Приключения Печорина, героя из нашего времени

Глава 11

Наш лазутчик, торговец фруктами и овощами, нанятый Вуличем, рассказал, что старый князь Аслан вернулся в свой родовой аул под вечер, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая горные вершины в кровавый оттенок. Его сопровождал отряд вооруженных всадников, состоящий из родственников, верных союзников и старых друзей, вроде покойного Казбича. Но, вместо радостной встречи, князя дома ждали тревожные вести.

Слуги сразу нашептали ему, что произошло, остальные подтверждали, опуская глаза, а старейшины молчали, не решаясь первыми заговорить о резне, произошедшей в ущелье, потому что не знали, что следует со всем этим делать. Они долго спорили накануне, но не пришли к единому мнению, как нужно поступить. Лишь собрали тела погибших и похоронили их, как полагалось по обычаям предков. Когда князь вошел в свой дом и сел на почетное место, к нему подошел верный нукер по имени Кэлекут, человек ловкий и хитрый, давно мечтающий занять место главного советника князя. Вот только, раньше Казбич мешал этим его честолюбивым планам. А теперь не мешало ничего.

Кэлекут рассказал обо всем, но не шепотом, а громко, при всем народе. Он говорил о бегстве Азамата, о гибели Казбича, который, якобы, хотел просто напугать строптивого мальчишку, но вмешались русские и всех поубивали. И, разумеется, особо упомянул о том, что Бэла оказалась у Вулича, поскольку, мол, Вулич ее похитил. Более того, по словам Кэлекута этот офицер даже не смог обеспечить ее безопасность, а потому девушку похитил у него потом другой русский офицер, который приказал убить ее служанку, а после держал Бэлу в пещере до тех пор, пока его не убил Азамат.

Князь слушал все это, не проронив ни слова. Лишь его пальцы сжимали рукоять кинжала так, что костяшки побелели.

— Где мой сын? — спросил он наконец.

— Он был ранен, когда отбивал Бэлу у похитителя. Его нашли русские в пещере рядом с Бэлой и с трупом того офицера, которому Азамат выпустил кишки. Но, твой сын, князь, не покорился русским, а гордо сказал им, что не вернется домой и навсегда уходит в горы, собирать себе новый отряд, чтобы отомстить. И русские не посмели задержать Азамата, он вскочил на коня раньше, чем они что-нибудь сообразили, и ускакал по тайным тропам, — доложил Кэлекут.

— А что моя дочь? — снова спросил князь.

— Она отказалась от Вулича и вернулась в родной дом. Но с тех пор спряталась в женской половине и не выходит. Служанки говорят, что Бэла теперь не ест и не пьет, только плачет в углу.

Князь медленно поднялся со своего почетного места. И в его глазах горел огонь ярости.

— Значит, русские опозорили мой дом! Они убили Казбича и его людей! Они убили друзей Азамата! Они украли мою дочь и надругались над ней! И теперь из-за них мой сын пустился в бега!

Все замерли, глядя на князя. Старейшины смотрели ему в рот, ожидая, какое решение он примет.

— Довольно! — наконец грянул он. — Я объявляю русским кровную месть!

На следующий день в крепость прискакал на своей кляче уже знакомый мне пастух Шиготыж.

— Князь собирает войско! — кричал он, едва переводя дух. — Он клянется сжечь крепость и забрать головы всех, кто участвовал в убийстве Казбича, в убийстве молодых друзей Азамата и в похищении его дочери!

— Почему ты приехал сообщить нам об этом? — спросил я.

Ему перевели. И Шиготыж ответил:

— Потому что я не хочу, чтобы проливалась кровь из-за того, что кто-то рассказал князю все совсем не так, как было! И я боюсь, что многие могут лишиться жизни из-за этой глупости. Я пытался рассказать, как все произошло на самом деле. Но, меня никто в ауле не слушает, потому что я пастух, а не княжеский нукер.

Максим Максимович хмуро выслушал слова пастуха, переведенные ему казачьим вахмистром.

— Ну вот, теперь и князь, с которым мы столько лет жили в мире, как добрые соседи, пойдет на нас с оружием, — проворчал он, приказав дать честному пастуху в награду за донесение серебряный рубль и усилить караулы и дозоры.

Вулич, все еще бледный после ранения, но уже вернувшийся к службе, пробормотал:

— Это все из-за меня…

— Не только, — отрезал я. — Это Никифоров все подстроил так, чтобы горцы и русские поубивали друг друга. И, похоже, у него почти получилось рассорить нас с местными.

