Отбор в академии драконов, или Вынужденный брак для ведьмы (СИ)

Глава 41. Кейтлин

Мы с Элизабет договорились встретиться в вестибюле кампуса, чтобы вместе доделать практическую работу профессора Фламмера. Он вечно выдумывал что-то изощрённое. Сейчас попросил вырастить семена Зеленоголова лютого — крайне редкого и опасного растения, между прочим. Хорошо, что Элизабет удалось раздобыть его семена, в ином случае пришлось бы выслушивать, какие мы отвратительные ученицы. И ведь остальным он давал лёгкие задания, а нам всегда что-то сложное, изощрённое. Вероятно, у него к нам была какая-то «особенная» любовь.

Глядя на проходивших мимо студентов академии, я вспоминала наш последний разговор с Йоханнесом. Принц отчаялся, но я рассчитывала, что ему хватит сил, чтобы отпустить свои надуманные чувства и двинуться дальше. Видно ведь, что он не заинтересован мною всерьёз. Я для него просто плод несбывшихся фантазий, ведьма, которая не ответила взаимностью, только и всего.

— Прости, что немного запоздала. Посылка с семенами несколько задержалась. Гномы в последнее время пошли какие-то нерасторопные.

Я вздрогнула, когда услышала взбудораженный голос Элизабет и с теплотой посмотрела на неё.

— По крайней мере, у тебя получилось добыть их. Профессор Фламмер будет шокирован, когда увидит, что мы сделали это.

— Ну… Отец был удивлён моим запросам, но ничего, — хохотнула Элизабет. — Он только рад тому, что его дочь учится и получает полезные знания, а не вышивает крестиком. Самое главное ещё впереди: нам нужно вырастить их и не оказаться сожранными выращенным монстром.

Мы звонко засмеялись, привлекая к себе внимание проходивших мимо студентов.

— Кейтлин, ты не против, если мы заскочим в библиотеку сначала? Мне нужно занести кое-какие книги, у которых уже почти прошёл срок. Всё не было времени, чтобы зайти туда, раньше, — загадочным голосом прощебетала Элизабет, и мне стало жаль её.

Я снова вспомнила Поликарпия Варлаамовича. Старика, который забрался в тело молоденького юноши и подался во все тяжкие. Сердце сжалось, ведь Элизабет не знала о нём всей правды. Мне бы хотелось поведать ей всё, рассказать о том, что он не тот, за кого себя выдаёт, но я не могла говорить об этом вслух. А уж о подставе, устроенной им до загадочного побега, и того больше — даже вспоминать не желала.

— Лизи, если ты хочешь пойти в библиотеку, чтобы встретиться с ни-им, — выделила я интонационно, — то должна предупредить, что Джефри больше не работает в нашей академии.

На лице подруги появилось изумление, через пару мгновений молочная кожа стала бледной, а губы искривились в недоверчивой усмешке.

— Не может этого быть! Он ведь совсем недавно пришёл на работу и прекрасно справлялся со своими задачами.

В это мгновение я непроизвольно поставила себя на место Элизабет. Если бы мне сказали, что герцог больше не появится в академии, то я испытала бы похожие чувства, потому что больше не могла отрицать своё влечение к нему. И я понимала, что это тоже безответная любовь, которая совсем неуместна в нашем случае. Мы с Лизи были слишком похожи.

— Я узнала об этом не так давно, — ответила я, пожимая плечами.

— Сейчас зайдём в библиотеку и проверим. Всё равно ведь книги сдавать нужно, — пытаясь скрыть внутри боль, пролепетала девушка.

— Лиззи! — Я взяла её за руки и посмотрела в глаза. — Он не тот герой, который может сделать тебя по-настоящему счастливой. Ты достойна большего. Я слышала немало нелестных слов о Джефри. Кроме того, он староват для тебя. — Я прикусила язык, потому что Джефри был немногим старше герцога. Уверена, что впереди тебя ждёт другой мужчина, для которого ты станешь единственной и неповторимой.

