Полукровка – 2

Глава 20

24 ноября 2469 по ЕГК.

…Последний удар по психике Перуна Оса нанесла за полчаса до нашего схода со струны. Хотя нет, не так: хакерша попробовала нанести последний удар — резонно рассудив, что в это время я должен быть в рубке и маяться от безделья, «о чем-то задумалась» и вышла из уголка перед душевой кабинкой, не просматриваемого камерами, в одних кружевных трусиках. Чтобы показать товар… хм… лицом.

Я действительно находился в рубке и действительно маялся от безделья. Но вуайеризмом никогда не страдал. Поэтому узнал о «нанесенном ударе» из монолога Феникса, решившего поделиться итоговыми результатами анализа методики моего соблазнения и последующего переманивания в первый отдел. Искин старался поднять мне настроение, испорченное последней фронтовой сводкой, поэтому делился своими выводами в шуточном ключе. И настолько сочно описал «невероятно убедительную игру» этой особы, что чуть было не сбил с пути истинного. В смысле, вызвал желание хоть одним глазком оценить таланты личности, «наверняка получившей за ряд профильных предметов» высший балл. Но я вовремя сообразил, что к «одним кружевным трусикам» прилагается голая грудь, и решил поберечь свою психику. Поэтому отметил, что в наше время это воздействие не может считаться достаточно жестким, а значит, Оса продолжает играть вдолгую, и сменил тему беседы.

Следующие четверть часа обсуждал планы «доработки» своей каюты и ставил ИИ конкретные задачи, потом перевел корабль в красный режим, дал «пассажирам» время закрепиться на переборках, откачал из отсеков воздух, вывел МДРК в обычное пространство и обнаружил, что «троечка» заключена в сферу из масс-детекторов и окружена солидными минными кластерами, а «чуть поодаль» болтаются весьма представительная патрульная группа и семь «Кукушек».

Идентификатор-вездеход запросчика моего «Наваждения» позволил вырваться на оперативный простор незамеченными, поэтому я спокойненько обошел лоханки флотских, поэксплуатировал ИИ, чтобы не терять время на расчеты, разогнался и прыгнул к Белогорью.

Вокруг него в кои-то веки не оказалось ни вражеских кораблей, ни их обломков. Что чуть-чуть улучшило настроение и позволило перевести борт в зеленый режим. Пока связывался с Переверзевым, организовывал «коридор» и заходил на космодром, вояки успели снять скафы, собраться и перетаскать пленных на аппарель. Поэтому моя прощальная речь получились чуть короче, чем планировалось:

— Дама и господа, в одиннадцать пятнадцать мы окажемся в моем ангаре. Согласно последним инструкциям начальства, вам надлежит загрузиться в «Дредноуты» и отбыть в ППД, а ваших подопечных заберут чуть попозже. На этом все. Был рад поработать в одной команде. Желаю удачи. До новых встреч.

Ответный монолог Пырея откровенно порадовал: он уважал и себя, и меня, говорил то, что думал, был уверен, что мы еще «посотрудничаем», и не строил никаких далеко идущих планов. А вот речь Осы напрягла — да, каждая отдельно взятая фраза звучала идеально, а взгляд, выражение лица и даже жесты добавляли фразам «правильного объема», но на уровне ощущений все это легонечко отдавало высококлассной манипуляцией.

Кстати, Феникс пришел к такому же мнению. Но, поделившись им со мной, помог увидеть ситуацию со стороны, с которой она не смердела:

— Тор, эта тетка — не только профессионал, но и личность, искренне считающая, что Новая Америка, против которой работает первый отдел — самый экономически развитый, последовательный и опасный враг Империи. Вот она и пытается тянуть в него всех, кто может усилить противодействие. Что, на мой взгляд, более чем логично.

Я нехотя кивнул, загнал «Наваждение» в ангар, притер к парковочному месту, опустил аппарель, попрощался с «пассажирами» и понаблюдал за их погрузкой в «броневики». Эдак через полчасика после отлета «Дредноутов» передал пленных очень серьезным дяденькам, прибывшим на «Мамонте». А потом проводил взглядом «Вспышку», улетевшую на автопилоте хрен знает куда изображать мое возвращение на столичную планету. С двенадцати и до восемнадцати тридцати дрых. Проснувшись по будильнику, помылся, оделся и привел себя в порядок. В девятнадцать ноль-ноль, получив боевой приказ от Переверзева, вышел из корабля, прогулялся к шлюзу, внезапно появившемуся из-под маскировочного поля за парковочным местом флаера, и перебрался в соседний ангар. Увидев родную «Химеру», мысленно повторил словосочетание «Мы создали убедительную иллюзию вашего прибытия на Белогорье», поднял руку, приветствуя этот дубль Феникса, и потопал к «Волне».

