Орден во всю спину 3

Глава 2

Раньше все в компании болтали и даже шутили – казалось, будто разгадали тайну леса: стоит только держаться подальше от его кромки, и ночью ничего плохого не произойдёт. Но теперь тишину разрезал жуткий звук – тяжёлый лязг и скрежет, будто по земле тащили ржавые цепи. Сначала он доносился глухо, из глубины чащи, но становился всё громче и ближе, словно невидимый великан выбирался к ним шаг за шагом.

У каждого в пещере сердце ухнуло вниз. Какая тварь могла двигаться так, будто закованная? Что за сила вырвала её из железных пут? И главное – зачем она идёт именно сюда?

Горы Урал в эту минуту казались совсем не землёй, а чужим, враждебным миром. Влажный ветер с ночного леса приносил запахи прелых листьев и чего-то прогорклого, как от старой крови. У входа в пещеру плясал огонь – и именно на него, казалось, тянулся этот звук цепей.

Косой, Журавлёва и Хромов почти одновременно сняли предохранители со своих пистолетов. Тяжёлый щелчок металла разнёсся по тесной пещере и странным образом вселил в сидящих внутри чувство хрупкой защищённости.

Ярослава скосила взгляд на Косого – слишком уж уверенно он обращался с оружием. Каждое движение было чётким, выверенным, будто отработанным годами. Даже привычным. И это знакомое зрелище почему-то внушало ей спокойствие, как будто всё вокруг становилось на свои места. Словно в доме, где всё было разбросано, вдруг открыли ящик и положили туда нужную вещь.

Но времени разбираться в этих ощущениях не было. Скрежет и грохот приблизились, и неведомый владелец цепей наконец остановился у самой кромки леса.

Тьма за пределами пещеры будто стала плотнее – никакого силуэта, ни малейшего движения, только звук. Люди внутри напрягли слух до предела, пытаясь рассмотреть хоть что-то в этой тьме, но ночной лес прятал гостя, не желая выдавать его тайну.

И тут Косой уловил другой звук – тихое, липкое "кап-кап". Что-то капало с невидимого чудовища прямо на листья, устилавшие землю. Нос мгновенно уловил мерзкий, сладковатый запах. Ярослав понял – это слюна. И от осознания, что где-то там, в нескольких шагах, стоит тварь, истекающая слюной, его передёрнуло. Под ложечкой скрутило, в горле встал ком тошноты.

В пещере стало так тихо, что даже потрескивание сучьев в костре прозвучало слишком громко.

– В тот момент, когда оно появится, стреляйте без колебаний, – негромко произнёс Станислав Хромов, едва заметно кивая. – Наша огневая мощь перекроет все возможные направления, откуда оно может рвануть в пещеру. Потом я прикажу своему теневому клону схватить его.

– Ладно, – тихо ответил Ярослав Косой и на миг задержал дыхание.

В голове промелькнула холодная мысль:

"Если эта тварь окажется слишком сильной, не стоит больше прятать своего собственного клона".

Снаружи стояла такая тишина, что слышно было, как по стенам пещеры медленно сползает капля влаги, оставляя влажный след. Даже ночные насекомые, казалось, затаили дыхание.

Никто не понимал, куда делись вчерашние дикие кошки размером с леопарда или вепри, громоздкие, как телеги с сеном. Их гулкий топот отзвучал ещё вечером, но Ярослав ясно понимал: выгнать столь опасных зверей могла лишь сила ещё более неукротимая, что внушало смутный ужас.

Он вдохнул глубже, чувствуя, как холодный воздух тянет лёгкие, и постепенно успокоил сердце. Каждый вдох, каждый выдох становился ровным, точно выверенным. Теперь он ловил не только шаги и звуки – он прислушивался к дыханию самого леса. Казалось, ещё миг – и сама тайна Уральских гор приоткроется перед ними.

Но всё пошло иначе.

Грохот волочащихся по камням и сухим веткам цепей вновь донёсся из чащи. Только теперь звук удалялся, будто невидимый владелец, уже почти дотронувшийся до света пещеры, вдруг передумал выходить и медленно отступал обратно в темноту.

