Седьмой царевич 2

Глава 17

— А, проснулся! — выйдя из здания, я тут же снял трубку и с облегчением услышал голос Ильи. — Как наше ничего?

— Сайт поднялся. Хотя вернее будет сказать, что телекомовцы, наконец, поняли, что ддосят сами себя и прекратили заниматься фигнёй, — довольно проговорил Илья. — А вот что мы теперь будем делать с почтой и фоточками — ума не приложу.

— Ты выражайся яснее, в чём проблема?

— В том, что их уже сейчас около двадцати тысяч штук, и некоторые по мегабайту! Если скачивать на домашние компы, это нам встанет в двенадцать тысяч минимум, — недовольно проговорил Илюха. — Да ещё и непонятно, какого они содержания, я несколько писем посмотрел, там вплоть до обнажёнки есть. Почти порно.

— Прекрасно, просто прекрасно… — проговорил я, прикрыв глаза. В принципе можно было пустить это дело на самотёк, но денег у меня сейчас столько не было. — А нельзя их как-нибудь сжать? Уменьшить объём перед выкачиванием?

— Я попробую написать алгоритм, но там всё равно будет дофига. Проще в Москву с дисками слетать и вернуться, реально дешевле будет, — пояснил Илюха.

— А ещё дешевле, чтобы местный админ записал нам диски и отправил срочной посылкой самолётом. Сможешь договориться?

— Думаю да. Смогу, — через несколько секунд ответил Илья. — Только нужно будет все данные зашифровать.

— Отлично, тогда займись этим, рассчитываю на тебя, — с облегчением сказал я, после чего созвонился с Аней.

— … и куда ты сбежал? У нас тут аврал, девочкам все телефоны оборвали, — недовольно проговорила подруга. — Если так пойдёт, на подготовку к сессии времени вообще не останется.

— Лучше скажи, сколько заказов.

— Под сотню уже. На стандартную золотую модель. Ещё двенадцать ждут согласования индивидуального дизайна, — с трудом скрывая радость, ответила Аня.

— Погоди. Это что получается? Мы богаты?

— Сказочно! Сегодня банковский день уже закончен, и переводы будут идти от трёх до недели, но нам уже отправили платёжки по факсу. На общую сумму двадцать три тысячи долларов! — прокричала в трубку довольная девушка. — Это в два раза больше, чем у нас было в начале!

— Только пока это исключительно бумажки, а не реальные деньги, — аккуратно спустил я её на землю, не став добавлять, что деньги то как раз были у меня, а не у «нас».

— Верно. А потом нужно будет из них вычесть обязательные расходы на производство, зарплаты, и неплохо бы ещё сделать так, чтобы нас не обокрали в процессе, — со вздохом сказала Аня. — Вот умеешь ты настроение испортить.

— Всегда пожалуйста. Рад вернуть тебя в реальный мир, — с усмешкой ответил я. — Хорошо, обрабатывайте заявки, я сегодня отдам корпуса на изготовление.

— Как скажете, ваше сиятельство, — притворно серьёзно ответила девушка. — Не против, если я к тебе зайду через полчасика?

— Тогда ювелиры и подождать могут, — с готовностью согласился я, и только потом сообразил, что надо бы куда-то деть тринадцатую. В конце концов, она не кошка и не хомячок, чтобы оставлять её наблюдать. Да ещё и интеллект вроде как у обезьяны прокаченный, вообще почти как ребёнок будет… нет, точно не вариант.

— Ну хорошо хоть на улице плюс пятнадцать, авось не замёрзнешь, — проговорил я, глядя на животинку. — Ладно, может, и замёрзнешь… Забежим на рынок.

— День добрый, курточки на младенцев есть? — зайдя в первый попавшийся вещевой киоск, спросил я.

— Сколько месяцев? — тут же воодушевилась продавщица.

— С самого рождения. На девочку, — ответил я, и она тут же, чуть не с головой, зарылась в своих безразмерных баулах, спрятанных под деревянной фанерой-прилавком.

