Оружие души. Кузнец. Том 3

Глава 18

Григорий срывается с места. Он несется в мою сторону и набирает скорость, острие меча за его головой, двигайся он чуть быстрее, уже бы рассекало воздух со свистом.

Удар приходится на меня сверху. Не без усилий отбиваю его молотом — ударом по долу, да так, что духовные искры озаряют часть арены. Воздух вокруг наполняется мелодичным звоном, он бьется о стены и возвращается к нам

— Точно качался, — ворчу я, такое чувство, что даже желваки и мышцы на его шее стали плотнее.

— Заткнись! — недовольно орет Дорогов, из его рта летят слюни. Совсем с ума сошел, похоже.

Он смотрит на меня, водит мечом по воздуху. Острие, то снизу, то сверху, то слева, то справа, словно коварная змея, что готовится нанести удар.

Вдруг выпад с правой ноги! Рывок, взмах — он пытается резануть меня слабой частью клинка. Вкладывает в удар столько силы, что едва не выбивает молот из рук, когда я им вполне удачно защищаюсь.

В этот момент я чувствую что-то странное, но знакомое. Неплохо помню то, чувство, которое однажды помогло мне найти слабое место в холодном оружии Григория и сломать его.

Обожги меня горн! Это же тот самый дар управления металлом. Именно он когда-то помог мне найти слабое место в броне Лорда Рыцаря, а потом в доспехах гигантского огра, но неужели…

Григорий ко мне приближается. В какой-то мере у него преимущество, ведь очевидно, что клинок длине молота. Он вдруг замахивается по широкой дуге… Нет, прижимает руки ближе к себе и пытается обрушить на меня сильную часть клинка.

Ловко выставляю молот перед собой. Клинок падает на него с громким звоном. Искры веером летят в обе стороны, ярко сияя. Григорий продолжает давить, его виски пульсируют, как и вены на шее.

Крепкие руки, закаленные теперь уже не только тренировками, но и кузнечным ремеслом, а еще сражениями с монстрами. В общем, мне хватает силы, чтобы противостоять.

Вот только рукоять скользит в руках, как бы я ни сжимал ее пальцами. В итоге верхняя рука упирается в «голову» молота. Изменить бы хват, но слишком рискованно.

Вдруг на миг давление ослабевает. Тут же замечаю, что Григорий переносит свой центр тяжести в сторону. А это значит, что его правая нога… Только успеваю это понять, как сам двигаюсь в ту же сторону.

Громкий взмах ногой, болезненный глухой удар. Отлетаю в сторону, едва успев выставить перед его ударом ногу, которая теперь горит болью, зато не сломана. Это сколько же он тренировался, что одним отточенным ударом колена смог отправить меня в полет⁈

Впрочем, плевать. Стремительно вскакиваю и вижу на духовном молоте небольшую борозду. Не беда, рассеиваю его и материализую новый.

Григорий тем временем несется в мою сторону. Он крепко сжимает рукоять духовного меча, держа руки справа у поясницы. Острие чуть двигается, угрожая мне блеском острого лезвия.

Делаю вид, что собираюсь долбануть по ребру жесткости и уйти в сторону. Григорий чуть меняет хват и целится выше. В последний момент я легко ухожу в сторону с линии атаки.

Острие его меча вонзается в бетонную стену — хруст. И серые клубы пыли разлетаются по воздуху, из дыры сыплется мелкая крошка. Нет, источник его силы — это совершенно точно не тренировки.

Ловко разворачиваюсь, закручивая меч на вытянутых руках по широкой дуге снизу. Вкладываю в удар максимум силы… Громкий звон стали, пыль почти сразу рассеивается.

И я вижу: Григорий все еще стоит ко мне спиной. Он держит духовное оружие обеими руками, обратным хватом. Молот упирается в широкую часть дола, а по рукам идут волны вибрации.

Он направляет руки вперед и в сторону. Рассчитывает задеть меня острием, но я отскакиваю назад и тем выигрываю себе несколько секунд.