— Ох, Кейтлин, я с самого начала знала, что у нас с ним ничего не сложится, но он смотрел на меня как-то особенно, как другие никогда не смотрели. Ты права, уверена, что я ещё встречу того, кто полюбит меня, и между нами не будет пролегать огромная пропасть.

Я заметила, что Элизабет непросто говорить, ведь Джефри привлек ее, однако она не озлобилась, как Йохан, и смогла отпустить свои чувства. Или сможет чуть позже.

Чего не скажешь обо мне. После разговора о ехидном лицемере-библиотекаре меня стало потрясывать от ярости.

Где он находился теперь?

Кому ещё успел разболтать правду о моём попаданстве?

И самое главное — поверят ли ему?

Страшно жить в неизвестности, когда в любой момент может прийти удар оттуда, откуда ты его совсем не ожидаешь. Библиотекарь рассказал герцогу, что я якобы монстр, похитивший чужое тело, и тут же сбежал из академии.

Кто ему заплатил за это?

От всех этих вопросов меня разрывало, потому что я не могла получить ответы на них и боялась.

Как только мы дошли до двери в библиотеку, передо мной возникла магическая вспышка. Я увидела размытое изображение на фоне голубоватого тумана, но оно быстро приобрело явные очертания. Это было послание. Текст гласил, что герцог желает встретиться со мной и ждёт меня в кабинете.

Удивлённая таким сообщением, я посмотрела на Элизабет.

— У вас такие близкие отношения с герцогом, что ты успела поделиться с ним своей магией? — спросила подруга, заворожено наблюдая за исчезающим магическим посланием. — Ты ведь говорила, что это ненастоящий брак?

— Да, — промямлила я.

Я попыталась вспомнить, когда именно могла поделиться с Тревором своей магией? Возможно, в тот момент, когда он пытался определить степень родства моих души и тела? Скорее всего именно так и обстояли дела на самом деле, потому что эта магическая вспышка отдаленно напоминала тот обряд.

— Всё сложно, Лиззи, — прошептала я, опуская голову.

Я сама запуталась в собственных чувствах.

Когда Йоханнес спросил: люблю ли я Тревора, я без тени сомнения хотела ответить ему «да».

А потом он сказал, что я стану изгнанницей, напомнил, что этот брак ненастоящий, пусть сам он не был уверен до конца в правдивости собственных выводов, однако в тот момент я испытала боль. Не из-за изгнания, жизнь в котором предстояла бы для меня не новой, нет… Потому, что однажды эта история закончится.

— Ты любишь его? — спросила подруга, заглядывая мне в самую душу, и я поняла, что хочу раскрыться перед ней, ведь наши отношения стали близкими, мы подружились, и я не могла всё держать внутри себя.

— Возможно, но значит ли это хотя бы что-то, если он не любит меня? Он согласился на фиктивный брак, который выгоден нам обоим в данный момент, но и речи не шло о чувствах или настоящих отношениях. Я не уверена, что даже просто симпатична ему, Лиззи.

— Уверена, что в ином случае он не стал звать тебя к себе в кабинет, — подмигнула подруга. — Иди, не заставляй герцога нервничать. Встретимся в практической, чтобы вырастить нашего Зеленоголова. — Элизабет прикрыла рот ладошкой и посмеялась. — И я ничуть не обижусь, если ты задержишься.

Перед тем как войти в кабинет герцога, я оправила юбки платья и с сожалением подумала, что поблизости нет зеркала, чтобы убедиться, насколько сносно выгляжу. Щёки вдруг запылали румянцем, стоило мне вспомнить слова Элизабет, что я влюбилась в Тревора Хербертсона. Таким чувствам в моём случае не должно быть места.

Занеся руку, я несколько мгновений помедлила и только после постучалась в дверь. Волнение усиливалось, а я никак не понимала — почему. Зачем герцогу вызывать меня к себе? Что такое срочное могло произойти, раз он воспользовался магией?

— Войдите, — ответил уставший приглушённый голос, и я поспешила войти.

Запнувшись на входе, я чуть было не растянулась на полу.

