Прорвемся, опера! Книга 4

Глава 17

Отец если и преувеличил, то совсем немного. Такое и правда у нас бывало крайне редко, потому что заявления на банды народ писать не любил, и понятно почему. Заяву отработают далеко не сразу, могут вообще отложить в долгий ящик, а вот опасных для жизни проблем можно заработать целую пачку — и сразу же.

Но сейчас заявление написали. Неподалёку от дежурки переминалась парочка: тощий модный парняга в гладкой кожанке и рыжая девушка в коротком пуховике с меховым воротником и в юбке поверх тёплых колготок, почти зима ведь на дворе. Оба мне смутно знакомы. Как-то их встречал, вот вспомнить бы — то ли в первой жизни, то ли уже во второй, хотя городок небольшой, много где мог случайно пересечься.

У парня на левой скуле — свежая ссадина, похоже, от удара кулаком, девушка цела, она крепко вцепилась парню в локоть, и оба как-то подозрительно поглядывали на меня, пока давали показания. Их прямо в «предбаннике» допрашивал милицейский следак Лапин, и я коротко прислушался к разговору.

— И чё дальше? — нехотя спрашивал следак, что-то черкая шариковой ручкой на листе.

Но на самом деле он просто рисовал какие-то квадратики и косички. Работой он перегружен, башка явно не варит, но дежурит сегодня Сурков, который строго смотрел на всех из-за стекляшки. А этот дежурный сделает всё, чтобы поднять панику и подключить всех, кого можно, причём по любому поводу. Впрочем, сейчас как раз это было кстати, ведь именно эта парочка сдала киллеров.

— Из старого гаража нас погнали, — рассказывал парень, — а холодно уже, я мотоцикл в другой гараж перевёз, в тёплый, на окраине. Там как раз перебирать всё надо.

— Какой мотоцикл? — спросил я, подходя ближе.

— Ну так «Урал», — парняга глянул на меня так, будто я должен был это и сам знать. — Тот самый. Ну и в соседнем гараже какие-то типы обитают, один, в очках такой, замухрыженный какой-то, давай на Катьку прыгать, приставать. Пьяный ка-азёл, — с чувством сказал он. — Я полез, опрокинул его, ну и огрёб от второго, там качок целый, он мне зарядил, — парень показал на скулу.

— И что дальше?

— Хотели меня пинать, но там их старшой пришёл, загнал всех внутрь, давай орать.

— Он не русский, — добавила девушка. — С акцентом таким говорит, — она изобразила характерный кавказский выговор: — Лёше говорит: слышь, дарагой, ты отсюда иди, нам не мешай, сам огрёб, сам виноват.

— Ну и вот, — парень посмотрел на подругу, потом на меня, игнорируя Лапина, который с ними работал. — И я слышу, как они там через дверь кричат — нахрена напился, потом давай вспоминать про пушки какие-то, что пулемёт зря бросили, дебилы, и как в лесу стреляли по дому. И что сегодня ночью опять выезжают на дело, если всё выговорит, и… а потом старший не по-русски начал орать. Это уж не поймёшь.

— А кто это были?

— Один — такой качок, перегаром несло, и горец один, который старший, — пацан откашлялся. — Ну, и третий — очкарик, на Катьку который лез. А ещё в гараже вожусь, вижу, носят чё-то в мешках. Сначала думал — инструменты какие-то, а потом допёрло, что нихрена это не лопаты. А потом поехали домой… думаю, — пацан стал говорить медленнее, — щас допетрят, что я слышал их базар и видел, чё носят — и догонят где-нибудь, потом закопают. Долго ли? Замочат, и всё, не найдете. В первый раз, что ли?

— У меня одноклассник так пропал, — сказала Катька и поёжилась. — Что-то увидал, в милицию идти не стал, никому не сказал, а всё равно… вечером домой не вернулся, нет его уже пару лет.

— Страшно стало? — следак Лапин хмыкнул.

— Да ваще, — протянул пацан, а девушка лопнула пузырь от жвачки. — Вот и решили написать заяву, — он снова глянул на меня. — Мало ли, всё равно искать нас будут. Пацаны бы только не увидели, не поймут.