Да, десять виртуальных тренировок по учебному курсу, разработанному ИИ, не превратили меня в гонщика, но позволили чуть лучше почувствовать свой флаер. Поэтому весь перелет до центра Новомосковска я наслаждался новым уровнем взаимодействия с машиной. А в тот момент, когда навигатор рекомендовал уйти с безлимитки в коридор замедления, неслабо расстроился. Впрочем, этим вечером рефлексировать было некогда, так что я ушел в левый поворот, спикировал к зданию Управления, припарковался в летном ангаре и по хорошо знакомому маршруту добрался до приемной куратора.

Ждать не пришлось и в этот раз: несмотря на то, что я прибыл почти на полчаса раньше, чем требовалось, искин начальника шестого отдела отправил меня в кабинет, а Владимир Михайлович, свернув какой-то документ, встал из-за стола и пошел навстречу.

Поздоровался, как с равным, усадил в кресло для посетителей, врубил «глушилку», сел напротив и криво усмехнулся:

— Новость первая. Предсказанная, но все равно неприятная: информация о вылете «Вспышки» Перуна из Вороново и о прибытии этой вашей ипостаси в Управление ушла на сторону, и квартиру этого образа быстренько взломали. Контрразведка отработала, как полагается — задержала информатора, личный состав групп захвата, подстраховки и эвакуации, пилота МДРК «Мираж», двух глубоко законспирированных агентов СВР ОЕ и еще несколько человек.

— Но… — с намеком начал я и замолчал.

— Никаких «но»: эта операция прошла практически идеально… — твердо сказал Переверзев. — А о том, что за Перуном вот-вот начнут охотиться еще и амеры, вы наверняка задумывались еще на стадии планирования последней акции. Кстати, мы заметно усложнили алгоритм вашей подстраховки — теперь вы обзавелись реально существующим двойником, который за время вашего отсутствия на планете успел выполнить два незначительных задания. То есть, вылетал из Вороново на «Химере» с выхлопами двигателей, идентичными выхлопам двигателей вашей, пропадал на сутки-двое, возвращался, выбирался в город и так далее.

Я пожал плечами в знак того, что не вижу в появлении двойника ничего из ряда вон выходящего, и Переверзев, удовлетворенно кивнув, перешел к следующему вопросу:

— Новость вторая, приятная: амеры закончили подсчет ущерба от вашей последней акции и ужаснулись. Что, в общем-то, неудивительно: если верить оценкам четырех крупнейших страховых компаний Балтимора, то он самую малость не дотянул до одного триллиона долларов. Или, если переводить эту сумму в рубли, то до четырехсот пятидесяти миллиардов. Впрочем, они учли даже последствия падений обломков орбитальных сооружений на планету,

так что сразу несколько влиятельнейших сетевых изданий ССНА опубликовали материалы, в которых назвали вашу акцию самой эффективной диверсионной операцией всех времен и народов. Мы этим страшно гордимся… и, конечно же, готовимся к ответным акциям спецслужб Новой Америки. Кстати, амеры почему-то решили, что мы провели эту диверсию в середине ноября, чтобы испортить один из важнейших праздников их государственного образования — День Благодарения. Вот и начали бредить о деле чести…

Я влез в материалы, которые штудировал во время прыжка к Балтимору, нашел это словосочетание и выяснил, что в этом году День Благодарения, отмечаемый в четвертый четверг ноября, приходится на двадцать восьмое. Тем временем Владимир Михайлович счел, что осветил этот вопрос достаточно подробно, и загрузил меня следующим:

