Роман

Роман сидел на краю кровати, уткнувшись головой в ладони, пока отчаяние медленно оседало в нём, как нежеланная болезнь. Как всё могло так быстро измениться за такой короткий срок? Ещё каких-то несколько часов назад Шарлотта лежала у него в руках, удовлетворённая их любовью, здесь, в этой самой постели. Впервые со времени падения он ощутил покой, пусть короткий, волшебный миг. Чувство было настолько чуждым, что он почти забыл, каково это — чувствовать себя… счастливым.

Пока Шарлотта спала, её тело было переплетено с его, завораживающие золотистые локоны рассыпались по его груди. Её рука небрежно лежала на нём, а тепло её тела проникало в него, успокаивая. В памяти всплывали свежие воспоминания о её стонах, её запахе, о том, как её тело двигалось навстречу его движениям, как она цеплялась за него во время их огненного секса. Он понял, что счастлив, когда Шарлотта находилась в его руках, в его постели, в его жизни. Хоть на один миг он мог представить себе жизнь, в которой она есть. Конечно, это была не та жизнь, которой он заслуживал. Более того, он и близко не заслуживал кого-то настолько прекрасного, доброго и мягкого, как Шарлотта, но, чёрт с ним. Почему он не мог быть счастлив? Разве он не выстрадал достаточно? Разве не нёс тяжесть тысячелетий сожалений и боли достаточно долго?

Но, разумеется, всё оказалось лишь очередным жестоким, извращённым розыгрышем. Глупо было думать, что он, Роман, ангел, падший из благодати, монстр, достоин счастья. Всего один её взгляд, полный страха и предательства, разрушил его мир до основания.

Шарлотта считала его монстром, таким же, как демоны, которые мучили её и охотились за ней всё то время, что она страдала. Он потерял её навсегда, и не существовало ничего, что могло бы это исправить. Роману было плевать, злились ли на него ангелы за то, что он скрывал свою демоническую сторону. С этим он мог жить. Вероятно, он смог бы даже жить с болью от того, что родной брат его возненавидит, чего, к счастью, не произошло. Но с Шарлоттой всё было иначе. Он никогда не забудет, как она посмотрела на него, этот отказ в её глазах, то, как она спряталась за Армароса от страха и сбежала из комнаты.

Эти воспоминания будут преследовать его вечно.

Роман уже было бросился за ней, чтобы встать на колени и умолять позволить ему всё объяснить, но Маалик его остановил. Он уговорил Романа дать Шарлотте немного времени и пространства, чтобы она смогла смириться со всем, и привёл его сюда, подальше от остальных падших, чтобы вразумить. Роман до сих пор не мог поверить, что Маалик на него не злится. Тот отчитал его за то, что он всё скрывал и не доверял ему. Но Маалик сказал, что понимает страх Романа перед тем, что он и остальные узнают правду, и что впредь Роман должен верить в то, насколько сильно они любят друг друга. Что ради защиты друг друга они пойдут на что угодно, независимо от того, что произошло в прошлом и что ещё предстоит в будущем. Маалик напомнил ему, что Роман ни на мгновение не осудил, не усомнился и не изменил своего отношения ни к одному из тех, кто выбрался из Ада изменённым, превращённым в собственного монстра. Точно так же, как он сам. Они были семьёй, а семья держится вместе.

Если Роману не суждено было иметь Шарлотту в своей жизни, он, чёрт подери, по крайней мере позаботится о том, чтобы с ней всё было в порядке и ничто не причинило ей вреда. Только через его труп Люцифер, его цепной пёс Тора или любой другой слуга, работающий на него, смогут до неё добраться. Ради неё он должен был всё исправить. Ему нужно было загладить свои ложь и тайны и сделать так, чтобы она хотя бы могла жить, не боясь, что кто-то или что-то убьёт её.

Да, он справится, — подумал он, вставая с кровати и проводя руками по волосам. Он сделает так, чтобы мир стал для неё безопасным и чтобы она могла прожить жизнь, которую заслуживает.

Без меня.