Мне совсем не показалось, я реально в тот момент смог сконцентрироваться на его духовном оружии, как на обычном холодном. Неужели⁈

Да!

Дорогов подскакивает, словно боксер, и разворачивается. Острие меча у него за спиной едва не касается бедра. Он с дикой силой замахивается, и я вижу изъяны в его клинке! Слабые места, сколы и трещины в духовном оружии!

Вот уж не думал, что это вообще возможно. Новое открытие будто бы придает мне силы и скорости, а может, я уже не замечаю, как помогаю сам магией металла.

Специально выжидаю. В итоге бью молотом по сильной части клинка, по той, в которой есть ребра жесткости. Да, это повышенный риск, но зато меч не гнется, а вынуждает Дорогова принимать часть импульса руками и телом.

В итоге он невольно отводит руки в сторону и разворачивается, иначе рисковал лишиться оружия. Выигрываю опасным для себя парированием еще какое-то время.

И его хватает!

Теперь я точно знаю: куда и как нужно бить, чтобы расколоть духовное оружие. Впрочем, сам факт того, что мне это кажется реальностью, завораживает.

Григорий быстро возвращается в исходное положение. И обрушивает на меня шквал стремительных ударов. Он рубит, режет, пытается меня «закидать» хитрыми выстрелами острия.

Я же открываю в себе новый талант. Держу духовное оружие лишь одной рукой под самой его «головой». Помогаю себе магией металла и легко парирую все удары. Причем не только ударною частью молота, но и рукоятью.

Григорий видит это, не верит своим глазам и хмурится. А между тем сколы и трещины, не видимые для обычного взора, лишь множатся на его духовном клинке.

В какой-то момент, кажется, в его мышцах начинается кислородное голодание. Как минимум, молочная кислота их жжет, а у самого парня немного сбивается дыхание.

Я еще держусь, самое время атаковать. Держу духовный молот вдоль руки у самой его «головы». Взмахиваю и выкидываю его вперед, будто спортивный снаряд. Однако пальцы не разжимаю.

Григорий уходит с линии атаки. Он удивленно смотрит на меня и замахивается по широкой дуге. Вот только не успевает. Молот бьет его по ребрам — он вынужденно отскакивает в сторону.

Секунду мы с ним переглядываемся, а затем смотрим на спортивный костюм в месте удара — нитки торчат, ткань потертая.

— Но крови нет! — нечеловеческим голосом выкрикивает Дорогов.

Он перехватывает меч, держит его высоко, будто метит в глаза или в горло. Размахивает им по воздуху, поднимая то одно плечо, то другое. Я снова ухожу в глухую оборону.

Сейчас в мире нет ничего. Только мой молот и клинок, который яркими вспышками стали сверкает с разных сторон. Однако веера искр блестят еще ярче.

А в какой-то момент, клинок будто совсем замедляется, едва не останавливаясь на месте. Он медленно сверкает лезвием то здесь, то там. При этом Григорий умудряется каждый раз выставить его на пути молота. Мне же лучше! Широко замахиваюсь — бью: духовная сталь молота с громким звоном обрушивается точно в слабое место меча.

Паутинки трещин, сколы бегут по духовному оружию Дорогова после каждого столкновения. Наконец мне удается произвести самый точный удар, влив в него достаточно силы.

Я, действительно, вижу своим необычным зрением, как черная трещина слабости ползет по светлой серебряной духовной стали. С каждым ударом она заостряется, обрастает новыми щербинками и распространяется дальше.

Лишь один удар и духовное оружие переломится. Григорий медленно ходит вокруг меня, держа клинок у правого плеча почти вертикально. Сила у него — нереальная: я это понимаю, он это понимает.

Вот только он не знает, что собирается меня атаковать практически расколовшимся на две части мечом. Поэтому я не спешу, тоже держу духовный молот наготове и жду.