– Что за чертовщина? – нахмурился Хромов. – Оно… боится выходить?

Все трое – он, Косой и Ярослава Журавлёва – держали оружие направленным на край леса. Никто не решался ослабить хватку: слишком очевидно было, что это может оказаться уловкой, ложным отступлением перед рывком.

Ярослав чуть склонил голову и пробормотал:

– Вполне возможно, эта дрянь и вправду не желает покидать лес. Вспомните: именно поэтому зверьё выбрало пещеру укрытием. Если бы для них было безопаснее среди деревьев, они не полезли бы сюда, в камень, что всего в десяти шагах от опушки.

Цепи ещё несколько раз скрежетнули о землю и стихли в отдалении. Гул исчез, и с ним – напряжение, давившее на виски. Только тогда все трое позволили себе осторожно выдохнуть.

– Похоже, мы слишком много надеялись, – мрачно сказал Хромов. – Одними догадками тайну этих гор не раскроешь.

– В лесу что-то точно нечисто, – отозвался Ярослав. – Либо там скрыт другой ужас, либо… что-то похуже. Иначе как объяснить исчезновение тела того солдата без единого следа?

Хромов слегка дернулся, но быстро взял себя в руки.

– Ладно, отдыхайте, – произнёс он, отводя взгляд. – Я буду первым на страже. После полуночи смените.

Но Косой и Журавлёва обменялись быстрым взглядом: оба прекрасно понимали, что не оставят это дело только на Хромова. У них уже был свой негласный договор: один караулит первую половину ночи, другой – вторую.

Хромов заметил их молчаливое согласие и лишь чуть криво усмехнулся. Казалось, он всё ещё оставался для них чужим, тем, кому не доверяли до конца.

Ночь прошла удивительно спокойно. Ни один зверь, ни одна тень не приблизились к пещере. Только ветер временами гонял сухие листья по камням, словно кто-то нарочно крался по коридору.

Когда же рассвело и в пещеру заглянули первые лучи, Ярослав услышал далёкий гулкий топот – дикие животные возвращались в лес. Их рев и сопение перекатывались эхом с горных склонов. Получалось, что звери прячутся в каменных укрытиях на ночь, а с рассветом вновь уходят в чащу.

Он невольно задумался: а не было ли это самое "существо в цепях" ночным хищником, что спит днём и выходит лишь во тьме?

Косой поднялся с холодного камня, потянулся, разминая затёкшие мышцы. В этот миг разорвал утреннюю тишину резкий, как удар хлыста, взрыв – где-то глубоко в сердце уральских гор. Гул прокатился по ущельям, отразился эхом от скал, словно гигант ударил кулаком по железному барабану.

Ярослав вздрогнул и едва не подпрыгнул на месте. Из пещеры один за другим высыпали люди – сонные, с настороженными лицами. В воздухе стоял запах сырости и угля, но его быстро перебил тонкий металлический привкус, будто горы сами выпустили наружу клубок крови и пороха.

– В чём дело? Что там рвануло?! – раздался чей-то крик.

– Может, вулкан проснулся? – предположил кто-то, нервно озираясь.

– Нет, – Хромов нахмурился, его голос был твёрд, но в глазах мелькнула тень сомнения. – Это не похоже на вулкан. Больше на взрывчатку. На такую, что используют люди.

Ярослав и Ярослава обменялись быстрыми взглядами. Им не нужно было гадать – оба знали этот звук слишком хорошо. Косой не так давно успел "подсмотреть" у неё навык изготовления бомб, вместе с памятью о множестве экспериментов, когда земля дрожала под ногами.

Это был не случайный взрыв. Нет. Там, в недрах Урала, сработал кумулятивный заряд – узконаправленный, прожигающий породу, как горячий нож масло. Он рождал гулкий металлический вой и оставлял после себя глубокие раны в земле.

Совсем не то, что тяжёлые "ранцевые заряды", сотрясающие бетонные бункеры, или вытянутые "бангало́ры", которыми чистили минные поля.

Ярослав был уверен: если он узнал этот звук, то Ярослава – тем более. А значит, кто-то копал. Копал целенаправленно и глубоко.