— Разберёмся со всем, — пообещал я. — Уже собираем народ, поедем туда. Не уйдут, бояться не надо. Мы их так прижмём, что даже если у них сообщники есть, на вас не рыпнутся, не рискнут.

Я подмигнул девушке, пожал руку посмелевшему парню и вернулся на улицу. Батя уже набрал народ, из УГРО сразу откликнулись опера. Дело понятное — и возле ГОВД в нас стреляли, и ещё в меня во второй раз палили, в доме Артура. Такое спустить никак нельзя, а подкрепление из области ждать — всё равно времени нет.

И пусть наводка косвенная, отец понял, что раз выпал такой шанс, надо пользоваться. Я бы тоже вцепился в эту возможность зубами, и теперь надо тех злодеев проверить, а то и правда — поймут, откуда ветер дует, и парочке той навредят.

Да и гаражи эти — место нам известное, район неблагополучный, ещё и под крылом у блатных. Тут часто залегают на дно то скрывающиеся от милиции, то прочие криминальные элементы. Не только гаражи, там и квартиры есть, бараки особые, даже землянки где-то вырыты. Правда, «синие» просекли, что мы в курсе про лёжку, и долгое время ей не пользовались. И вот, похоже, решили, что мы там больше не смотрим, и вернулись.

Только откуда взялись этот парень с девушкой, и почему они кажутся мне знакомыми? И более того, откуда они знают меня и так доверяют? А это видно по разговору, что ко мне было иное отношение. И только по дороге, когда мы уже ехали в те гаражи, о которых упоминал парень, я вспомнил.

Мы как раз проезжали мимо киоска с сигаретами, мимо рядов пятиэтажек и проката кассет. В первой жизни здесь однажды произошла жёсткая кровавая авария, когда грузовик с пьяным водителем на полной скорости снёс мотоцикл с молодой парочкой. Оба погибли.

А вот во второй жизни я успел вмешаться, задержать мотоцикл, и грузовик просто снёс столб, а молодёжь выжила. Даже увидели саму аварию, поняли, чем им всё грозило. И как жизнь сложилась, смотри-ка — я спас их, а они, может быть, сегодня спасли меня.

Ведь если там в гаражах — те самые отморозки, что стреляли в меня в доме Артура, то и ежу понятно, на какое дело они собрались сегодня ночью — закрыть вопрос со мной. Сафронов паникует. Правда, я думал, одним мной он не ограничится, кого-то ещё захочет прибить. Правда, рискует, гад, его же слушают… хотя ведь чекисты же уехали, кто его теперь будет слушать, без санкции?

И Турок мне так и не отвечал по телефону…

— Интересно девки пляшут, — проговорил я вслух, — по четыре штуки в ряд.

— Ты про что? — спросил отец, сидящий за рулём.

— Да что если бы не этот пацан с подругой, упустили бы мы их, как пить дать.

— Ну, тут как посмотреть, — он пожал плечами. — Может, и упустили бы, может, и нет. Но я, Пашка, руку на пульсе держу. Думаешь, я этим бандитам что-то с рук спущу? Хотя да, если бы не они, у нас бы больше времени ушло.

Ну, не зря я тогда подсуетился.

Это что получается? И мужик помог, которому я скорую вызвал, подсказал, куда идти, вот ещё и парочка вернула должок, хотя и сами даже не поняли этого, может, и ещё кто-нибудь поможет. Люди ходят по городу и будто помнят, что должна была случиться смерть, но не случилась. Может, как-то поймут, кто на это повлиял…

СОБР вернулся от нас в область ещё давно, и приедет теперь нескоро, хоть его и вызвали. Но и мы сами с усами, сколько раз уже брали всяких опасных уголовников и прочих. Вот и сейчас прибыли на место оперативно, загодя заглушили тачки, прошли пешком и рассредоточились, окружив гараж, о котором рассказал парняга. Затаились.

