Полукровка – 2

Глава 34

25–26 декабря 2469 по ЕГК.

…Все два часа десять минут пребывания в гипере Завадская отходила от подъема на струну с коэффициентом сопряжения три пятьдесят девять. Само собой, «связку» на нее затянул я. Но напарница находилась в системе вторым темпом, соответственно, чувствовала и зарождение «пиков», и их мощь, и мои «ласки», так что опять перебрала с сильными эмоциями. Впрочем, стоило мне перевести борт в красный режим, как она задвинула рефлексии куда подальше и переключилась в боевой режим. Поэтому в Кумул мы вышли в правильном состоянии, «огляделись», сохранили текущие координаты этой зоны перехода, ушли от нее подальше и решили расстаться.

Пока Кара спускалась в трюм, перебиралась в свой МДРК, поднималась в рубку, подключалась к пилотскому интерфейсу и врубала антигравы, я успел влезть в астронавигационный атлас, выяснить, в какой части орбиты должна находиться третья планета, самостоятельно рассчитал вектор и длительность внутрисистемного прыжка, попросил Феникса «подмять» Ариадну и поручил им обоим вывести корабли в двадцати минутах хода на половинной скорости от высоких орбит.

Во время пребывания в гипере поймал себя на мысли, что без Марины «где-то рядом» как-то неуютно, отрешенно отметил, что я к ней привык, загнал себя в транс и после выхода в обычное пространство отправил подругу «развлекаться» по своему плану. Благо, мы прорабатывали нюансы первого этапа деятельности почти сутки, а Завадская не отличалась склонностью к авантюрам.

Пока она крутилась вокруг планеты, терзала оптический умножитель и проверяла каждый пункт довольно солидного контрольного перечня задач, я изучал алгоритмы защиты орбитальных промышленных комплексов и эскадр, висящих в дрейфе, оценивал плотность облаков масс-детекторов и толщину их «стенок», составлял карту логистических маршрутов, разбирался с частотой движения транспортников, выяснял, насколько четко работают «Сеятели», и так далее.

Выкладывался без дураков, благодаря чему часов через девять-десять пришел к выводу, что тюрки исправили почти все ошибки, позволившие нам так славно оторваться в Бешбалыке, забраковал большую часть наших планов и… придумал новый. Да, наглый, но показавшийся в разы менее рискованным для Кары, чем три из пяти оставшихся. В общем, последние минут сорок-сорок пять ожидания напарницы я доводил первоначальную идею до ума и на пару с Фениксом создавал трехмерную «обучалку». А после того, как Завадская подошла к точке встречи и оказалась в области покрытия самых «коротких» систем связи, собрал нас в конференцию, поймал файл с результатами трудов подруги, изучил и криво усмехнулся:

— У меня все еще веселее: транспортники обзавелись системами сброса масс-детекторов, поэтому заходят в уже висящие облака, тормозя маршевыми движками, и завешивают «дырки» чуть ли не раньше, чем создают. В облаках тоже грустно: «стенки» стали вдвое-втрое толще плюс появились центральные сплошные сферы, вероятнее всего, контролируемые искинами орбитальных объектов. Приблизительно та же картина и с кораблями, висящими в дрейфе — их защитили так, как будто в каждом хранится золотой запас Каганата.

— Значит, будем разносить наземные объекты ВПК? — спросила Марина и не угадала:

— Нет. Сейчас мы попрыгаем по слабеньким «двоечкам» и посмотрим, в каком режиме болтаются патрульные группы. Потом проработаем маршрут твоего «круиза». А после того, как просчитаем тайминг, ты займешься игрой в боулинг.

— Не поняла?

— Почти уверен, что корабли тюрков висят под «шапками» в облаках все тех же масс-детекторов. Так вот, твоя задача — подходить к краю этого облака по вектору, рассчитанному Ариадной, «терять» один «Гиацинт», обвязанный грузовым антигравом, и ждать, пока твой подарок по инерции влетит в самый крупный борт.

— Так, стоп… — воскликнула она, сообразив, к чему я клоню, влезла в свои архивы, нашла данные о пороговой массе срабатывания масс-детектора, и радостно затараторила: — Ты — гений: один «Гиацинт», да еще и до предела облегченный грузовым антигравом, будет проигнорирован. А дури подарка за глаза хватит на серьезное повреждение легкого крейсера! Так, а что именно мне разносить и в каком порядке?

— Сначала — легкий крейсер.

