не нашла.

– Как и я тебя. Может, нас далеко раскидало, не знаю. Главное, что сейчас вместе.

Он ободряюще сжал её ладонь, действительно веря в то, что сказал. Рядом с Жанной, живой и здоровой, никакие астралы его не пугали. Казалось, что всё решаемо, если только оба они рядом друг с другом.

– Я верно понял, что говорить тут со всякими жутиками можно? За это санкций не будет?

– Можно. Они для того сюда и приходят.

– Тогда, думаю, за этим нас сюда так любезно и пригласили.

– Надеюсь. Остаётся ждать.

Роман кивнул и молча уставился в черноту над ними. Вокруг не раздавалось ни звука, воздух был совершенно неподвижен – молодые люди даже не могли ручаться, что воздух здесь вообще был. Иногда им казалось, что лёгкие работают по привычке, инерции. А стоит им замереть – и ничего не произойдёт. Невозможно было определить течение времени – прошла ли минута или десять? Находясь в полном вакууме, Роман с Жанной полностью потеряли ориентацию в пространстве.

До тех пор, пока окружение, подобно раскату грома, не разорвал внезапный скрип. Жанна сильнее вцепилась в руку Романа, когда панцирная сетка над ними со стоном прогнулась вниз. Кто-то лёг на кровать.

***

Александр сосредоточенно перебирал мешочки в переносном алхимическом наборе, за которым любезно слетал Лис. Оказалось, что рыжий и переходами пользоваться умеет, и вообще был зверем многих талантов. Александр был этому, конечно, несказанно рад – дорога до дома и обратно заняла бы плюс-минус час, и это виделось как чудовищная потеря времени.

– Лис, поищи по округе цветущий мох, пожалуйста.

– Ты же в курсе, что мох не цветёт, да? Ты же ботаник во всех смыслах слова, хе-хе.

– Поверь, вокруг ведьминского круга и камень зацветёт. Поищи, пожалуйста, у меня закончился.

Лис забормотал не самые лесные тезисы в отношении друга, но всё же пригнулся к земле и принялся обнюхивать всё вдоль и поперёк. Через несколько минут он издал громкое «Кря!» и запустил в Александра шматом земли, поросшей бархатным ярко-зелёным мхом, который так кстати был усыпан мелкими, как бисер, белыми цветочками.

– Что ты сказал? – уточнил мужчина, начав ощипывать мох.

– Ты этого не слышал, хе-хе.

– Слышал.

– Тебе уши откусить? Откушу!

– Я внутри круга. Хе-хе.

Александр передразнил его с широкой улыбкой, а Лис чуть не задохнулся от возмущения. Иногда ему казалось, что он был слишком мягок к другу. И хотя печёночное печенье в целом годилось для откупа, Лис был уверен, что после такого выпада Александру жизни и всех печей мира не хватит, чтобы достаточно напечь их.

– Так, почти готово, – прокомментировал Александр, ссыпав цветочки в компактную форму для пресса. – Лис, а подснежники есть тут?

– Ц-ц! А потом мне все двенадцать месяцев тебе сватать, хе-хе?

– Нет, достаточно будет одного цветочка.

Лис громко фыркнул, вложив в этот фырк всё своё недовольство, но всё же посеменил между ветками орешника в поисках заветных цветов. К счастью, они быстро обнаружились, и зверь вернулся к кругу из поганок с белым продолговатым цветком в зубах.

– Так и не уразумел, как этот чайный пакетик поможет твоим людям, хе-хе.

Лис лёг чуть поодаль и демонстративно начал чесать подбородок, как бы сообщая, что больше бегать по мелким поручениям не намерен.

– И это меня ты дедом называл, – Александр искренне засмеялся, – не уразумел он, поглядите.

– Мне так-то тысячи лет, хе-хе, – беззастенчиво парировал зверь.

– Оно и видно. Возвращаясь к твоему вопросу – маяк, – Александр сосредоточенно укладывал все ингредиенты в пресс. – Я сделаю для них маяк.

– Это я знаю, хе-хе. Как это должно сработать?

– Надеюсь, они увидят где выход. И, ну, собственно, выйдут, – он пожал плечами, не отвлекаясь от своего занятия.

– А если не выйдут?

– Тогда пойдём к тётушке Негомиле и Бате Каракулину, – тут Александр всё же поднял взгляд и посмотрел Лису в глаза. – Но очень не хотелось бы.