Да что со мной происходит? Такая неловкость!

— Да-арзак Хербертсон, я получила ваше магическое послание, — промямлила я, не найдясь с более удачной темой для разговора.

— Тревор. Зови меня просто Тревор, ведь теперь мы с тобой вроде как жених и невеста.

«Вроде как»…

В том-то и дело. И эта поправка отчего-то неприятно осела на языке горечью.

Я кивнула и осмелела: приблизившись к столу мужчины, я присела напротив него и посмотрела ему в глаза.

— Прости, что воспользовался твоей магией без разрешения, но так было проще всего отыскать тебя. Ты чересчур неуловимая и даже почтовые гномы не сразу добираются до своего адресата, — извинился Тревор, а я хихикнула.

Наверное, так сказывалась привычка сливаться с тенью и избегать встреч с принцем. Да и вообще со всеми, кроме Элизабет и герцога. Тревор глядел на меня с теплотой, совсем не так, как раньше, когда считал меня странной после навязанного поцелуя. Меня бросило в жар, но я тут же заставила себя собраться.

— Понимаю, что была весомая причина для разговора… — подтолкнула мужчина я, потому что его пронзительный взор смущал.

— Именно так, — кивнул Тревор. — Мне удалось узнать кое-что о твоём прошлом. Когда твои родители погибли от ужасной лихорадки, твоя тётушка была вынуждена приютить тебя, но она рассказывала тебе наверняка не всю правду. Мфити Болонье постаралась скрыть земли, которые принадлежали твоей семье, а теперь тебе, Кейтлин. Конечно, всё это может показаться странным, ведь ты считаешь, что оказалась в чужом теле и не воспринимаешь его за своё. Мне удалось выяснить, где находится могила твоих родителей из этого мира. Возможно, посетив её, ты смогла бы что-то понять для себя, мы могли бы понять вместе…

Я задумалась. Вспомнила, как слова тётушки пробудили внутри какие-то далёкие отголоски прошлого из детства, где я видела свою настоящую маму. Возможно, оказавшись на могилах родителей настоящей Кейтлин, я на самом деле смогла бы что-то прояснить, понять для себя.

— Я пойму, если ты не захочешь этого делать, и я не настаиваю, — мягко продолжил Тревор. Его голубые глаза, казалось, искрились нежностью.

— Всё в порядке. Мне хотелось бы посетить их могилу и понять, есть ли связь между той жизнью, которую мне пришлось покинуть, и этой…

— Тогда я думаю, что нам не следует откладывать. Мы могли бы пойти прямо сейчас.

— Сейчас? — опешила я, пискнув.

— Если ты не готова, я не настаиваю…

Во взгляде Тревора читалась тревога. Видно было, что мужчина переживает за меня, поддерживает и заботится. И мне становилось невероятно тепло от его отношения. Вместе с ним я готова была прямо сейчас столкнуться со своей судьбой.

— Я долгое время думал о твоём попадании, — Тревор обхватил подбородок пальцами и качнул головой. — Связь родства и тела говорит о том, что попадания как такового не произошло. Копаясь в теории и практике многих магов, работающих с попаданцами и теми, кто считал себя таковыми, мне удалось найти кое-что… Ты веришь в реинкарнацию и прошлую жизнь, которая могла быть у тебя?

Я помотала головой. Если бы у меня была прошлая жизнь, то не такая современная как эта. Вряд ли мир смог уйти в развитии настолько далеко назад.

— Возможно, твоя прошлая жизнь наложилась на настоящую, из-за чего ты и стала чувствовать себя чужой в этом мире. Следует проверить эту теорию.

— Да, я готова, — уверенно кивнула я.

— Тогда я открою портал отсюда, чтобы нам не тратить время. Не думаю, что лишнее магическое волнение в кабинете герцога кого-то заинтересует.

