Рассвет мертвых

Глава 15

После того, как происходит что-то плохое, кажется, что невозможно вернуться к прошлой жизни. Произошел взрыв и уничтожил все. Никто не смог устоять на ногах.

Стало так страшно. Отовсюду я ощущала опасность. Каждый хотел причинить мне боль. Они скрывали злобу за масками добра. Посмотри на них. В каждом живет демон. Я боялась всех и пряталась в спальне под одеялом. Закрыла все окна в доме, но не чувствовала себя в безопасности. Я пряталась и зарывалась, пока вдруг в памяти не всплывала другая я.

В одном теле уживались две личности. Прежняя — непуганая, привыкшая к боли, молчаливая и согласная. Вторая — новая, которую создал вампир Норман. Он научил ее бояться, сопротивляться и быть человеком. Две стороны воевали друг против друга. Из-за вражды я никак не могла уравновесить их силы.

Следующий шок я испытала, когда осознала, что меня как таковой нет. Я — это кто-то другой с чужими знаниями и воспоминаниями. У меня не было своего прошлого. Ни семьи, ни родителей, даже собственных мыслей нет. Я слышала разговоры своих личностей. Внутренний голос раздвоился. Один был грубым и жестоким. Второй — мягким и теплым. Он верил в меня, обещал, что мы справимся.

Но я поняла, что схожу с ума, когда прежняя я позвала нас домой…

Что случилось дальше, я не помнила. Я кричала и вырывалась. Меня кто-то держал. Я вцепилась ему в руку и укусила до крови. Этот кто-то обернулся волком. Я завизжала и потеряла сознание. Очнулась в своей кровати. Рядом сидела Роберта и мокрым полотенцем вытирала мне лоб. Я расплакалась. Хотела спрятаться от нее, но она не позволила. В дверях стоял Нестор с перевязанной рукой.

— Ты уже дома. Куда ты пытаешься сбежать?

— Я просто схожу с ума, — ответила я ей.

— Знаю. Это не первая истерика.

Я отвернулась от них.

— Грета, придется принять то, что есть.

— У меня ничего нет. Даже имени. Я никто.

— У тебя есть имя, Грета. Не мучай себя.

Становилось темнее, и я погружалась во мрак. Во снах приходили забытые воспоминания. Они тревожили меня. Норман тоже там был. Он метался по клетке, бубнил о свободе и продолжал мечтать. Сломанные кости и кровь на одежде не могли убедить его в обратном. Это всего лишь тело. Раны заживут, но победа останется.

— Я говорила. Хватит бороться. Норман. Прими боль.

Но я не могла до него достучаться.

— Птица, выращенная в неволе, не знает, что умеет летать.

Глупый вампир убеждал, что нельзя подчиняться тиранам.

— Мне есть за что бороться. Я не пощажу своей жизни ради спасения других.

— Хватит. Смирись… Не мучай себя.

Но это уже был не сон. Слова эти говорила не я, а Нестор.

— Серьезно, хватит мучиться. Вальтер вздыхает о прошлом, теперь ты. Но это прошлое, оно ушло. Пока ты думаешь о прошлом, не заметишь настоящего. Разве мало того, что ты приобрела? У тебя есть друзья, которые не подведут. Так совсем можно перестать жить. Поэтому вставай. Я принес тебе краски.

Я взяла лист и нарисовала дерево из парка. Но вышло что-то корявое и смешное. Я теперь знала, что ничего не умела, и бросила рисовать. Я знала буквы, но с трудом их писала. Рука почти не слушалась.

— Придется заново учиться, — сказал Нестор.

Я хотела заплакать, но он не разрешил.

Когда я смирилась с собой и училась жить заново, Нестор и Роберта стали по очереди выходить из дома. Но никогда не оставляли меня одну. Кроме них никто не приходил. Роберта позже осторожно сказала, что Вальтер не может войти в дом.

— Вместе с тобой, кажется, все сошли с ума.

Через три дня я опять начала улыбаться. Через пять смотрела из окна на солнце. Истомина интересовалась моим здоровьем и получила хороший ответ. Как будто жизнь налаживалась. Страх проходил, и я не боялась оставаться одна. Из дома я по-прежнему не выходила. Вальтер часто был поблизости. Увидев его на дворе, я беспокоилась. Не знаю, почему это происходило, но видеть его мне хотелось меньше всех.