Лис снова фыркнул и свернулся калачиком, прикрыв хвостом нос. Когда Александр закрыл форму для пресса и завернул все болты, фиксируя её, зверь снова подал голос:

– Мелиссу, кедр, даже мох понимаю. А подснежник на кой, хе-хе? Для запаху?

– Это заклинание основано на чувствах, – мягко сказал Александр, хотя думал, что Лис над ним всего лишь издевается, делая вид, что не понимает, как работает то или иное волшебство. – Я добавляю подснежник, как ориентир. Яркий и чёткий.

– Ну ты про Фиму мне толдычишь, хе-хе?

– Да, – уверенно ответил Александр. – Я всегда буду стремиться к ней.

– Ой фу, какой же ты сахарный, хе-хе! Как бы с тобой диабет не заработать, хе-хе.

– Ой, смейся, смейся. Сам бы что добавил?

Лис задумался, а потом встал, развернулся и снова улёгся, но теперь уже к Александру спиной. Тот мягко улыбнулся, уверенный, что победил в споре. Он собирался проявить благородство и не давить на друга, но тут вдруг всё же подал голос:

– Духам ориентиры не нужны, – Лис фыркнул. – Но если бы я был слабым человеком, положил бы что-то от тебя, конечно. Ухо, например, хе-хе.

– Надеюсь, мы с тобой не потеряемся, – мужчина поёжился. – Так, ну, запал в процессе. Осталась линза. Бесы!

– Где, хе-хе? Вкусные?

Александр перебирал предметы в чемоданчике, снова и снова проверяя каждое отделение.

– Лис, придётся тебе снова домой слетать, я где-то пролюбил линзу из набора.

– Твои аппетиты всё растут и растут, как я погляжу, хе-хе.

Зверь нехотя поднялся и важно зашагал подальше от круга, чтобы вновь открыть переход, и вдруг натолкнулся лапой на что-то. Он обнюхал предмет и громко фыркнул, привлекая к себе внимание.

– А вот эта штука сгодится? – спросил он и подтолкнул к Александру небольшой приборчик.

– Духи, что это такое вообще?

– Духи не знают, хе-хе. Я за них.

– Как бы то ни было, линза тут действительно есть, – Александр начал решительно крутить детали портативного микроскопа, надеясь достать линзу с минимальными повреждениями.

Лис какое-то время за этим наблюдал, а потом прыгнул совсем рядом с прибором, будто тот был мышкой, на которую зверь охотился. «Мышке» не повезло – она разом оказалась окутанная рыжеватым блеском и через секунду развалилась на части. Александр хмыкнул и выхватил из груды фрагментов корпуса и микросхем толстую линзу.

– Сгодится, – сказал он, изучив стекляшку.

Решив, что травы провели достаточно времени в форме для пресса, он ослабил болты и открыл замочек. Внутри его ждала плотная пирамидка, уже начавшая твердеть. Для верности он добавил несколько капель смолы и одно магическое слово, которое ускорило все процессы внутри формы. Из верхушки торчал маленький фитиль, добавленный туда лишь для скорости розжига. Из алхимического набора Александр достал видавшее виды зеркало – небольшой зазор между отражающей поверхностью и рамой был забит остатками земли и праха, которые он использовал в колдовстве раньше. Несколько тонких трещин тянулись через зеркальное полотно, переплетаясь и расходясь вновь. Александр положил зеркало внутри ведьминского круга, прямо перед тем местом, где Лис учуял спрятанное пространство. Присыпал его землёй так, чтобы рамы совсем не было видно. Установил пирамидку из трав в центре зеркала, а перед ним насыпал ещё одну кучку земли. Утромбовав её посильнее, установил небольшую линзу так, чтобы она держалась вертикально.

– Если сил не хватит, будь наготове, пожалуйста, – попросил он Лиса.

– Давай сразу цапну лучше, хе-хе.

– Нет, сразу не надо, на мне живого места так не оставишь.

Лис недовольно заворчал, но спорить не стал. Александр сделал шаг за пределы ведьминского круга и поджёг фитиль в пирамидке. Огонёк быстро занялся, через несколько секунд перекинувшись на сушёные и свежие травы. Пламя начало чадить – дым становился то угольно-чёрным, то, напротив, совершенно белым. Никаких оттенков, никакой серости – либо плюс, либо минус. Александр начал двигать линзу, стараясь поймать отсвет огня.

– Сево и авамо, – шепнул он, и пламя тут же дёрнулось к линзе.