— Вот замечательный комбинезон, самое то для прогулок по свежему воздуху, — достала она розовый костюм с капюшоном. Я примерно прикинул размер и кивнул.

— Годиться. Сколько с меня? — спросил я и полез за бумажником, а, услышав цену, лишь покачал головой. — Вот, держите, сдачи не надо.

— Вот спасибо! Если вам по размеру не подойдёт, вы приходите! Я поменяю! — воодушевилась женщина. — Но только лучше сегодня померить.

— Ну это просто. Сорока! — крикнул я, и обезьянка тут же подбежала, держа в зубах огрызок яблока. — Иди сюда, мериться будем.

— Ой, так ведь это макака! А одёжка для детей! — возмутилась продавщица, но увидев у меня в руке нож, тут же заткнулась. Хотя ничего такого я в виду не имел, просто померив верхнюю часть и убедившись, что она нормально подходит, распорол снизу, чтобы пролез хвост и жопу не закрывало.

В результате уже через пять минут довольная и согревшаяся обезьяна щеголяла в детском розовом комбинезоне, чем вызывала ещё больше внимания со стороны прохожих. Я даже устал отбиваться от предложений сфотографироваться с милой обезьянкой. Надо ей будет накидку сшить, или прямо на комбезе надпись сделать — «Фото за еду».

— Ого, как ты своего питомца приодел, — удивилась Аня. — Решил её у себя навсегда оставить? Я думала это временное явление.

— Пока ничего не решил, кроме того, что хочу хорошо провести с тобой время, а она пусть пока погуляет, благо тепло одета, — заявил я, поцеловав девушку, повисшую у меня на шее.

— Думаю, твой директор по маркетингу, и главная секретарша сумеют выделить в плотном графике пару часиков, — ответила Аня, и, выставив тринадцатую за порог, мы плотно занялись друг другом. А когда через два часа, уставшие, но довольные открыли окно, обезьяна куда-то пропала.

— Сбежала? — расстроенно спросила девушка. — Может, она замёрзла и решила спрятаться где-то на чердаке?

— Может быть. А может, кто-то из соседей впустил к себе. Она в любом случае не пропадёт, — ответил я, а самому было неприятно и немного тревожно. И это чувство только усилилось, когда я включил телевизор.

— … в эфире новости Кубани, — произнесла миловидная женщина-диктор в строгом костюме. — Вчера вечером в Сочинском заповеднике произошла поломка ограждения, в результате сбежало около тысячи обезьян. Была разгромлена лаборатория испытания вакцин и пропал сотрудник. Директор питомника, профессор Филимон Ченжерштейн, прокомментировал ситуацию следующим образом:

— … Это катастрофа не только для нас, но и для всего научного сообщества Российской Империи, и, не побоюсь этого слова, — мира! — воздев палец к небесам, говорил хорошо знакомый учёный. — Мы должны как можно быстрее вернуть наших питомцев, чтобы избежать жертв среди невинных животных…

— Тем временем произошло нападение обезьян на продуктовый рынок Адлера, ущерб оценивается в сотни тысяч рублей, есть пострадавшие и раненые, — дополнила диктор. — По факту исчезновения сотрудника и поломки ограждений было возбуждено уголовное дело.

— Не могла она убежать к сородичам? — спросила Аня.

— Слишком далеко. Да и как бы она узнала о происходящем? Тоже новости посмотрела? — покачав головой, ответил я и уже собирался переключить, как попался другой интересный сюжет.

— На международной арене широко обсуждают факт нового закона, введённого в Соединённых Штатах — новая роялистская грин-карта, с подъёмными при переезде. Конгресс утвердил бонусы в размере ста тысяч долларов для лиц королевских кровей. Десять тысяч для княжеских и три тысячи для остальных категорий, с предоставлением вида на жительство и освобождением от налогов на срок до десяти лет.

