Приключения Печорина, героя из нашего времени

Глава 6

Как только я согласился сделаться секретным сотрудником новой государевой службы, полковник Красин сказал мне:

— Итак, прапорщик Печорин, как вы уже догадались, ваше первое задание, — это поручик Милорад Вулич. С ним у нас было условлено, что для виду он станет валять дурака, играть в карты и разыгрывать из себя фаталиста, обиженного судьбой, которому все нипочем, и о выходках которого обязательно пойдет молва. Но, на самом деле, таким образом Вулич привлекал внимание английских агентов. И привлек. Резидент англичан вышел на него в Пятигорске и попытался использовать для цели шпионажа, предложив щедрое денежное вознаграждение. И мы через Вулича успешно передали англичанам ложные сведения, а Вулич получил от англичан следующее задание. И потому он сейчас здесь. Собирает сведения о перемещениях наших войск. А я здесь потому, что необходимо выявить английских агентов, внедренных сюда, в станицу. Это место стратегически важное, поскольку через перекресток в этой станице проходят пути снабжения нашей армии на Кавказе. И вполне понятно, что англичане интересуются нашими перемещениями. Что же касается самого Вулича, то в последнее время он начал нас подводить. У него хандра. И мы опасаемся за его жизнь. Его недавно предала женщина, которую он любит. И потому он слишком уж вошел в свою роль фаталиста. По этой причине я опасаюсь, что Вулич может действительно покончить с собой. А еще есть опасения, что англичане могут расправиться с ним, если узнают, что информация, которую он передал — ложная. Ведь он знает в лицо английского резидента. Вот мне и нужно, чтобы вы находились рядом с Вуличем для усиления, так сказать. Потому попробуйте с ним подружиться, отговорить от попыток самоубийства и защитить, в случае опасности покушения на него со стороны англичан. Только ни в коем случае не говорите, что тоже работаете теперь на нашу тайную службу. Никто не должен об этом знать. Только вы, я и князь Гиоргадзе, который будет отныне вашим куратором, а его верные дзмакаци станут вашими связными. Когда будет нужно, они сами выйдут на вас. Запомните пароль — «хочу продать булатный кинжал». И отзыв — «это интересно, дайте взглянуть».

— Но, где же я найду Вулича? И как завяжу с ним знакомство? — спросил я.

— Сегодня вечером он будет у майора Симонова. А майору Симонову вас представит комендант, вместе с которым вы в дом к майору и явитесь. Дальше уже сами. Я уверен, что все у вас получится. Главное — не теряйтесь, — напутствовал меня полковник на прощание.

Я вышел из штаба в растерянности. Ведь я знал будущие события, описанные в книге Лермонтова. Но, теперь все они заиграли совсем в ином свете. И мне стало ясно, почему этот Вулич такой фаталист. И даже то, почему пьяный казак зарубил именно его, потренировавшись сначала на свинье. Похоже, его подослали английские шпионы, чтобы Вулича ликвидировать!

А еще мне стало понятно, почему Печорин не отразил в своих дневниках поездку вместе с князем Гиоргадзе и ту цель, ради которой он с Вуличем познакомился. Ведь речь шла о государственной тайне! Вот только, тот прежний Печорин не знал, какого киллера подошлют к Вуличу англичане. Да и начальство заверило Печорина, что серба, скорее всего, англичане не убьют, а попытаются использовать, как дезинформатора. Но, я теперь точно знал, что начальство неверно просчитало вероятности, и киллером станет один из казаков, подкупленный врагами, который встретит Вулича в темноте совсем не случайно, как казалось мне раньше, читая книгу, а вполне осознанно и целенаправленно.

Конечно, оставалось непонятным, что же такое английские шпионы могли пообещать тому казаку, что он согласился пойти на подобный риск? И зачем он сам устроил все это громкое представление с убийством свиньи, вместо того, чтобы прирезать Вулича втихаря? Или, может, совесть его все-таки мучила? Вот и надеялся до последнего, что кто-то его остановит, если убить офицера не судьба? Ведь и убийца тоже может быть фаталистом, разве нет? Но, это еще предстояло выяснить. А пока мне необходимо было найти Вулича, познакомиться с ним и втереться в доверие. Уже дальше видно будет, как дело пойдет. В любом случае, раз я теперь заранее знаю убийцу, то смогу предотвратить убийство. На это я и надеялся.

Я шел из штаба, ощущая тяжесть нового знания. Вулич — не просто безумный фаталист, ставящий на кон свою жизнь в карточной игре, а агент, играющий опасную двойную роль! И теперь мне предстояло стать его тенью, защитником и, возможно, его единственным шансом выжить. Но, как подойти к нему? Ведь Вулич держался особняком и избегал откровенничать с мало знакомыми людьми. У него имелась репутация игрока и бесшабашного офицера, о храбрости которого и наплевательскому отношению к смерти ходила молва, делая его одновременно и заметной, и закрытой фигурой.