Не знаю, смогу ли я её отпустить.

Одна лишь эта мысль заставила его потереть грудь, словно от боли, сердце сжалось от ощущения потери. Он вздрогнул, когда в дверь тихо постучали.

— Роман, это я. Можно войти? — прозвучал мягкий голос Шарлотты.

Моя.

Всё его тело ожило, когда он метнулся через комнату и рывком распахнул дверь. Шарлотта стояла в коридоре, всё ещё в его спортивных штанах и толстовке, её хрупкая фигура буквально утопала в этой одежде. Золотые волосы были уже распущены из небрежного пучка, в котором она носила их раньше, и теперь роскошными волнами спадали ей на плечи и по спине. Её серые глаза нашли его.

— Шарлотта, я… заходи, пожалуйста, — выдавил он, потрясённый тем, что она вообще стоит у его двери. Он и подумать не мог, что она сама придёт к нему. Роман всерьёз считал, что ему придётся разыскивать её и умолять, чтобы она согласилась его выслушать.

Он смотрел, как она застенчиво входит в комнату. Она сделала несколько шагов и повернулась к нему лицом. Он жадным взглядом скользнул по каждому сантиметру её тела. Рай. Теперь он знал, что у него нет ни единого шанса когда-либо отпустить её. Ему придётся убедить её остаться. Быть с ним.

— Шарлотта, мне жаль. Я…

Шарлотта подняла руку, призывая его замолчать.

— Роман, мне нужно, чтобы ты дал мне договорить, пока я не струсила. Пожалуйста, — тихо попросила она, нервно дёргая подол его толстовки.

Роман кивнул, ненавидя то, что она нервничает, и что причиной этого был он.

Она тоже коротко кивнула в ответ, выпрямившись, словно подбадривая себя мысленно.

— Роман, я хочу извиниться за мою реакцию на твою… эм… внешность раньше.

Он быстро замотал головой, делая к ней несколько шагов.

— Не извиняйся. Это моя…

Шарлотта сделала маленький шаг назад.

— Пожалуйста, дай мне закончить.

Роман остановился, его руки бессильно опустились вдоль тела. Он даже не осознавал, что тянулся к ней.

Дай ей высказаться.

— Мне жаль, что я так отреагировала. Но я не могу лгать. Ты меня напугал. Узнать, что ты наполовину… демон, привело меня в ужас. Сколько себя помню, я бегу от демонов в своих кошмарах, а теперь, после всего, что произошло за последнюю неделю, выясняется, что мне приходится бежать от них и в реальной жизни. Ты солгал мне, — её глаза наполнились слезами на последних словах.

Ему было невыносимо видеть её такой, стоящей перед ним, с глазами, полными слёз из-за него. Он не должен был быть причиной её слёз. Внутри всё клокотало от ярости на самого себя, ему хотелось разнести всю комнату в щепки.

— Мне так жаль, Шарлотта. Ты даже не представляешь, как мне жаль, — сказал он, медленно сделав шаг к ней.

В этот раз она не отпрянула, и это дало ему крошечную надежду.

— Ты не можешь так, Роман. Ты не можешь мне лгать. Никогда, — она смотрела на него так, словно пыталась что-то в нём разглядеть.

Он покачал головой, делая ещё один шаг. Теперь он почти мог до неё дотянуться.

— Никогда. Больше никогда, обещаю тебе.

Она опустила взгляд на свои босые ноги, всё так же теребя край толстовки.

Роман больше не мог выносить расстояние между ними. Он не удержался и сделал ещё два шага, полностью сокращая дистанцию. Медленно поднял руку и заправил за ухо прядь её медового цвета волос. Она чуть наклонила голову, прижимаясь щекой к его ладони, снова подняв на него глаза. В их буре он мог утонуть, в этом цвете клубящихся грозовых туч в дождливый день.

