Право Элиты. Книга вторая. том 6

Глава 13 Пережить ночь

Мёртвый мир, в который меня перебросило, оказался не таким уж и мёртвым. Во всяком случае человек, выскочивший мне навстречу из-за угла дома, был живее всех живых. И настоящий. А еще он был вооружён копьём.

Окажись мы на открытой местности, и меня прикончили бы за несколько секунд. Куда уж с кинжалом на копьё. Даже повышенная реакция, а она точно осталась со мной, не помогла бы. Но мне повезло — противник двигался беззаботно, был уверен, что здесь никого нет. И когда мы столкнулись нос к носу, острие копья смотрело вверх. Ну а я был наготове, и ударил прежде, чем сам успел понять, кто передо мной.

Рефлексы сработали. Уже ухватив обмякшее тело, понял, что убил языка. Ну, зато сам жив, и знаю, что здесь ходят люди с оружием. Поэтому следующим моим действием было убраться с улицы, и захватить с собой труп.

Укрывшись внутри дома, занялся обыском убитого. И ничуть не удивился, когда нашёл у бедолаги карту, точную копию моей. Ещё у местного обнаружился мешочек с сухарями и наполовину опустошённая фляжка с водой. Не долго думая, сделал несколько маленьких глотков.

Закончив с обыском, внимательно осмотрел трофейное копьё. И ничуть не удивился, когда понял, из чего оно сделано. Почти двухметровое древко, а в качестве наконечника клинок — точная копия моего кинжала. Закреплен тонкой веревкой, обильно пропитанной каким-то клеем. Похоже убитый сделал это оружие сам, из подручных средств.

Следующим моим действием было сравнение карт. И вот тут я обнаружил интересное. На второй имелись пометки. Во-первых, я обнаружил на левом крае стрелочку, словно бы показывающую, откуда бывший хозяин вошёл в город. Следующее отличие — на квадратиках, изображающих дома, пошли крестики. Их насчитал за сотню. И один кружок, как раз над большим квадратом — центральным зданием квартала. Похоже неизвестный копейщик помечал те, которые обыскал.

— Интересно девки пляшут. — пробормотал я, возвращаясь к трупу.

Второй, более тщательный обыск снабдил меня маленьким кусочком грифеля, и иглой с ниткой. Экспроприировав находки, я подобрал оружие, и вновь вышел на улицу. Убитый мной копейщик явно собирал по округе всё ценное, и кружок на его карте мог обозначать его базу, ну или логово. И мне хотелось посмотреть, что он собрал. Если что-то стоящее, то можно не спешить в центр города. Если нет — то незачем тянуть время.

К четврёхэтажному зданию подобрался с максимальной осторожностью — мало ли, вдруг у убитого были подельники. Сначала я несколько минут наблюдал за окнами строения из-за угла своего дома, и лишь после быстро пересёк свободное пространство, замерев под стеной местной «высотки». Продолжая вслушиваться в окружающее пространство, медленно приблизился к дверному проёму. Затем подобрал с земли камешек и кинул внутрь, после чего рывком нырнул в тёмный подъезд.

Едва глаза привыкли к темноте, начал осмотр помещений. Здесь их оказалось больше — четыре комнаты на первом, и по шесть на каждом следующем этаже. Схрон, как и ожидал, обнаружил на верхнем, в самой дальней от лестницы комнате.

Четыре кинжала, фляжки, мешочки с разной едой, разной длины и толщины веревки, прочая мелочь, вроде одежды. Но главной находкой оказались: вещмешок, сшитый из робы одного из убитых, и подобие ножен, сделанных из рукава. Что ж, спасибо тебе, неизвестный умелец.

С помощью веревки соорудил себе пояс с ножнами, в которых разместил свое первое оружие. Затем завернул остальные кинжалы в робу, и вместе со скарбом отправил всё в вещмешок. Сверху накидал мешочки с пищей, затянул тесёмки, после чего сделал то, что планировал еще до убийства — осмотрелся.