После столь сложного и изматывающего боя главное — не ошибиться. И вот мышцы в его ногах напрягаются, кроссовки приминаются, шаркая по бетонному полу.

Клинок вот-вот обрушится на меня сверху. Я уже давно сконцентрирован на нем, а потому просто встаю поудобнее, хорошенько целюсь и бью со всей силы, какая у меня только есть.

Раздается громкий звон вперемешку с чем-то вроде хлопка магического взрыва. Яркая вспышка бьет по глазам, а открытыми участками кожи хорошо чувствую жар и обжигающие частички — искры духовной стали.

Наконец яркая вспышка померкла.

Я открыл глаза и медленно встал, все-таки после такого боя сложно не чувствовать боль, усталость и почти опустевший источник маны. После я осмотрел себя — в принципе, жив-здоров, разве что спортивный костюм теперь украшали сотни маленьких прожженных отверстий. Ну, не самые ужасные последствия после того, как я разрушил духовное оружие.

Григорий валялся неподалеку, убивать я его, разумеется, не собирался, а потому немного напрягся, когда увидел, что он весь в крови. Убийство без веской причины — уже плохо, а ведь за ним стоит весь род Дороговых, видел я его отца и деда на фотографиях. Не то чтобы мой род ничего не сможет против них сделать, но зачем плодить врагов на ровном месте.

Впрочем, я облегченно выдохнул, когда увидел, что он вполне себе нормально дышал. А что насчет крови, так она хлестала из разбитого носа и края разбитых губ.

Точно уж сказать не смогу как так получилось, однако наверняка знаю: молот и меч столкнулись, а закончилось это тем, что клинок сломался. Духовный клинок, на секундочку! Может быть, его осколок ударил по лицу парня, а может, я задел молотом… Теперь уже это неважно.

Костюм Григория, как и мой, тоже выглядел так, будто на парня высыпали ведро раскаленных искр. Впрочем, как раз это объяснить не проблема. Искры в сражении с духовным оружием — это обыденность, а большое количество прожженных отверстий можно объяснить продолжительностью дуэли и нашей с Григорием силой.

Важнее гораздо другое — он видел, как я сломал его духовное оружие. Никогда и нигде прежде никто такого не делал. Если Григорий расскажет об этом, то у меня могут начаться серьезные проблемы. Я не хочу быть убитым из-за своей уникальной способности, как и не хочу стать вассалом какого-нибудь поганого рода, более влиятельного, чем мой. Да и я не был уверен, что отец меня банально не продаст, если ему предложат хорошие условия.

Прежде, чем уходить, нужно убедиться, что Григорий не помнит хотя бы момент, когда я сломал его духовный клинок. А если и помнит, то… буду решать проблемы по мере их поступления, а пока его надо как-то оттащить в раздевалку, чем я и занимался ближайшие несколько минут.

Уложив парня на мягкую длинную двойную скамью между кабинок, я еще раз внимательно на него посмотрел. Глубоких ран на шее и лице нет, только незначительные царапины. По сути, его жизни ничего не угрожает.

Вот только я — да-да, снова себе напомнил… — сломал его духовное оружие. Без понятия, как это теперь отразится на Григории. Одно дело, удар в слабое место или нокаут, перелом духовного оружия — совсем другое. Ведь эта фактически удар по самой душе, ведь не зря же оружие так называется и становится прочнее вместе с тем, как крепнет его хозяин.

Надо привести Григория в чувство и задать ему несколько вопросов. И тут мне на глаза попалась приоткрытая кабинка. Я открыл ее до конца и увидел блистер. Судя по размеру ячеек, он предназначался для весьма больших капсул. К слову, я даже почувствовал от него магический фон.

А, так вот оно что! Григорий использовал магический допинг, это хотя бы объясняет его нереальную силу, какой-то странный хищный взгляд и многое другое. А ведь он все равно не смог победить…

— Эй, я проиграл? — тихим уставшим голосом спросил он.

— Да, — я сделал шаг к нему.