— Шарлотта, я люблю тебя. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Клянусь своей жизнью, я больше никогда не стану лгать тебе. Никогда больше не причиню тебе боли. Я только хочу защищать тебя, хочу, чтобы ты была в безопасности. Знаю, что недостоин тебя, что ты заслуживаешь кого-то гораздо лучше, чем такой, как я, но, если ты примешь меня, я проведу вечность, стараясь стать лучше. Стараясь стать тем, кто достоин быть с тобой.

Шарлотта слегка покачала головой. Она сняла его руку со своей щеки и приложила к своему сердцу.

— Больше никогда не говори о себе в таком тоне. Я никогда в жизни не встречала никого более достойного. Маалик приходил и говорил со мной. Он рассказал мне кое-что из твоего прошлого, чтобы помочь лучше понять тебя. Ты не тот монстр, которым я тебя считала. Ты никогда не был монстром. И никогда им не станешь.

Надо не забыть поблагодарить брата, когда в следующий раз его увижу, — подумал Роман, испытывая к Маалику безграничную благодарность за всё, что тот сказал Шарлотте.

— Я тоже люблю тебя, Роман, — произнесла она с лёгкой улыбкой. — Как бы безумно это ни звучало, — добавила она и тихо рассмеялась.

Роман чувствовал, как его лицо озаряет улыбка. «Я тоже люблю тебя». Он не мог поверить, что только что услышал эти слова от неё. Несколько минут назад он был уверен, что потерял её навсегда. Теперь она была его. Последнее слово эхом отозвалось в его сознании.

МОЯ, — с собственническим чувством подумал он, снова жадно окидывая её взглядом.

Он притянул её к себе, прижимая её тело плотно к своему. Его ладони обхватили её лицо, приподнимая его так, чтобы он мог лучше рассмотреть эти завораживающие глаза и её пухлые, сочные губы. Большим пальцем он провёл по её нижней губе, пока она тянулась к нему.

— Больше никаких секретов, Роман, — её голос был полон желания.

— Больше никаких секретов, — он покачал головой.

— Ты должен рассказать мне всё, — прошептала она, мягко проводя руками вверх по его рукам.

— Да. Всё, — согласился он, наклоняясь ещё ближе.

— Пообещай мне, — прошептала она, их лица почти соприкасались, её дыхание ласкало его губы.

— Обещаю, — хрипло выдохнул он, прежде чем жадно поцеловать её, его язык потянулся к её языку, когда она приоткрыла рот и застонала от удовольствия.

Роман углубил поцелуй, её язык встретился с его в чувственном танце. Его руки скользили по её телу, прижимая её крепче к себе. Он уже был твёрд от желания, жаждая оказаться внутри неё сильнее всего на свете.

Шарлотта сильнее прижалась к нему, обхватывая руками его шею. Он зарычал, ладонями сжимая её пухлую попку и поднимая её. Она обвила ногами его талию, прижимаясь к его члену, и от накрывшего его удовольствия глаза у него закатились. Роман чувствовал, как его глаза начинают светиться, но ничего не мог с этим поделать. Желание к ней захватило каждую частицу его существа.

Голова шла кругом. Он не мог поверить, что она здесь, что она любит его в ответ. Его поцелуй становился всё более отчаянным, словно она могла в любую секунду выскользнуть из его рук и убежать. Он отнёс её к кровати и осторожно уложил. На миг замер, склонившись над ней, утопая в её глазах. Роман не пропустил, как она едва заметно вздрогнула, осознав, что его глаза светятся. Он поспешно зажмурился, пытаясь уберечь её от страха. В эту секунду он ненавидел свою демоническую половину. Отдал бы всё на свете, лишь бы она исчезла.

Тепло её рук скользнуло вверх по его спине к лицу, ладони легли ему на щёки, по одной с каждой стороны, вытаскивая его из мрачных мыслей о самом себе.

— Роман, открой глаза.

Для тебя — что угодно, — отозвался его разум, пока он ей повиновался.

— Прости. Не могу это контролировать.

Шарлотта одарила его ослепительной улыбкой. Она выглядела как ангел, когда потянулась и мягко коснулась его губ поцелуем.

— Никогда больше не извиняйся за это. Мне нравится, что твои глаза пылают ради меня.