Было похоже, будто включилась мощная вытяжка, которая стремилась втянуть огонь и дым в себя, не оставив остальному пространству ни шанса. Линза жадно поглощала свет, преломляя его и выпуская на другую сторону тонким лучом. Александр вновь вращал её и мысленно молился Богу и богам, душам и духам, чтобы его предположение оказалось верным и всё сработало как надо. В какой-то момент луч исчез. Через секунду он появился вновь, но Александр с победной улыбкой вернул линзу на прошлую позицию, чтобы свет вновь пропал. Лис всё это время стоял с раскрытой пастью, готовый в любой момент пустить клыки в дело.

– Думаешь, заметят? – спросил Лис, разочаровано причмокнув.

– Надеюсь, – Александр пожал плечами. – Давай немного подождём.

Он задрал голову и вновь взглянул на огоньки-маяки. Те горели ярко и не мигали. С ребятами всё было нормально – настолько, насколько могло быть. Александр вернулся на всякий случай в круг и сел на землю, устало уронив голову на руки. Заклинание забрало всю магию до последней капли, и он вновь чувствовал себя пустым и слабым. Мысленно он порадовался, что не стал использовать силу по пути в это место и в целом экономил магию как мог. Используй он любое заклинание, даже самое простое, сейчас пришлось бы снова принимать укус от Лиса, а прошлые до сих пор саднили и затягиваться не желали.

«Отдохну минутку и сделаю другую мазь, пока мы тут», – подумал он и ощутил, как сонливость начинает брать над ним верх. Он так и не понял, в какой момент уснул и сколько проспал, но пробуждение было неприятным. Он проснулся от того, что кто-то щекотал его за ухом. Это могло бы вызвать тёплое волнение, если бы не происходило посреди леса, да ещё и ночью. Александр дёрнулся, и щекотка прекратилась. Не сразу сфокусировав взгляд и находясь ещё в полудрёме, он уставился на источник щекотки.

Перед ним на корточках сидела Хытр. Дух приняла свой человечный облик, оставив хрустальными лишь кончики пальцев. Её пшеничные – прямо как и его собственные – волосы мерно покачивались вокруг головы, будто Хытр находилась на самом деле под водой. В хрустальных пальчиках она зажала веточку ячменя, кисточкой которой и щекотала Александра. Девушка была практически полностью обнажена – лишь полупрозрачная ткань, перекинутая через плечо, едва скрывала идеальное, округлое тело.

– Са-шень-ка, – промурлыкала она, ехидно улыбнувшись, – я так скучала по тебе, милый.

Александр хотел ответить ей грубо. Так, чтобы она и не думала больше к нему приближаться и избавила наконец-то от своего общества. Но он сдержался и ответил нейтральным тоном:

– Чего тебе?

– Не чего, мой красивый, краси-и-ивый человек, – она рассмеялась, и голос её звучал как самый прекрасный и самый тонкий из всех хрустальных колокольчиков на свете. – А кого.

Ему стало не по себе от такого ответа, и он решил, что лучшим вариантом было промолчать.

– Мне кажется, что с каждой нашей встречей ты становишься всё сильнее и красивей, – продолжила щебетать Хытр, не обращая внимание на напряжение, что исходило от Александра. – Так и хочется откусить от тебя кусочек. Не удивительно, что Лисик так полюбил твой вкус.

– Это не противоречит сделке, – поспешил сказать Александр.

– К сожалению, мой желанный мальчик, – она театрально вздохнула, сделала паузу и пощекотала веточкой ячменя уже свой аккуратненький носик, – так и есть.

Александру эта пауза показалась вечностью. Он готов был уже совершить нечто ужасное, решив, что всё же был недостаточно осторожен. Но после её слов вдохнул так глубоко, что даже голова закружилась. Вряд ли когда-либо он чувствовал такое сильное облегчение.

– Ты стойко держался все эти годы, – продолжила Хытр. Она присела на землю, откинулась, опёрлась на руки и выгнулась, демонстрируя тело, – и определённо заслужил награду. Пойдём со мной, мой милый Са-шень-ка. Я дам тебе то, что заслужил.

Она встала и протянула ему обе руки, прижав их при этом к бокам так, чтобы полуобнажённая грудь выглядела ещё более привлекательно. Александр поднялся на ноги и посмотрел на неё в нерешительности. Он спросил:

– Моё испытание окончено?

– Именно так. Наша сделка выполнена, и я очень, – она вздохнула с тихим стоном, – очень горжусь тобой. Я знала, что ты справишься, и мы сможем наконец с тобой объединиться.

– Что ты имеешь в виду?