Мы все приходили в норму. Нестор с Робертой вновь нежничали и прятались от меня в другой комнате. Был у меня в гостях Тельман. Он попросил прощения за свое поведение. Истерики и волнения у него прекратились. Тельман опять становился прежним. Следил за внешним видом, травил истории о себе, особенно в компании Нестора и Сильвестра, пил вино и немного флиртовал. Сильвестра, кстати, он не боялся. Но при себе держал колышки и сушеную омелу.

Ко мне приходили Чеслава и Леонор. Они были готовы к самому худшему. Заходили в дом с осторожностью и тихо спрашивали о моем самочувствии. Чеслава принесла с собой различные успокоительные, но я убедила ее, что не нуждаюсь в лекарствах.

— Можно сказать, ты выздоровела?

— С натяжкой, можно. Я так и не знаю, как относится к прошлому.

— От этого уже не убежишь.

— От себя не убежишь, — поправила я Чеславу.

Утром Роберта заменила Нестора. Она пришла с вязанием. Мы сели на диван. Я с книгой, она со своим занятием. Кот тоже присоединился к нам и наблюдал, как клубочек ниток бегал по полу. Но терпение у Роберты кончилось быстро. Вязать у нее выходило плохо. Она путалась в крючках и спицы постоянно выпадали.

— У меня руки кривые. Посмотри, в разные стороны гнутся. Ну, что я за мамаша, если не могу одеть своего ребенка!

— У тебя получится. Ты торопишься, поэтому пропускаешь петельки.

— Я лахудра и ничего не умею!

— Как у вас дела с… волчонком? — спросила я, чтобы отвлечь ее.

— Истомина дала слово, что ведьмы не будут проводить ритуал. Нестор предложил спросить у Вальтера, может ли он почувствовать запах ребенка. Наверно, еще рано пытаться что-то узнать… Вальтер ничего не почувствовал особого. Сказал, пахну как обычно.

Мы замолчали. Я уткнулась в книгу.

— Может, еще хочешь что-нибудь спросить?

— О чем?

— Например, о Мраке.

Я пожала плечами.

— Давненько он исчез и так не появился. Никто о нем не слышал.

Я пыталась читать, но о чем-то думала. Перед глазами скользили книжные буквы, и я не понимала их смысл.

— Ладно, не будем о нем, — закончила Роберта. Она продолжила возиться с вязанием. Ворчала и запутывалась еще больше.

Неожиданно в дом ворвался испуганный и бледный Нестор. Он чем-то так сильно был напуган, что кричал:

— Быстрее! К церкви! Там полная чертовщина творится!

Мы накинули верхнюю одежду и побежали за ним.

У церкви было полно людей. Слышались крики и плач. Мы подбежали к ним и посмотрели туда, куда указал Нестор. От увиденного у меня потемнело в глазах. Я вскричала от ужаса. На стене церкви над входом были распяты люди. Они были мертвы, их тела изуродованы. С них стекала кровь, ползла струйками по стене, создавая огромную багровую лужу у входа.

Труп справа принадлежал Ролану.

Люди прибывали. Среди них были ведьмы, оборотни и люди. Оборотни злились и, оборачиваясь в волков, угрожающе щелкали пастью. Кого-то из людей успокаивала Истомина.

Откуда-то прибежал Ким. Увидев сына, он страшно озверел. Человек начал превращаться в волка, но обернулся он не до конца. Он стоял на двух лапах, был огромным, под три метра ростом. Спина сгорбилась и покрылась шерстью. Лицо вытянулось, и походила на волчью морду. Ким в таком виде взвыл, и оборотни откликнулись ему. Где-то далеко тоже слышался вой.

— Это я виновата, Роберта, — кричала я ей. — Если бы не я…

Роберты была в оцепенении. Она не могла отвести взгляда от плачущей стены церкви.

Услышав мои слова, Ким побежал в мою сторону, но Истомина преградила ему путь.

— Не смей, волчий сын!

Он зарычал на нее, но ведьма его не боялась.

— Мы знаем о ваших опытах. Знаю, что вы сделали с этой девочкой. Поплатился за грехи сыном.

— Никто не прав. У нас была надежда. Мы использовали ее, — с трудом произнес полуоборотень, рыча.

— Опыт над живыми людьми! — крикнула Истомина.

— Разве ты поймешь, ведьма, если заступаешься за мертвецов! Мы только защищаемся! Это для нашего спасения!