Батя был в клетчатой потасканной кепке и теперь надвинул её на глаза, напялил очки, в которых он только читал, а сейчас приходилось терпеть. Надул щёки, будто толще стал, чем он есть, расстегнул куртку, и вот, пожалуйста — он весь такой из себя поддатый работяга, вернувшийся со смены. И как вышло хорошо, со спины-то даже я не узнал бы. Он подошёл к гаражу нетвёрдой походкой (на случай, если за ним смотрят оттуда) и постучал в ворота.

— Мужики, покурить есть? — спросил он, сильно растягивая гласные. — Курить хочу — не могу, ухи пухнут. Как с области приехал с утра, сигаретки во рту не было.

— Уши, — поправил кто изнутри. — И не с области, а из области. Язык учить надо, бестолочь неграмотная!

— Ты харэ умничать, лось педальный! — отец сделал пару жестов своим, чтобы готовились. — Давай-ка уже, кончай тележиться, покурить мне дай! Или чё, борзый сильно?

— У тебя чё, придурок, здоровье лишнее? — ворота гаража начали открываться.

Качок в пуховике, этот поборник грамотности, явно решил, что он сильнее моего бати. Ну, физически, может, оно так и было, но батя-то побывал в большем числе переделок, и так просто его не взять. Главное, что ворота открыл, а дальше — дело техники.

Сначала он сам уложил качка лицом в грязный снег, а потом остальные опера влетели в гараж, я тоже не отставал. Я отопнул стоящий у стены автомат, пока его никто не схватил, а тянущегося за ним человека в очках уронил ударом ноги под дых, а затем заломил ему руку, тот только хрюкнул и заныл, попыток сопротивляться не делал.

А вот третий, кавказец с щетиной, успел достать нож, правда, ему это не помогло. Железяка звякнула, упав на грязный пол, и владелец вскоре уже лежал рядом, опрокинув канистру. Сразу запахло бензином.

— Мать честная… — присвистнул один из батиных оперов, разглядывая содержимое гаража. — Однако, удачно мы зашли на огонёк…

— Понятых зовите, — распорядился отец. — Тут чего только нет.

Автомобиля в гараже не было, но имелся обогреватель, а воротины утеплены изнутри. Прямо на полу были набросаны солдатские одеяла и матрасы, по две штуки, чтобы спать не совсем на земле. Если устраиваться здесь в одежде, то прожить можно, правда, в декабре-январе будет такой мороз, что ничего не спасёт. Помимо матрасов повсюду лежали упаковки из-под китайской лапши, пустые консервные банки из-под тушёнки и скумбрии, а на верстаке у стены лежал пакет с сухариками и сухофруктами. Ну, гараж явно приспособлен для недолгой лёжки.

Тот арсенал, из которого они палили по дому Артура, как я слышал, они побросали ещё тогда, после дела, включая дорогой пулемёт. Скорее всего, решили просто всё сбросить, опасаясь, что их заметут с пушками на руках.

Оружие раздобыли новое, правда, уже не такое понтовое. В гараже оказался АК, хотя при осмотре мы увидели, что это не оригинал, а китайский Тип-56, ещё был СКС с оптическим прицелом малой дальности, тоже китайский и почему-то с таким же названием — Тип-56, с ложем, сделанным из дешёвой, плохо обработанной фанеры.

Зато патроны что там, что там — семёрка, и если эти пушки стреляют, пули прошили бы меня насквозь вместе с бронежилетом.

И ещё был ПМ, но это уже наш старый добрый советский Макаров, а не китайская подделка, и ножик-выкидуха, которым владел горячий кавказец. Правда, лезвие затупилось, потому что им явно вскрывали консервы.

Мы утащили задержанных в ГОВД, развели по кабинетам, начали колоть всех разом. Пока везли, кавказец всё пялился на меня, то клялся мамой, угрожая меня порезать, то потом предлагал деньги, чтобы я отпустил. Это оказался осетин, хотя в документах у него значилось, что он ингуш. Один из его сообщников, тот грамотный качок — русский, а третий, который в очках — молдаванин. Это он, оказывается, приставал к девушке.

Батя сделал звонок в область, своему начальству, и вскоре выяснилось, что этот братский интернационал — сложившаяся команда мокрушников, причём я бы не сказал, что умелая, но зато удачливая, у них на счету было несколько успешных ликвидаций, включая следователя прокуратуры на Урале в прошлом году и участкового из нашей области — в 93-м.