– М? – Хытр, не дождавшись, когда он возьмёт её за руки, начала обходить ведьминский круг. Ткань так и норовила сорваться с её плеча.

– Что значит «объединиться»? – в голосе Александра начало проскальзывать раздражение и некоторое нетерпение.

Ему не верилось, что бесконечные три с лишним года подошли к концу, он ждал подвоха.

– Я – магия. А ты, если не забыл, – колдун, Са-шень-ка, – она хрустально рассмеялась, задрав голову. – Мы должны быть едины, в этом суть нашей с тобой природы. Можешь, конечно, продолжить терпеть укусы Лисика, а можешь пойти со мной. Ты, кстати, не против, Лисик?

Лис медленно и бесшумно вышел из тени:

– Не обманываешь, сестрица, хе-хе?

– Как можно, Лисик? – она изобразила притворный ужас.

– По-разному, хе-хе.

– Меня обижает ваше недоверие, – Хытр надула губы. – Всё по-честному. Са-шень-ка условия выполнил, теперь мой черёд.

– Лис, – Александр присел на корточки и тихо обратился к другу. Он знал, что Хытр услышит всё, даже если он будет произносить слова одними губами, но хотел продемонстрировать, что это послание было только для зверя, – встреть их, пожалуйста. Указатель работает, и я уверен, что они его найдут.

– Ещё чего! – Лис зарычал и ощетинился. – Я с тобой.

– Пожалуйста.

Александр протянул руку и с нежностью потрепал Лиса по голове.

– Пф-ф, – магический зверь фыркнул и закатил глаза. – Раздражаешь. Иди уже, но сестрице не верь. На то она и магия, чтобы веры ей не было, хе-хе.

Александр мельком взглянул на пирамидку из трав – та по-прежнему прогорала, образуя облака чёрно-белого дыма. Всё работало исправно. Он встал и обернулся к Хытр – та в ожидании облокотилась на дерево и перебирала пляшущие в воздухе пряди. Александр шагнул за пределы ведьминского круга, и Хытр тут же расплылась в такой широкой улыбке, будто только что получила подарок, о котором мечтала всю свою бесконечную жизнь.

***

Роман с Жанной, не сговариваясь, затаили дыхание. Роман принял решение в целом ничего не делать здесь по своей инициативе, посколько до сих пор толком не понял, где они вообще оказались. Жанна сказала помалкивать и не высовывать носа – что ж, это он может. Девушка же внутренне молилась сразу всем, в кого пыталась поверить в разные периоды жизни – и Господу Богу, и Будде, и Кришне, и даже Ктулху – поскольку не знала, кто именно из этой компании услышал бы её здесь, в астрале. Где ей совсем не хотелось находиться.

После того, как они оказались не одни, прошло уже некоторое время. Сказать, сколько именно, они не смогли бы – в абсолютной тишине и бескрайней серости ориентироваться было не на что. Хотя кое-что всё же было: Роман точно знал, на сколько минут он может задержать дыхание, в институте они с Красибором соревновались в этой сомнительной дисциплине. Так что вряд ли прошло больше полутора минут, если только в этом месте не работали какие-то другие правила течения времени. Но ощущалась эта минута как вечность.

Жанна, в отличие от Романа, не тренировалась задерживать дыхание и успела сделать уже несколько тихих вдохов, каждый из которых грозил выдать их с головой. Как раз после очередного вдоха раздался голос. Он был женским, с хрипотцой и скрипом, будто говорила очень старая женщина.

– Жанна, душа моя, как же тебя так далеко занесло? – спросила она с претензией.

– Бабушка? – выдохнула девушка и дёрнулась в сторону, чтобы выбраться из-под кровати.

Роман успел схватить её за руку и удержать на месте. Жанна попыталась было его оттолкнуть, но через мгновение опомнилась и осталась на месте, с благодарностью погладив его по плечу.

– Давно мы с тобой не говорили, не так ли? – пожилая женщина смягчилась, визгливые нотки ушли.

– Давненько, – сдавленно ответила Жанна.

Она тихонько всхлипнула. Роман продолжал держать её на случай, если снова захочет выскочить из укрытия.

– Они потому меня и отправили с вами двумя поговорить, – продолжала женщина. – Целое голосование устроили. Ты не представляешь, какими занудами люди становятся после смерти, это что-то с чем-то.

– Бабушка… – прошептала Жанна, всё ещё не веря своим ушам.