— Тогда не бог наказал тебя, а ты. Сам себя.

Он рыкнул и отступил. Оборотни зарычали на новый лад, призывая к мщению.

— Они думают, это сделал Мрак, — прошептал Нестор мне. — Они собираются идти к нему.

Ким взвыл. Оборотни, услышав команду, сорвались и помчались в сторону дома Мрака.

— Там же Стелла и Томила! И он! — я почти задыхалась и хотела броситься за волками, но Нестор остановил.

— Не глупи, как ты их остановишь? Они позаботятся о себе сами.

Нестор проводил их взглядом и, обернувшись волком, поспешил в противоположную сторону.

— Куда он?

— Может, к Вальтеру. Не знаю, — ответила Роберта и подбежала к Истомине. — Можно мы останемся у тебя? Нам лучше держаться с тобой, пока они злы.

— Конечно, идемте.

Мы пришли в ее дом. После потрясения мы чувствовали себя ужасно. Вспоминая то, что произошло за последний год, я начинала трястись. Истомина сделала нам чай и закурила трубку. Она погрузилась в свои мысли и дремала. Филин на спинке кресла переминал лапы.

Тельман ухаживал за нами. Подливал чай и пытался разболтать. В итоге мы с Робертой разревелись, а он, разозлившись, ушел прогуляться.

К вечеру мы немного успокоились. В другой комнате легли на широкую кровать и просто лежали. Роберта зарылась в одеяло. Ей как-то удалось уснуть. Я же смотрела через открытую дверь в зал.

Вернулся Тельман. За ним почти сразу же вошел Вальтер. Недовольно ворча, Истомина ушла от них на кухню и там гремела посудой. Я продолжала наблюдать. Тельман сел на скамью и протянул руку Вальтеру. Вампир сел рядом и запустил клыки в Тельмана. Парень сжался от боли, еле сдерживая крик.

— Ты знаешь, Грета не оборачивается, — тихо сказал ему Вальтер.

Прижав к себе руку, Тельман встал. Словно раненный зверь он скулил и спрятался в подполе. Вальтер наблюдал за ним и вдруг посмотрел в спальню. Мы встретились с ним взглядом.

Вальтер подошел и сел на кровать.

— Ты не хочешь меня видеть, я уже понял. Но знай, у нас осталось несколько дней, чтобы попрощаться. Может, день или два. Оборотни скоро придут по наши души.

— Ты тоже пойдешь?

— Да, я обещал тебя защитить.

Я присела, чтобы быть ближе к нему.

— Ты не должен ведь…

— Не о долге речь. Когда придут волки, они никого не пощадят. Ни ведьм, ни людей, связанных с вампирами. Но их тоже жалеть не будут после того, что они сделали с тобой.

— Я не одна. Там еще много подопытных.

Вальтер схватился за голову.

— Я не знаю, я не понимаю этого! Я злюсь и хочу всех наказать…

— Дилемма повторяется? Убить или пощадить? Убить живых ради жизни монстра или же…

— Ты называешь себя монстром?!

— Кто я? Разве человек? Подопытная, выросла в клетке. Я ела себе подобных. Руслана испугалась, когда увидела, как я ела мертвеца. Разве я человек?

Наверно, если бы мог, он расплакался. Я видела, как он мучился. Мне было тяжело на него смотреть. Как он напоминал мне Нормана! Вот почему я не хотела его видеть.

— Вальтер, я смирилась с этим. И стало легче.

Я взяла его за руку и прижала к своей щеке. Он все еще страдал. Я подвинула его и легла к нему на колени. Его рука гладила меня по голове, вниз к шее и рукам.

— Нам нужно о многом поговорить, разобраться с нашим прошлым и подумать, стоит ли переживать из-за него. Так ведь? Ты согласен со мной?

Он не ответил.

— Вальтер, ты любишь меня?

— Как близкого друга. Как отец любит дочь. И как муж свою супругу. Верно и преданно.

— Ты ни о чем не жалеешь?

— О чем я могу жалеть?

— Что ты не человек.

— Был бы я человеком, не прожил много лет и не встретил тебя. А так я люблю тебя самой чистой любовью, насколько я себе могу позволить. Я не желаю твоего тела, не хочу заполучить твою душу. Но мне важно знать, что ты хорошо себя чувствуешь. Это главное для меня. Ты мне помогла всем. Оживила и вернула к жизни. Теперь я помогу тебе сохранить твою.