Чем закончился допрос, я не узнал, потому что тут же прибежал Шухов и затащил меня к себе в кабинет, где показал мне газетку. На главной странице — фотка очень толстого мужика, сидящего за столом сложа руки. Это некий замгубернатора Игнатьев, он вступался за настоящего русского бизнесмена Сафронова, кандидата в мэры, которого, мол, незаконно прессует купленная милиция. И я там упомянут отдельно — как коррумпированный сотрудник, имеющий связи с армянской мафией, мне даже посвятили целый абзац.

Любящего читать газеты начальника от этого едва ли на части не порвало.

— Ты посмотри, Васильев, чё пишут! — визжал Шухов. — Вот, почитай…

— А можно газетку эту получить? — спросил я, не обращая внимания на крик. — На мысль это меня одну навело. Надо пробить про этого человека… — я показал на снимок.

— Чего ты там пробивать собрался? — начальник угрожающе навис над столом. — Если ты с этим Сафроновым не закончишь…

— Как я могу закончить? — я уставился на него. — Я на него дело не заводил. Да и когда в газете напишут о его похождениях, как он людей дурил, как ОПГ создавал, то будет странно смотреться, что мы его отмазываем. Вадим Петрович, — доверительным тоном произнёс я. — А ведь когда Сафронова на зону упекут, за его покровителей тоже возьмутся. И вот этим, — я постучал пальцем на портрет чиновника, — тоже поинтересуются… так что пусть пишут, что хотят. Главное — в итоге будет результат тот, который мы нароем, по справедливости накопаем, так сказать… и дальше видно будет, кто на коне останется.

Шухов хлопал глазами, мычал, а тем временем без стука открылась дверь. Заглянул Сафин. Взгляд усталый, волосы дыбом, но лыба довольная.

— Фух! Мужики! Раскололись киллеры, — заявил он, глядя на меня. — Сафронов тебя заказал в тот раз, как ты и говорил. Боится тебя, что помешаешь, и Артурчика за компанию решил убрать, удобно было. Сука он, Сафрон этот. Короче, сегодня велел дело закончить. А пушки у кого-то из «Универмага» они достали, тоже им зачтётся это, тварюгам.

Шухов замер, глазки забегали, и вид у него стал такой, будто хотелось ему запереться в кабинете и играть до одури в косынку, а не делать вот это вот всё, не идти против кандидата в мэры и замгубернатора. А пока он лихорадочно всё это обдумывал, под скрип его извилин я прикарманил газетку со статьей, аккуратно сложив в несколько раз, чтобы не забыть проверить кое-что. После этого вышел, хлопнув дверью погромче, чтобы в чувство начальника привести. Спиной почувствовал, как тот вздрогнул.

— Всё, — батя ждал меня в коридоре. — Санкцию выбили, всё… крепим Сафронова.

— Так а где он?

— А вот это ещё надо выяснить, на базе его нет. Где он может быть? — он пожал плечами. — Да хрен его знает. Ищем пока. СОБР едет, будет в городе часа через два. Есть мысли, Паха, куда Сафрон задевался?

— С парнями Витьки поговорю, — думал я недолго. — Могут подсказать, там же кто-то из их группки у него остался. Главное, батя, чтобы пацанов не зацепило. Надеюсь, он их не успел уболтать так, чтобы они его с оружием защищали. Времени мало прошло.

— Тоже надеюсь, — мрачно сказал отец. — Но закрыть вопрос надо быстро, потому что адвокаты уже прочухали, из прокуратуры утекла инфа. Сюда едут, с журналистами за компашку. А этот гад свалит из города, если не успеем. Мы выезды перерыли, гайцов усилили ППС-никами, на всех перекладных стоят. Но тут, сам знаешь, каждая минута дорога.

Я кивнул. Действовать надо было не просто быстро, а молниеносно.

— Может, план «Перехват» объявить? Сбор личного состава?

— Начальник ГОВД не пойдет на это. Они с Шуховым же бздят, ждут, когда мы сами возьмем Сафронова и с адвокатами сцепимся. Если адвокаты нас не размажут, то и они к подвигу присоседятся.

