Падший – 2

Глава 15 Самый страшный гнев — гнев бессилия…

— Кто-нибудь собирается мне объяснить, какого черта происходит? Это что за импровизированный ретрит на природе вы организовали? — Спросила майор Машурина.

Ее голос буквально сочился сарказмом. Сарказм капал с языка блондинки, как яд кобры. Я даже слегка пригнул голову, пытаясь разглядеть, не выросли у дамочки случайно клыки?

Мария Семеновна сидела за столом, испепеляя меня и Маркова гневным взором. В большей мере, конечно, меня. Есть ощущение, блондинка вообще во всех странных событиях, где бы они не случались, нашла одного крайнего и теперь с удовольствием вешает на него дохлых собак.

— Извините… Я не понял, что такое ретрит? — Тихо поинтересовался Марков.

Он вообще вел себя очень осторожно. Осторожно говорил, осторожно молчал, даже устроился на стул осторожно, подальше от Марии Семёновны. Весьма предусмотрительно.

Потому как майор была настроена максимально решительно. Она притащила нас в отдел и явно планировала в ближайшее время перейти от обычных вопросов к пыткам. Я удивлён, что до сих пор в кабинете майора еще не горит огонь и не греется жаровня.

Вот она, кровушка Светлых. Дает о себе знать. Чтоб доковыряться до истины, ничем не гнушаются.

Судя по упрямо сжатым губам, майор хотела знать правду. Хотела настолько сильно, что, когда мы выбирались из леса, она вручила Маркову ключи и велела вести ее машину, а сама прыгнула в мою.

— Ого… Помнится кому-то сильно не нравилось общество избалованного мажора. — Не удержался я от комментария.

— Чтоб ты не сбежал. — Коротко бросила блондинка, пристегиваясь ремнем безопасности.

Здравое зерно в ее поступке имелось, скажу прямо. Я так и планировал, вообще-то. Сбежать, чтоб вернуться в чертов бар, где чертовы адовцы обсуждают чертово свержение власти. Хочется понять хотя бы, чьей конкретно власти? Моей или они замахнулись на папу.

В принципе, насчет моей власти я сильно не парюсь, этот вопрос решается достаточно быстро. А вот насчёт папиной…

Старика я хотя бы знаю. Знаю, что от него ожидать, на что он способен, а на что нет. Эти же идиоты снова упоминали Хаос. Понять не могу, откуда у них взялась уверенность, будто данная субстанция — лучшее, что может произойти со всем мирозданием.

Отец может быть иногда крайне невыносим, это факт. Может вести себя слегка нервно. Согласен. Однако признайтесь, некоторая нервозность вполне оправдана, когда на твоих плечах уйма всего; когда ты с утра до ночи и с ночи до утра выслушиваешь дурацкие просьбы; когда с приходом каждого столетия у тебя плодятся конкуренты или твои муравьишки-таракашки всеми силами стремятся угробить столь заботливо созданный для них мир.

Но при всех его недостатках, если папа является рьяным противником Хаоса, значит, что-то в этом есть.

В общем, мне срочно нужно было вернуться в бар, однако майор Машурина придерживалась иной точки зрения. Поэтому спустя полчаса мы уже сидели в отделе МВД Западное Бирюлёво. Домчали, не успев глазом моргнуть.

Есть, конечно, небольшая сложность. На данный момент я знаю только один вход в заведение, существующее за пределами мира смертных и вне границ Ада. Этот вход — Пристанище. Значит, придется снова встречаться с Элеонорой,(что уже не радует), и струячить к пузырю. Опять. А опытным путем мы уже выяснили, дорога к пузырю — это тебе не желтый кирпич, ведущий к Изумрудному городу. Приятного мало.

Однако, цель стоит того. Мне бы очень хотелось всю эту братию, собравшуюся в баре, тряхнуть за шиворот так, чтоб у них бо́шки поотлетали. А потом задать парочку вопросов. Ну и, конечно, убить каждого, кто посмел за моей спиной творить подобную ерунду. Ты погляди-ка… Устроили кружок активистов.

Но главное даже не это. Все участники идиотского собрания — марионетки. Сомнений в этом нет никаких. Они не сами дошли до абсурдной идеи организовывать революцию. Их кто-то научил.