— Как ты красиво говоришь.

— Наверно, потому, что это последний день, и я могу высказать все, что накопилось. И могу позволить себе то, что не позволял раньше.

Я думала, он говорил об укусе. Вальтер нежно провел рукой по моему бедру.

— У меня нет совести, — прошептал он.

Я взяла его руку и прижала к себе, к самому сердцу. Мы сидели так долго, пока оба не начали засыпать.

Ночью привиделся неожиданный сон. Я лежала на кровати, но рядом никого не было. В дверях стояла Тень. Я сразу вскочила, но Тень удрала в зал и вылезла из дома через замочную скважину. Замок щелкнул. Я потянула на себя дверь. Тень уже находилась у забора и звала за собой.

— Я без одежды! — крикнула я ему.

Тень стала зыбкой, почти невидимой. Я прыгнула в снег. Ногам было холодно, но больше я боялась потерять Тень, которая могла проводить к нему.

— Я боюсь, ты только снишься мне.

Но Тень не исчезла. Он разрешил себя обнять и прижаться щекой.

— Проснись, птичка.

— Нет. Я проснусь, и ты исчезнешь.

Я открыла глаза. Мрак держал меня на руках и заносил в машину. Я была в одной рубашке, но в машине оказалось тепло. Всю дорогу я смотрела на него и боялась проснуться. Боялась, он исчезнет. А я буду лежать рядом с Робертой, и все, что я видела, окажется сном.

Мы подъехали к моему дому. Пока он растапливал печь, я принесла в зал подушки и одеяла. Он разделся сам и, затащив меня под одеяло, снял с меня одежду. Я прижалась к его холодному телу. Мирослав дотрагивался губами до моей кожи. Я не позволяла ему останавливаться и просила еще.

— У меня теперь нет дома. Волки сравняли его с землей.

— Ничего страшного. Ты останешься со мной в моем домике. Где ты был все это время?

— Искал подмогу в других деревнях. Рассказал вампирам, что происходит в Немой Долине. Они вне себя от злости. Я спросил о Нормане у Ирины. Она расплакалась, услышав его имя. Он был ее любовником.

— Я боюсь спросить. Кто убил оборотней у церкви?

— Не знаю. Меня здесь не было. Может, из местных или из соседей.

— Надеюсь, это не Вальтер.

— Возможно, и он. С виду Вальтер тихий. Но умеет ненавидеть всей черной душой.

— Нет, он не может быть злым. Вальтер добрый, чувствительный и понимающий. Ты точно должен знать, какой он.

Мирослав улыбнулся и ничего не сказал.

— Тебе не нравится, когда я говорю о нем?

— Я люблю слушать его, когда он говорит о тебе, и тебя, когда ты говоришь о нем. Бывает, я ненавижу его. Но он мой друг и подопечный. Столько лет я хранил его, чтобы не оставаться одиноким, что не представляю свою дальнейшую жизнь без него. Скоро ты присоединишься к нам, и вы оба будете принадлежать мне.

Жадный вампир. Свои страхи он перенес из человеческой жизни в бессмертную. Его не могли любить из-за красивого лица. Красота пленяет, ей можно восхищаться, но станет ли кто жертвовать собой ради ее спасения? Вечный и ненужный он мотался по свету, пока не надоел сам себе. Но он не хотел смерти. Ради чего-то он жил. Что-то двигало им.

— Ты знаешь, Истомина до сих пор любит тебя?

— Знаю.

— И?

— Что ты хочешь услышать от меня?

— Я хочу знать, что ты испытываешь к ней.

— Ничего. Мы с ней неплохие друзья, всегда хорошо общались. Я приехал в тайгу к ней, потому что знал, она примет меня. Она поддерживала, помогала справиться с тоской. Мы не виделись полвека, и я был безумно рад встретить знакомого человека. Истомина знала меня, моя душа была открыта ей. У меня от нее не было секретов, поэтому я рассказал ей о своей влюбленности. Сколько минуло лет, но мы с Вальтером продолжали хранить память о его жене. Истомина не поверила. Как такой самолюб мог говорить о любви? Он играл с женщинами, бросал и предавал их, соблазнял замужних и портил юных девушек! Такие не любят. Она устроила скандал, и чуть было не выгнала меня.

— Она ревновала тебя.

