Седьмой царевич 3

Глава 2

— Да что ж вы, уроды, никак не успокоитесь… — со вздохом пробормотал я и оглянулся. Если их всего трое, то не проблема, а вот если больше и они начнут палить в салоне… Пусть у меня и не было оружия, разобраться с несколькими несложно.

Знаки могли решить вообще всё, мгновенно. Два взмаха рукой — два трупа. Вот только государственная политика — не показывать их. Ну или не оставлять свидетелей. Для обывателя магия должна оставаться сказкой и слухами, в которые никто не верит. Но и это не большое осложнение. А вот то, что в хвосте ещё несколько алах-бабахов, и, по крайней мере, один из них с поясом смертника, — уже напрягает.

Как напрягает и то, что они умудрились толпой проникнуть на самолёт с оружием и взрывчаткой, а я свой табельный пистолет сдал. Потом обязательно поинтересуюсь у нашего СИБ, как они такое проворонили.

Надо отвлечь террористов, хотя можно и наоборот, привлечь. Хорошо бы одного из тех, на ком пояс. Но сойдёт и этот, с пистолетом.

— Эй, бородач, а обед сегодня во сколько? — громко позвал я, вызвав недоумение не только у врагов, но и у соседей по салону.

— Тебе что, жить надоело, сопляк? — с яростным рычанием приблизился ко мне мужчина, замахиваясь здоровенным кулаком для удара. — Героем себя перед девкой почувствовал, сосунок?

Незаметно для окружающих я отстегнулся и вытянул ремень на максимум. А когда урод оказался рядом, перехватил его кулак, дёрнул на себя, и тут же обмотал ремень ему вокруг шеи. Прыгнул на второго, ударом локтя выбив у того из ладони детонатор, отбил умелый, но медленный выпад в голову и уже собирался отправить его в нокаут, когда всё пошло не по плану.

— Стой! — раздалось сзади, а потом самолёт тряхнуло так, что почувствовали все.

Меня отбросило назад, вместе с террористом, и в полёте я едва успел подставить ему колено, на которое он со всего размаху влетел челюстью, мгновенно отрубившись. Осталось всего трое, но они уже перестали быть главной проблемой. В салоне поднялся жуткий ветер, словно мы попали в ураган, и, оглянувшись, я увидел, что в хвосте образовалась здоровенная дыра.

Спустя всего мгновение раздался тревожный вой сирен, с хлопаньем раскрылись экстренные лючки, из которых вывалились маски, а затем раздался многоголосый вой. Хорошо хоть напуганные пассажиры оказались пристёгнуты, и теперь не мешались в проходе. Пусть их и мотало из стороны в сторону.

— Во имя А… — донеслось до меня сквозь вой ветра, один из террористов поднял руку с детонатором, и стало совсем не до сантиментов и осторожности.

Серп! Знак срезал кисти самоубийцы вместе с детонатором, и вместо восхваления он взвыл не своим голосом. Трое обезврежены… а нет, пятеро, ещё двое валяются с пробитыми телами. Как раз в том же направлении от Сани, где и появилась дырка.

Похоже, не я один решил погеройствовать, только вот наш юный и не в меру храбрый друг использовал своё копьё, пробив насквозь не только террористов, но и обшивку лайнера. Теперь перепугавшийся результата Серебряный вцепился в подлокотники, зажмурился и вжался в кресло, предоставив разбираться с остальным мне. Ну спасибо, удружил.

Длань. Поднявшего пистолет террориста отбросило обратно по салону, впечатав в стенку с дырой, да так удачно, что свист на мгновение прекратился. Первый гад, шею которого я обмотал ремнём, наконец выпутался, потянулся за стволом. И я пнул его по голени, заставляя рухнуть рядом. Чуть поднялся и добил, вложившись всем весом в удар локтем, который проломил тому нос и вбил его в череп.

Подхватив пистолет из ослабшей ладони, я повернулся к оставшимся преступникам, и в этот момент самолёт лёг на крыло, совершая экстренный разворот. Всех, кто был не пристёгнут, кинуло на правый борт, я едва сумел уцепиться за кресло и поймал на мушку одного из врагов, упавшего животом промеж сидений.

Тот поднял голову как раз, чтобы получить пулю в лоб. Непрекращающиеся крики сменили тональность, когда другой преступник начал забираться прямо по пассажирам, наступая на них ботинками и используя, как ступени. Но стоило его голове подняться над креслом, как я выстрелил. Минус три.

Где ещё один? Точно помню, был. Может, затаился?

— Внимание пассажирам, самолёт идёт на экстренную посадку, всем занять свои места! Экстренное приводнение! — раздалось из динамиков, и мне стало не до шуток. Если лайнер сейчас рухнет в воду, меня будет швырять по салону словно мячик, и лёгкими травмами я не отделаюсь.

Добив закрывающего дыру в хвосте бабаха, я вскарабкался в своё кресло. Аня помогла, схватив меня за руку и притянув к себе что было сил. Через минуту мне удалось застегнуть ремень, и в этот момент самолёт выровнялся.

— Всем наклониться вперёд и прикрыть голову! — рявкнул пилот, и почти сразу за этим последовал мощный удар. Самолёт подскочил на волнах, словно каменный блинчик, пролетел несколько сотен метров и ударился ещё раз, всех тряхнуло. Орали дети, женщины и большая часть мужиков.