— А если адвокатам некого будет защищать? — прищурился я.

— Как это? — свёл брови отец.

— Бывает, что при задержании подозреваемые погибают… Если такое случится с Сафроновым, я бы совсем не расстроился.

— Убьешь? Рука не дрогнет?

— Угу…

— Мой сын… сразу видно… — одобрительно кивнул батя и похлопал меня по плечу. — Только, знаешь, Пашка, не рискуй так. Сам понимаешь, превышение схлопотать — за здрасьте можно… Времена у нас лихие, и закон, бывает, что не на стороне тех, кто его защищает. Лучше сделаем так… об нары утырка хлопнем, а там видно будет. Добро?

— Добро, — улыбнулся я, а мысль пристрелить Сафронова при задержании и оборвать, наконец, цепочку смертельных событий от бабочки-судьбы все же в мозгу засела…

Ладно, по ходу дела разберемся. А пока я вернулся в свой кабинет. Снаружи уже темнело, никого из наших тут не было. Я сел за свой стол, достал газетку, вырезал фото чиновника и положил на стол Василь Иваныча, чтобы утром посмотрел…

Пока оставим Сафронова. А ещё мне нужен Сева Донцов, хочу дать ему новые вводные, на всякий случай… но тут есть проблема.

Когда переключаешься на одно дело, другое тут же даёт о себе знать. Работаешь с маньяком — тут прилетает что-нибудь от Сафронова, давишь того — на охоту выходит маньяк, будто они договорились между собой меня доставать, когда я отвернулся, от одного к другому. Суки.

Ну, или эта бабочка машет крыльями так, чтобы наконец избавиться от того, кто портит ей все эти взмахи, из-за чего запланированные цепочки событий нарушаются.

То есть от меня.

— Паша… О, нашел тебя. Батю твоего видел, — в кабинет зашёл Орлов с сумкой на плече. Значит, взял автомат. — Сказал, чтобы я сегодня с тобой ходил весь день, прикрывал. Я на колёсах, надо куда?

— Угу, но вечером после работы меня сопровождать не надо, — я хмыкнул и поднялся за курткой, — но если что, я один там не буду, не переживай. А пока давай до качалки твоей доедем, с пацанами переговорим. Может, Севу увидим, он же у нас тоже под угрозой, сам знаешь.

Я быстро накинул кожанку, поправил броник, повязал шарф и направился к выходу, Орлов шагал рядом. Серьезный, собранный и немногословный. Ну вылитый Кевин Костнер. Только я не Уитни, и сам за себя постоять могу.

— Сева щас не один, прикрывают его пацаны. Хотя… — Витька на пару секунд задумался, — кстати, может, он подскажет, куда это Сафронов замышился. Скользкий он тип, наш новый кандидат в градоначальники. Хорошо хоть, все понимают, что пацаны не при делах. Но я, Паха, переживаю малян — не прилетело бы им за компанию.

— Пацанов не тронем, — заверил я. — Главное, чтобы сами не лезли и за стволы не хватались.

Мы протопали по пустому коридору, спустились на первый этаж и вышли на улицу, на морозный воздух, к стоящей у крыльца «Ниве», на которой ездил Витька.

— А кто-то же на сторону Сафронова вставал, — напомнил я. — Тоже бы их увидеть, вдруг они там вместе где-то залегли? И оружие у них наверняка есть. Если уговорим, сдадут гада — и их никак потом это не коснётся, оформим, как добровольную выдачу стволов и содействие при задержании. А ты чё такой довольный сегодня, а, Витёк? — я пристально посмотрел на него.

— Да чё-то, вроде, запара повсюду, а на душе радостно, — он заулыбался и открыл пассажирскую дверь ключом. — Не знаю почему, но ощущение, будто что-то хорошее произошло или произойдёт. Я вот чё думаю… а вдруг маньяка сегодня нахлобучим? Или Сафронова закроем? Вот не зря я тебя послушал и в ментовку пошёл. Правильные дела — значимости в жизни добавляют, в собственной. Чую, что не зря эту землю топчу, а раньше, признаться, хандрил чего-то. Как вернулся.