За годы владения даром она поговорила с сотнями призраков, но для самой себя пробовала призвать ушедшего человека лишь однажды – на следующий день после того, как навсегда попрощалась с любимой бабушкой. Розалина Рафаэловна – так звали её бабушку – тогда не пришла, а повторять призыв Жанна побоялась. Не знала, получится ли и, если получится, то будет ли это та самая бабушка, что объясняла ей задачки по математике и делала пироги каждые выходные, уверенная, что жарить их вкуснее, чем выпекать.

– Да и кто же знал, что все эти социальные штучки и после смерти ждут, прости Господи. Рая нет на земле, так и знай, внучка. Бюрократия на небесах похлеще, чем в ЖЭКе.

Старушка продолжала причитать, и Жанна зажмурилась, чтобы сдержать слёзы. Это действительно была она – такая, какой она её помнила и любила. Ворчливая, имеющая мнение по любому поводу, саркастичная. Жанна сделала глубокий вдох и спросила:

– Бабушка, ты здесь, чтобы что-то нам рассказать?

– Всё бежишь, торопишься, Жанна. А ты остановилась бы да по сторонам посмотрела, а то так счастье своё на бегу не заметишь.

Роман шёпотом добавил свои пять копеек:

– А леди дело говорит.

Жанна усмехнулась и мягко похлопала его по плечу, но обратилась снова к бабушке:

– Я очень по тебе скучала, бабуль. Но мы здесь неправильно оказались, и нам нужно выбираться.

– Надо, надо, – заворчала женщина, – да только с тем, как ты обычно едва нос к мёртвым суёшь, нормально и не поговорить. Но ладно, твоя взяла.

Жанна задержала дыхание в ожидании откровения, которое бабушка должна была передать от всего мира мёртвых. Женщина помолчала несколько секунд, будто нагоняя драматичности, и наконец сказала:

– Вы все нас достали.

Роман с Жанной синхронно обалдели от такого заявления. Розалина Рафаэловна продолжила:

– Мёртвые должны оставаться мёртвыми, Жанна. Но это, я думаю, и так тебе успели сказать.

– Всего тысячу раз, бабуль, – буркнула девушка.

– Ну это тот децл, что можно без нормального визита передать, – ворчала старушка. – А дальше природа мира против. Но уж ладно, мы её перехитрили, внучка.

В голосе её послышалась гордость, и можно было угадать, что она улыбается. Жанна подумала вдруг, что скорее всего и не собранием её выбрали, а сама она всех растолкала и сказала, что раз уж они с Жанной родственницы, то нечего кому-то постороннему к ней на разговор идти. Внучка не удивилась бы даже если бы Розалина Рафаэловна подралась при необходимости с другими кандидатами. Её удар тростью справа был что-то с чем-то.

– После прошлого раза, – продолжила женщина, – мёртвые волновались и шумели, но пространство затянулось быстро, и выйти никто не успел.

– Выйти к живым? – уточнила Жанна, уже понимая, к чему клонит бабушка.

– К ним, к ним. Но в этот раз всё так долго тянется, что весь мир мёртвых на низком старте, моя милая. На старт, внимание – и марш покорять мир живых, не оставляя камня на камне. Смекаешь, о чём я?

– Фима пробыла мёртвой всего несколько минут, – сказал Роман, буквально слыша, как работают шестерёнки в его голове. – А Океан погиб больше двадцати лет назад.

– Красавчик дело говорит, – ухмыльнулась Розалина Рафаэловна. – Не зря он мне нравится больше других твоих ухажёров. Уж точно больше деда твоего.

– Бабушка!

– Что «бабушка»?

Роман удивлённо зашептал:

– Что за дед?

В ответ он получил тычок в бок, Жанна же обратилась к бабушке:

– При всех моих любви и уважении…

– Это не моё дело, – завершила неприятную фразу она вместо Жанны. – Ладно. Собственно, возвращаясь к нашим баранам, кроме того, что пацан мучается и совсем уже жизни после смерти не видит, так ещё куча куда более бодрых мертвецов только рады будут вместо него вернуться. А знаете, дети, как они будут возвращаться?

– Занимая места живых, – ответил Роман.

Он становился мрачнее тучи, понимая, насколько увеличились разом возможные риски.

– Именно так, радость моя, – ласково сказала женщина. – Будь я на пятьдесят лет помоложе и живой…

– Бабушка!

