Размытые грани

Глава 17: Решительные действия

Света встала с кресла и начала нервно расхаживать по комнате. Её мысли путались, грудь сжимало тревожное чувство. Время уходило. Жизни детей были в опасности, а она сидела тут, читала книгу и ждала чего-то. Она уже знала, что души пропавших могут появляться только через сорок дней после смерти. Значит, если Лёша пришёл к ней, его уже не вернуть. Но другие мальчики? Они ещё могли быть живы.

«Я не могу просто сидеть. Я должна что-то сделать», — проговорила она себе под нос, сжимая кулаки.

Она ходила взад и вперёд, прикидывая возможные варианты действий. Как она могла помочь?

Её первым инстинктом было идти по городу, заглядывать в старые дворы, исследовать промышленные зоны, заброшенные здания. Если Лёша встретил свою смерть где-то там, то, возможно, его дух проявится в этом месте.

Но разве можно было вот так просто выйти на улицу и найти место убийства?

Это был слишком большой город.

Она задумалась.

«Мне нужны вещи детей».

Если у неё будет что-то, принадлежащее мальчикам, то, согласно книге, души могли выйти на контакт быстрее, если она будет недалеко от места их гибели.

Но где взять их вещи?

Пойти к родителям? Просить у них что-то, принадлежащее их пропавшим сыновьям? Это слишком рискованно.

Люди её не поймут. Они подумают, что она сумасшедшая.

А если кто-то настучит в полицию? Или хуже — если преступник следит за семьями своих жертв?

Она не могла привлекать к себе лишнее внимание.

Единственный человек, кому она могла довериться — это Олег Сергеевич.

Эта мысль окончательно оформилась в её голове.

Она взяла телефон и некоторое время смотрела на экран, будто не решаясь сделать звонок.

Но раздумывала недолго.

Она сделала глубокий вдох и набрала номер следователя.

После пары гудков раздался знакомый голос:

— Да, Светлана Андреевна? У вас что-то новое появилось?

Его голос звучал напряжённо, но в то же время с ноткой надежды. Будто он ожидал от неё каких-то важнейших слов, которые дадут следствию новую зацепку.

Света сглотнула.

Она чувствовала эту ответственность.

— Ещё раз здравствуйте, Олег Сергеевич, — сказала она, пытаясь говорить спокойно. — Я тут перебирала ещё кое-какие записи бабушки и нашла интересную особенность.

В трубке повисла короткая пауза, затем голос следователя стал более сосредоточенным:

— Так, я вас слушаю внимательно.

Света глубоко вдохнула и быстро сформулировала свою мысль.

— Если у меня будет любая вещь, принадлежавшая ранее погибшему мальчику, и я буду находиться недалеко от места его смерти, то он сможет выйти со мной на контакт. Я хочу попросить вас… Может, у вас найдётся для меня какая-то вещь Лёши?

Она замолчала, ожидая реакции.

Но в ответ раздалось только задумчивое молчание.

Это молчание затянулось, и у Светы перехватило дыхание.

— Понимаете, Светлана Андреевна, — наконец заговорил следователь, — во-первых, вещи, которые находятся при деле — это вещественные доказательства. Я не могу просто так их брать, когда мне захочется.

Света сжала губы. Она понимала, что это незаконно, но это был единственный путь.

— Во-вторых, — продолжил Олег Сергеевич, — даже если я каким-то образом достану вам их, я не отпущу вас в одиночку бродить по заброшенным зданиям в поисках убийцы.

Голос его звучал жёстко, даже немного сердито.

Света расстроенно выдохнула:

— Но, Олег Сергеевич… Дети в опасности! Время уходит! Что мне делать?

Следователь тоже вздохнул.

— Для начала выдохните и успокойтесь, Светлана Андреевна, — сказал он мягче. — Ваша способность, о которой вы сейчас рассказали, очень ценна для меня. Это действительно может помочь найти след убийцы. Но давайте подумаем, как это лучше сделать.

Света замерла, обдумывая его слова.

Он был прав.

— Давайте, — кивнула она в пустоту, смягчаясь.

— Завтра вы до скольки работаете?

— У меня короткая смена, я свободна к двум часам дня.

— Отлично, — сказал он. — Я тоже постараюсь освободиться после обеда. Мы вместе прокатимся по городу и пригороду. У меня есть некоторые наброски, где можно поискать. Я как раз собирался этим заняться, но с вашей помощью это будет легче сделать.

Света внимательно слушала, обдумывая его предложение.

Она не знала, поможет ли им эта поездка, но по крайней мере она не будет сидеть сложа руки.

— Хорошо, — согласилась она. — Я позвоню вам завтра, как освобожусь.

— Договорились, — ответил он.

Они попрощались, и Света положила трубку.

Она провела рукой по лицу, пытаясь унять усталость.

«Вот у следователей работа», — подумала она, усмехнувшись.

Вечное разгадывание загадок.

Она чувствовала себя немного лучше. Теперь у неё был план, а значит, она хотя бы двигалась вперёд.

Света приняла душ и легла спать, надеясь, что её усилия не пропадут даром.

Света надеялась, что эта ночь тоже будет тихой.

Два дня без посещений, без странных видений, без холодных теней на стенах — она почти привыкла к этой редкой тишине. Она уже начала верить, что, возможно, все тревоги позади.

Света спала крепко, наслаждаясь спокойствием.

Но в три часа ночи её словно выдернули из сна.

Дикий крик разорвал тишину, и она резко подскочила на кровати, прижимая ладони к ушам. От звука внутри всё сотряслось, будто он звучал не извне, а разрывал её голову изнутри.

Это был не просто крик.

Это был истошный, мучительный вопль, полный боли, ужаса и страдания.

Света сжалась, её сердце колотилось так сильно, что, казалось, вырвется наружу.

В следующую секунду что-то с грохотом упало в раковину.

Разбилось.

Она вскочила с кровати и включила свет.

Комната была пуста.

Но дыхание её сбилось, а в висках стучало.

Осторожно, ощущая, как дрожат колени, Света надела тапочки и подошла к раковине, где обычно мыла посуду.

Зеркало.

Оно валялось в раковине, разбитое вдребезги.

Рядом, на полу, растеклось что-то густое и красное.

Кетчуп.

Он стекал по осколкам, впитывался в прозрачные края битого стекла, превращая их в нечто, похожее на окровавленные лезвия.

Света сглотнула, заставляя себя дышать ровнее.

Кетчуп до этого стоял на кухонной тумбочке, прямо рядом с раковиной.

От удара бутылка упала, крышка слетела, и содержимое вылилось прямо на осколки.

Но это было не самое страшное.

На одном из больших фрагментов зеркала было написано что-то, словно детским пальцем, измазанным в кетчупе.

"+1"

Света застыла.

"+1"?

Что это значит?

Она чувствовала, как в груди поднимается тяжесть, как холод прокрадывается в волосы на затылке.

Крик всё ещё звенел в ушах, будто оставляя в голове раскалённый след.

Она не знала, что делать.

Ноги стали ватными, внутри всё дрожало, но она заставила себя двигаться.

Собрала осколки.

Помыла раковину.

Протёрла пол.

Выбросила стекло в пакет.

Но от ужаса очистить себя не смогла.

Света легла обратно в постель, но не выключила свет.

Она смотрела в потолок, моргая всё реже, сжимая в ладонях край одеяла.

В груди бился страх, ледяной и липкий.

Она не знала, что значит это послание, но чувствовала: оно означало что-то очень плохое.