— Старая Истомина продолжала надеяться, что однажды я отвечу взаимностью. Но этого не могло случиться. Она пыталась объяснить себе и находила причину в том, что я эгоист, глупый мальчишка, не вырос, чтобы понять ее глубокое чувство. Она не заметила, как пронесла влюбленность через годы. Она хранила верность, даже в мыслях не могла вообразить другого на моем месте. Самое страшное в этом, будь моя воля в ее руках, она привязала меня к себе.

— Похоже на одержимость. Как у вас.

— Да, как у нас. Наверно, в прошлом мы были людьми. Одержимость любовью делает людей жестокими. У Истомины был муж, который боготворил ее, но она его ненавидела. Она вышла за него потому, что этого требовал возраст. К тому же родители давили на нее. Я знал, что она несчастна и чем мог, тем помогал, но сделал только хуже. Она думала, я это делаю из-за любви к ней… А я ее любил, по-дружески. Эта дружба должна была сохраниться до старости. Истомина была ангелом. Я всегда сравнивал себя с ней. Как женщина могла быть почти святой и как я, мужчина, мог пасть низко. Я кроме дурного ничего не мог видеть и поступал также. Она одна могла меня спасти. Показать свою счастливую семью, ее любовь к мужу и детям. Я обожал ее детей, поэтому не дал им покинуть город. С годами я понял, как был глуп и слеп. Я мужа ее уважал больше, чем она. Дети ей тоже были не нужны. После моего исчезновения она уехала в тайгу, оставила детей с мужем и не вернулась. Ей казалось, она умерла вместе с моим уходом. Истомина сделала мне могилу и поставила крест. Но не смогла забыть. Я тоже пытался объяснить ее поведение. Почему она не может отпустить меня? Зачем я ей? Она знала мой характер, видела, кем я стал. Еще девушкой она должна была возненавидеть меня.

— Это не та ли любовь, которую ты хотел? Она живет тобой, думает о тебе. Вальтер попросил у нее помощи, потому что знал, она защитит тебя от всех.

— Я давно разочаровался в ней. Она должна была меня простить и возвысить, а вместо этого я навечно остался в аду. Ее любовь ко мне аморальна. Она такая же как я.

Он разозлился и яростно вздохнул.

— Нельзя любить скверное и грязное существо. Но можно отыскать в нем семя — надежду на исправление, и взрастить его.

Я дотронулась пальцем до его груди.

— Вот сюда я посадила семя. Я буду любить его и лелеять. Оно вырастит и однажды зацветет. Твой цветок никогда не завянет, потому что бессмертники не умирают.

Я склонилась над ним и коснулась его лица губами. Он наслаждался теплыми прикосновениями, прижимая меня все сильнее к себе. Его желание получить умиротворение было сильнее моих возможностей. Он смотрел на меня тяжелыми глазами. Мне придется много трудиться, чтобы очистить его темные озера. Сколько он видел плохого и ничтожного, сколько этого впитал в себя. Я испытывала жалость к моему демону. Он казался большим и злым, хотя был мягким и чувствительным. Цель, ради которой он шел вперед и продолжал жить, достигла назначения. Он нашел то, что искал.

— Пришел конец твоим поискам.

— Конец, — тихо согласился он.

— Что же будет завтра?

— Соберется орда оборотней. Прибудет армия вампиров. И начнется борьба проклятий.

— Войны никак не избежать?

— Думаешь, мы не хотим воевать? Мы рвемся в бой, они тоже. Для этого вампиры вздернули волчьих сынков, чтобы показать, что ничего они не боятся.

Я закрыла ему рот рукой.

— Не говори так, пожалуйста.

— Ким принимал участие в опытах. Главари стаи все были в подвалах, и контролировала каждого подопытного. Решали, каким мучениям подвергнуть, кого уничтожить или просто издевались от скуки. Твари помоложе не допускались в подпольную лабораторию. У них бы сердце не выдержало от этих ужасов. Но сынок Кима, по его указанию, крутился рядом с тобой. Должен был следить за тобой, а заодно и за Вальтером. Вальтер мог проговориться тебе. Рассказать то, чем волки могли воспользоваться.

— Вальтер был твоим шпионом? В это поверить сложно.

— Я оставил его в Долине, чтобы он нашел как можно больше информации о волках. Играл в дурачка и знакомился с местными жителями. Со временем его приняли почти за своего. У одной девушки даже возникли к нему чувства.

— Неужели? У кого именно?

— У Леонор, лесной ведьмы.

