Победа будет за нами

Глава двадцатая

Этот стук услышала Марго. Она шагала к Спасской башне проверить, как там Соловьев: стояли жуткие морозы, и она надеялась убедить Владимира Рудольфовича покинуть студию и хотя бы временно переехать в Теремной дворец.

Проходя мимо воронки на месте бывшего Сената, Маргарита Симоновна машинально перекрестилась. Немало видных государственных деятелей покоилось в этой братской могиле. Вчера к этой скорбной коллекции добавилась захворавшая Валентина Ивановна Матвиенко.

Маргарита невесело покачала головой: Матвиенко она не любила и даже унаследовала ее императорское платье, но все-таки жаль, не уберегли старуху. А уж как она ждала коронации, как хотела покрасоваться в наряде Екатерины. Но нет, подхватила воспаление легких или что-то в этом роде. Захрипела, слегла, кашляла — просто жуть. И главное, когда Марго с Гурулевым пели ей прощальную песню, неблагодарная старуха вышла из забытья и показала им средний палец. Потрясающе!

И вот тут-то в космической зимней тишине раздались то ли глухие крики, то ли удары, то ли подземные стуки. Звук действительно шел откуда-то из воронки, и Маргарите с перепугу показалось, что это сенатор Матвиенко решила вернуться с того света — по всей видимости, за своим платьем. Ни жива ни мертва Симоньян постояла на дороге, но стук закончился, и она, будучи женщиной беспримерной храбрости, решила заглянуть в яму. Но так и не смогла заставить себя подойти.

Маргарита Симоновна развернулась и, прижав к груди банку шпрот (гостинец для Соловьева), побежала домой, во дворец. Она стремительно летела по заснеженной улице, полы ее куньей шубы развевались, так же развевались кисточки теплой русской шали, и Маргарита не могла не отметить того, что это изумительно красивая сцена из картины о русской жизни. Сама себя не помня, она взлетела на четвертый этаж.

В палатах было натоплено, насельники только что отобедали, сполоснули посуду и потихоньку укладывались на дневной сон. Генерал Гурулев, сидя на печной приступочке, играл на гармошке, а Дмитрий Анатольевич Медведев, крест-накрест повязанный шерстяным платком, танцевал и пел песни из добрых советских мультиков. В его репертуаре были и патриотические произведения. Но сейчас он пел «Пусть бегут неуклюжи», и это странным образом оттеняло то, как легко и грациозно бежала по Кремлю Марго, изящная, будто какая-то княжна Тараканова.

С трудом унимая бухающее сердце, Маргарита сообщила, что Валентина Ивановна, похоже, оклемалась и лезет из могилы обратно. Ей, конечно, не поверили, но генерал-депутат Гурулев, дневного сна не любивший, вызвался возглавить группу быстрого реагирования при условии, что ему дадут с собой сенатора Мизулину, которой все равно, кого атаковать, живых или воскресших.

Пригласили также и патриарха Кирилла, но тот не снизошел, однако ж благословил на борьбу с нечистой силой генералов Герасимова и Гурулева и каждому члену экспедиции выдал по сильной иконе.

«Екатерину» отвязали от стула, и группа из пяти-шести государственных лиц отправилась к руинам Сената. Маргарита показывала дорогу, которую, конечно же, знали все до единого, но ведь это была ее сенсация, так? Главред RT имела право еще немного побыть в центре внимания. Медведев увязался за ними, но серьезности момента, естественно, не осознавал: он просто бегал туда-сюда, выкрикивал глупости, кидался снежками и хохотал, радуясь внезапной прогулке.

Также радовалась и сенатор Мизулина, которую Андрей Викторович Гурулев вел на длинной прочной веревке. Она валялась в снегу, подбирала палки и прыгала на Медведева, которому сто раз говорили не подходить к Елене Борисовне на расстояние броска. Сенатор — вот что значит вторая молодость! — несколько раз повалила экс-президента в снег и маленько прихватила зубами через тулупчик, причем не со зла, а просто от избытка юных сил.

Маргарита шла чуть впереди, беседуя с Валерием Герасимовым о том, что преисподней в примитивном понимании этого слова (с чертями и сковородками), конечно, не существует и никакие сущности вылезти оттуда не могут, это все бабкины сказки. Нету ни вурдалаков, ни ходячих трупов, ничего такого, а стук из могилы имеет какое-то простое рациональное объяснение. Которое пока не приходило им в голову.

Они приблизились к воронке ровно в тот момент, когда из нее выбралась первая темная фигура, выглядящая абсолютно незнакомой. Таких крупных тел сливки общества в воронку еще не сбрасывали.

Фигура поворочала лохматой башкой, дико осмотрелась по сторонам и заметила членов экспедиции, замерших от удивления. Одетые в расшитые золотом боярские шубы, с иконами и Медведевым в теплом картузике, они напоминали скульптуры Зураба Церетели из серии «Исторические личности».

Страшная фигура направилась к генералу и Маргарите и, слегка покачиваясь, встала перед ними. Это был грязный широкий мужик лет сорока. Мужик уставился на своих визави, и в глазах его вспыхнул веселый огонек.

— Гер-расимов! Где патроны?! — сказал он с узнаваемой интонацией. И пока генерал хватал ртом твердые куски стылого зимнего воздуха, мужик осклабился и протянул Маргарите свою корявую лапу: — Здорова, мать! Сява, — сказал он и церемонно поклонился.