Ночная охота

38

АДРИАННА

K

рилл практически выбежал из комнаты, его румянец стал почти пунцовым, когда он извинился и ушел. Рядом со мной были папа и сестра, и я снова погрузилась в глубокий сон. Было спокойно, безмятежно и все, чего только можно пожелать. Мои обычные мучения в ту ночь, когда пострадала Нора, превратились в мимолетные моменты радости, когда я наблюдала, как она кружится и бегает по высоким цветам на лугу.

Это другая жизнь — та, которую мы никогда не вернем, но это не значит, что нет шанса на похожую, может быть, даже лучшую жизнь в будущем.

Это моя цель, мое предназначение, мое обещание. Себе и тем, кого я люблю.

Проснувшись снова, я обнаруживаю, что я одна. Когда я пытаюсь встать с кровати, на этот раз это получается намного легче. Твердо поставив ноги на пол, я осматриваю свой наряд. Белоснежное шелковое платье ниспадает к моим ногам, его удерживают тонкие бретельки. Это самая мягкая вещь, которую, по-моему, я когда-либо носила, и она для сна.

Где я вообще нахожусь?

Интрига крепко завладела мной, и я медленно продвигаюсь к задернутым шторам, отделяющим меня от внешнего мира. Проводя пальцами по ткани, я отодвигаю их в сторону ровно настолько, чтобы проскользнуть сквозь них, и в тот момент, когда я это делаю, у меня перехватывает дыхание.

Передо мной простирается большой мраморный балкон, с которого открывается вид на многие мили, а то, что лежит внизу, не похоже ни на что, что я когда-либо видела раньше. Облака плывут над верхушками замков. Здания выполнены в самых разных цветах. Смесь бледно-розовых, пурпурных и синих. Они прямо как из сказок, о которых когда-то рассказывал мой отец. Но самое впечатляющее зрелище — это широкие крылья, которые скользят по воздуху.

Драконы.

Не один, или два, или десять, а сотни.

Свирепые красные, могучие синие, навязчивые черные и все другие цвета, какие только можно вообразить.

Они потрясающие, проносятся мимо балкона снова и снова, но ни один из них не сравнится по красоте с тем, что привел меня сюда.

Крилл.

Как я могла думать, что знала его до того, как прибыла сюда? Это невозможно.

В этом человеке есть множество слоев, которые мне еще предстоит изучить, и я не могу отрицать тот факт, что хочу этого. Я хочу узнать каждую его черточку.

Он исцелил мою сестру. Он исцелил моего отца. И при этом он исцелил ту часть меня, которая, как я думала, будет сломана навсегда. И все это, не сказав мне. Я думаю, он пытался, я уверена, что так оно и было, но каждый раз, когда он поднимал что-либо связанное с ними, я тут же отмахивалась от него.

— Ты проснулась.

Я вздрагиваю от голоса Крилла, оглядываюсь через плечо, чтобы найти мужчину, о котором размышляю, и мягкая улыбка тронула уголки моих губ.

— Как это место вообще существует? Оно такое красивое, — бормочу я, оглядываясь на мир под нами.

— Согласен, — подтверждает он, и я чувствую, как он подходит ближе.

— От этого вида у меня перехватывает дыхание, — выпаливаю я, не в силах сдержать благоговейный трепет, который пробирает меня до костей.

— Не могу не согласиться.

Поворачиваюсь к нему, и мои щеки заливаются краской, когда я понимаю, что он не наслаждается нашим окружением, как я.

Нет.

Он смотрит прямо на меня.

Прочищая горло, я обхватываю себя руками за талию. — Ты помог моему отцу.

— Я так и сделал.

— Ты помог моей сестре.

— Я так и сделал.

Мой взгляд встречается с его. — Спасибо. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь…

— Не надо. Не заканчивай это предложение, когда мы оба знаем, что это было делом моей чести, — выдыхает он, забирая кислород из моих легких и кровь из вен, позволяя всему этому высохнуть у моих ног.

— Ты исцелил меня, — заявляю я, поднимая руку, и он улыбается.

— Я так и сделал.

— Как? Как ты все это сделал? — Спрашиваю я, удивленно моргая, и он нервно улыбается, потирая затылок.

— У меня редкая кровь. Более редкая, чем редкая. — Это все, что он предлагает, будто это многое объясняет, но на самом деле это ничего мне не дает.

— Ребята знают?

Он кивает. — Да, но больше никто. Это небезопасно для меня, — признается он, заставляя мои брови озабоченно нахмуриться.