— По ней не скажешь, что она влюблена.

— Да, она странная женщина. У них началось с легкой интрижки, а закончилось яркой вспышкой. Так выразился Вальтер. Он не понял, что между ними произошло.

— Леонор и Вальтер… Он черный, меланхоличный паук и она — хрустальный цветок. Как они могли встретиться?

— Мы с ним падки на слабых женщин.

— Мне Истомина говорила, что тебе нравятся сильные.

— Беспомощную, невинную девушку я бы никогда не смел тронуть. Я играл с сильными и красивыми, кто мог позволить себе низость. С ними я мог делать все, что хотел. Они меня хотели и поэтому разрешали удовлетворять свои желания за их счет. Слабые отчего-то преданы своим мужьям. Признаюсь, меня это злило. За это я их и уважал как женщин — настоящих матерей всего живого. Остальные были падалью, не заслуживающие брак и семью. Ничего страшного в том не было, что я отправлял их мужьям свои же любовные письма. Падшие женщины горевали, по большей части, из-за сгубленной репутации. Чувствуешь, как слабы сильные и сильны слабые? Но продолжим. Вальтер познакомился с волками и те сразу выказали ему недоверие. Вампир появился в их деревне, к тому же не один. К нему постоянно приходил я. Чтобы Вальтер смог сблизиться с ними, мы прикинулись незнакомыми и для вида враждовали между собой. Мы не виделись годами, пока я не стал обустраивать деревни. В Долине мы построили библиотеку и музей, куда жители стали приносить свои книги. Это была не литература, а самодельные книги с легендами. Их писали прежние жители и передавали своим поколениям. Когда Вальтер подружился с Кимом, то получил в дар их книги. Он занялся чтением и переписыванием. Новые книги передавались мне, а я отправлял Ирине. Мы много узнали о них, в том числе о шаманах. Но, похоже, найти их сможет только волк. Сами их мы не встречали.

— Нестор?..

— Этой ночью он с ведьмами и людьми покинет деревню и отправится в Лесной Бор, где проживает шаман. Вампиры их проводят до деревни, а дальше Нестор справится сам.

— Роберта может передумать.

— Она передумала потому, что Истомина ее уговорила. Милая, ты живешь в выдуманном мире и меня заражаешь его флюидами. Ты выросла в неволе, не тебе ли знать, как люди бывают бессердечны. У каждого есть свои цели и истины. Ради их исполнения лгут, предают и убивают. Нельзя всем верить.

— Тогда ты и меня можешь обманывать?

— У меня тоже есть цель: убедить Нестора избавиться от проклятия. Вальтер хорошо над ним поработал, настолько, что даже маленькая Роберта доверяет Вальтеру. Ты можешь мне не верить, но теперь я открыт перед тобой.

Мирослав больше не был колючим и опасным. Преграда между нами исчезла. Я могла находиться в его объятиях и ничего не бояться. Он защитит и убережет меня, взамен я буду греть его холодное сердце.

Со всей любовью я поцеловала его шею и нежно кусала кожу. Он страстно вздохнул и накрыл меня собой. Мне становилось душно и жарко, но он не отпускал меня на свободу. Мое тело горело словно пламя. Он обжигался, но ему было мало. Когда послышались мои стоны, он остановился.

Мы лежали и смотрели друг на друга. Завтра может случиться что-то такое, после чего мы больше не увидимся. Но сейчас еще была ночь. И что ждало нас завтра, наступит нескоро.

Мне стало интересно узнать, о чем он думал. В его глазах я читала безмятежность. Он был спокоен и медленно дышал. Мне хотелось его потревожить, разбудить. Если эта ночь была последней для нас, то я должна знать о нем все.

— Я читала дневник Вальтера.

— Тебе понравилось, как рассуждает мой подопечный?

— Он не записывал мысли, только о чувствах.

— Нужно читать между строк. Сколько отчаяния он выплескивает на последних страницах. Я тоже бросил читать дневник после его записи, где он жалуется Истомине на меня. Знает, чертенок, как меня остановить.

— Расскажи об этом. О его отчаянии и что он писал между строк.