Потом эсминец или минный заградитель. А за ними — постановщик помех. Или, если будет — корабль-матку… — ответил я и добавил: — После уничтожения или повреждения трех бортов обязательно уходи к следующей зоне перехода: мне надо, чтобы командующий местным флотом задергался по полной программе.

— А с чего он должен задергаться из-за гибели трех кораблей? — не поняла она.

— Так ты ж начнешь делать вид, что зачищаешь ЗП в одном сравнительно небольшом секторе системы! — хохотнул я, и она прозрела:

— То есть, готовлю плацдармы для вторжения сразу нескольких рейдовых эскадр или флотов?

— Именно.

Она тихонько хихикнула и озвучила вердикт:

— Чувствую, будет интересно…

…Командующий флотом защитников системы оказался тормозным до изумления — додумался до мысли, к которой его подталкивала Марина, только после появления пятого «плацдарма». Зато запаниковал знатно: поднял по тревоге весь гарнизон — что, естественно, сказалось на плотности радиообмена — перевел в красный режим как корабли, висевшие в дрейфе, так и стоявшие на космодромах, отозвал на планету абсолютно все гражданские борта и, что самое главное, вытребовал в космос военные транспортники. Чтобы загрузить их по самое не могу, отогнать за орбитальные крепости и, тем самым, создать стратегический запас боеприпасов.

На этом этапе акции меня плющило от диаметрально противоположных желаний: одна часть сознания требовала развалить орбитальный завод РАВ, а вторая — встретить линкоры с крейсерами и «помочь перестроиться» в новые ордера. Но эта проблема решилась сама собой: пилоты последних оказались намного дисциплинированнее и жили на своих кораблях, а не в казармах. Так что уложились в нормативы и уже на пятой минуте после объявления тревоги завели движки. Кстати, мелочь оказалась намного шустрее:

пять усиленных патрульных групп покинули области дрейфа и ушли в разгон на форсаже уже на исходе третьей минуты. Их галантностью я и воспользовался — просочился в самую широкую лакуну, появившуюся в облюбованной сфере, в привычном режиме «навестил» все четыре линкора и два крейсера, а затем свалил. Чтобы успеть к грузовикам, поднимавшимся с планеты.

Долетел до бардачного «ордера» тютелька в тютельку, так что «оседлал» четвертую «лошадку», прокатился до завода и отправил на прогулку одного «Голиафа» и четырех «Техников», которым выделил «Смерч», «Гиацинты» и «Пробойники». Кстати, каждый «несун» был обвязан двумя лентами грузовых антигравов, поэтому выглядел героически-прегероически. Правда, любоваться их видом как-то не получалось из-за «шапок» мин. Впрочем, в тот момент мне было не до веселья: внутренняя сфера масс-детекторов была очень плотной, вот я и нервничал. Все время, пока транспортнику забивали трюмы. Слава богу, все обошлось — в какой-то момент он отстыковался от завода, полыхнул эволюционниками, медленно развернулся, отошел от причала эдак метров на четыреста, навелся на ближайшую орбитальную крепость и дал малую тягу на движки.

Что самое интересное, пилот оказался педантом — даже в такой ситуации не забыл развернуться дюзами вперед перед «стенкой», заткнул дыру, которую прожег, снова отработал эволюционниками и спокойно полетел дальше. А я благополучно сошел, отошел от места будущего бардака подальше и подорвал подарки на тяжелых кораблях, кстати, уже занявших штатные места в новом ордере.

Шести «Гиацинтов» и «Тайфуна» на каждый линкор хватило за глаза — их разнесло ничуть не хуже, чем крейсера, на которых я «забыл» по четыре мины. Пока тюрки охреневали от этого сюрприза, «штурмовой отряд» дроидов пробился к реактору и совершил ритуальное самоубийство вместе с заводом. Вот я и засуетился. В смысле, отправил Марине сообщение с распоряжением немедленно прыгать к нашей «троечке», плавненько разогнал свою «Химеру» по курсу, рассчитанному Фениксом, и ушел в прыжок. Не тормозил и после выхода в обычное пространство — состыковался с МДРК напарницы, открыл аппарель и, дав искину время отцентровать «связку», встал на курс ухода на струну.