— Вот я понять не могу, почему весь мир начал с ума по дворянам сходить? Ладно у нас чуть страна не развалилась, вот и достали из тёмного кровавого чулана железные скрепы, — вздохнув, проговорила Аня. — А чего американцам-то не сидится, у них никогда своих дворян не было? Хоть некоторые Штаты и называются графствами.

— Всякое может быть… — пожав плечами, ответил я. Мне настоящая причина была очевидна — поиск людей со способностями. Или, вернее сказать, тех, кого примет скрижаль. А это значило, что и у наших прямых противников есть своя каменная табличка. Как и у британцев, и у палестинцев.

Выходит, их как минимум четыре, а, скорее всего, больше. Если они одинакового размера, то в каждой по двадцать пять символов. Уже сотня. И в одной из них может попасться нечто такое, что станет ультимативным оружием, с которым не смогут справиться ни танки, ни самолёты. Потому что символы меняют саму реальность.

— Обострился кризис на ближнем востоке, — тем временем диктор освещала мировые события. — Серия терактов на землях Арабских Эмиратов и Кувейта продолжилась в Ираке. По всему побережью взрываются и горят нефтяные хранилища, цена на нефть превысила отметку в двести двадцать долларов за баррель. Страны аравийского полуострова обвиняют друг друга в терактах. На границе Ирана и Ирака возобновился крупномасштабный военный конфликт.

— А хорошие новости есть? — недовольно поморщилась Аня.

— Ну, для нас это как раз хорошие новости, — хмыкнул я, выключая телевизор. — Нефть подскочила до небес, денег в казну будет идти столько, что даже при всём желании не разворуют, подавятся. Даже до народа сколько-то дойдёт.

— Что-то ты не очень веришь в нашу власть.

— О нет, я как раз в неё сильно верю. Но есть нюанс, — усмехнулся я. — Когда у тебя в правительстве большая часть олигархи из нацменьшинств, или вовсе из людей с двойным гражданством, рассчитывать на то, что они будут оставлять деньги внутри страны, несколько странно. Но и запретить просто так не выйдет, они будут изгаляться как могут, проводить в депутаты нелюбимых родственников, сажать вместо себя подставных лиц, а деньги вывозить в виде бриллиантов в соли или воде. От этого никак не уйти. Человек вообще существо крайне изворотливое.

— Ого. Ну можно же… запретить выезд? — предположила Аня.

— И они воспользуются водными границами, или благовидным предлогом вроде международного экономического форума.

— Ну тогда… запретить иметь недвижимость зарубежом?

— Они найдут выход, поверь, — обняв сзади Аню, пока она прихорашивалась у зеркала, ответил я. — Сделают всё на подставных лиц, с документом, подтверждающим их полное право при переезде. Вариантов сотни. Так что наследственное дворянство со службой в армии — не худший выход.

— Я только оделась, а ты меня опять раздеваешь? — с улыбкой повернулась ко мне Аня. — Кажется, князь ненасытен в постели?

— Ну, если кровать тебе надоела, у нас есть ещё множество других вариантов. Например,стол, или ванна.

— Извини, не сегодня, — вознаградив меня долгим поцелуем, ответила девушка. — Ты вот скинул на меня работу с секретарями, и у меня теперь два десятка девчонок, которые тоже пытаются свою жизнь устроить.

— А работать они не пробовали?

— Конечно, пробовали, но ты же понимаешь, что инстинкты на паузу не поставить. А мы им такую выборку обеспечили. Мужики, которые готовы по тысяче баксов за телефон выложить, на дороге просто так не валяются, — заметила Аня, поправляя причёску. — А что будет, когда появятся официальные представители в регионах? Я уже не говорю о воровстве…

— Это мы с тобой уже предусмотрели. Привлечение ЧОПов на охрану девушек-курьеров у нас в смете прописано, — напомнил я, с удовольствием глядя на Аню.

— Ваня, ты меня вконец засмущал, отвернись и дай уже одеться! — с хохотом оттолкнула меня девушка. — А то я так никогда не выйду.