Тревор встал из-за стола и приблизился ко мне, протягивая руку. Я вложила пальцы в его широкую ладонь и почувствовала сильнейшую дрожь, пробежавшую по телу. Голова пошла кругом от соприкосновения с мужчиной, от его заботы, которая окутывала меня лёгкой вуалью. Безотрывно глядя мне в глаза, Тревор потянул на себя, и я встала на ноги.

— Нам следует поторопиться, чтобы вернуться до отбоя.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то о совместной работе с Элизабет, но тут же мысленно попросила у подруги прощения и пообещала себе, что однажды расскажу ей о себе больше, чем могу сказать сейчас. Пусть пока думает, что я задержалась и не смогла прийти из-за сильной любви к герцогу. Кончики ушей стало покалывать от мыслей, посетивших голову, но я тут же отмела их от себя. Я отправляюсь с Тревором на кладбище, поэтому ни о какой романтической чепухе точно думать не должна.

Герцог вытянул руку, щёлкнул пальцами и произнёс заклинание призыва портала. Из маленькой точки водоворотом разрослось громадное окно, внутри которого сияли всполохи различных цветов и оттенков. Все бумаги на столе герцога зашелестели, а он сжал мою руку и потянул меня за собой.

— Нам следует поторопиться, Кейт, пока мой кабинет не превратился в груду разорванных документов и разбитых зелий.

Нырнув в воронку, я почувствовала себя чересчур лёгкой, словно оказалась в космосе, а через пару мгновений крепкие руки герцога прижали меня к себе. Утопая в объятиях Тревора, я не успела и слово сказать, как ощутила твёрдую почву под ногами, вдохнула запах свежескошенной травы и сырой земли.

— Мы на месте, — произнёс Тревор, мягко скользя пальцами по моему телу, очерчивая его изгибы и выпуская меня из объятий.

Мы на месте…

Я обернулась и заметила громадную могильную плиту, на которой были изображены счастливые супруги. Светловолосый лорд прижимал к себе женщину с яркими каштановыми волосами и выразительными карими глазами.

— Не может быть, — пролепетала я. — Это же моя мама…

— Твоя мама? Ты уверена, Кейтлин? А что насчёт отца? — спрашивал Тревор, заставляя меня вырваться из поволоки вопросов, затмевающих сознание.

— Я его никогда не видела, ничего не знаю о нём, — помотала головой я, обескураженная. — Даже фотографий его у нас дома не осталось. Мама не хотела рассказывать о нём, но в том мире, в том другом теле у меня были точно такие же светлые волосы, как у мужчины с фотографии, точно такие же глаза.

Тяжело вздохнув, я вспомнила своё прошлое, мир, который оставила не по собственной воле, но все же не желала в него возвращаться.

— Не могу поверить, что это правда. Когда в академию явилась тётушка, я вспомнила кое-что из детства Кейтлин. Тогда мне показалось, что воспоминания на самом деле наложились друг на друга, потому что я видела свою маму, а теперь вижу её снова и не могу понять, где правда, а где вымысел. Почему у нас с ней одна мать на двоих?

Вопрос застыл в голове, осел горечью на языке.

Я вздрогнула, испуганно посмотрев по сторонам, потому что кто-то мог услышать наш разговор с Тревором и узнать, что я — монстр. Или нет? Я уже и сама сомневалась в том, что не сошла с ума, что на самом деле попала в чужое тело. Вдруг Тревор прав? Что если история с книгой просто померещилась мне? История с жизнью в другом мире? Мой дядя?

Мелкая дрожь пробежала по коже, а Тревор молча прижал меня к себе. Утопая в объятиях мужчины, я смогла ненадолго успокоиться, взять себя в руки, чтобы не разрыдаться от собственного бессилия. Эта книга словно слилась со мной, словно стала моей историей, моим миром. И отчего-то это немного пугало.

Но разве такое возможно?

Конечно, похожие ощущения частенько испытываешь, когда с головой погружаешься в сюжет и запоем читаешь книгу от корки до корки, но тут другая ситуация.

— Возможно, моя теория о наложении одной из прошлых жизней на эту справедлива? — спросил Тревор, с тревогой посмотрев мне в глаза.