Присутствие фавна и Мантикоры дает повод подозревать, что во всю эту лабуду втянуты не только адовцы, но и сущности, которые много столетий были в вольном плавании. Ошивались в мире смертных. Сидели, носа не высовывали.

Тут снова попахивает участием Кукловода. Во-первых, он не просто так скрыл бар, поместив его в место, которого нигде не существует. Это типа секретность и конспирация. По той же самой причине, были поставлены разнообразные заклятия, в виде деревьев-убийц и водоплавающих уродов.

Теперь понятно, почему пузырь начал выпирать в Пристанище. «Нигде» — тоже не резиновое. Напихать туда всякого дерьма и надеяться, что оно в другом месте не вылезет воспаленным фурункулом — глупо.

Кукловод однозначно один из Падших. Он понимает, как устроено мироздание. Закон абсолютно простой. Если где-то убыло, значит где-то прибыло. Если где-то прибыло,(например, достаточно большое заведение для сборища адовых дегенератов, решившихся на очередную революцию), значит жди, вот-вот резина натянется и появится тот самый фурункул. Он и появился. У призраков.

Но… По все тем же законам мироздания, вход должен быть не только из Пристанища. Просто надо поискать его. А это — время. А времени нет. То есть, возвращаемся в исходную точку. Мне нужно снова попасть к призракам.

Однако, Мария Семеновна как питбуль вцепилась в нас обоих: и в меня, и в Маркова. Когда я тронулся с места, она торжественно пообещала прострелить мою ногу, возможно две, если мне придет в голову свернуть с указанного маршрута. И знаете что? Она вообще ни разу не шутила.

Блондинка была настолько зла, что я решил придержать коней и на этот раз послушаться ее.

Тем более, прямо скажем, выглядела ситуация с нашим пребыванием в лесу очень сомнительно. А в глазах майора даже, наверное, подозрительно.

В любом случае нужно объясниться с ней, иначе Мария Семеновна начнет рыть дальше и глубже, а ее интерес чреват последствиями. Особенно, если вспомнить, кто у нее дедушка. Или прадедушка.

В общем, я добросовестно привез нас к отделу, рассудив, что проблемы надо решать по мере их поступления. Пузырь уже есть. И бар уже есть. И скопище адовых идиотов тоже есть. Всё это никуда не денется. Сначала необходимо успокоить Марию Семеновну, а потом можно спокойно вернуться к делам.

— Ретрит, гражданин Марков, это практика временного ухода от повседневной жизни с целью восстановления внутреннего равновесия и духовного роста. Ретриты могут проходить в самых разных форматах, от медитационных и йога-ретритов до детокс-программ и духовных упражнений…

Майор резко замолчала, прервав свою импровизированную лекцию, подумала пару секунд, а потом, прищурившись, спросила раздраженным голосом:

— Вы мне что, голову пытаетесь тут морочить?

— Почему? — Искренне удивился Марков. — Я правда не знал, что означает это слово.

— М-м-м… — Блондинка недоверчиво с ног до головы окинула патологоанатома взглядом, а затем снова переключилась на меня. — Итак. Жду объяснений, Забелин. Какого черта ты вместе с этим… человеком… оказался на месте убийства Сергеевой? И по какой причине вы валялись там, как два овоща. Вернее, ты валялся, а этот…

Майор снова покосилась на Степана. Взгляд у нее был очень недружелюбный. Есть ощущение, что меня блондинка не любит очень сильно, но и патологоанатом в число ее фаворитов точно не входит. Какая-то она неудовлетворённая. Всё ей не нравится.

— Этот вообще сидел. Как… как буддист в нирване. Я его теребила, трогала, била, но он не реагировал. Вы что… — Мария Семеновна подалась вперед, уставившись мне прямо в глаза, будто пыталась рассмотреть зрачки. — Вы накурились? Оба? Дури какой-то нажрались?

— Ну здрасьте, приехали! — Столь нелепые инсинуации возмутили даже Маркова. — Мы похожи на двух идиотов, которые поперлись черт знает куда ради сомнительного удовольствия испытать не менее сомнительный кайф? Я вообще, если что, не по этой теме.