Дворец в центре города увидел сразу. Он возвышался над городом, видимый со всех сторон. Так что я, подобрав свои обновлённые пожитки, вскоре спускался вниз. Следовало поторопиться, потому как смутно проглядывающий сквозь облака солнечный диск уже серьёзно отклонился к горизонту. Ещё полчаса-час, и стемнеет. И это была очередная странность данного места — слишком короткий день.

Двигаться решил не скрываясь, прямо по центру улицы. Копьё, как я понял, здесь большая редкость, а с кинжалом напасть с большого расстояния — это тебе не метательный нож. К тому де по движущейся мишени. Да и реакция у меня всё же повыше будет, чем у обычного человека, успею среагировать.

Так что, едва вышел из квартала на дорогу, вымощенную плитами, тут же рванул с места легким бегом. Если никто не помешает, до темна успею добраться до центра.

Солнце село за горизонт даже раньше, чем я рассчитывал, минут за пятнадцать. И почти сразу на город навалилась непроглядная тьма. А вместе с ней пришёл холод. Причем температура стала понижаться слишком быстро, за несколько минут опустившись настолько, что мне стало ясно — останавливаться нельзя, иначе замёрзну. Если сейчас, через десять минут после захода солнца, уже минус, то что будет под утро…

Поэтому я сделал единственное, что могло мне помочь в борьбе с холодом — достал из вещмешка одежду, что собрал убитый, и попытался с её помощью хоть немного утеплиться. Из двух обрывков сделал обмотки на руки, и двинулся вперёд, используя копьё в качестве палки-выручалки.

Первые минут сорок такого передвижения я перенёс сносно. Да, холодно, но терпимо. А вот дальше мне стало ясно — медленное перемещение с тыканьем перед собой палкой не спасёт меня. До дворца дойти точно не успею. Значит следует отбросить осторожность, или нагрузить свой организм так, чтобы он начал вырабатывать больше тепла.

Как там, в песне — бег на месте общесогревающий? Я продолжал двигаться вперёд, издавая столько шума, что меня было слышно за несколько кварталов. Шаг, второй, взмах копьём, удар по стене. И снова — шаг, второй, взмах, удар. Следующее движение чуть наискосок от строения, а то слишком близко приблизился.

Затем древко со свистом рассекает воздух. Перекрёсток. Значит можно сделать двадцать или двадцать пять шагов, не опасаясь, что врежусь в стену. Правда, большую опасность представляет не тьма, а холод. Пальцы рук и ног уже настолько промёрзли, что я начинал терять чувствительность. А это первый признак обморожения. Но останавливаться нельзя — впереди, там, где находится центральное здание, виден свет. А значит там может находиться и источник тепла. Во всяком случае мне хочется в это верить.

В какой-то момент я понял, что в окружающем пространстве что-то изменилось. Даже остановился, чтобы понять — в чём причина. А когда понял, в теле словно заработал резервный генератор, придав сил. Тепло! Где-то впереди находился столь мощный источник тепла, что я его почувствовал.

С этого момента я успел преодолеть два квартала, прежде чем увидел его. Нет, не центральный дворец, и даже не пустое пространство, окружающее его. Мне удалось увидеть источник тепла — массивную плиту, тускло светящуюся багровым, и полностью перекрывшую улицу.

Где-то глубоко в подсознании мелькнула мысль — тупик. Однако я даже не обратил на это внимание. Сейчас меня беспокоило две вещи: два человеческих силуэта, замерших на фоне багровой стены, и непосредственно тепло, исходящее от преграды.

Перехватив копьё поудобнее, я двинулся вперёд, не забывая вслушиваться в окружающее пространство. Уверен, сейчас меня видно для тех, кто притаился в засаде. Дверные и оконные проёмы, параллельные улицы — противник мог укрыться где угодно.

А ещё здесь заметно теплее, явно выше нуля. Черт у меня всё тело промёрзло так, что я даже двигаться не могу нормально, и как воевать в таком состоянии? Но и отступить не вариант — замерзну насмерть.

Поэтому я вновь вышел на середину улицы и медленно двинулся вперёд, чувствуя, как медленно начинаю отогреваться. Похоже у меня есть шанс выжить. Если это не засада.