— Не худший вариант, — улыбнулся я, но силой удерживать Аню не стал. Умница и отличница в постели совершенно преображалась, выпуская все свои необузданные инстинкты. Но в остальное время старалась держать себя в руках. — Ты всё равно хочешь перевестись в другой вуз?

— Я… не знаю, — покосившись на меня, выдохнула девушка. — Слушай, давай не будем начинать? У нас с тобой всё просто замечательно, так пусть и будет, пока есть. Я же понимаю, что я тебе не пара. И ты это тоже прекрасно понимаешь. Это сейчас тебя всё устраивает, и я совершенно счастлива. Но лет через пять, или десять…

— Ха, до этого момента ещё дожить надо! — приободрил я её. Хотелось сказать совсем другое, что в ближайшие лет пятьсот она будет для меня юна и наивна, но она бы не поверила, а скорее приняла за полного психа. — А там в двенадцатом году и вовсе, апокалипсис. Сама же слышала.

— Ты веришь в эту чушь про майя? — с удивлением посмотрела на меня Аня, но я лишь улыбнулся, разведя руками.

В последние дни я несколько раз думал в эту сторону, вспоминал наш разговор с Хранителем у костра. Ту мимолётную договорённость и формулировки. Я тогда только вырвался от многолетней вахты в мире-крепости. Чувствовал себя подавлено и озлоблено, а потому допустил несколько ошибок.

Никаких апокалипсисов? Пожалуйста. В данный момент их и в самом деле нет, даже на горизонте они появились только спустя несколько месяцев, а произойдёт вообще спустя полный солнечный цикл. Когда это ещё будет…

Независимая и сильная империя? Конечно! Может, не самая сильная на планете, или даже на материке, но формально независимая, хоть и раздираемая противоречиями, коррупцией и олигархами.

Ультимативное супероружие, так чтобы весь мир в труху? В наличии. Как и возможность защититься от любого соседа по землешарику. И в самом деле ни один придурок прямо нападать не станет. Гадить по мелочи, пестовать сепаратизм, спонсировать террористов и экстремистов всяких мастей — это пожалуйста. А вот открытый конфликт –нафиг-нафиг.

Седьмой ненаследный царевич? Да на здоровье! Приключений полные штаны. Проблемы только в сытой и безбедной жизни, хотя… не голодаю, девушка шикарная, квартира в пяти минутах от моря. Денег, ну скажем, хватает. Так что и тут бородатый не обманул.

Ничего не забыл? Ах да, он меня под конец отрезал от привычных способностей. Можно, конечно, попробовать призвать кого-то из старых слуг, из прошлого. У меня и демонов, привязанных к моей бессмертной душе, хватает. И миньонов попроще, вроде духов и призраков, для которых грань между мирами совершенно несущественна. Правда, в последней крепости пришлось целый зоопарк оставить, но это совсем другая история.

Так что же остаётся? Нигде он не обманул. Впрочем, он никогда не обманывает прямо. Это не в его интересах. Спасители — порода особая, нам врать не стоит. В конце концов, мы убиваем богов, сокрушаем и возводим империи, уничтожаем целые флоты и собираем такие способности и слуг, которые сами в состоянии вызвать апокалипсис.

У нас даже нет сдерживающего фактора в виде срока жизни. Потому что сила души достаточна, чтобы перерождаться раз за разом со всеми знаниями. К слову, их блокировка — одно из самых тяжёлых испытаний. Проснуться только с частью того, что накопил за тысячелетия. Хотя может это и стал бы настоящий отпуск? Только вот я бы его, скорее всего, не осознал. Не понял, какой шанс мне предоставили.

А так. Если я хочу задержаться на этом свете, и пережить двадцать двенадцать, нужно осваивать новые способности. К сожалению, одну я недавно получил. Должен был, хоть ещё ни разу не проверял.