— Новость третья, рабочая: вчера вечером старший сержант Завадская сломала челюсть и четыре ребра личному порученцу своего деда, прибывшему в Усть-Неру, встретившемуся с родственницей, находившейся в увольнении, и перегнувшему палку в требованиях перечислить на расчетный счет рода все семь миллионов «боевых», полученных за операцию в Турфане. Я просмотрел запись этого инцидента и считаю нужным процитировать аргумент, который в сердцах озвучила ваша бывшая напарница: «Я только смотрела и училась. А воевал мой первый номер. Да, он отказался принимать эту „долю“, но ВАМ я ее не отдам ни за что на свете. Ибо вижу разницу между настоящим патриотом и вами — торгашом…»

— Вы мне ее сватаете в постоянные напарницы? — хмуро спросил я и не угадал:

— Нет: у этой девушки слишком много сильных эмоциональных связей, за которые можно потянуть, поэтому в ваши напарницы она не годится. А вот хорошей подругой стать может. Но — после войны, ибо сейчас ваше сближение с достаточно высокой вероятностью создаст серьезнейшие проблемы.

Я поблагодарил его за откровенность, выслушал еще несколько куда менее значимых новостей и поинтересовался дальнейшими планами Службы на меня-любимого.

Куратор не стал кривить душой и в этот раз:

— Мне настоятельно рекомендовали дать вам как следует отдохнуть. К сожалению, мы воюем, поэтому скажу так: считайте себя в увольнении до первого декабря, но постарайтесь не покидать Новомосковскую агломерацию. И еще одно: десять минут тому назад я теоретически должен был поднять вас к Геннадию Леонидовичу. Но у него случился очередной форс-мажор, так что аудиенция перенесена на неопределенный срок…

…Власьев принял вызов со второго звонка и появился на экране моего ТК улыбающимся во все тридцать два зуба:

— Привет, Тор! Рад слышать. Ты к нам надолго?

— Понятия не имею… — «честно» признался я и сразу же сгладил эффект от этого заявления еще одним: — Тем не менее, остаток воскресенья и могу, и хочу провести в хорошей компании. Что скажешь?

— Двумя руками «за»! — протараторил он, посмотрел на экран комма и задумчиво прищурился: — Как я понимаю, ты уже в Новомосковске?

— Ага.

— Могу прибыть в центр к двадцати двум ноль-ноль. Девчонок строить?

Я утвердительно кивнул и сообщил, что уже забронировал в «Эльбрусе» кабинет на восемь персон.

— В этот раз ужин оплачиваю я! — в ультимативной форме заявил Матвей, почувствовал, что упираться я не собираюсь, помахал рукой и отключился.

Не прошло и пяти минут, как ко мне «постучалась» Рита и затараторила в режиме скорострельного пулемета:

— Добрый вечер, Тор! Искренне рада видеть тебя в добром здравии… и горю желанием увидеть первой. Благо, возможность имеется: я уже в центре — шарахаюсь с одногруппницей по ТРЦ «Седьмой лепесток» — уже избавилась от охраны и соскучилась не только по тебе, но и по полетам на «Волне». В общем, если подберешь, то обещаю почти не злобствовать с поздравлениями.

Улыбалась она открыто и очень тепло, навряд ли строила какие-либо «левые» планы, поэтому я забил в навигатор название ТРЦ, сообщил девчонке, что буду в летном ангаре через десять-двенадцать минут, и поинтересовался, с чем она собирается меня поздравлять.

Верещагина дурашливо похлопала ресницами и собралась, было, уйти в отказ, но вовремя сообразила, чем это чревато, и раскололась:

— Тор, Империя — это одна большая деревня, а родственные связи дворян плевать хотели на древнюю теорию семи прикосновений. Поэтому слух о том, что ты и Маринка Завадская славно порезвились в Каганате, взорвал высший свет еще в конце прошлой недели. Потом по все тому же сарафанному радио распространился второй. О том, что Кара получила в качестве «боевых» семь миллионов. И свел с ума всех любителей считать чужие деньги. А третий — о том, что тебе пожаловали «Станислава» — свел с ума нас. Но совсем в другом ключе: мы тобой гордимся и жаждем захвалить!

— О, черт… — «убито» выдохнул я и посмотрел на собеседницу с робкой надеждой во взгляде: — Слышь, Рит, может, скажешь девчатам, что я еще не прилетел?

— Убьют… — так же дурашливо ответила она. — И будут правы. Так что готовься страдать… и ускоряйся: я уже подошла к лифтам и вот-вот ткну в сенсор вызова кабинки!