Вечером того же дня, после хлопот с расквартированием своего отряда в станице, я вернулся в штаб к оговоренному часу, откуда вместе с комендантом, уже, видимо, предупрежденным полковником Красиным насчет моей новой роли, отправился в дом майора Николая Спиридоновича Симонова. Комендант представил меня самому хозяину и остальным присутствующим. Так я познакомился с другими офицерами, расквартированными в станице, в том числе и с Милорадом Вуличем. Но, в первый вечер не происходило ничего интересного. Вулич мирно сидел в углу, медленно потягивая вино, и равнодушно смотрел, как другие офицеры играют в карты. Его лицо было спокойным, но в глазах сквозила душевная пустота, как у человека, который уже мысленно простился с жизнью.

— Давно хотел познакомиться с вами, поручик Вулич, поскольку слышал о вашей храбрости и хладнокровии в стычках с чеченцами и прочими горцами, — сказал я, усевшись напротив и представившись еще раз, уже ему лично.

Он поднял на меня взгляд своих черных проницательных глаз и окинул спокойным взором. Холодная улыбка тронула губы уроженца Сербии, когда он произнес с едва заметным акцентом:

— А, так вы — тот самый прапорщик Печорин! Я слышал, про вас, когда был в Пятигорске. Вы там наделали много шума. Потому и судачили потом о вас на каждом углу. Ходили слухи, что вы с кем-то поссорились и даже кого-то убили на дуэли. И вам все сошло с рук. Или это был для вас лишь способ развеяться, чтобы избежать скуки?

— Развеяться иногда необходимо. Порой даже весьма вычурными способами. Особенно, если постигли неприятности с женщинами, — проговорил я.

— Ах да! Я слышал еще про вас, мол, загнали несчастного коня до смерти, преследуя какую-то красотку, — улыбнулся серб, но его улыбка вышла грустной.

— С тех пор, поручик, мое сердце разбито, — вздохнул я. И добавил:

— Но, в основном, все эти слухи про меня — лишь досужие сплетни. А о вас, например, говорят, что вы любите спорить с судьбой.

Он спросил:

— Мне кажется, что и вы, прапорщик, тоже из тех, кто верит, что судьбой все предопределено, и что человек не может судьбу обмануть, не так ли?

— Ну, не совсем, — пробормотал я.

А он сказал, улыбнувшись хищной торжествующей улыбкой:

— Тогда осторожно, прапорщик. Со мной опасно.

— Почему? — спросил я, делая вид, что не понимаю намека.

— Потому что я — человек, которому нечего терять, — ответил он.

И я улыбнулся, проговорив:

— А я — человек, которому интересны такие люди, вроде вас.

Он прищурился, словно оценивая меня, потом произнес:

— Тогда это ваше «не совсем» как понимать? Вы тоже не из тех, кто не верит в судьбу и в предопределенность случайностей? Или все-таки наоборот?

— Я верю в закономерности, — ответил я. — И в то, что у каждого поступка есть причина.

— Даже у самоубийства? — неожиданно спросил Вулич.

— Особенно у самоубийства, — кивнул я.

Так, разговаривая с Вуличем на его волне, я постепенно за несколько вечеров вошел к нему в доверие, выяснив кое-что интересное. Оказывается, полковник Красин был прав, и причина депрессивного поведения Вулича в последнее время таилась в том, что его молодая жена, оставшаяся в Пятигорске, стала изменять поручику с каким-то богатым князем. О чем сербу слали письма некие анонимы. Вот поручик и слишком уж вошел в роль фаталиста, намереваясь совершить самоубийство в ближайшее время.

Мои дни в станице тянулись в ожидании обоза с боеприпасами для крепости. Я остановился на постой в доме у одного старого урядника. Это оказался человек доброго нрава. И у него была хорошенькая дочка по имени Настя, которая строила мне глазки. Но, у меня не имелось желания отвечать взаимностью малолетке. Я сосредоточился на задании, которое дал мне полковник Красин. Потому по вечерам я регулярно бывал в доме у майора Симонова, развлекая Вулича разговорами в своих попытках ненавязчиво внушить ему все-таки мысль о том, что пытаться покончить с собой из-за какой-то глупой бабенки, слабой на передок, не имеет ни малейшего смысла. И не проще ли, в таком случае, с ней развестись?