И вопрос стоял не "как", а "зачем".

Он почувствовал, как по коже пробежал холодок. Что могло скрываться под горами? Древний тайник? Что-то похороненное здесь много веков назад?

– Ты говорил, что в горы уже заходили и другие группы? – спросил Ярослав, резко обернувшись к Хромову.

– Да, – кивнул тот, стиснув зубы. – И почти наверняка это люди Потанина. Крепость 333 – под его контролем. Мимо них пройти невозможно, значит, там работают именно его отряды.

Ярослав украдкой взглянул на Ярославу. Теперь стало ясно, почему она так упорно держалась за эту вылазку. Она приехала сюда не только ради красивой легенды или пустого любопытства. Её гнала в горы какая-то собственная цель, скрытая и опасная. Он не знал всех её мотивов, да и она никогда не открывалась до конца. Но чувствовал: у этой девчонки в кепке есть свой козырь в рукаве.

– Пошли, – решительно сказал Хромов. – Нужно торопиться. Если это и правда люди Потанина, они наверняка пригнали серьёзные силы из крепости. Надо поспешить, пока они не доберутся до разгадки.

– Ты серьёзно? – Ярослав прищурился, голос его прозвучал сухо, почти насмешливо. – Зная, что Потанин уже кинул туда армию, ты ещё хочешь лезть им в пасть? У тебя прям жгучее желание умереть?

Хромов молчал несколько секунд. Тишину нарушал только запах горелого пороха, едва различимый в утреннем воздухе, и далёкое эхо от раскатавшегося взрыва.

Наконец он тихо произнёс:

– Но ведь мы уже пришли сюда.

Косой и Журавлёва переглянулись. В словах Хромова было что-то завораживающее, почти колдовское – будто он не просто рассуждал, а открывал перед ними единственный возможный путь.

– Кроме того, у нас вообще есть куда отступать? – спокойно, но твёрдо спросил Станислав Хромов. Его голос гулко прокатился по каменным стенам пещеры, отдаваясь в тишине глухим эхом. – Раз назад дороги нет, значит, остаётся только вперёд. Если на месте всё окажется совсем плохо, мы обойдём людей Потанина и выйдем из гор по их следам. Я уверен – дорога, которую они расчистили, куда безопаснее того жуткого пути, каким мы сюда добрались.

Слова имели вес. В них было железное спокойствие человека, который привык смотреть в лицо опасности и не отводить взгляд.

И ведь правда: там, где рвали скалы кумулятивными зарядами, где гремели взрывы и рушились каменные завалы, путь должен быть очищен. Консорциум Потанина не жалел ни сил, ни взрывчатки, значит, вся дорога к их крепости 333 теперь представляла собой готовый проход – прямой, жёсткий, и куда менее коварный, чем дикие ущелья и тропы, которыми шли они.

Ярослав вдохнул влажный, тяжёлый воздух пещеры и поймал себя на том, что внутри зашевелилось странное чувство – смесь страха и предвкушения.

Никто не мог сказать наверняка!

Пещера, где они устроились на привал, находилась всего в каких-то десятках километров от того места, откуда донёсся грохот взрыва в горах Урала. Если поспешить, к вечеру они могли бы достичь эпицентра.

Косой, однако, не разделял слепого оптимизма. Внутри всё сжималось от предчувствия неприятностей. Он собрался с мыслями и завёл разговор со и Журавлёвой.

– Мы не можем мерить расстояние по прямой линии на карте, – медленно сказал Ярослав, глядя на извилистые контуры горных хребтов, скрывавшихся за клубами утреннего тумана. – Нас ждут обходные тропы, скалы, возможно, завалы. В реальности дорога займёт больше времени. Пара лишних дней в запасе – это минимум.

– Что именно ты имеешь в виду? – Хромов прищурился, прислушиваясь.

– Если не дойдём к вечеру, – твёрдо произнёс Косой, – ночью двигаться не станем. Слишком опасно. Хотите – спорьте, но я в темноте ни шага не сделаю. Найду укрытие и дождусь рассвета.

Хромов молча кивнул. Потом, подумав, добавил:

– Верно. В темноте мы будем добычей. Значит, без ночных переходов.