— Но зачем? — спросил Вулич.

Я ответил:

— Тем самым, враги стараются ослабить наши позиции в этом месте. Английские шпионы стравливают нас с горцами, чтобы англичане могли выпустить еще немного русской крови руками других, продвигая свои интересы в этих землях.

В тот же вечер мы получили еще одно известие. На этот раз от наших собственных казаков из дальних дозоров. Азамат объявился в развалинах старого заброшенного аула в дне пути к юго-западу. И он, вроде бы, снова собирает там вокруг себя молодых абреков, обещая им золото и славу.

— Этот молодой волчонок, понимая, что опозорился, теперь ищет достойной смерти, — заметил Максимыч. — Но перед этим он хочет утащить за собой как можно больше других людей.

Пока крепость готовилась к возможной осаде, я решил еще раз обыскать вещи Никифорова. Необходимо было срочно понять, кто же был его связным. И, вполне возможно, что в самой крепости, помимо предателя Андрея, у него имелись и другие сообщники. Я не терял надежду найти хоть что-нибудь, хоть какую-то маленькую зацепку. И я нашел!

Внутри старого потрепанного мундира, которым, судя по всему, интендант давно не пользовался, обнаружилось нечто интересное. Висевший в дальнем углу оружейного склада мундир выглядел давно позабытым. Он весь уже был покрыт пылью и даже паутиной, но в потайном кармашке за подкладкой лежала сложенная бумажка. На ней оказался странный шифр — набор цифр и букв, нацарапанных простым карандашом. Самая настоящая шифровка! А на другой стороне листка карандашом был нарисован кусочек карты с отметкой крестиком и с надписью: «в дне пути на юго-запад».

— Максим Максимович! — позвал я коменданта, демонстрируя ему свою находку.

Когда штабс-капитан взглянул, его лицо потемнело. И он сказал мне:

— Да, Печорин, это очень похоже на английские шифры. Но, боюсь, что разгадать мы их не сможем. Зато теперь есть, что доложить в штаб по поводу шпионажа Никифорова. А нам нужно обязательно узнать, кто же был его связным? Кому-то он передавал донесения из нашей крепости? Ведь так?

Я посмотрел на фрагмент карты, предложив:

— А давайте найдем на большой карте в штабе, где это место, а потом отправимся туда и проверим, что за крестик такой здесь обозначен. И что он означает на местности.

Так мы и поступили. Весь вечер искали на картах, но пазл все-таки сложили. Получалось, что крестиком был обозначен тот самый заброшенный аул, где наши казаки из дозора заметили Азамата. И что-то подсказывало мне, что совпадение не случайное. И вдруг у меня в голове возникла догадка: «А не там ли Никифоров мог прятать свои наворованные деньги? Может, Азамат потому и рыщет там, чтобы найти клад вороватого интенданта?» И я решил, что, в любом случае, это необходимо проверить, уточнив у штабс-капитана:

— Скажите-ка мне, Максим Максимович, а бывало ли, что покойный Никифоров отлучался из крепости на пару дней?

Комендант кивнул, проговорив:

— Да, иногда он уходил в горы на два дня. Но, он всегда предупреждал и просил моего позволения поохотиться с ночевкой. И я разрешал, поскольку не знал, что он вор и шпион.

Мы выдвинулись на рассвете. Отряд из двадцати казаков и я. Вулич рвался поехать с нами, но его рана еще не зажила окончательно, и комендант приказал ему остаться в крепости своей властью. Дорога заняла целый день. На закате, когда мы добрались до места, указанного на карте, то обнаружили, что в заброшенном ауле кто-то был. Там стояли несколько лошадей с седлами. К тому же, с противоположной стороны к аулу подходил еще какой-то небольшой караван, состоящий из десяти мулов, нагруженных тюками необычной удлиненной формы. И мулов охраняла дюжина всадников на лошадях.

Стараясь не привлекать внимания, мои казаки спешились и заняли крайние дома. А я сам, взяв нескольких самых опытных бойцов, осторожно выдвинулся вперед. И мы пока просто наблюдали. Но, вскоре выяснилось, что с караваном прибыло оружие. Внутри длинных тюков оказались английские винтовки! Причем, некоторые специально удлиненные для стрельбы на большие расстояния. Такие я уже видел, когда горцы охотились за нами на переходе в станицу и из нее обратно в крепость. И я понял: так вот, где местные берут такое оружие! Винтовки им везут контрабандными тропами со стороны Турции!