Вот и всё. Роман накрыл её губы своими, застонав и растворившись в поцелуе. Их тела переплелись, и они оба прижались друг к другу. Он покрывал поцелуями шею Шарлотты, её кожа была на вкус как мёд и небеса, а его желание нарастало, разгораясь глубоко внутри. Он терял контроль, чувствуя, как его внутренний демон отчаянно пытается взять верх, его клыки пульсировали от желания вырваться на волю. Продолжая смотреть на её шею, он разорвал толстовку пополам, отбросил её через всю комнату и освободил её сочные округлые груди. Он зарычал, как дикий зверь, и бросился на них, захватив одну из них ртом и сильно посасывая сосок, в то время как его рука скользила вниз по её животу. Её стоны удовольствия сводили его с ума. Он бросил ещё один взгляд на её шею, и его охватило непреодолимое желание укусить её.

Роман стряхнул это с себя и принялся покусывать её грудь. Он быстро сорвал с неё спортивные штаны и перебросил их через плечо, а Шарлотта улыбнулась ему. Он почувствовал, как его глаза загорелись огнём, когда он опустился к её другой груди, уделяя ей такое же внимание, посасывая и покусывая. Шарлотта извивалась под ним. Он чувствовал запах её желания, этот аромат сводил его с ума. Его клыки обнажились — он ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Роман нежно провёл пальцем по её соску, и Шарлотта, прикусив нижнюю губу, застонала, наблюдая за ним. Его рука скользнула ей между ног, глаза закрылись в экстазе, когда он почувствовал, какой влажной она была для него.

Он ввёл в неё палец, затем другой. Шарлотта замотала головой из стороны в сторону, повторяя его имя и умоляя принести ей хоть какое-то облегчение. Он задвигал пальцами быстрее, входя и выходя, прокладывая дорожку поцелуев вниз по её телу и, наконец, остановившись у неё между ног. Она протестующе всхлипнула, когда он убрал руку, но выкрикнула его имя, когда он медленно лизнул её бугорок.

Роман вздрогнул, почувствовав блаженный вкус.

Это как нектар с небес, — подумал он, снова медленно облизывая её, наслаждаясь вкусом. В этот момент Роман понял, что на всю оставшуюся жизнь он будет обречён. Он никогда не насытится, всегда будет стремиться к ней. Я мог бы делать это вечно, — подумал он, погружаясь в неё.

Его язык проник в её нутро, а руки нащупали мягкие груди, в то время как она вновь и вновь выкрикивала его имя, извиваясь под ним. Он был неумолим. Роман никак не мог насытиться, посасывая её клитор, не проявляя к нему никакой жалости, его пальцы снова проникли в неё.

Тело Шарлотты дёрнулось, когда её руки схватили его за голову, пальцы потянули за волосы и пригнули его голову вниз. Он ухмыльнулся, и его клыки чуть прикусили её клитор, доводя её до оргазма. Она вцепилась в его волосы, бёдра сжались вокруг его головы, когда она откинулась назад, выкрикивая имя Романа. Он не сводил с неё глаз, и этот образ навсегда запечатлелся в его сознании. Не было ничего более эротичного, чем наблюдать, как поднимается и опускается её грудь, когда она снова и снова произносит его имя. Её голова откинулась назад, волосы рассыпались по кровати, спина выгнулась дугой, а грудь задралась к потолку.

Я никогда не отпущу тебя. Ты — моя, — думал он, облизывая и высасывая каждый стон из её тела.

Шарлотта рухнула обратно на кровать, тяжело дыша и глядя в потолок. Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного взрыву, который только что произошёл внутри неё. Роман пожирал её, как голодный зверь, и она наслаждалась каждой секундой этого проклятого зрелища. Образ его головы у неё между ног, его горящих глаз, когда он смотрел на неё снизу вверх, вытворяя с ней самые непристойные вещи своим ртом, был самым эротичным, что она когда-либо испытывала в своей жизни.

Он определённо сделает это снова. Она усмехнулась про себя, посмотрев вниз.