Меня спасла связка клинков в вещмешке. Нападавший действовал не со стороны домов, возвышающихся по сторонам, как я ожидал, а нагнал меня со спины. Удар пришёлся прямо в кинжалы, и не достиг своей цели. Более того, оружие противника застряло, и второй раз он уже не смог ткнуть меня.

Крутанувшись на месте, я полоснул перед собой острием копья, и тут же услышал крик, полный боли. Силуэт противника рухнул на землю в полутора метрах от меня, и завыл:

— Ы-ы-ы! Су-ука-а!

Позади послышался топот — это парочка, что притаилась у горячей стены, рванула на выручку своему товарищу. Я тут же метнулся в сторону, оставив воющего противника в двух метрах от себя. Надеюсь, их всего трое, иначе мне не справиться.

Против приближающейся парочки у меня было преимущество — я их видел, они меня — нет. Но подходить обоим одновременно нельзя, против двух могу и с копьем не справиться. Поэтому я перекинул древко в левую руку, и потянул кинжал из ножен. Затем перехватил поудобнее и метнул его со всей силы, на которую был способен. В того, что находился ближе. Да, сила броска оставляла желать лучшего, замерзший организм не очень хотел слушаться. Однако моя неуклюжая попытка метнуть кинжал всё же получилась результативной — судя по крику и падению, я если и не ранил, то серьёзно напугал атакующего.

Второго встретил коротким и быстрым ударом копья, после чего отступил к стене дома, чтобы оценить обстановку. Вовремя.

— А-а-а! — раздался откуда-то сверху крик, а затем глухой звук падения чего-то тяжелого в то место, где я только что стоял. Затем ещё один, и ещё. Всё это сопровождал ор, словно четвертый соучастник засады пытался напугать меня.

— Ах ты ж сука, хромой! — заорал в ответ один из лежащих на дороге. — Ты в меня попал! Остановись, придурок! Он убежал, похоже!

— Так что мне, спускаться? — раздалось сверху.

— Да, надо помочь нашим. Этот одиночка ранен, Рябой ему в спину свой кинжал воткнул, я слышал. Так что чужой скоро сдохнет.

Ну-ну, не дождётесь. Никуда я не убежал, а спокойно оценивал обстановку, готовый вновь атаковать. И едва сверху прекратили лететь крупные камни, тут же двинулся на голос. Это было несложно, организм уже перестроился, и стал ориентироваться на слух.

Орал тот, которого я ткнул копьём. Двое других помалкивали. Бесшумно приблизившись к крикуну, я на звук дважды ткнул копьём. Попал оба раза, и судя по стонам — удачно. Теперь я точно был уверен — этот больше не нападёт. Вновь метнувшись к стене дома, двинулся прочь от багровой преграды, хотя мой организм наоборот — жаждал приблизиться к источнику тепла.

Четвёртого я подловил прямо у выхода из дома. Едва его силуэт появился на фоне стены, перегородившей улицу, по уже отработанной схеме нанёс ему два быстрых коротких удара, и отскочил, разрывая дистанцию. Метатель камней лишь охнул, раздался звон металла, и последний из нападавших осел на дорогу. Чтобы окончательно вывести его из схватки, пришлось ударить ещё дважды. Лишь когда он распластался на каменной плите, я вновь ушёл в темноту.

Дальше было самое сложное — обнаружить все три не подающих признаков жизни тела, и произвести контроль. Пришлось отдалиться на десяток метров от источника тепла, и опуститься на колено, чтобы обнаружить противников. Потратил на всё это минут десять, но в конечном итоге на улице из живых остался лишь я.

Собрав оружие — всё те же кинжалы, фляжки и всё более менее ценное, а под конец освободив трупы от одежды, я всё же добрался до стены, слегка отсвечивающей багровым, и прикоснулся к ней. Горячая, чтоб меня, словно печь.

Быстро соорудил себе из собранного тряпья подобие лежанки, прямо в углу — на стыке горячей преграды и стены дома. Прислонил фляжку с водой к уличной печи, закинул в рот горсть орешков, и принялся медленно их пережёвывать, периодически прерываясь. Вдруг кто-то крадется там, в темноте? Меня, лежащего на плите, вряд ли заметно издали, но всё же не хочется быть застигнутым врасплох.