— Почему?

Проводя языком по нижней губе, он смотрит на балкон, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. — Я был бы всего лишь инструментом для манипулирования другими.

Это такое простое и расплывчатое предложение, но оно тяжким грузом ложится на мои плечи, как будто это мой собственный секрет, который я должна хранить.

— Я не скажу ни единой живой душе, — обещаю я, кладя руку на грудь выше того места, где находится мое сердце.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь, принцесса.

— Как? — Я приподнимаю бровь, удивленная его уверенностью, и он пожимает плечами.

— Потому что мой дракон доверяет очень немногим, но никому больше, чем тебе.

— Мне? — Я выдыхаю, указывая пальцем на себя, поскольку его заявление приводит меня в трепет.

Он подходит ближе, обхватывает ладонью мою щеку, и моя кровь закипает от жара, который является полной противоположностью гневу.

— Прости, что я не успел вовремя предотвратить твою боль. — Он хмурит брови, ярость и отчаяние борются в его глазах, когда я смотрю на него с открытым ртом.

— Ты не должен за это извиняться, — настаиваю я, но он качает головой.

— Должен.

— По крайней мере, ты не жалеешь, что позволил мне вообще покинуть комнату Кассиана, — размышляю я, прижимая ладони к его груди, когда он притягивает меня ближе.

— О, я жалею, но я бы не стал этого менять. Ты самостоятельная женщина, и я уважаю это. Если кто-то и понимает желание побыть в одиночестве и подумать, так это я. — От его слов пульс у меня стучит в ушах.

Я не могу перестать моргать, глядя на него, воздух кружится от окружающего нас жара.

— Остальные знают, что мы здесь?

— Да.

— Они слетели с катушек?

Он бросает на меня острый взгляд, который является достаточным ответом. — Не задавай глупых вопросов, принцесса.

— Каковы наши шансы отложить их гнев до завтра? — Я понятия не имею, который сейчас час, но я отчаянно хочу уцепиться за этот момент. Только мы вдвоем. Такое чувство, что я ждала этого целую вечность.

— Для тебя — все, что угодно.

— Что, если то, чего я хочу, — это ты? Мой голос едва громче шепота, хриплый от моего желания, когда я смотрю на него снизу вверх.

— Я уже твой.

Его губы опускаются на мои в самом нежном поцелуе, который когда-либо существовал, и я поддаюсь ему. Его хватка за мой подбородок усиливается, когда он поворачивает меня под идеальным углом, чтобы захватить контроль. Он может получить это, все это. Он просто нужен мне.

Словно почувствовав во мне потребность, он поднимает меня в воздух, мои ноги болтаются, когда он прижимает меня к своей груди, двигая нами, не отрывая своего рта от моего. Я чувствую, как шторы скользят по моей коже, когда мир тускнеет, и мы остаемся только вдвоем.

Он опускает меня на кровать мягко, с большей заботой, чем я хочу или заслуживаю, но это того стоит, когда он отпускает мои губы, чтобы заглянуть глубоко в глаза. Его руки проникают под мою ночную рубашку, прижимаясь к моим бедрам, когда я задыхаюсь, мои мышцы сжимаются под его прикосновениями.

— Я хочу тебя, Адди.

— Ты уверен? — Я тут же жалею о своем вопросе, когда в моих мыслях возникает паника из-за того, что он передумает, но то, как он кивает, улаживает внезапный прилив неуверенности.

— Я никогда в жизни ни в чем не был так уверен.

Тепло скручивается в моем животе, отчаянно желая почувствовать его во всех отношениях, стремясь показать, как много он значит для меня, используя свое тело, поскольку мои слова не отдадут ему должного.

— Разденься для меня, — бормочу я, проводя языком по нижней губе, пока он стоит в ногах кровати, медленно снимая футболку. То, как он протягивает руку через голову, хватая ткань сзади, прежде чем одним быстрым движением снять ее, заставляет мои бедра снова прижаться друг к другу.

Он знает, какой эффект производит на меня. Я чувствую это по его темнеющему взгляду, когда он расстегивает брюки и остается только в боксерах. Я ахаю, увидев очертания его члена сквозь черную материю, прежде чем он сбрасывает и их тоже.

— Это чертово оружие, — хриплю я, моргая от огромной длины его члена, который торчит в мою сторону. — О, тебе это нравится, да? Комплименты — это твой конек, — размышляю я с усмешкой, заставляя себя отвести взгляд от его толстой длины, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Мы оба знаем, чего бы я хотел больше, — мурлычет он. — Но сначала дай мне увидеть тебя, принцесса.

