Пророк Спасителя-2. Мятежное наследство.

Глава 5

– И как вас ещё её отец не поймал?– Абсей, морщась и кривясь, склонился к самому уху Светлана и кивнул в вслед дочери главного лекаря учебного лагеря «Дровянка» – Ох, чувствую, неделей, как в прошлый раз, на полигоне ты не отделаешься.

– Не каркай,– так же тихо ответил Светлан, баюкая сломанную руку.– мы осторожно, нас никто не видел и никто не знает, что мы встречаемся. Кроме тебя, конечно. Да и встречаемся мы редко, а за этот месяц только здесь и видимся.

Светлан обвёл здоровой рукой вокруг.

========

Нижний этаж госпиталя, где проводилось экспресс-лечение, был полностью забит пострадавшими курсантами. Обучение и так было очень жёстким и тяжёлым, а за последний месяц нагрузка на подростков увеличилась чуть ли не двое. Естественно, увеличились и травмы. В первой роте, где были взрослые мужчины, дела обстояли точно так же. Капралы и сержанты словно с цепи сорвались, нещадно гоняя своих подопечных на полигоне, а в качестве отдыха были многокилометровые пробежки на лыжах по лесу. Впрочем, командирам доставалось ещё больше – они ведь, помимо того, что делали всё наравне с курсантами, так ещё и следили, чтобы эти курсанты делали всё правильно. Уроки в школе были сокращенны до минимума, остались только грамматика и математика.

=======

— Здравствуйте, ваша милость.– встав, поклонился Светлан подошедшей к ним Озарке.

— Здравствуйте, госпожа.– Абсей с трудом сдерживая стон от боли в разбитых рёбрах тоже попытался встать.

— Сидите, сидите,– сестра молодого барона тепло улыбнулась.– сейчас лечить вас буду. Что-то часто вы сюда попадать стали.

Светлан тоже улыбнулся в ответ; знакомы они были с того самого похода, когда освободили Озарку из эльфийских застенков, да и потом она не раз была с Иваном у него в гостях. Абсей же никогда не позволял себе улыбку при встрече с дворянами, даже с теми, кто хорошо к нему относился, как тот же Иван или Озарка. До сих пор не мог он забыть, как прежний хозяин приказал выпороть его, десятилетнего мальца, на конюшне за какое-то мелкое прегрешение. Впрочем, Озарка уже привыкла к его вечно хмурому лицу и не обращая больше на него внимания помогла Светлану снять куртку и рубашку, предварительно сняв со сломанной руки лубок.

— Кто накладывал?

— Я, ваша милость.– ещё больше насупился Абсей, не ожидая от этого вопроса ничего хорошего.

— Ты молодец, Абсей,– искренне сказала юная целительница.– всё сделал правильно и мне сейчас будет легче вылечить твоего друга.

Абсей, не ожидавший похвалы, покраснел и смущённо ответил:

— Да я это...на лекарские курсы записался...недавно. А то во взводе учат лишь раны зашивать, перевязывать да шину накладывать. А там интересно... показывают, что у нас внутри. Тяжеловато, правда, после занятий-то.

— Вот и правильно, в жизни всё может пригодиться. О! А посоветую-ка я Блайзу назначить тебя лекарем во взводе.

— Так я же...– растеряно хотел что-то ответить Абсей, но Озарка его перебила:

— Знаю, знаю, ты самый лучший копейщик в обоих ротах, но одно другому не помешает, справишься. О! А ведь это идея— назначить в каждый взвод по лекарю! Поговорю с отцом и Иваном об этом сегодня же. А сейчас лечить вас надо.

Она взялась обоими руками за место перелома, закрыла глаза и Светлан почувствовал, как уходит боль, а кости ощутимо стыкуются и срастаются. Попадал он сюда, как и все его товарищи, с различными травмами не в первый раз и уже привык к неприятному чувству движения костей внутри тела.