В принципе, возмущение Степана я полностью разделял, но в данный момент меня начало волновать кое-что другое. Пока он высказывал свое мнение, я вдруг осознал одну мысль, вытекающую из слов блондинки.

— А почему вы сказали про Сергееву?

Майор Машурина снова отвлеклась от патологоанатома и уставилась на меня вопросительным взглядом. Она не сразу поняла, что я от нее хочу.

— Вы сказали, на месте убийства Сергеевой. Не на месте убийства двух жертв, не на месте убийства двух девушек, а именно Сергеевой. Будто акцент сделали.

— Потому что, Забелин, если бы кое-кто помнил, что в отделение полиции он пришел в качестве стажёра, а не в качестве клоуна, исполняющего различные номера, то этот кое-кто уже бы знал, что неизвестную девушку убили не там. Не в лесу. Ее туда привезли и красиво разложили на том же месте, где была найдена Сергеева.

— Класс… — Марков не мог сдержать своей реакции.

Он покосился в мою сторону так выразительно, что даже дураку стало бы понятно, данная информация имеет значение. Мария Семеновна дурой, к сожалению, не была и, естественно, «гляделки» Степана заметила.

— Что-то не так? — Поинтересовалась она.

Вообще, конечно, не так — все. Если девчонку убили не в лесу, а в другом месте, то наш поход в Пристанище выглядит слегка… как бы это сказать… бесполезным.

Нет, тот факт, что мы в итоге обнаружили место сборища идиотов — это отличный результат. Плюс, я снова убедился в активной деятельности Кукловода. Тут вопрос конкретно касается невинноубиенной.

Элеонора обещала найти ту, по чему следу мы пришли. А здесь вот в чем суть. Сергеева умерла, будучи суккубом. Ее дух, ее душа давным-давно была «съедена» демоном. После смерти осталось лишь пустое тело. Сергеева призраком никак быть не могла. Я рассчитывал как раз на второй труп, отталкиваясь от того, что в неизвестной девице суккуба не имелось. Но если жертва не привязана к данному месту, то мы пришли не по чьему-то следу. Мы пришли просто так. И найти Элеонора никого не могла.

А наугад определить, кто именно из неприкаянных душ наша жертва — достаточно сложно. Это надо всех опросить, осмотреть, выяснит, кого убили конкретно в тот день острым предметом в глаз. Их, этих призраков, еще поди собери в кучу. Они же слегка все звезданутые. Неприкаянные души похожи на сборище умственнобольных. Да, те, кто посвежее, страдают признаками сумасшествия в легкой форме. Но все же.

— И где произошло убийство? — В свою очередь спросил я, проигнорировав вопрос майора.

— Не знаю, Забелин. — Развела руками блондинка. Потом добавила. — Пока не знаю. Но вместо того, чтоб заниматься делом, таскаюсь за всякими придурками по лесам.

— Слушайте, вы так говорите, будто мы вас об этом просили. — Начал заводиться я. Хотя… Почему начал? Я и до этого уже был заведён сорвавшимся пребыванием в Пристанище. — Могли бы и не таскаться. Встречный вопрос, товарищ майор, зачем вас понесло в лес? Вы что…

Я наклонился вперёд, округлил глаза и громким шёпотом спросил:

— Вы накурились?

— Хватит нести ерунду! — Блондинка долбанула кулаком по столу, хотя, судя по ее раскрасневшимся щекам и горящему взгляду, она с гораздо большим удовольствием впечатала бы этот кулак в мое лицо, — Потому что вы тут что-то мутили! Поехала за вами следом, хотела проверить.

— А-а-а-а-а… Так вы следили за нами! Вот! А зачем тогда валите всю вину на других?

— Да ты меня достал! — Взорвалась блондинка.

Она вскочила на ноги, откинув стул, и, по-моему, в этот момент битва добра со злом стала гораздо ближе, чем могла быть.

К счастью, у майора зазвонил телефон. Блондинка раздражённо схватила мобильник со стола, где он лежал с момента, как мы вошли в кабинет, и выскочила в коридор, со всей силы долбанув дверью.