Я вздрагиваю по его приказу, поднимаясь на ноги на кровати, пока мой взгляд остается прикованным к нему.

Горячий и затуманенный.

Потянувшись к бретелькам-спагетти на плечах, я стягиваю их вниз, и мгновение спустя шелковый материал падает к моим ногам. Я обнажена. Между нами нет ни сантиметра ткани, и я прихорашиваюсь под его взглядом, остро ощущая, как расширяются его зрачки.

Его взгляд скользит по мне, заставляя мою кожу покрываться мурашками, но прежде чем он успевает отдать мне еще один приказ, я опускаюсь на колени. Я подпрыгиваю от движения, прежде чем проползти оставшееся расстояние до него.

— Мне придется проверить толщину твоего члена своим ртом, прежде чем я позволю тебе приблизиться к моей жаждущей киске.

— Блядь, принцесса, — хрипит он, мышцы его предплечий и бедер напрягаются от желания, когда его рука обхватывает член, направляя кончик в мою сторону.

Вблизи кажется, что он только становиться еще больше. Я неуверенно протягиваю руку, обхватывая его по всей длине, и изо всех сил пытаюсь соприкоснуть свои пальцы.

Срань господня.

Он собирается разорвать меня надвое.

Я тоже обхватываю его другой рукой, и все еще так много члена выставлено напоказ, что я готова заплакать от восторга.

— Ты проверила. Теперь, только ртом, Адди.

Я дрожу, еще раз обхватывая его пальцами, прежде чем сделать, как он говорит. Мои ладони скользят по его бедрам, мои ногти впиваются в его кожу, и я провожу языком по кончику его члена.

Его мышцы напрягаются еще сильнее, когда я поддразниваю его, глядя на него сквозь ресницы, чтобы увидеть, как расширились его зрачки. Это немедленно прекращает мои поддразнивания, и со следующим вздохом я ощущаю его тяжесть на своем языке, пробуя на вкус.

Он стонет — единственный звук ободрения, который мне нужен, чтобы продолжать, — и я принимаю его член в горло, задерживаясь на дюйм, что бы не задохнуться. Отстранившись, я надуваю губы, свирепо глядя на оскорбительный придаток.

— Что случилось, принцесса?

— Мне нужно, чтобы ты трахнул этим мой рот. Иначе я никогда не смогу принять больше кончика, — признаюсь я, заслужив удивленную усмешку, но он, должно быть, чувствует серьезность в моих глазах, когда мой взгляд останавливается на нем.

— Я не могу, Адди. Мне нужно, чтобы ты помнила, я никогда, черт возьми, не делал этого раньше, и я уже на грани. Единственное место, куда я хочу кончить, это в твою киску, а не в рот, — хрипит он, заставляя мой рот пересохнуть от возбуждения.

— Учитывая размер этой штуки, ты не же не хочешь сказать мне, что у него нет двойного выстрела, — парирую я, снова обхватывая губами его член, прежде чем он успевает возразить мне.

Я работаю с его членом, принимая все больше и больше с каждым разом, а его пальцы быстро запускаются в мои волосы, теребя выбившиеся пряди.

— Черт, — выдавливает он, его голос становится хриплее, чем когда-либо, и когда кончик его члена снова достигает задней стенки моего горла, я давлюсь, совершенно ошеломленная его размерами, но того, как он заставляет меня сглатывать вокруг него, достаточно, чтобы довести его до предела. — Блядь, Адди. Блядь. Блядь. Блядь, — повторяет он, его руки крепче сжимают мои волосы, когда он покрывает мое горло своим освобождением.

Требуется мгновение, чтобы его хватка ослабла, и я делаю глубокий вдох в тот же момент, что и он.

— Черт возьми, — выдыхаю я, моя киска пульсирует в предвкушении, когда он качает головой.

— Ты кое-что упустила, принцесса. — Он прижимает подушечку большого пальца к моей нижней губе, размазывая остатки своей спермы, прежде чем положить его мне в рот, чтобы я пососала.

Мои глаза закатываются к затылку от этого действия, и когда я наконец могу снова встретиться с его взглядом, его желание сияет только ярче. Глядя вниз на его член, я не удивляюсь, обнаружив, что он такой же твердый, каким был мгновением ранее, и ухмыляюсь.

— Что мне с тобой делать, Адди? — бормочет он, недоверчиво качая головой.

— Ты сядешь на кровать и позволишь мне оседлать тебя.