— Всё,– открыла глаза Озарка.– завтра будет, как новенькая, а пока побереги её. Хотя, что я тебе говорю, и так всё знаешь.

Светлан кивнул в знак согласия и стал помогать раздеваться Абсею.

— Ого!– не сдержала удивления баронесса, разглядывая красно-синий бок с торчащими обломками рёбер.– где это ты так умудрился подставиться?

— Леди Росалинда на таран лбом взяла,– сквозь зубы от боли в растревоженной ране тихо ответил Абсей.– в самом конце занятий. Даже доспех не помог.

— Роська? Вот ведь...– сестра Роси не нашла слов, чтобы выразить своё отношение к произошедшему.– Она что, с ума сошла, так бить? Она ж всегда корпусом била, и то только так, чтобы просто с ног свалить, а тут... А если б лоб себе расшибла? Иван точно ей ремня всыпал бы!

— Кхмм... Его милость сначала наказал бы нас...

— Не глупи, Светлан! Это ведь бой, хоть и учебный. Вам надо тренироваться, но у вас есть защитные доспехи, а у неё нет. Надо сказать Ивану, чтобы шлем для Роськи придумал.

Успокоившись, Озарка приложила руки к ране Абсея. Через пару минут парень был абсолютно здоров.

— Ну вот и всё, постарайтесь больше ничего себе не ломать.

Озарка пошла к другим пациентам, а двое друзей остались сидеть на скамейке, ожидая, когда всех курсантов вылечат и они могут идти в столовую. Проходившая мимо Гаяна приветливо улыбнулась Светлану, отчего тот буквально расцвёл. Абсей проводил взглядом миниатюрную брюнетку и повернулся к Светлану:

— Вот на что ты надеешься? Сам же всё понимаешь, что не пара она тебе. Не будете вы вместе никогда.

— Да заткнись ты уже!– влюблённый подросток постарался сдержать голос, но всё равно получилось слишком громко. Сидящие рядом курсанты удивлённо на него посмотрели; все знали, что Абсей и Светлан неразлучная пара друзей, и ругаются они, и то в шутку, только на полигоне. Да и кричать в больнице запрещено; даже от боли нельзя – воин должен уметь терпеть, а уж по какому другому поводу тем более нельзя. Для несдержанных и нестойких существовала специальная микстура – десять плетей и пять километров кросса.

Светлан покраснел от злости и обиды на друга; знает ведь, что Гаяна для него, как солнце, как источник света и тепла. Его сердце разрывалось на части от того, что его друг не мог понять, как сильно он любит эту девушку. Он чувствовал себя одиноким и недооцененным, неспособным донести до друга свои чувства и переживания. Но в то же время в его глазах начал гореть огонь решимости и надежды – он был готов бороться за свою любовь и за свое счастье, несмотря ни на что.

— Мы сбежим, я свободный человек, она тоже.– быстро заговорил Светлан.– Я смогу дать ей всё, что нужно, я воин. Убежим далеко отсюда, туда, где про нас никто и знать не будет. Поступлю на службу к кому-нибудь...

— А о матери ты подумал?– спокойным тоном перебил его Абсей.– А о Божедарке? Об отце?

Светлан резко замолчал: ему действительно не пришла в голову мысль – а что будет с его родными, когда он, откровенно говоря, дезертирует и похитит дворянку?

— С ними ничего не сделают,– выдавил, наконец, он из себя.– они ж не виноваты. И Иван не даст их казнить...Уж за Дарку-то он горой, сам ведь знаешь.

— А что, Иван уже стал полным бароном? Он всего лишь наследник и против своего отца не пойдёт. Тем более, из-за каких-то простолюдинов...Да даже вспомни ту деревню, где ты и твой отец получили по десять плетей за твоё обещание стражникам сохранить им жизнь. Ну и что, что не Иван их вам дал, а Торлег? Он же не стал вас защищать тогда, думаешь, сейчас будет?

— Отец сказал мне, что за такое обещание нас вообще могли казнить.– буркнул Светлан.

