Победа будет за нами

Глава первая

Известная российская журналистка Маргарита Симоновна Симоньян с трудом разогнула поясницу и оперлась на лопату.

Над Кремлем в хрустальном, ослепительно-синем небе кружили ослепительно-белые голуби. Предатели, удравшие из царской голубятни. И в каждом не меньше пятисот калорий, прикинула Маргарита, щурясь на солнце. Ей казалось, что она слышит бумажный шелест их перьев.

Маргарита подтянула штаны повыше и с досадой покачала головой. Как говорится — бойтесь своих желаний. Она всю жизнь мечтала похудеть, но не так. Не такой ценой. Коралловые треники Bosco опять съехали на бедра и, похоже, собирались ползти и дальше.

Внезапно Маргарита Симоновна вспомнила, как она училась в третьем, что ли, классе и мама по неслыханному блату оторвала для дочери две пары колгот из Прибалтики. Колготы были чуть не выше Риты, поэтому мама спрятала их вглубь гардероба, где потихоньку копилось Ритино приданое: махровые полотенца, постельное белье, пеленки с утятами и бог знает что еще. Сказала: на вырост.

Но Рита искушения не выдержала. Она втихаря залезла в шкаф, вытянула с полки длинные красные колготы и гордо отправилась в них в школу. И все понимали: идет девочка в новых красивых колготах. По дороге они начали с Риты съезжать.

И ничего, она сообразила, побежала в школе в туалет, нашла на пояске специальное отверстие, подцепила резинку ключом, как следует затянула, завязала узелком, и всё — там делов-то на две минуты. Колготки, конечно, собрались гармошкой на коленках, а пятки пузырились и вылезали из сменных туфель, но это ерунда. Зато они были новые и почти что иностранные. А потом СССР взяли и развалили. И на рынок хлынуло всякое говно.

В штанах Bosco вместо надежной советской резинки был дебильный шнурок — и тот пришлось вытащить, когда связывали Димона Анатольича на день Петра и Февронии. Шнурок, естественно, пропал. Маргарита думала продеть в штаны какую-нибудь веревочку, но во всем ебаном Кремле не нашлось ни единой булавки.

Вот же блять, с мстительным удовольствием думала Маргарита Симоновна. У нас тут и бункеры, и лаборатории, и архивы, и мощи святые какие хочешь. А булавки сраной нет.

В это время загудел Большой Успенский колокол. Да заткнись ты, блять, ругнулась про себя Маргарита и вспомнила, что на прошлой неделе дала зарок не материться.

Колокол не затыкался. Маргарита Симоновна закатила глаза. Ладно. Она подняла ведро с картошкой и побрела в сторону Соборной площади. Спохватилась, вернулась за лопатой. Инструкция строжайше запрещала оставлять рабочие инструменты без присмотра.

А как тут, блять, не материться, обратилась она к себе прошлонедельной. В одной руке ведро картошки, в другой — лопата, да плюс штаны надо локтем придерживать.

Этот костюм Bosco был последним трофеем Тиграна, захваченным в ГУМе. Эх, Тигран-Тигран. Со второго набега на ГУМ он не вернулся. Ну да что теперь вспоминать.

Начался перезвон. Это означало, что Маргарита стопроцентно опоздает на репетицию и об этом доложат Начальнику. К тому же она не помнила, нужно ли сегодня переодеваться в парадное платье или можно в трениках. Надо бы ускориться, думала Маргарита Симоновна, но вместо ускорения почему-то замедлялась. Она знала, что такое психологическое явление называется сопротивлением.

С высоты голубиного полета Маргарита Симоновна казалась игрушечной фигуркой. Фигурка медленно ползла по направлению к Успенскому собору.