— Позови помощь, я сейчас сдохну, — говорил он теперь уже с совершенно бледным лицом. Еще немного и его вырвет.

— Позову, — пообещал я и наклонился. — Григорий, скажи, ты помнишь, что случилось?

— Врача мне, — недовольно прорычал он.

— Все будет, но ответь на вопрос.

Вскоре я выяснил, что Григорий вообще много чего не помнил из нашей дуэли. Не знаю, это на него так повлиял магический допинг или то, что я сломал духовное оружие. Причем он точно не врал, слишком плохо себя чувствовал, чтобы использовать и без того отсутствующие актерские навыки.

Напрягаться по поводу того, что он узнал мой уникальный талант, я больше не стал. А потому поспешил его успокоить, а затем быстро поднялся на первый этаж поместья из подвала и велел направить к Григорию помощь. Официанты и прислуга поместья тут же всполошились — теперь это их забота.

А меня на первом этаже тут же окружили любопытные лица. В том числе Илья, Ира, Макс с Никитой и даже Матвей, но теперь уже с другой подружкой. Видимо, многие из присутствующих видели, как мы с Дороговым уходили на закрытую арену, а слух о нашей дуэли быстро распространился по особняку.

— Я победил! — громко сказал я, чтобы все уже наконец отстали, и мне можно было спокойно пойти в раздевалку.

— Рома, прими мои поздравления! — Матвей поднял кулак вверх с довольной улыбкой.

Позже я все-таки пробился через толпу и спустился в раздевалку. Скинул с себя пропотевшую одежду с множеством жженых отверстий, и направился в душ. Холодная вода освежит и поможет расслабиться мышцам.

Но только я зашел в душевую, как по мне ударили облака теплого пара. Сквозь него я видел прекрасный женский силуэт. По упругим бедрам и округлостям бежала горячая вода. Узкая талия, ровные длинные ножки так и манили.

А над тонкими плечами висели светлые локоны, еще не до конца промокшие. Только я подумал, что это Света, как увидел большие золотые серьги, что сверкали под нежными ушками.

Блондинка медленно обернулась ко мне и протянула свои руки. Вот уж не думал, что после такой дуэли найду в себе силы, чтобы не только принять душ, но и в полной мере удовлетворить эту красотку.

На прощание она чмокнула меня в ухо и легким перышком прошептала на ухо.

— Меня зовут Настя…

Вечеринка для меня не окончилась. Но после дуэли, а даже, скорее, после встречи в душе, мне было особенно сложно сидеть с невозмутимым лицом между двумя блондинками, что терлись об меня бедрами. Ведь теперь я знал, что курносую зовут Светой, а с большими золотыми серьгами — Настей. Интересно, они вообще в курсе, что… впрочем, пусть события развиваются сами собой.

Максим с Никитой все смотрели за очередной дракой двух монстров из Подземелья. И как им не надоедает? Самим же уже завтра снова возвращаться на новый этаж. Однако кто я такой, чтобы судить: нравится — да пожалуйста.

Ира и Илья о чем-то увлеченно дискутировали, кажется, они обсуждали политику. Меня это особо не интересовало, а потому я слушал их вполуха. Да и слушать мне было откровенно сложно, каждая из блондинок будто считала, что после дуэли я помогу им выбрать лучше ювелирные платья и драгоценные украшения.

— Рома, может, это платье? Как думаешь, оно будет сочетаться с этим ожерельем? — спросила Света, демонстрируя мне экран смартфона с милой улыбкой.

И не успел я толком ответить, разве что кивнуть, как ко мне еще ближе прижалась Настя и показала экран своего смартфона.

— А мне пойдут эти туфли?

— Вы еще с ним нижнее белье повыбирайте, — усмехнулась Ира.

Блондинки тут же переглянулись, затем стрельнули в меня взглядом, а дальше они быстро закрыли в своих смартфонах все вкладки и перешли на какой-то сайт, где на главной странице красовалась полуобнаженная девица в красном нижнем белье.