— Твою мать, Забелин… — Марков вместе со своей табуреткой сразу же подвинулся ближе ко мне. Говорил он тихо, на тот случай, если блондинка недалеко убежала. Может, она специально усыпляет нашу бдительность, а сама притаилась под дверью. — Мы на хрена все это пережили? Это путешествие по миру, полному всякого дерьма?

Степан зажмурился и застонал как от зубной боли. Наверное, слово «дерьмо» навеяло ему кое-какие воспоминания.

— Блин… Девку твою в другом месте грохнули. — Продолжил патологоанатом. — И почему вообще эта Мария Семеновна нас нашла? Ты говорил, будто оставил заклятие, чтоб мы были невидимыми для людей.

— Для людей! Она — нефилим. Забыл? Ангельская кровь. Архангел в роду отметился. На нее некоторые демонские фокусы не действуют. И хватит уже гундеть, Марков. Ты как старая бабка, честное слово. Бу-бу-бу… Бу-бу-бу…

— Я не бабка! Это я просто хочу жить. Ясно? А с той минуты, как ты появился, в моей жизни постоянно что-то происходит. Какая-то срань. То непонятные братки со стволами и ножами. То психи в балахонах. То водяные драконы. Или кем там была эта тварь. Что потом? Что следующее? Драконы со стволами и ножами? Избавь меня от этого!

— Эх, Марков, Марков… А я уже было подумала, что у тебя есть шанс. В баре, полном потусторонних сущностей, ты целых две секунды вел себя храбро. Не мог бы повторить это снова?

Ну ладно… Честно говоря, я специально доводил патологоанатома. Естественно, трусом он не является. Я вижу его внутреннюю суть. Хотя бы достаточно вспомнить ту историю с больницей. Мало кто на его месте рванул бы спасать людей, выводя их из пожара.

Просто Степан… Он будто отказывается принимать себя настоящего. А конкретно в данный момент очень неподходящее время для его психологических травм. И потом, он — Говорящий. Ему теперь многое предстоит увидеть и узнать.

— Мне кажется, твоя проблема в том, что ты путаешь храбрость с глупостью! — С гневом высказался патологоанатом.

— Нет, глупым я тебя всегда считаю. И тут путаницы точно нет Это неизменно. Просто прими как данность. Но у меня есть такая ма-а-а-аленькая просьба. Постарайся не забывать, что ты — человек и тебе, по идее, очень даже дорог мир смертных. Твой мир! Я, если что, Владыка Ада. Мне на людишек плевать. Но я тут, суечусь вместе с тобой по одной простой причине. Мы хотим защитить ваш чертов мир. Хотим не дать Кукловолу его уничтожить. А Кукловод, чтоб ты понимал, мечтает его сжечь дотла и посолить землю слезами смертных. Наверное, вашему долбаному Гринпису этот план бы не понравился, но они, как и все остальные, скоро будут плавать в котле с кипящей желчью. Поэтому, Степан, если ты все же дорожишь своим миром, то нам нужно просто продолжать работать, пока мы не найдем того, кто все это затеял…

Вообще, я собирался сказать Маркову ещё парочку «ласковых» слов, чтоб он взбодрился.

Кстати, насчет того, что мне плевать на мир людей — ложь. Все взаимосвязано. Это — чертова пищевая цепочка. Исчезнет мир смертных, исчезнут смертные, у Ада тоже волникнет проблемка. Большая. Впрочем, и Небеса вряд ли возрадуются. Просто Степану об этом лучше не знать.

Однако моя гневная речь, моя роль мотиватора-коуча была прервана крайне важным событием. Я вдруг почувствовал легкое покалывание в районе виска. Левого.

— Черт… Степан, закрой дверь.

Марков удивлённо уставился на меня, пытаясь понять, что за это странный переход от речи про спасение мира к просьбе закрыться в кабинете.

— Закрой, говорю! — Рявкнул я на патологоанатома. — Чтоб внезапно не вошла майор Машурина.

Такой тон он сразу понял. А если даже и не понял, перестал тупить, догадавшись, что мной точно руководит какая-то важная причина. Марков одним прыжком скаканул к двери, а затем тихонечко повернул замок.

Я прижал два пальца к виску, указательный и средний. Покалывание — это был знак, сигнал. И подавала его Марина Рыжкова, мой новоиспеченный голем.