Когда вода во фляжке нагрелась, запил ей скудный ужин, и затих, прислушиваясь. К счастью, никто не потревожил меня до самого рассвета, который наступил относительно быстро — примерно через час. Всё это время я, стиснув зубы, «наслаждался» теплом: оторгевающимися конечностями и прочими частями тела, пострадавшими от холода. Непередаваемые ощущения. Сначала ты чувствуешь едва ощутимые уколы маленьких иголочек, затем их становится больше, и колют они глубже. Под конец появляется ощущение, что ты опустил руки, ноги и лицо в кипяток.

Утро наступило так же стремительно, как и ночь — за несколько минут. Только что я не видел ладонь своей вытянутой руки, и вот уже стремительно движутся тени домов. А вместе с тенями начали происходить метаморфозы и с багровой стеной. Она стала стремительно нагреваться, и если раньше рядом с ней можно было находиться, то при дневном свете я на всякий случай вскочил, и оттащил свое барахло подальше. А затем и вовсе стал быстро набивать свой вещмешок. Кто знает, что меня ждёт дальше?

Закончив, встал, закинул вещмешок за спину, перехватил поудобнее копьё и приготовился к чему-то необычному. Потому как стена продолжала накаляться, а у меня в это время все сильнее росло предчувствие — сейчас произойдёт что-то важное.

И оно произошло. С громким треском стена, ставшая уже малиновой от жара, разделилась надвое, и с рокотом начала медленно расходиться в стороны. Секунда, вторая, третья, и движение остановилось, образовав узкий — сантиметров семьдесят, проход. За ним виднелись кустарники, цветы, трава, и ровная, как стрела, тропинка, ведущая вглубь цветущего сада.

Внезапно стены вновь зарокотали и я, понимая, что проход сейчас схлопнется, со всех ног рванул вперёд. Плевать, что впереди раскалённые части стены, с этой стороны мне оставаться совсем не хочется.

Орбита Новой Сибири. Адмирал сводного флота Звягинцев.

В рубке управления тяжелого крейсера «Евпатий Коловрат» было шумно. Корабль боролся за свою живучесть, и это у него пока что получалось. Надолго ли — этого адмирал сводного флота не знал.

Им удалось уничтожить два вражеских линкора из трёх, и серьезно повредить третий. Так же противник потерял десять тяжелых крейсеров, и половину кораблей среднего класса. Вторая половина уцелевших фрегатов и эсминцев покинула систему, продолжая прикрывать десантные корабли.

Однако и у россов все было не столь хорошо, как хотелось бы. Лишь одна оборонительная станция продолжала вести бой, однако из четырех сверхмощных орудий работало лишь одно. Станцию прикрывали пять средних и два тяжелых крейсера, считая флагман адмирала. Из тысячи истребителей осталось чуть больше двухсот, и Звягинцев отдал приказ отвести москитный флот на поверхность — в случае высадки вражеского десанта малые корабли причинят огромный урон врагу.

— Адмирал, противник возвращает в бой большую часть кораблей прикрытия. — сообщил офицер, отслеживающий данные с разбросанных в космосе систем сканирования.

— Вижу. — подтвердил Звягинцев, и тут же переключился на Себряка: — Юра, готовься, сейчас они навалятся всей массой. У тебя корабль прикрыт абсолютом, примешь на себя первый удар. Держись до последнего, пока не поймёшь, что остались считанные секунды. Тогда активируй с первой по третье, и пятое минные облака, одновременно. Четвертое оставь на всякий случай. Посмотрим, как они отреагируют на такой поворот. И поднимай вновь своих москитов, нельзя дать уйти десантным кораблям. Необходимо уничтожить вражеский флот полностью. Да поможет нам Бог!

И, словно в подтверждение, один из маркеров вражеских крейсеров мигнул и погас. Улыбнувшись уголками губ, адмирал перевёл взгляд на экран видеосвязи. Его интересовал планетарный генерал Кабанов, который что-то сосредоточенно высчитывал на планшете. Звягинцев нахмурился. Куда делся командующий? Почему его нет так долго?