Ускорился. Вернее, сменил пучок воздушных трасс на новый, «влез» на безлимитку и немного позажигал. Потом упал в нужный коридор замедления, полюбовался зданием торгового центра, влетел в ангар и с шиком остановил флаер перед сияющей подругой. Она запрыгнула на соседнее сидение чуть ли не раньше, чем поднялся фонарь, чмокнула меня в щеку, пострадала из-за того, что я не догадался нацепить на пиджак орденскую планку, попросила «как-нибудь» показаться им во всем великолепии, активировала индивидуальную систему безопасности, потупила глазки и… «виновато» вздохнула:

— Знаешь, я, оказывается, так соскучилась по твоим рукам на… хм… полусферах управления и Настоящей Скорости…

Я рассмеялся, обозвал ее болтушкой, развернул «Волну» практически на месте и разогнал в экстремальном режиме. Пока поднимался к безлимитке, сделал «бочку». А там пронесся змейкой между флаерами других любителей погонять, скосил взгляд на раскрасневшееся личико и задал Верещагиной провокационный вопрос:

— Летим в «Эльбрус» или для начала нарезаем кружок по ближайшей кольцевой?

— Йенсен, ты меня так разбалуешь… — предупредила она, побалдела еще минут пятнадцать, а после того, как я ввинтил флаер в коридор замедления, внезапно посерьезнела: — Тор, насколько я знаю, на тебя, кавалера трех боевых орденов и прочая и прочая, уже открыли загонную охоту главы как минимум четырех достаточно влиятельных аристократических родов — Болотниковы, Алябьевы, Головнины и Зубаревы. Загонять в стойло планируют через девиц, проходящих обучение в вашей Академии. Светка Болотникова, вне всякого сомнения, сольется сама, ибо обделена актерским талантом и не сыграет ни влюбленности, ни страсти. Жанна Алябьева накосячит по другой причине — ее с детства воротит от интриг, и она с удовольствием ломает старшим их планы. А Валька Головнина и Галка Зубарева опасны — они прирожденные актрисы, чертовски умны, красивы, харизматичны и честолюбивы, уже разбили не одну сотню сердец и… не обременены принципами.

Да, и от той, и от другой ты при самом минимуме телодвижений получишь все и вся, но после первой же близости гарантированно обзаведешься неснимаемым ярмом. Ибо их старшие родичи — волчары со стальной хваткой.

Я поблагодарил ее за информацию, дал понять, что ярма — это не мое, и спросил, что Рита думает о Завадской.

— Понравилась? — спросила Верещагина без тени нездорового интереса в голосе и взгляде.

Я притер «Волну» к свободному парковочному месту и сказал чистую правду:

— Хочу сравнить наши критерии оценки.

— Толково, однако… — уважительно сказала она, расфокусировала взгляд и заговорила: — Если очень коротко, то Маринка — правильная, порядочная, очень жесткая, не видит полутонов и умеет как безоглядно любить, так и люто ненавидеть. Но в ближайшие несколько лет у тебя с ней ничего не получится: ее предала любовь всей жизни, и теперь в душе Завадской — пустыня, а вас, парней, эта девчонка по умолчанию считает врагами. Да, не показывая этого, но выставляя колючки при легчайших намеках на ваше желание сократить дистанцию.

Этот ответ объяснил все непонятки поведения экс-напарницы, поэтому я еще раз поблагодарил Верещагину за помощь, выбрался из флаера, обошел его спереди, подал даме руку и застыл. Ибо Рита поплыла взглядом и на пару-тройку секунд выпала из реальности. Само собой, заметил и появившийся злой прищур. Поэтому после того, как девчонка оперлась на мое предплечье и легко спрыгнула на пол, вопросительно мотнул головой.

— Варя… в смысле, та одногруппница, с которой я гуляла по магазинам, не удержала язык за зубами. И сюда, вроде как, собираются прилететь еще две прирожденные актрисы из нашего университета. Девочки они о-очень видные. Особенно спереди. В общем, тебе придется нелегко.

— С чего это вдруг? — «удивился» я, выдержал небольшую паузу и ехидно ухмыльнулся: — Эти твои актрисы летят в «Эльбрус». А мы переберемся куда-нибудь еще. Благо, ресторанов в Новомосковске выше крыши…