Глаза Романа всё ещё горели страстью, когда он одарил её порочной улыбкой в ответ. Он медленно двигался, скользя вверх по её телу, целуя и облизывая каждый миллиметр по пути. Она мельком увидела его твёрдую эрекцию, мгновенно снова становясь влажной для него, её тело вибрировало от желания, настолько сильного, что оно переполняло её.

Шарлотта не могла поверить, насколько сильно она любила Романа, её желание было неутолимым. В ту минуту, когда она вошла в комнату, чтобы поговорить с ним, она поняла, что не сможет жить без него, никогда не сможет его возненавидеть. И после того, что он только что сделал с ней, и, судя по выражению его лица, после того, что он собирался с ней сделать, он намеревался ещё раз показать ей, как сильно он её любит.

Он добрался до её грудей, останавливаясь, чтобы поцеловать и прикусить каждую.

— Такие прекрасные, — пробормотал он, в последний раз крепко посасывая их обе.

Её спина выгнулась, пока она наслаждалась ощущениями, которые это вызывало. Она потёрлась о него своей влажностью, и Роман зашипел, когда она схватила его за лицо, грубо притянула к себе для поцелуя.

Он застонал, когда склонился над ней. Наклонившись, его губы нашли её. Шарлотта потерялась в поцелуе, когда он задел её губы своими клыками, сводя с ума от вожделения. Она выгнулась, потираясь о него всем телом, и застонала, когда его твёрдость коснулась её пульсирующего влагалища.

— Пожалуйста, Роман, — молила она между поцелуями.

Он прикусил её губу, его горящие глаза смотрели в её, пожирая. Больше никого не было. Мир исчез, остались только Шарлотта и её демон с огненными глазами.

— Я люблю тебя, — сказал он, входя в неё.

С её губ сорвался вздох.

— Я тоже люблю тебя, — сказала она, крепко обхватив его ногами за талию и притягивая его ещё глубже в себя.

Он снова поцеловал её, яростно, словно хотел съесть живьём.

— Никогда больше не покидай меня, — он начал двигаться быстрее и жёстче. С каждым толчком она приближалась к тому чистому экстазу, который только он мог ей подарить.

— Никогда, — хрипло выдохнула она, целуя его в ответ, вкладывая в поцелуй всё, что у неё было, зная, что собирается сделать, зная, что лжёт ему.

Она не могла быть с ним вечно. Она должна была умереть — другого выхода не было. Одна только мысль о том, что придётся его оставить, заставляла её сдерживать слёзы, пока он целовал её шею, его клыки слегка задевали кожу. Она запрокинула голову, желая, чтобы он прокусил ей кожу. Она хотела, чтобы его клыки вошли глубоко в её шею. Шарлотта чувствовала его потребность, притягивавшую его всё ближе. Должно быть, это было связано с его демонической половиной, и она была готова дать ему то, что ему нужно. Если это мог быть их последний раз вместе, она хотела получить его всего.

Шарлотта отогнала от себя эти мысли, возвращая себя к тому моменту. Он двигался быстрее, их тела скользили в унисон, поцелуи становились всё более отчаянными. Она крепче прижалась к нему, впиваясь ногтями в его спину, когда он с рычанием стал сильнее посасывать её шею.

— Укуси меня, — умоляла она, прижимая его голову к себе и двигая бёдрами быстрее, подстраиваясь под его темп. Шарлотта чувствовала, как нарастает удовольствие, готовое взорваться.

Роман остановился, потрясённый, и она приподняла бёдра, вырвав у него стон.

— Не останавливайся, — потребовала она, царапая ногтями его спину.

Он снова вошёл в неё, яростнее, чем раньше, и они оба, задыхаясь, были так близки к оргазму. Шарлотта резко притянула его голову к себе, их губы соприкоснулись, и они целовались так, словно это была её последняя секунда на Земле. Она отстранилась, прикусив его ухо.

— Укуси меня, — прошептала она.