Я лишь пожала плечами, потому что до конца не осознавала происходящее. Хотелось бы мне верить, что это так, что это тело моё, но почему-то казалось иначе.

— На тебя слишком многое свалилось, — пробормотал Тревор и покашлял, прочищая горло. — Сначала истязания тётушки, которая пыталась сделать из тебя истинную леди и выгоднее продать «товар», потом напряжённая учёба, чтобы своими силами поступить в академию, вступительные экзамены, непростые отношения со студентами и, наконец, ухаживания Йоханнеса. Воспоминания могли наложиться из-за огромного количества пережитых стрессов. Такое случается, и ты быстро сможешь восстановиться, если вовремя успеешь осознать это.

Мне вдруг показалось, что Тревор пытается оправдать моё попадание любой ценой. Мужчина словно цеплялся за идею наложения прошлой жизни на настоящую, чтобы остаться рядом со мной. Или мне просто хотелось думать именно так?

— Что происходит в вашем мире с попаданцами? — вдруг спросила я, отрывая голову от плеча герцога и заглядывая ему в глаза. — Я имею в виду до того, как на них выйдут те, кто убивает монстров.

— Чаще всего они сходят с ума. Обычно в этот мир проникают сильные магические существа с желанием захватить мир. У них ничего не получается, и они быстро сдают себя. Я не встречал других попаданцев.

— Я другая, — с уверенностью парировала я. — У меня нет мании величия, нет желания захватить мир. Я просто хочу выжить в нём, и я уверена, что попала сюда из другого мира.

Тревор кивнул. Видно было, что ему сложно сдерживаться, но он не стал продолжать бессмысленный спор.

Всё ещё стоя в объятиях своего фиктивного жениха, я ещё раз покосилась на камень и обвела взглядом своих родителей. Мне так сильно не хватало мамы. Я переживала, что у меня не осталось даже её фотографии, когда я оказалась в этом мире, боялась утратить её образ, забыть со временем, и вот теперь я вижу её. Снова. На глаза навернулись слёзы, поэтому пришлось отвести взгляд. Мне не хотелось плакать в присутствии Тревора.

— Мы во всём разберёмся. Я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, Кейтлин. Тебе станет известна вся правда, даже если нам придётся побороться с самой судьбой.

— А если я просто исчезну? Таким же странным образом, как и появилась?

Я сама не знала, зачем задавала этот вопрос. Тревор и без того давал мне больше, чем я могла рассчитывать получить от него. Прикусив язык, я уже хотела перевести тему, но заметила, как кожные покровы на лице мужчины побледнели, а желваки передёрнулись.

— Не исчезнешь… Я не позволю тебе покинуть меня, — мягким, бархатистым голосом произнёс герцог.

Взгляд залип на губах мужчины. Мне захотелось потянуться к ним, снова ощутить их нежные прикосновения.

Волнение разлилось внизу живота томительной негой, но я напомнила себе, что нахожусь у могилы собственных родителей с фиктивным женихом. Мне не следовало забывать, что мы с Тревором не можем влюбиться. Он достоин другой невесты. Да и нельзя целоваться на кладбище.

Заметив, что он тоже смотрит на мои губы, я поёрзала и выбралась из объятий мужчины. Нельзя нам обниматься и делать вид, что мы любим друг друга. Это может причинить сильнейшую боль, когда мы будем вынуждены расстаться. Ему вряд ли тяжело, а вот моё сердце разорвется на части.

Приблизившись к могильной плите, я провела подушечками пальцев по ледяному камню и шумно выдохнула. Родители смотрели на меня, словно были живыми, словно могли сказать мне что-то, вот только лёд, исходивший от камня, напоминал, что они уже не смогут сделать этого.

— Расскажешь мне о том мире, из которого ты пришла сюда, Кейтлин? — поинтересовался Тревор приглушенно.

Я вздрогнула и обернулась в сторону мужчины. Наши взгляды снова пересеклись, и я постаралась долго не смотреть на него, потому что всё глубже проваливалась в омут запретных чувств.