— Ага, да. А дальше⁈ — Илья сосредоточенно разговаривал по телефону в этот момент и жестом попросил нас громко не разговаривать.

Вскоре он закончил и поведал нам о том, что случилось с Григорием после дуэли. В целом, с его здоровьем все нормально, состояние стабильно хорошее и жизни ничего не угрожает. Однако врачи и целители долго выводили из него ту магическую дрянь, которой он напитался, благодаря допингу.

Еще Илья рассказал, что у Григория эпизодическая потеря памяти. И, судя по его словам, он помнит только, как принял капсулы, превысив нормальную дозу в три раза, и началась дуэль, а дальше — все в тумане.

Кроме того, Илья сказал, что я могу не опасаться обвинений со стороны рода Дороговых. Во-первых, сам Григорий настоял на том, что бы меня в это дело не втягивали. А, во-вторых, у него теперь проблемы посерьезнее, ведь влиятельным родичам точно не понравится, что их отпрыск принял допинг перед дуэлью. Это точно ничего хорошего о нем не говорит.

— Ясно, — я поблагодарил Илью за информацию.

— Погодите-ка! — возмутилась Ира. — Ничего не ясно!

Я посмотрел на нее, ожидая дальнейших слов. Если уж сам Григорий не помнит, как я разрушил его духовное оружие, то Ира про это вовсе знать не может.

— Ром, ты хочешь сказать, что смог его победить, когда он был под тройной дозой допинга⁈

— А, Ира, так ты про это? — я расслабленно улыбнулся. — Ну, да… Пришлось постараться.

— Нет-нет-нет, — она взмахнула указательным пальцем. — Давай подробнее рассказывай, как ты его победил.

— Родовой секрет, — усмехнулся я. — И вообще, я в домике.

Сразу после этих слов я чуть приобнял Настю и Свету за талии и спрятался от любопытной Иры за их светлыми волосами.

— Молодежь! — подошел к нам Матвей, в очередной раз с новой девицей. — Там на улице сейчас поэтические дуэли будут. Пойдемте, хоть поболеете за меня.

— С удовольствием! — подскочил Илья.

— Всегда любил поэзию, — ответил я и тоже пошел с ними.

Уже на следующий день мы с «Молотом» и остальными, в обед должны были выдвигаться в Подземелье, чтобы продолжить разведку нового этажа. А встал я рано, поэтому пока мне нужно было чем-то заняться, чтобы не терять время зря.

Звон многочисленных молотов о раскаленный металл на наковальнях и черный дым из нескольких труб кузнечного цеха не могли не привлечь моего внимания, когда я вышел на крыльцо с чашкой кофе. Допив ее, я отправился посмотреть, как там Чернобород учит будущих специалистов.

— Широкую на широкую, — звонко кричал Чернобород, когда я вошел в цех.

— Всем здравствуйте! — громко сказал я. — Продолжайте, будто меня нет!

Чернобород поздоровался и понял мои слова даже слишком буквально. Он продолжил громко кричать на усердного, но не очень талантливого парня. Я посмотрел, чем они там занимались и, действительно, Алексей кричал по делу, я за такие косяки еще бы и наказание какое-нибудь придумал. Ну, например, выковать вилку с ложкой и питаться только ими. Впрочем, у нас здесь вовсе не трудовой лагерь…

Я пошел дальше по цеху, чтобы посмотреть, чем заняты остальные и насколько хорошо у них это получается. Две девушки работали рядом и я бы слова им не сказал, если бы у одной из них не были розовая наковальня и инструменты.

— Господин, в интернете есть все, — она виновато пожала плечами.

— Ладно, продолжай, — одобрительно кивнул я, потому что просканировал с помощью духовного оружия наковальню с инструментами: пусть они и розовые, зато сделаны из отличного сплава.

Дальше я посмотрел, как работали все остальные. Дал пару советов, скорректировал технику ударов и закалки у тех, кто делали это, конечно, правильно, но не максимально эффективно.