Тогда он потерял самообладание, громко зарычав и не замедляя темпа. Он сорвал с неё еще один обжигающий поцелуй, затем его взгляд остановился на её шее, прежде чем он наклонился и глубоко вонзил клыки в её плоть.

Шарлотта мгновенно достигла оргазма, выкрикивая его имя, не отпуская Романа, когда он полностью потерял себя, зарычав ей в шею, входя и выходя из неё так быстро, что она взрывалась снова и снова. Ощущение его клыков внутри неё было таким эротичным, таким интимным, словно он оставил на ней клеймо до глубины души. Настолько глубокое, что даже после смерти эта метка будет видна, и все будут знать, что она принадлежит Роману.

Ей казалось, что она вот-вот взорвётся миллионом звёзд, когда наслаждение стало почти невыносимым, пронзая каждый сантиметр её тела. Шарлотта не думала, что это возможно, но, когда Роман, наконец, кончил, он отпустил её шею и прорычал её имя в потолок, продолжая входить и выходить из неё, вызывая последний оргазм в её дрожащем теле, толкая через край на небеса. Как вообще возможно такое всепоглощающее наслаждение? — ошеломлённо подумала она. Роман, наконец, рухнул сверху, нежно целуя в шею и хватая ртом воздух.

Он перевернулся на спину, притягивая её с собой и прижимая к своему великолепному, мускулистому телу. Лёгкая испарина после их занятия любовью заставляла его кожу поблёскивать в свете. Они лежали, крепко обнявшись. Шарлотта пыталась перевести дыхание, устраиваясь поудобнее у него на груди, пока его руки сильнее сжимали её.

— Это было… невероятно, — он поцеловал её в макушку.

Шарлотта подняла на него взгляд, его глаза снова стали тем насыщенным голубым, который она так любила.

— Я не знала, что это бывает… таким. Или вообще может быть таким.

Щёки у неё вспыхнули. Наверняка он считал её ужасно неопытной.

Роман большим пальцем провёл по её нижней губе, его взгляд потемнел от желания.

— Я тоже не знал, ангел. Для меня это тоже было в первый раз, — он улыбнулся, выглядя совершенно удовлетворённым, подтягивая её выше по своему телу. Его пальцы утонули в её волосах, притягивая её к себе для ещё одного обжигающего поцелуя.

Он отстранился, заглядывая ей в глаза, и лицо его стало серьёзным.

— Я люблю тебя, Шарлотта. Ты моя навеки, — сказал он с такой преданностью, с такой всепоглощающей любовью, что у неё защемило сердце.

Чувство вины снова подползло к ней.

— Я тоже люблю тебя, Роман, — ответила она и вновь поцеловала его, чувствуя, как желание к нему накрывает её с новой силой.

Если это мог быть их последний раз вместе, она собиралась использовать каждую секунду. При этой мысли её поцелуй стал более отчаянным. Она пыталась запомнить, каким ощущается его тело, его сводящий её с ума мужской запах. Шарлотта провела руками по его груди, впечатывая в память каждый сантиметр. Она обхватила его лицо ладонями, прервав поцелуй и глядя на него заплаканными глазами. На его лицо тут же легла тень беспокойства.

— Шарлотта, что случилось?

Она слабо улыбнулась.

— Ничего, — солгала она, ненавидя себя за это, особенно после того, как сама заставила его поклясться никогда больше не лгать. — Я просто так счастлива.

Лгунья.

Она прижалась лбом к его лбу.

— Роман, займись со мной любовью, — прошептала она, проводя рукой по его груди, её пальцы нашли его уже твёрдым и жаждущим, и она обхватила его, медленно проводя по нему рукой.

Роман зарычал, двинулся с невероятной скоростью и перевернул её на спину. Она тихо хихикнула, когда он слизывал и осыпал поцелуями её шею, любуясь своим укусом, гордый оставленным знаком.

Его голодные голубые глаза нашли её взгляд.

— Всё для тебя, моя любовь, — сказал он и, одарив её ещё одним обжигающим взглядом, — глаза его вновь вспыхнули красным, — он обрушился на неё.