Он прекрасно понимал, что Абсей во всём прав, но никак не хотел мириться с тем фактом, что дочь рыцаря Гаяна выше его по статусу – сына простого солдата и поэтому им не быть вместе. Ну почему всё так несправедливо, он ведь любит её всем сердцем и душой, и она его тоже. Хоть и не признавалась об этом прямо, но ведь он видел, какими глазами она смотрит на него, когда он говорит ей про свою любовь и что она для него значит.

— Всё равно сбегу,– упрямо набычился Светлан.– вот прямо сейчас с ней поговорю и мы будем готовиться. Ни матери, ни отцу, ни тем более Божедарке ничего плохого не сделают. Бароны их ценят, особенно сестрёнку.

— Дурак ты,– тихо зарычал на него Абсей.– куда ты собрался бежать? Зима только-только началась, денег у тебя не особо много, ты ж матери почти всё отдал за тот поход. Я своим так всё отдал. На что ты и Гаяна жить будете?

— Проживём, не пропаду...

— Всем на выход и строиться!– раздалась команда капрала, приведшего в госпиталь покалеченных курсантов, оборвав спор двух друзей.

$ $ $

Присев на лавочку в холодном предбаннике Блайз со вздохом облегчения снял сапоги и откинулся к стенке.

«Да уж, у графа служить было полегче. Гоняли, конечно, по первости, но что б вот так, как наших мальцов весь этот месяц...– сержант покачал головой.– Нда, что-то барон задумал. Ох, чую, скоро опять мечами махать придётся.»

========

Говоря «барон» курсанты и командиры всегда имели ввиду юного барона Ивана, заместителя начальника их учебного лагеря, или, как говорил сам Иван – центра. Так-то главным считался старый барон, но он редко вмешивался в дела своего наследника, отдав всё на его усмотрение. А Иван постарался хоть как-то улучшить жизнь своих подопечных. На быт новикам было грех жаловаться – шерстяное одеяло вместо жёсткой дерюги и постельное бельё вместо голого матраса из набитого сеном мешка, трёхразовое обильное питание, баня с парной по субботам вечером.

========

Сержант подошёл к бочке с прохладной водой и черпаком наполнил тазик. Дрова хоть и стоили не дорого, но топить баню каждый день было бы расточительно. Набрал в пригоршню жидкого овсяного теста из ведра и энергично стал им натираться. А вот мыло– это дорогое удовольствие, и барон Верш закупал его в первую очередь для своей семьи и больницы, простой же люд использовал щёлочь из золы, растение мыльнянка или жидкое тесто.

«Хэх! Сколько ж розог его милость потратил, пока приучил мыться каждый день и зубы драить золой этими его зубными щётками. – взяв мочало, со смешком подумал Блайз. – И на нас так посматривал...с намёком, пока Павший порол неряху, да ещё приговаривал, что, мол, закаляться холодной водичкой полезно для здоровья.»

=====

В бытность своей службы в армии графа он и его товарищи, конечно не пренебрегали купальнями, но это не входило в обязанность, за неисполнение которой могли наказать. Никто из прежних беспризорников, новобранцев Есения и солдат не понимал, почему юный барон так жёстко заставляет их соблюдать гигиену, а Иван просто хорошо помнил историю Европы и как вымирали целые города от смертельных болезней. И в этом мире тоже существовали свои чума, холера и дизентерия, эпидемии которых время от времени вспыхивали в Сатарии, о чём землянин напомнил всем недовольным.

======

«Ухх, хороша! – опрокинув на себя таз с прохладной водой Блайз встряхнулся, как бы сбрасывая с себя остатки усталости. – А ведь прав наш барон: и кровь водица холодная разгоняет, и пОтом не несёт, как от коня.»