В общем, надо признать, молодые кузнецы — уже не зеленые сопляки. Что-то да умеют, особенно их навыки возросли после того, как они, не без помощи меня и Алексея, выковали целую гору мечей для нового этажа.

— Чернобород, на несколько слов, — я жестом позвал друга за собой.

— Приду и проверю. Испортишь эфес, будешь его зубами исправлять! — грозно проговорил он.

— Ты с ним жесток, — улыбнулся я, когда уже закрыл дверь в цех, а мы стояли в моей личной кузнице.

— Да он… та я… Ладно, научу еще!

— Да, конечно, — спокойно согласился я и показал другу на сломанный меч, что лежал на столе.

— Ого, что-то новенькое? — Чернобород понюхал меч, потрогал, лизнул и даже достал какой-то инструмент и стукнул им по стали, прислушиваясь к извлеченному звуку.

— Нужно узнать, что это за сплав и повторить, — сказал я.

— Ага, понял.

— И при этом не повредить гравировку. Если сможете ее восстановить, то премию выпишу всему цеху.

— Мне в том числе? — Чернобород задумался.

— Конечно, ведь формально ты работаешь на меня и как раз в цеху, — я хлопнул его по широкой спине.

— Сделаем, Рома, ребусы я люблю, — гоготнул друг, подхватил то, что сложно было назвать мечом, и ушел в цех.

Я же пошел дальше по мощенной камнями тропе, чтобы прогуляться до фонтана. По пути зашел к старику Степану. Он как раз сидел в своей мастерской. Как сказать, сидел? Степан как раз работал не покладая рук.

Я уж не стал ему говорить, что у него на голове гора стружек, а в усах опилки, ведь это, так сказать, его стихия. Кстати, пахло в мастерской исключительно приятно — лаком, древесиной, и всякими другими материалами, которые Степан иногда тоже использовал для кейсов. А кроме того, в ящиках лежали свежие еловые ветки, у окна стояли баночки со свежей смолой.

Мало того, что деревянные кейсы, которые он мастерил, разлетались вместе с мечами, как горячие пирожки, так он еще и умудрился наделать их примерно на месяц вперед. Я похвалил его и пообещал премию за такую работу. Он, конечно, отказывался, но ведь сложно спорить со своим господином, верно?

— Может, идеи какие-нибудь есть, пожелания? — спросил я, стоя у выхода.

— Да, мне бы подмастерье, хотя бы человека три. Один бы материал закупал, другой бы элементарную обработку дерева делал… А третий, — Степан задумался, — ну, по ситуации.

— Это можно, — согласился я, — поговори с Еленой, она все организует.

— Спасибо, Роман Иванович! — расплылся Степан в счастливой улыбке.

По пути к фонтану мне на глаза попался Наглый с двумя гвардейцами, которые тренировали молодых бойцов, в том числе Михаила. Я подошел к ним, жестом велел не обращать на меня внимания.

Как же все-таки хорошо, когда все идет по плану и получается. Бойцов уже слабаками не назвать, еще немного потренируются и переведу их в гвардию, предварительно обсудив это с Вороном.

Что касается Михаила, то парень тоже времени зря не терял. Как минимум обзавелся заметным мышечным каркасом и теперь уже гораздо лучше орудовал мечом, ножом и луком. К арбалету его, как и остальных бойцов, пока не подпускали — рано еще, но в остальном отличный прогресс.

Раз уж утренний кофе сменился обходом моих владений и слуг, занимающихся своей работой, то почему бы не зайти к самому молодому и необычному из них? Юра как раз не в школе, ведь учится во вторую смену. Я вошел в крыло для прислуги, прогулялся по этажу. Все, кто попадались мне, приветливо со мною здоровались и кланялись. Вскоре я постучался в нужную дверь и Юра ответил:

— Входите!

И я, недолго думая, вошел.

— Привет, Юра, — сказал я и увидел, что он здесь не один.