Розалина Рафаэловна хрипло рассмеялась, а потом замолкла, будто что-то обдумывала. В конце концов она вновь подала голос:

– Давайте не превращать вашу историю в сказку про живых мертвецов? Тем более, что возвратиться хотят не счастливые безгрешные души, а совсем другие. И дайте уже мальчику покоя, в конце концов! Он ужасно устал. И никто на этой стороне помочь ему не сможет, понимаете? Пока живые мёртвых не отпускают, пока плачут и себя жалеют, нам здесь несладко. Вы плачете – нам холодно и мокро, а согреться невозможно. Вы перестаёте жить и думаете лишь о нас – и наши ноги становятся так тяжелы, что не можем и шага ступить. Вы грезите о том, как нас вернуть – и мы не можем отправиться к Богу и богам, чтобы стать душами и духами, застреваем. А здесь счастья нет, внучка.

– Но как же не грустить, бабуль?

– Поначалу никак. Мы грустим тоже, нам и себя жалко, и вас. Но спустя сорок дней астрал показывает новые пути – всем по заслугам. И в эти двери бесконечно хочется зайти, понимаешь?

– Пытаюсь понять.

Розалина Рафаэловна громко вздохнула:

– Мне пора идти, дети. А вам – возвращаться туда, где вам самое место. Будьте внимательны и аккуратны.

Кровать скрипнула – женщина села на край, готовая встать и уйти. Однако сначала она добавила:

– Я горжусь тобой, Жанна. И люблю тебя.

– Спасибо, бабушка, – она шмыгнула, растрогавшись. – Я тоже очень тебя люблю.

– Хотя вкус на мужчин у тебя отвратительный, – бросила та и, наконец, встала.

– Ой да кто бы говорил! – парировала Жанна с тихим смехом.

Но Розалина Рафаэловна на колкость внучки не ответила.

– Бабушка? – позвала Жанна с дрожью в голосе. – Бабушка!

Ответа не последовало. Жанна настраивалась на то, чтобы быть стойкой и сильной, когда это произойдёт, но весь настрой пропал, стоило понять, что бабушка уже вернулась туда, где ей сейчас хорошо. А любимую внучку снова оставила там, где ей чертовски плохо и страшно. Не сдержавшись, Жанна заплакала. Роман не пытался утешать, он лишь обнял её за плечи, давая понять, что он рядом. И этого оказалось достаточно. Уткнувшись в его грудь, девушка немного поплакала и вскоре начала глубоко дышать, приходя в себя. Им по-прежнему нужно было как-то отсюда выбираться.

– Так, ладно, – сказала она, вытирая рукавом нос, – давай вылезать и думать что дальше.

Она начала уже было выкатываться, но Роман её остановил:

– Погоди-погоди, – торопливо сказал он. – Вылезай на животе ногами вперёд.

– Чего?

– Ты говорила, что тут нельзя никому в глаза смотреть.

– Ну да.

– А теперь представь: поднимаешь ты такая покрывало, а там чья-то рожа страшная уже на тебя пялится и только и ждёт, чтобы ты вышла.

– Фу! Рома!

Жанна вздрогнула, будто действительно увидела то, что он описывал. Но Роман не унимался:

– Ты на рефлексе посмотришь этой роже именно в глаза. И всё! А так мы сможем выбраться и встать, глядя в пол.

– А там кто-то лежит на полу и пытается под юбки девушкам заглядывать, – парировала Жанна.

– Ну вероятность такая есть, но она всё же меньше.

– Ох, ладно, давай сделаем, как ты говоришь.

Перевернувшись на живот, они оба оттолкнулись от пола и выскользнули наружу. Первое, что увидели, были ноги. Множество ног, толпившихся вокруг их укрытия. Кто-то действительно сидел на корточках, пытаясь заглянуть под кровать, кто-то топтался рядом. Все они были серыми, как и совершенно всё в этом месте. Роман услышал испуганный вздох Жанны, но девушка сдержалась и больше ничем свой страх не выдала.

«Куда нам, бесы этих призраков дери, идти?!» – судорожно думал он, пока Жанна осторожно, медленно вставала на ноги. Он осторожно оглядывался, надеясь, что никто из призраков не догадается действительно лечь на пол. А то, что сидели на корточках, не обернутся через плечо. Вдруг по земле скользнул луч света. Он был таким ярким и тёплым, что сразу становилось ясно – он не из этого мира. Ничто в астрале не может быть таким насыщенным. Роман осторожно, вкрадчиво обошёл кровать, чтобы оказаться рядом с Жанной. Дёрнул её за рукав и повёл за собой, вдоль луча. Чуйка его по-прежнему была тихой, но даже сейчас он точно знал, что там, откуда исходит это приятное свечение – выход. И они точно выберутся.