Оба посмотрели на Ярославу. Девушка задумчиво пожала плечами, но голос её прозвучал уверенно:

– Я согласна.

– Ну что ж, будем надеяться, что дорога окажется не самой худшей, – пробормотал Косой, поправив за спиной рюкзак.

Тревога всё же не отпускала. Он видел, как Любовь Синявина и Людвиг Булавкин, едва поднявшиеся после вчерашних мучительных переходов, снова двинулись вперёд. И всё же они шагали, стискивая зубы. На лицах – только усталость и упрямое желание выжить.

Ярослав даже позволил себе язвительную усмешку:

– Может, дадим вам отдых? Не до конца дня, так хоть пару часов.

Но Людвиг отмахнулся, не желая показывать слабость:

– Нормально, иду.

Он врал, это было видно, но желание выкарабкаться оказалось сильнее боли.

Ветер донёс странный запах. Тяжёлый, медный, едва уловимый – запах засохшей крови. И вдруг Хромов резко поднял руку, останавливая всех.

– Впереди тело.

Косой поднял взгляд. Там, в середине узкой долины, на сером камне, как брошенная кукла, лежал человек. Почти обугленный солнцем, иссохший до скелета. Рядом валялись остатки одежды, грязные лоскуты. На земле проступало тёмное пятно – когда-то кровь, теперь спёкшаяся до густого пурпурно-бурого следа.

– Но тут же ещё мясо есть, не высохло до конца... – Ярослав нахмурился. – Значит, смерть недавняя. Слишком свежо. Чёрт, что он здесь делает? Может, это один из людей Потанина?

Хромов присел рядом, внимательно рассматривая.

– Нет, – покачал он головой. – Смотри на форму. У Потанина – чёрная. А это – тёмно-синяя. Частная армия.

– Частная армия? Какая ещё? Разве у крепости 333 не такая же униформа? – удивился Косой.

Они подошли ближе, стараясь держаться настороже, будто сама смерть могла выскочить из-за камня. Тишина глушила шаги. Сухой ветер гонял по ущелью пыль и пахнул гарью – словно где-то поблизости недавно горел костёр.

Хромов осторожно вытянул руку и поднял с земли маленькую металлическую бирку, которая когда-то висела у мёртвого на шее. Металл был холодный, словно лёд, и чуть поблёскивал в тусклом свете.

– Сейчас узнаем, кто он был, – тихо сказал он.

Но был ошарашен, когда поднял с земли жетон. Металл, холодный и влажный от росы, неприятно кольнул пальцы. Он перевернул его и всмотрелся в надпись.

– Тот пропавший? Как такое возможно?..

По его спине пробежал ледяной мураш, будто кто-то провёл ножом по позвоночнику.

– Ты уверен, что это он? – голос Ярослава звучал глухо, почти хрипло.

– Смотри сам, имя не врёт, – отрезал Хромов, крепче сжимая в руках автомат, будто сам звук выстрела мог защитить от того, что скрывалось в этих горах. Он держал оружие наготове, опасаясь, что из-за скал выскочит неведомая тварь.

Ярослав наклонился ниже. Тусклый жетон поблескивал в его ладони.

– И правда…. Тот самый пропавший из кузова труп. Но как его тело оказалось здесь?

В памяти тут же всплыло: труп исчез ещё до того, как они вошли в каньон. С тех пор они прошли не меньше сотни километров по камням, тропам и буреломам. Каким образом мёртвый человек мог вдруг появиться здесь, аккурат у них на пути? Кто или что принесло его?

Тишину разорвал сиплый крик ворона, взлетевшего с камня неподалёку. Ярослава Журавлёва и Хромов вскинули оружие, будто сама природа подала сигнал тревоги.

Косой присел на корточки и внимательно осмотрел тело. Запах сырой крови и тухлого мяса ударил в нос. Рядом стояли Любовь Синявина и Людвиг Булавкин – бледные как мел. Их вывернуло прямо на камни: рвотные брызги мгновенно впитались в сухую почву. Лишь отдышавшись, Синявина дрожащим голосом спросила:

– Тебе… не жутко?