Проводил Аню, посадил её на такси, строго наказав при любой опасности звонить на сотовый. А сам отправился в полуразрушенный спортзал. Его ещё даже фанерой не оббили, чтобы закрыть дырки. Внутри царил хаос и разруха, валялись куски дерева, штукатурка, поломанные манекены. Впрочем, для моих целей это было нормально.

Поднял пару манекенов, прислонив их друг к другу, и встал в паре метров от них. Зажмурился, представляя все известные мне символы, и они послушно разгорались в мозгу один за другим. При этом три полыхало золотом, а остальные были чуть приглушённые. Лик, Длань, Серп.

— Простите, наставник, не хотел, чтобы так вышло, — выдохнул я. — Но использовать я буду всё, что смогу.

Сотни раз Филипп показывал, как использует свой символ, так что оставалось только повторить его в точности. Первая линия, слева направо, будто делаешь замах перед тем, как опустить косу на толстые колосья пшеницы. Чуть с оттягом, назад, высвобождая лезвие, и вперёд влево, скашивая…

Казалось, всё просто, но я только полчаса подбирал оптимальный размер и уклон первых двух линий. Иначе они просто не загорались.

— Да что ж такое! — выругался я, когда почти довёл символ до конца и он оборвался на последней, завершающей линии. Казалось бы, простое движение, там даже думать почти не надо, знай махай, но нет, чёткое соотношение сторон, углов и пропорций. Да ещё и линии эти.

Объяснение такому намеренному усложнению у меня было, защита от дурака. Чтобы в повседневной жизни кто-нибудь не использовал знаки, даже не зная о них. С другой стороны, есть же инициация через скрижаль. Дополнительное усложнение в таком случае тоже нужно, но лишь для тех, кто владеет более чем одним символом.

Может ли быть такое, что в этом мире когда-то существовали одарённые, способные использовать несколько символов? Очевидный ответ — да. И что-то мне подсказывает, что для их освоения совершенно необязательно было убивать кого-то, кто обладал таким символом. Хотя…

А если у них было строго кастовое общество? Родился в касте, получил один из рабочих символов, и вот ты навсегда раб, что убирает урожай. Или таскает тяжести, или… в общем навсегда. Такой муравьишка в огромной системе. И вот эта букашка сразилась с воином и победила. Абсурд сам по себе, ведь воины и едят досыта, и спят на мягком, да и занимаются своим ремеслом с детства. Почти нереально. Но вдруг?

Выходит, что муравьишка вылез на одну ступень выше, и должен получить символ в качестве заслуги. Теперь он не рабочий и не раб, он — воин и защитник. Может такое быть? Вполне. Ошибаюсь ли я? Скорее всего.

Но если предположить, что это так, когда-нибудь успешный муравьишка может развиться ещё сильнее, возможно удачно жениться или одержать громкую победу. Показать стратегические навыки и унаследовать от умирающего правителя новый знак. Пусть будет… административный.

Его уже не нужно применять в спешке. Смена облика, успокоение толпы. Тебе не нужно торопиться, чтобы начертать символ, который разом придавит несколько тысяч возмущённых, но не убьёт их, а лишь покажет твою силу и их место. Высокое искусство скульптора человеческого тела несовместимо с суетливостью, каждый штрих должен наноситься со всей тщательностью.

Что это выходит? Минимум три категории. Бытовые символы, боевые и административные? Нет, пожалуй, чего-то не хватает. Торговые? Тот, что использовал император для сохранения скрижали. Сума, или пространственный карман, в который он прятал самое ценное. Четыре? Хотя тот же Лик скорее искусство, а Длань…

Рассуждая, я ни на секунду не оставлял попытки сформировать символ, и в тысячный раз у меня, наконец, получилось. Невидимая обычному взгляду золотая волна обрушилась на скрещённые манекены и выбила несколько щепок.

— Это как⁈ — раздался у меня за спиной полный удивления и возмущения голос, и, обернувшись, я увидел стоящего в дверях Саню.