— Конфликт у нас с ним созрел задолго до тебя. Я не мог простить Вальтеру смерть Изабеллы. Она была ко мне равнодушна, но я был в нее влюблен до безумия. Он мучился воспоминаниями о ней, а я злился и еле сдерживался, чтобы не выместить ее на Вальтере. Чтобы облегчить его страдания и заодно отомстить, я дал ему новое имя — Вальтер. В путешествиях он изучал новые силы, знакомился с людьми и медленно забывал о прошлом. Тайно я радовался его освобождению. Изабелла стала только моим воспоминанием, и с ним я мог сделать все что угодно. В мечтах она была моей женщиной, любила меня и принадлежала мне одному. Вальтер начал чувствовать внезапную тоску и пытался вспомнить то, о чем забыл. Но человеческая память умерла вместе со старым именем, прихватив с собой жену. Он помнил о костре, тонкие руки, обнимавшие его. Между нами возникла ненависть: Вальтер требовал ему вернуть то, что я украл. А я не мог этого сделать. Он ни разу не задумывался, каким счастьем обладал и как глупо упустил его. Меня никогда не любили как его. Я нуждался в ней больше, чем он. Со временем он смирился с кражей, но о ней вспоминал постоянно, и кое-что ему удалось вернуть.

И все же мы с ним породнились. Мы посещали города, но никого не могли найти близкого нам по душе. Я создавал нам семью, и никто не остался с нами. Мы покорились судьбе, перестали бегать за мечтой. Если у нас должен появиться единомышленник, он сам нас найдет.

Второй конфликт у нас возник, когда мы встретились с Вальтером у твоего дома. Он провожал, следя за тобой, а я уже ждал твоего возвращения. Мы рассорились, и он взял у меня слово, что я не трону тебя. Поэтому я медлил. Из-за него я не решался напасть. Потом, все чаще сталкиваясь с ним, у меня появился интерес. Так просто Вальтер не стал защищать девочку. Что-то за этим крылось. Когда я появился в музее, Вальтер сразу подумал, что я пришел за тобой. Так почти и было. Похитить и выпить я тебя мог в любой момент. Но я хотел выяснить причину его волнений. Он начал читать лекции, почему я не мог подойти к тебе. А потом я догадался к чему эти нравоучения. Изабелла. Ты напоминала его жену. Маленькую слабую женщину. Девочка Грета согревала Вальтера руками, запрыгивала к нему на колени и требовала гладить себя. Он не устоял и полюбил тебя всей душою. Вальтер боялся выпить твою жизнь. Если бы он спас тебя, то получил бы прощения от убитой им жены. Но его страх только раззадорил меня. Сначала я хотел выпить тебя, а когда разобрался в его чувствах к тебе, то понял, что хочу того же. Твой Вальтер обвинил меня в зависти. Я соглашался с ним. Ведь так все и было. Я видел ожившего Вальтера. Видел его влюбленность и видел, как ты была подле него. Он трепетал, когда прикасался к тебе, дождаться не мог, когда ты придешь к нему. Ты его не боялась и возвращалась. Улыбалась ему и делала счастливым.

Вальтер знал мои мысли. Он умолял, оставить тебя человеком. Но я не думал его слушать. Ты должна принадлежать мне и никому больше. Я бы держал тебя на своих коленях и ласкал твое тело столько, сколько хотела бы ты. Все ради твоей любви. Я чувствовал твой интерес ко мне и был этому бесконечно счастлив. Но ты сбежала раз, потом второй. Опять уходила к нему. Я начинал ненавидеть Вальтера и страстно желать тебя.

Когда открылась твоя тайна, я пришел к нему за советом. Я спросил, что мне делать? Я стал еще несчастнее, чем был до нее. Он ответил просто: она поможет тебе тогда, когда ты поможешь ей. Помоги ей и она даст тебе долгожданное утешение.

Но теперь я знаю, не надо мне никакого утешения. Я хочу, чтобы ты была защищена, чтобы больше никто к тебе не смел прикоснуться. После того, что сделали с тобой эти твари… Я вырву из них твою свободу, и ты будешь вольна. Как птица в небе. Никаких больше слез и страданий. Я хочу, чтобы ты забыла о боли.

Он склонился ко мне и поцеловал шею.

— Я хочу передать тебе свою силу. Прими мой дар.

У Мирослава появились клыки. Прикоснувшись к плечу губами, он нежно укусил, впрыскивая яд под кожу. Я прижимала его голову сильнее к себе. Я хотела, чтобы у него получилось превратить меня в его бессмертную спутницу. Он пил меня и согревался. Становился теплым и распространял жар. Теперь я грелась об него. Он был горячим, как живой человек. Либо я становилась холодной как…