Завадская ворвалась в рубку, побив все прежние рекорды, плюхнулась в свое кресло, заблокировала скаф, подключилась к пилотскому интерфейсу вторым темпом и… не задала ни одного вопроса. Хотя наверняка умирала от любопытства. Держать ее в неведении было бы жестоко, поэтому я раскололся — скинул в ТК видеозапись семи взрывов и повинился:

— Да, на твоей «Химере» остался почти весь боекомплект, а у меня — один минный кластер, но я не хочу привлекать к нам слишком много внимания еще и в этот раз, поэтому будем считать, что таких предновогодних поздравлений тюркам хватит за глаза.

— Согласна… — отозвалась она и в двух словах доложила о результатах своих трудов: — Тем более, что мои поздравления тоже получились неплохими — патрульные группы были укомплектованы абсолютно одинаково, так что я вынесла по пять «Джиннов», ПП и МЗ-шек. А боевой заход на шестой крейсер пришлось прерывать.

Я мысленно прикинул расчетную стоимость этих пятнадцати кораблей и назвал девчонку редкой красоткой. А потом вырубил Феникса, активировал гиперпривод и сосредоточился на… хм… удовлетворении струны…

…Не знаю, почему, но в этот раз выход в гипер дался чуть сложнее, чем обычно. Хотя нет, не так: «пики» резались нормально, но тридцать три часа, проведенные в сильнейшем напряжении, «помогли» задолбаться морально. Поэтому, вырубив гиперпривод, я почувствовал, что иссяк, из последних сил перевел корабль в зеленый режим, кое-как разблокировал замки скафа, затем вспомнил, что не мешало бы реанимировать Феникса, вернул его к жизни, встал и поплелся к лифту.

— Меня тоже вот-вот накроет… — призналась Марина после того, как мы втиснулись в кабинку лифта, устало ткнула в нужный сенсор и прокатила нас до первой палубы. А там напомнила о еще одном «просчете»: — О, черт! Тебе ведь еще наговаривать отчет…

— Угу… — убито буркнул я, следом за ней вошел в каюту, кинул взгляд на пиктограмму, показывающую наличие или отсутствие атмосферы, убедился в том, что она есть, разгерметизировал скаф и снял шлем. В этот момент Кара проявила великодушие — предложила идти в душ первым.

Я оценил последствия согласия и сказал чистую правду:

— Спасибо, я оценил. Но после душа меня гарантированно зарубит. Так что первой иди ты, а я займусь отчетом…

Она кивнула, деловито стянула с себя все, кроме самого первого «слоя» компенсирующего костюма, засунула скаф в шкафчик и умотала в санузел. А я сел на край кровати, развернул «Контакт», уставился в потолочную камеру, врубил запись и заговорил:

— Доброго времени суток, Владимир Михайлович. Мы — все. В смысле, порезвились в Кумуле, разнесли орбитальный завод РАВ и чуть больше двух десятков военных бортов, сочли, что этого достаточно, и ушли в гипер. Далее, тюрки радикально изменили алгоритмы охраны орбитальных комплексов и военных бортов, поэтому в этом рейде диверсии, спланированные во время прыжка, мы проводить не рискнули — придумали и реализовали новую идею. Кстати, моя напарница работала в автономном режиме и справилась со своей боевой задачей балла на девяносто три по стобалльной системе. И последнее: по умолчанию мы идем на Индигирку. Увы, не по прямой, поэтому сойдем со струны только тридцатого декабря ориентировочно в районе обеда по времени Новомосковска. И хотели бы справить Новый Год в Усть-Нере. Видеозаписи результатов нашего «веселья», как обычно, приаттачил к сообщению. На этом все. С наступающим Новым Годом. До связи…

Отправив послание, вдруг почувствовал голод и сообразил, что за сутки с лишним мотаний по Кумулу съел всего два бутерброда. Поэтому заставил себя встать, подошел к терминалу ВСД и допер, что мог припахать Феникса. Вздохнул, влез в меню, определился с желаниями, потыкал в экран, пошел к лотку и понял, что опять туплю, ибо не поднял стол. В том же стиле тормозил и дальше. Но, в конечном итоге, справился с непосильной задачей, немного потерпел и встретил Марину жестом-приглашением.

Она окинула накрытый стол оценивающим взглядом и восхитилась:

— Для того, чтобы не стянуть с тарелок ни одного куска нарезки, нужна сумасшедшая сила воли! Наставник, я в диком восторге и, пожалуй, последую твоему примеру…

И ведь не обманула: за время моего отсутствия не съела ни одного куска горячо любимой сырокопченой колбасы «Имперская». Но гипнотизировала ее голодным взглядом… в те моменты, когда находила в себе силы открыть слипающиеся глаза. Впрочем, на мое появление на пороге санузла все-таки среагировала — честно призналась, что практически спит, и похлопала по покрывалу рядом с собой. И я послушался. Хотя обычно «поднимал» стул и усаживался напротив.