=====

А чтобы курсанты не отвлекались на уборку казарм, стирку и ремонт одежды, организовал хозяйственный отдел из бывших жителей деревушки Крогвель, поставив во главе бывшего старосту. Для не видящих просвета в своей убогой жизни крестьян это было сродни чуду: жильё добротное, за работу платят, за неуплату оброка плетьми не порят.

=====

Блайз вышел в предбанник и, зябко передёрнувшись от холодного воздуха, взял разложенную на скамье чистую одежду. Лишь один - единственный раз старый барон отменил приказ Ивана, и по мнению воина, очень даже зря.

=========

В начале сентября в лагерь доставили двадцать новичков из наловленных в городах беспризорников и оставшихся без родни крестьянских детей. Деревенские все были младше десяти лет, а у городских некоторые уже достигли пятнадцатилетнего возраста. Тех, кому ещё не исполнилось десяти отправили в детский дом, остальных – к нему, Блайзу, во взвод. Он сам лично объяснил им правила учебки и рассказал, что будет за их нарушения. На следующий день при прохождении полигона все новенькие, естественно, получили травмы, но одно из правил гласило: с занятий тебя могут только унести. То есть, если у тебя ноги целые и ты в сознании, то товарищи окажут тебе помощь и продолжаешь учёбу дальше. Со стонами, жалобами и угрозами непонятно кому, они всё же дотерпели до госпиталя.

=======

И вот там случилось то, о чём сержант до сих пор вспоминал со стыдом и дрожью.

========

В тот день Божедарке исполнилось девять лет и он вечером забрал Светлана и Абсея с собой, заранее предупредив дежурного по роте о том, что они не будут ночевать в казарме. Дежурство по части Иван ввёл после пары инцидентов, когда самовольщиков из первой роты отмудохали деревенские парни из-за девок. Теперь в каждой роте находился дружинник некроманта, следящий за порядком, ну и чтобы в случае чего поднять всех по тревоге. Отправив сына и его друга домой помогать Велеоке готовить праздничный ужин, Блайз пошёл в госпиталь за племянницей. Там уже находился барон, который тоже пришёл за родственницей, а его питомцы сидели снаружи. Встав у стены, чтобы не мешать лекарям и покалеченным курсантам, они стали ждать, когда освободятся Божедарка и Озарка. Внезапно на всё помещение раздался злобный крик:

— Да подождёт этот недоносок! Не сдохнет!

Тихий гул, стоящий в зале, моментально стих и все дружно уставились на одного из пациентов. Это оказался прибывший вчера высокий мускулистый подросток лет пятнадцати. Он стоял перед Божедаркой и тыкал ей в лицо левой рукой с переломанными пальцами:

— Давай лечи, дура мелкая! Я чо, ждать тут буду, пока ты до меня дойдёшь, что ли?

Иван в изумлении спросил:

— Сержант, ты что, забыл его просветить о наших порядках?– и скользнул к буяну.

У Божедарки от обиды на глазах выступили слёзы, но она твёрдо ответила:

— У тебя травма лёгкая, значит можешь подождать. Сначала исцеляют со средними, как у него.

Она кивнула на худого паренька со сломанной рукой, которого оттирали назад двое, по всей видимости, дружков крикуна.

«Сгною гадёныша! Десятком плетей он у меня не отделается!»– замешкавшийся от неожиданности и возмущения Блайз шагнул в сторону племянницы вместе с капралом Кассием, сопровождающий этим вечером курсантов в лечебницу.

— Ты чо, не поняла, шалава!– вошедший в раж бывший житель городских трущоб не обратил внимания на гробовую тишину вокруг.– Да я таких, как ты во все дыры имел!

И резко отведя правую руку вбок влепил девочке пощёчину.

Несмотря на явные проблемы с умом и сообразительностью реакция у парня оказалась на высоте. Он заметил сбоку Ивана, успел к нему развернуться и даже замахнуться...Чтобы тут же согнуться пополам от мощного удара в пах железным носком сапога. Следующий удар в голову опрокинул его на пол и лишил сознания, а два выпорхнувших из ножен меча упёрлись в горла дёрнувшихся к барону крепышей.