— Это хорошо, что наша работа тебе по душе, далеко пойдешь, — я уселся на переднее сиденье и задумчиво добавил: — Я вот чего думаю…

Орлов быстро обошёл машину и прыгнул на место водителя. Сразу, похоже, на автомате, он большим пальцем нажал на торчащую из магнитолы кассету. Магнитола японская, для этой машины не подходит, но наши рукастые мужики и не такие проблемы решают.

— Сигарета мелькает во тьме, — запел «Сектор Газа», — ветер пепел швырнул в лицо мне…

Витька убавил звук почти до самого минимума и завёл двигатель. «Нива» сперва откашлялась, но вскоре моторчик заработал ровно.

— Думать надо над двумя вещами разом, — продолжал я. — И это не говоря об остальной текучке. И вот чего я надумал. А давай-ка Севу в одно место устроим. Договоримся, чтобы без лишних вопросов устроили туда, не оформляя официально. Просто проверить хочу одну мысль.

— Кого-то подозреваешь?

— Я сейчас никого не буду подозревать, пока за руку не схватим, и в этой руке не окажется удавка. А то уже несколько раз чуть кого-то лишнего не повязали. Хорошо, что я горячку не порю, а то Кащеева до сих пор бы прессовали с Конём на пару.

Нива буксанула на снегу и поехала.

— Так что остаётся только проверить одну думку, выйдет или нет, — я машинально открыл бардачок и закрыл, чтобы чем-то занять руки. — Если нет, другой вариант проверим. А если выгорит… нам же лучше. Да и следить проще, когда он по городу не ходит.

— И куда ты его хочешь? — спросил Витька. — А как маньяк узнает? Если он ещё клюнет. Если бы он знал про Севу, давно бы его подкараулил где-нибудь. Вон, того Мишу придушил, а Миша-то поздоровее Севы будет. Сева-то тощий, а тот качался.

— Миша Зиновьев — не ветеран боевых действий, — возразил я, — поэтому и попался. А тут шанс хороший. Но это моё предположение, просто мысли в голове крутятся, вспоминаются все эти странности.

— Какие?

— Да ты пока меня не слушай, сам подумай, тут одна голова хорошо, а две — лучше. Всё перед нами же, надо только в памяти покопаться, сложить два и два.

— Вот если бы книжку про нас писали, — Орлов засмеялся, глядя на дорогу, — сейчас полистали бы, поискали подсказки. Ну чё, на КБО наше, значит? Парней повидать? Хоть кто-то да должен быть. Парочка будет точно.

— Угу, погнали туда.

Вот только Витя ошибся. В КБО людей было побольше, чем парочка, и они нас ждали. Орлов открыл дверь и замер, глядя на собравшихся.

— Вот же гадство, — тихо произнёс он и поглядел на сумку с автоматом, но вытягивать его не стал.

Не успеет, пальнут раньше.

— Вали, Паха, — шепнул Витя. — А я тут…

— Никуда я не пойду.

Да не собирался я бежать, бросая друга, не в моих это правилах. А если бы даже и был трусливой мразью, то и не успел бы. Народу в качалке было — человек семь, и почти у всех на лицах вязаные маски. Крепкие парни ждали нас с оружием в руках, хоть и пистолеты в основном, но нам хватит. Да и ружьё я одно увидел, двенадцатый калибр. Пуля и дробь быстрее, не убежишь.

Только один из ждущих нас людей не прятался за маской. Усатый мужик под сорок с сигаретой в руках, в расстёгнутой дублёнке, под которой видна спортивная мастерка, тоже расстёгнутая, а под ней — тельняшка. Тот самый Серёга, который тогда, в зале, топил за Сафронова.

Жаль только, что самого Сафронова нет, хитрюга он — снова прячется за чужими спинами. Вот только исполнители этого не понимают. Тут совсем наоборот, кровью их к себе привязать хотят, чтобы уж точно потом никуда не ушли. Ведь они все будут повязаны.

— Ну здрасти, мильтоны… Сафронов вам привет передавал, — Серёга усмехнулся, отбросил окурок и приказал: — Гасите их.