Ярослав даже не поморщился. Его лицо оставалось каменным.

– Видел и похуже. Но вот что странно…, – он указал пальцем на живот покойника. – Монстр мог сожрать его внутренности, но гляньте на эти раны по краю. Слишком ровные, будто кто-то выкусил куски с хирургической аккуратностью. Ни одно животное в пустошах не оставляет таких следов.

Слова Косого повисли в воздухе. Даже Журавлёва и Хромов, много повидавшие на дороге, всё же переглянулись и присмотрелись. То, что он говорил, имело вес – Ярослав знал пустошь, как свои пять пальцев.

Станислав нахмурился. Лицо его передёрнуло, и он почти сорвался на крик:

– Чёрт! Это следы человеческих зубов!

Слова прозвучали как удар молота. У всех внутри похолодело. Журавлёву бросило в дрожь, а даже Косой, казалось, на миг задержал дыхание.

– Ты уверен? – спросил он, вглядываясь в Хромова.

– Абсолютно, – выдавил тот, стиснув зубы. – Меня в школе укусила за руку моя первая любовь, когда мы расставались. Я этот след запомнил на всю жизнь. Такие зубы ни с чем не спутаешь.

Мгновение все молчали, слышно было лишь, как вдалеке ветер свистит сквозь каменные расщелины и перекатывает по камням сухие листья. Запах смерти и сырой земли стал ещё тяжелее.

В итоге Косой сорвался, не выдержав напряжения:

– Какого черта ты об этом сейчас заговорил, когда у нас и так сердце в пятки ушло?

Голос его прозвучал громче, чем он хотел, и эхом ударился о сырые каменные стены ущелья. Пальцы дрогнули, будто хотелось вцепиться в что-то твердое, и только стальной приклад ружья в руках придавал ощущение хоть какой-то опоры. На висках проступил холодный пот, и Ярослав впервые за долгое время поймал себя на том, что ему действительно страшно.

Станислав Хромов тоже выглядел не лучше. В его голосе просквозило колебание, редкое для такого человека:

– Почему на теле вообще есть следы человеческих зубов?

Воздух вокруг будто стал гуще, тяжелее. Даже запахи сырости и прелой листвы, обычно неотъемлемые для горной ночи, вдруг стали давить на ноздри, словно в них поселился намек на гниль и что-то недоброе.

– Слушай, – Ярослав нахмурился, – а если тот, кто брёл ночью с цепями… был не тварь, а человек?"

Эта мысль, высказанная вслух, повисла, как скрип ржавой железной двери в полной тишине.

– Убираемся отсюда, – резко сказала Ярослава Журавлёва. – Встать в боевой порядок! Три человека – и каждый прикрывает свой сектор. Если что-нибудь шевельнётся – стреляем без предупреждений. Раз оно может тихо утащить труп, значит, к нам тоже подберётся, и мы даже не заметим!

Её голос прозвучал твердо и властно, отсекая панику, словно ножом. Она уже подняла автомат, двигаясь чуть впереди остальных, и глаза её светились странным холодным блеском, как у охотника, выслеживающего зверя в темноте.

– Э… а что это вообще – боевой порядок? – неуверенно спросил Ярослав.

В принципе-то он знал, по фильмам, но практического опыта не имел. Не служил в прошлой жизни, так что требовалось уточнение, что она такое имела ввиду. Так что он вовсе не пытался шутить – в его тоне не было и намека на иронию. Просто действительно не знал.

– Ты стой слева от меня! – коротко бросила Журавлёва. – Смотри в свой сектор и держи оружие наготове. Всё, что попадётся в поле зрения и покажется чужим – стреляй. Не думай, не жди.

Она больше ничего не поясняла – сейчас было не до лекций. Но в её голосе чувствовалась такая уверенность, что даже Хромов, обычно не уступавший в решительности, предпочёл молча подчиниться.

И никто не спорил – ни Ярослав, ни Станислав. Все понимали: они идут по тонкому льду. Ошибёшься шагом – и уйдёшь в бездну, из которой не выбраться. Жить хотел каждый. Но особенно – Косой, который впервые ощутил, что его собственное дыхание может оборваться в любую секунду.