Он впивается зубами в нижнюю губу, пока роется в своих штанах, мгновение спустя извлекая из кармана презерватив. Я встаю на дрожащие ноги и указываю ему занять свое место. Он движется именно туда, куда я ему указываю, прижимаясь спиной к изголовью кровати и расставляя ноги.

Забираюсь к нему на колени, он кладет руку мне на плечо, останавливая. — Нет. Пока нет. Мне нужно попробовать тебя на вкус, растянуть, насытиться…

Я прерываю его поцелуем, прежде чем покачать головой. — Крилл, единственное, что растянет меня, — это твой член. Я не позволю тебе лишить меня удовольствия, — выдыхаю я, все мое тело горит от потребности и возбуждения, пробегающих по моим конечностям. Он завел меня так, что я готова взорваться, а сам еще даже не прикоснулся ко мне.

— Адди… — он начинает протестовать, между его глазами появляются морщинки, но я прижимаю палец к его губам, фактически прерывая его.

— Я хочу, чтобы ты разорвал меня надвое. Я хочу, чтобы от тебя у меня перехватило дыхание. Я хочу чувствовать себя такой наполненной, что заслезятся глаза. — Я подчеркиваю каждое утверждение поцелуем, каждый раз более страстным, чем предыдущий, пока перебираюсь к нему на колени.

Забирая презерватив из его рук, я наслаждаюсь, медленно скатывая его по всей длине, лаская его яйца, как только закончу, прежде чем положить руки ему на плечи.

— Ты уверена насчет этого? — спрашивает он, хватая меня за талию, прежде чем я успеваю выровняться с его членом.

— Ты уверен? — Я отвечаю, и он кивает.

— Я же сказал тебе, что никогда в жизни не был так уверен.

— Тогда заткнись и, пожалуйста, позволь мне умереть на твоем члене, — стону я, вслепую нащупывая кончик его члена своей сердцевиной.

Мы замолкаем, весь юмор улетучивается, оставляя нас двоих открытыми друг для друга. Наше дыхание смешивается, наши глаза широко раскрыты и ищущи, в то время как наши пальцы исследуют друг друга. Мое желание делает меня скользкой на кончике его члена, когда я немного опускаюсь, наши вздохи едва слышны из-за стука пульса в ушах.

Еще немного.

Вздох.

Еще немного.

Дыхание замирает.

Еще немного.

Я вижу звезды.

Еще немного.

Мое тело прижимается к нему так, словно от этого зависит моя жизнь.

Он наполняет меня, и, как я и просила, мои глаза наполняются слезами. Я пытаюсь сделать несколько глубоких вдохов, которые получаются не более, чем жалобные стоны, прежде чем я выгибаю бедра и полностью насаживаюсь на него.

— Черт, Адди, — стонет он, сжимая пальцы вокруг моей талии, прежде чем наклониться вперед и обхватить мой сосок ртом.

Я снова приподнимаюсь и опускаюсь на него, на этот раз сильнее, и наши стоны смешиваются в воздухе.

Снова, и снова, и снова мы теряем себя друг в друге, и все это время находим частичку друг друга по пути.

Когда он впивается зубами в мою чувствительную плоть, я вскрикиваю, мои мышцы плотно сжимаются вокруг его члена, прежде чем я взрываюсь.

Мои веки угрожают закрыться, пока я преодолеваю электрические волны, но он резко зовет меня по имени, заставляя их снова открыться.

— Теперь ты моя, принцесса, — заявляет он искаженным голосом. Более мрачным, хриплым, смертоносным.

Я моргаю, глядя на него, мой оргазм все еще пробегает рябью по моей плоти, когда его взгляд смещается передо мной. Щелочки в желтой радужке заменяют его обычные черные глаза, заставляя меня ахнуть.

— Твой голос.

Он качает головой, но его хватка на мне только усиливается, когда он поднимает меня вверх и опускает на своем члене, находя свое освобождение в моем теле, прежде чем откинуться на спинку кровати.

Уставившись на него, я изо всех сил стараюсь оставаться на месте, когда его хватка ослабевает, и я падаю ему на грудь. Я запрокидываю голову, пытаясь встретиться с ним взглядом, и наблюдаю, как он моргает, движение повторяется несколько раз, прежде чем он, наконец, снова смотрит на меня своими черными как смоль глазами.

— Что это было? — шепчу я, и в груди у него урчит.

— Это был я, принцесса. Весь я, и не важно, что жизнь преподнесет нам сейчас, Адрианна, я буду рядом с тобой на каждом шагу этого пути.