А доставляли оружие по горным тропам сами турки. Вскоре мы в этом убедились, когда увидели, как горцы платят за винтовки золотыми монетами. И в тот самый момент, когда заключалась сделка между ними, мы внезапно напали. Со всех сторон загремели выстрелы. Горцы и турки пробовали сопротивляться. Но, удача на этот раз оказалась на нашей стороне вместе с внезапностью. Увлеченные своей торговлей, ни горцы, ни турки не заметили, как мы подобрались и окружили место сделки. Потому скоротечный бой быстро завершился в нашу пользу.

Когда казаки развернули тюки, изумлению не было предела. В них обнаружились несколько десятков английских винтовок с удлиненными стволами, ящики с порохом, с бумажными патронами и с пулями. Караван привез даже две маленьких горных пушки, разобранных ради удобства перевозки на мулах.

— Вот оно что! — прошептал один из казаков, ошеломленно разглядывая клейма на оружии. — Это же все британское!

Я поднял одну из винтовок, — тяжелая, с лакированным прикладом и вороненым стволом, — она выглядела совсем новенькой. Вряд ли это была простая контрабанда. Оружие явно поставлялось под конкретный заказ. К счастью, нам удалось взять несколько пленных. И среди них, действительно, оказались самые настоящие турки. Трое мужчин в одежде обычных горцев не стали отпираться.

Видя трупы своих товарищей, которые полегли в бою, они очень хотели остаться в живых. Потому подтвердили, что сами они не местные, а уроженцы Турции, и что винтовки передавали им англичане прямо с корабля, стоящего у пирса в турецком Батуме. Нагрузив мулов, эти люди доставляли товар туда, куда им приказывали, а оплата производилась на месте. И это, по их словам, был далеко не первый такой караван с оружием, который перевозили в эти края турецкие контрабандисты. Теперь у нас имелись веские доказательства не только деятельности английских шпионов, но и непосредственного участия турок. Вот только, Азамат от нас снова ускользнул.

— Понятно и то, что Никифоров обозначил это место крестиком, как перевалочный пункт, и то, почему здешний князь так осмелел. Ведь он, оказывается, втихаря закупает английское оружие! Надо предупредить наше командование, — сказал мне Максим Максимович, когда я вернулся в крепость вместе с отрядом, притащив пленных и трофеи. — Пусть принимают меры. Если турки будут и дальше провозить сюда английское оружие по контрабандным тропам, чтобы вооружать горцев против нас, то эта война будет еще очень долгой.

Я кивнул, потому что штабс-капитан был прав. Кавказская война продлилась, как я помнил из истории, которую изучал в своей прошлой жизни, до 1864 года. То есть, предстояло еще тридцать лет стычек с горцами. И, если у нас, на нашем правом фланге Кавказской линии, английская агентура постоянно настраивала черкесов против русских, то в центре оборонительной линии и на левом ее фланге положение складывалось еще труднее. Там находились дагестанцы и чеченцы, объединенные их имамом Шамилем в грозную силу и тоже постоянно подпитываемые вооружением и деньгами иностранными державами, которые не жалели средств, лишь бы горцы неутомимо воевали против нас на Кавказе.

Интерес Турции в этом деле был вполне понятен и очевиден. Ведь последняя, пока что, русско-турецкая война завершилась не так давно, всего пять лет назад, в 1829 году, убедительной победой русского оружия и выплатами контрибуции Турцией. Именно по итогам этой войны к Российской Империи было присоединено восточное Черноморское побережье с городами Анапа, Сухум и Поти, а также земли Грузии: Кахетия, Гурия, Имеретия и Мингрелия. Также Турция вынужденно согласилась с итогами русско-персидской войны, закончившейся победой России в 1828 году и присоединением к ней Восточной Армении.

Формально Османская империя отказалась и от любых притязаний на Черкесию. Но, только формально. На самом же деле, память о разгроме, нанесенном Турции, в головах у турок сидела крепко. И они, конечно же, жаждали реванша. Хоть и понимали, что собственных сил у них для этого не имелось. Но вот, чтобы нагадить русским, науськав горцев Кавказа против них, турки, разумеется, искали любые возможности. И, раз англичане вели на Кавказе свою большую игру против интересов Российской Империи, то и турки с удовольствием участвовали в этих английских интригах. Отчего обстановка для нас складывалась, конечно же, взрывоопасная. И полыхнуть с новой силой война могла в любом месте Кавказа.