— Шшщщ напа шщщ дениее шшна шшлекаря иишшш баронааа.

И во время этого змеиного шипения, в котором чётко проступили нотки безумия, на присутствующих в зале обрушилась волна дикого нерационального, всепоглощающего ужаса, от которого невозможно сбежать или спрятаться, и каждый мгновенно ощутил чувство тоскливой безысходности. Взгляды людей метались, искали за пределами невидимого мрака хоть какую-то соломинку надежды, но вместо этого наталкивались на изломанные тени нечеловеческих фигур, завуалированных под странными нарядами, что лишь усиливало ощущение безнадёжности. Глаза инфернальных тварей мигали кровавыми всполохами, а губы, кривящиеся в жуткой улыбке, шептали слова на чужом языке, с явно недобрым смыслом. Ощущение полной беспомощности становилось всё ярче, невидимые ледяные обручи сжимали души и тела. Каждый вздох, каждый шорох обостряли ситуацию, заставляя сердца биться всё быстрее и быстрее. Каждый нерв в теле ощущал непомерное напряжение, а вселенная как-будто замерла в ожидании своей смерти. Кто-то поседел, у кого-то отказали ноги, кто-то упал в обморок, а двое виновников происшествия стояли с перекошенными лицами, пустыми глазами и пускали слюну. И буквально у всех опорожнился кишечник и мочевой пузырь. В ту же секунду с грохотом обрушилась дверь, и внутрь ворвались Рося и Шандор. Разметав стоявший на пути народ, они подскочили к взбешённому некроманту и, развернувшись к толпе, приняли угрожающие стойки. Правда, Рося перед этим быстро, но аккуратно подвинула к Ивану рыдающую Божедарку и успокаивающую её Озарку. Посмотрев на трясущихся и скулящих от страха людей, кот обернулся к брату, продолжающему сверлить разъярённым взором двух сошедших с ума подростков, и мурлыкнул. Внезапно шипение прекратилось, давление на рассудок начало ослабевать, и через секунд десять Иван спокойно сказал:

— Этих троих в карцер, девушки могут идти к себе.

Работниц госпиталя словно ветром сдуло, а он продолжил:

— Я помогу Божедарке и Озарке в лечении. Всем премия в три золотых. Сержант, завтра на Лобном месте с утра приготовьте три кола, сейчас тоже можете идти. Капрал, вы тоже свободны.

Не успели Блайз и Кассий козырнуть и развернуться к выходу, как примчались Верш, Дарна и Торлег с мечами в руках.

— Что случилось?! – окидывая взглядом зал в поисках опасности закричал с порога некромант. – Все собаки в деревни взвыли от твоей Ауры Ужаса!

Узнав в чём дело, отец Ивана решил наказать преступников по своему.

— Этим кол уже не страшен.

Сверкнул в свете ламп клинок, и два тела рухнули, орошая стены и пол кровью из обрубков шей.

— Завтра собрать всех курсантов и жителей Дровянки и при них повесить этого недоумка. – старый барон указал на так и лежавшего без сознания зачинщика. – И пусть повисит с денёк, в назидание всем. А на колу слишком долгая смерть, будет своими воплями людей отвлекать.

= = = =

«Да уж, страшный человек Иван, лютый.»

Подходивший к крыльцу Блайз снова зябко дёрнул плечами, но уже не от холода, а от воспоминаний трехмесячной давности.

«Старый барон помилосерднее-то будет...Но чего уж там, к своим-то он по доброму относится. Вон, Божедарке в тот же день мясорубку, им же придуманную, подарил и Велеоку научил пельмени делать. Да и благодаря ему у меня семья появилась, чего уж тут говорить.»

При мысли о жене в груди матёрого воина потеплело от нахлынувших чувств любви и желания. Зайдя в дом, он обнял встречающую его статную русоволосую женщину.

— Заждалась, милая?