Ели молча. Несмотря на то, что слегка взбодрились. Потом героически убрали за собой вместо того, чтобы попросить Феникса прислать в каюту дроида, зачем-то вырубили весь свет до того, как разобрали кровать, скинули банные халаты и отключились чуть ли не раньше, чем легли…

…Пришел в себя я, по субъективным ощущениям, уже через мгновение. Да, с мутью в голове, но достаточно бодрым. Открыв глаза, какое-то время пытался определиться со своим положением в пространстве. Потом сдался, врубил подсветку кровати, посмотрел в зеркальный потолок и обнаружил, что лежу вдоль изголовья, Марина — вдоль изножья, а все подушки валяются на полу. Поэтому еле слышно хмыкнул и услышал такой же тихий смешок:

— Это — мелочи: я точно помню, что раза два просыпалась, обнимая тебя, как мягкую игрушку, и как минимум трижды обнаруживала, что ты в том же стиле обнимаешь меня. Что самое забавное, ни то, ни другое абсолютно не напрягало — мне было и чертовски спокойно, и на редкость уютно.

— Все, я тебя испортил… — притворно вздохнул я, чтобы протянуть время, потом запоздало отметил, что в голосе напарницы не чувствуется даже тени негатива, и воспрянул духом. Аккурат к тому моменту, как Кара высказала свое мнение:

— Или я тебя… А если серьезно, мне почему-то нормально. Да, разумом я знаю, что в твоем вкусе и понимаю, что всю ночь, по сути, провоцировала тебя на… хм… всякое-разное, но эти мысли где-то очень далеко. А на первом плане ощущается нега. И мне не хочется с ней бороться…

— Не хочется — не борись… — «философски» заявил я, так как не знал, как реагировать на ее откровения, встал с кровати, накинул халат, вернул подушки на законные места и сгонял в места общего пользования. А после того, как вернулся, забрался под одеяло, перевернулся на спину, посмотрел в потолок, поймал взгляд отражения Марины и вопросительно мотнул головой.

— Со мной все в порядке. Просто, перебираясь в стандартное положение, внезапно представила альтернативу — другого наставника-мужчину и полный комплект сопутствующих проблем — потом вспомнила, что, по мнению Игоря Олеговича, я должна когда-нибудь стать первым номером стандартной двойки свободных оперативников, и поняла, что не хочу.

Я закинул правую руку за голову и поделился знанием из прошлого:

— Насколько я знаю, в мирное время при комплектовании двоек во главу угла ставится психологическая совместимость.

Завадская кивнула в знак того, что это логично, а я описал альтернативу. Ибо вспомнил ублюдочного Мрака:

— К сожалению, иногда система дает сбой — к особо талантливым первым номерам прикрепляют чьих-нибудь сынков. Или дочурок.

Не знаю, как она почувствовала, что у меня портится настроение, но практически мгновенно выдала, пожалуй, единственный аргумент, который я в тот момент был готов услышать:

— В военное время сынки и дочурки слишком сильно мешают.

А в первые послевоенные годы их папаши и мамаши стараются не высовываться. Чтобы не огрести от тех, кто воевал. Так что пока нам напрягаться не с чего. Кстати, Тор, а ответ на вчерашний доклад еще не прилетал?

Я открыл «Контакт» прямо в ТК, обнаружил послание Переверзева, просмотрел в одно рыло, перевернулся на левый бок и поделился тем, чем было можно:

— Прилетело. Нас похвалили. В том числе и за то, что буйствовали не очень сильно. Сообщили, что доработка наших новых квартир будет закончена к двадцать девятому числу, разрешили отпраздновать Новый Год в Усть-Нере, заявили, что до четвертого января мы совершенно свободны, и пожелали хорошего отдыха.

— А что с уродами, пытавшимися нас пленить? — спросила она.

Я мысленно вздохнул и нехотя поделился кусочком самой неприятной информации:

— Группа захвата была уничтожена ее же контролером: через считанные секунды после начала штурма он активировал мощное взрывное устройство, установленное в моей квартире. Группу подстраховки взяли. А две оставшиеся и контролер ушли. В общем, от той нашей недвижимости почти ничего не осталось, но за эту подлость мы уже отомстили. Вернее, начали мстить. Ибо наверняка слетаем в Каганат еще не раз…