Наконец, наступил и тот самый роковой вечер, описанный в книге у Лермонтова по запискам Печорина. Вулич сидел в углу, мрачный, с бокалом вина, окруженный полунасмешливыми, полунастороженными взглядами сослуживцев. Он только что проиграл крупную сумму в карты, и теперь в воздухе витало ожидание. Все ждали, — не станет ли серб все-таки пытаться испытывать судьбу?

Внезапно он хмыкнул, допил вино и сказал:

— Хотите увидеть, как выглядит предопределение?

Я понял, что он собирается повторить сцену с пистолетом, описанную в книге. И разочаровавшийся в жизни серб повторил все в точности. Когда он приставил дуло к виску, офицеры замерли. Кто-то ахнул. Но, я не стал останавливать Вулича, заранее зная, чем все кончится. Зная это, я даже поставил деньги на то, что поручик не застрелится. Тем не менее, я затаил дыхание. Ведь я мог уже успеть как-то повлиять на события, изменив их. Но, мои опасения пока оказались напрасными, поскольку выстрела, действительно, не последовало, и моя ставка выиграла.

Выстрелив в фуражку, висящую на деревянной стене дома, желая продемонстрировать, что пистолет был заряжен во время его фокуса, Вулич рассмеялся, но в его глазах была не радость, а что-то вроде разочарования.

— Опять не судьба свести счеты с жизнью, — сказал он мне тихо.

— Или судьба дала вам еще один шанс, — сказал я.

Он посмотрел на меня с внезапным интересом, проговорив:

— Вы странный человек, Печорин.

— Это взаимно, — улыбнулся я.

Позже, когда мы вышли на улицу, тускло освещенную отсветами сторожевых костров и лунным светом, я заметил в полумраке силуэт высокого и широкоплечего казака. Он стоял в тени дома напротив, наблюдая за нами.

— Кто это? — спросил я.

Вулич пожал плечами.

— Какой-то из станичных казаков. Кажется, Ефимычем зовут. Давно примелькался. Часто мне на глаза попадается.

Серб даже не подумал, что убийца может следить за ним. Но, я уже знал — это он. Киллер. Тот самый, кому поручено коварными англичанами убрать Вулича. Но, на этот раз рядом с Вуличем держался и я, заранее зарядив оба своих пистолета, подвешенных в кобурах к поясу. Вскоре нам на дороге попалась мертвая свинья, изрубленная шашкой, и я поднял тревогу, намереваясь не оставлять Вулича без своего внимания ни на минуту.

Когда на мои крики к месту гибели свиньи прибежали казаки, мы с ними сразу пошли к тому месту, напротив дома майора, где мы с Вуличем видели этого самого Ефимыча. Но, там его уже не было. Как выяснилось, убийца животного заперся в пустой хате на другом конце станицы. И мы двинулись туда с вооруженным отрядом. Вскоре мы подошли к хате, которую тут же окружили казаки с факелами. Окна в доме были плотно закрыты ставнями, а дверь заперта изнутри. В воздухе стояла тягучая тишина, прерываемая лишь громкими рыданиями каких-то женщин, видимо, хозяек погибшей свиньи.

— Ефимыч! Выходи! — крикнул урядник.

Ответа не последовало.

— Он там не один, — прошептал мне ближайший казак. — Я подбежал первый и слышал голоса…

Я переглянулся с Вуличем. Он стоял рядом, холодный и бесстрастный, будто все происходящее его не касалось. Но я видел, как его пальцы сжимали рукоять клинка.

— Кто-то еще там внутри? — спросил я.

Казак мотнул головой:

— Не знаю… но мне показалось, что там с казаком еще двое людей. И говорили они между собой не по-нашему.

Вулич вдруг резко шагнул вперед, приказав:

— Довольно ждать! Выламывайте дверь! Я пойду первым!

Его голос был тверд, но в глазах читалось что-то лихорадочное.

— Нет, Милорад! Не ходи туда! — я схватил его за руку. — Это ловушка. Они и хотят, чтобы ты первым вошел, чтобы тебя прикончить.

Он усмехнулся:

— Ну и что? Разве это не предопределено?

Я стиснул кулаки, проговорив:

— Если ты так хочешь смерти — подожди хотя бы до завтра.

Дверь вдруг распахнулась сама с ужасным скрипом.

В проеме стоял Ефимыч — высокий, бородатый казак лет тридцати, с мутными, словно затуманенными хмелем глазами. Тот самый, что следил за нами возле дома майора. В руке он держал окровавленную шашку.

— Чего шумите? — прокричал он. — Да, это я свинью зарубил, чтобы свою новую шашку опробовать, хорошо ли заточена, — ну, и что с того? Заплачу я хозяйке, сколько надо!