— Здравствуйте, Роман Иванович! — мальчик поднялся с маленького дивана, едва не уронив большую упаковку чипсов и газировку.

— Добрый день, Роман Иванович! — поздоровалась со мной и Дарья, дочь Алексея. Она тоже поднялась на ноги, но вместо поклона сделала реверанс.

— Отдыхаете перед школой? — улыбнулся я. — Шторы у вас тут завешены…

— Ужастик смотрим, господин, — Юра указал на большой монитор своего компьютера.

— Неплохой выбор, — ответил я, легко определив фильм по одному кадру. — Компьютер дедушка купил? — я посмотрел на это черное чудовище: сборка могла потянуть любую игру.

— Нет, — Юра дернул головой в стороны. — Я бы не стал у него просить. Это я… — тут он подошел к полке, взял с нее какой-то кубок золотого цвета и показал мне.

— Первое место на турнире по стратегии в реальном… — принялся читать я.

— Помните, Господин, вы мне разрешили в турнире поучаствовать? Ну, вот, я и поучаствовал: деньги выиграл, — не без гордости улыбнулся он.

— Молодец, это большое достижение! — я не мог не похвалить Юру. Затем вернул кубок на место. — Даша, не против, если я его «украду» минут на десять.

— Я не против, — ответила она. — А вот чипсы…

— Эй! — возмутился Юра и взял свою упаковку.

— Ладно вам, — усмехнулся я, невольно вспоминая свои подростковые годы. — Юра, идем.

— Да, господин, — ответил он и показал подруге язык.

Очень скоро мы с ним вошли в зверинец. Я прошел мимо клеток, посмотрел на всех зверей, которых приручил Юра. Красный Воротник уже почти вырос, он уверенно стоял на задних лапах и что-то говорил. К слову, он еще жонглировал мячиками, что говорило о неплохой ловкости его рук.

В следующем вольере спали два подросших волка с железными челюстями. Еще немного и они будут совсем взрослыми, оба самца. Надеюсь, соперничество между ними не сменится на настоящую вражду.

После я увидел огромного черного ворона, он решал у себя просторной клетке всякие ребусы для детей от трех до пяти лет. В целом, не терял время зря, а развивал мозги.

В последнем вольере самое интересное — примерно с десяток крупных рабочих муравьев и еще около шести муравьев-солдат. Причем вторые, по понятным причинам, намного крупнее.

Я задал Юре несколько вопросов, затем попросил показать, что все звери ему, действительно, подчиняются. В принципе, мальчик тоже не терял времени зря. Он неплохо оттачивал свои навыки.

— А теперь признайся, уже водил сюда Дашу? — спросил я, стараясь не выглядеть слишком сурово.

— Нет, конечно, — Юра будто обиделся. — Я же знаю, что это родовой секрет… Но я дарил букет с бабочками…

— Бабочки — это пустяк, — одобрительно улыбнулся я и мы пошли к выходу.

— Роман Иванович, — он неуверенно обратился ко мне.

— Что, Юра?

— Можете дать мне совет? Как мне понравиться Даше?

— Похоже, придется задержаться немного дольше, чем на десять минут.

Мы остались в зверинце и я рассказал Юре, что ему нужно сделать. Конечно, никаких четких указаний к определенным действиям я ему не дал, хотя мог бы. Гораздо лучше, если он сам до всего дойдет. Тем более, после моих советов он уже знает, в какую сторону нужно двигаться. Юра поблагодарил меня за помощь и ушел.

За час до того, как мы с «Молотом» и остальными должны были поехать к Подземелью, мне позвонил Матвей и сказал:

— Рома, похоже, что сегодня придется провести в Красном Замке внеочередной сбор.

— Что такое?

— Ничего серьезного, просто некоторые из нас недовольны… Нужно будет все обсудить и решить, пока не вышел конфликт.

— Хорошо, только не начинайте без меня, — на всякий случай сказал я, зная взрывной характер некоторых Искателей.