Признаюсь честно, я тоже кричал. Правда, не от страха. Такого адреналина у меня не было даже во время вчерашней схватки. Это вам не американские горки, это гораздо круче! На четвёртый раз самолёт рухнул в воду не совсем удачно, погрузившись вначале хвостом, который мгновенно оторвало. Крики стали паническими, но, оглянувшись, я вдруг понял, что вижу в проломе берег. Похоже, мы сели параллельно земле и сейчас…

Следующий удар наглядно продемонстрировал, почему нужно соблюдать правила безопасности. Меня кинуло вперёд так, что ремень глубоко врезался в живот. И если остальные пассажиры упёрлись руками в кресла спереди, то меня приложило плечом об угол. Приятного мало, хоть ничего страшного и не произошло. Перелома нет, только сильный ушиб. Зато самолёт окончательно затормозил и даже тонуть не собирался.

Выглянув в иллюминатор, я увидел пляж и разбегающихся в стороны людей. То же было и с другой стороны. А оглянувшись… вот ты где, дружок.

— Эй, бабах! — крикнул я, и выбирающийся из самолёта, по обломкам террорист затравленно оглянулся. Лицемерный испуг того, кто ещё недавно грозился взорвать всех, был даже смешон. Он попытался сбежать, но пуля всегда быстрее. Они догнали его у самого обломка хвоста, после чего бородач рухнул за кромку самолёта и раздался запоздалый взрыв, поднявший тучу брызг.

— Экипаж желает вам приятного полёта и прощается с вами, — неожиданно раздалось из динамиков. — Просим всех покинуть салон.

При этих словах боковые люки с хлопком отвалились и прямо из борта начали надуваться жёлтые спасательные горки. Где-то недалеко уже слышался вой сирены, кажется, к нам спешили все экстренные службы разом. Но особой нужды в этом не было, ведь когда я поднялся с кресла и помог встать Ане, стало понятно, что пилоты умудрились не только плавно посадить самолёт, но и завести его в русло реки, где взрослому воды было по колено.

И, наконец, понявшие, что худшее уже позади, люди разразились аплодисментами. Пожалуй, в такой ситуации более чем заслуженными.

— Блин, у нас же багаж весь в воде, платье, наверное, безнадёжно испорчено… — с тоской проговорила Аня.

— Горжусь тобой, после такого крушения ты о платье беспокоишься, — улыбнувшись, поцеловал я девушку в макушку. — Пошли, не будем мешать спасателям.

— Прости, я просто… как мы теперь доберёмся до бала? Всё, он для нас перечёркнут? — пробормотала она, — Или, думаешь, его отложат?

— Из-за нас? — искренне рассмеялся я. — Это вряд ли.

Спустившись сами, мы помогли другим, а затем просто отошли в ближайшее кафе, чтобы не мешать медицинским работникам и спасателям. Там и без нас образовалась такая толпа, что не протиснуться. Машины к самой воде спускались, и даже вечно наглые таксисты с железнодорожного вокзала не брали деньги с пострадавших. Хотя по правде таких было немного. К чести пилотов. Ну и я постарался самую малость.

— Слушаю, — ответила на входящий вызов Аня. — Да, мам, всё в порядке, мы целы. Да, всё хорошо сидим, кофе пьём. Нет, не опоздали… Ну чего ты начинаешь?

С улыбкой я смотрел, как моя девушка успокаивает родственников, когда у меня самого зазвонил телефон.

— Да?

— Слышу, у вас всё в порядке, — донёсся до меня спокойный, но усталый голос графа Комаровского. — Что там произошло?

— А, террористы попробовали захватить борт и…

— Да плевать мне на них! Какого чёрта самолёт вообще упал? У вас там в прямом эфире интервью на мосту снимают, и все говорят о том, что хвост оторвался не из-за террористов! — прорычал глава местного СИБ, да так громко, что мне пришлось отодвинуть трубку от уха. — Никакого взрыва не было! И свидетели утверждают, что дыра появилась сама собой! Вы совсем поехали? Решили использовать знаки…

— Тише, пожалуйста, мы не одни, — оборвал я его, увидев, как Саня, до этого очень гордый собой, съёжился в кресле. Аня же недоумённо переводила взгляд с меня на друга и обратно.

— Так найдите место, с которого можете со мной нормально говорить!

— Я понять не могу, это вы так пытаетесь переложить ответственность на нас за то, что террористов вовремя перехватить не нашли? Мы их устранили, спасли полторы сотни жизней. Не за что! — сдержавшись, сказал я.

— Так это и не наша задача, а бывших ФСБ, конторских, — даже удивился Комаровский. — Мы не за это отвечаем. И вообще…

— Э нет, подождите. Как удобно. И за что же тогда? За безопасность аристократов? Так, нас сейчас чуть не взорвали в воздухе.

— За то, чтобы вы ваше сиятельство, и ваши товарищи, не творили дикой фигни, — оборвал меня граф. — И сейчас вы напортачили. Похоже, кто-то снимал видео. Так что отрабатывайте. Через пятнадцать минут подъедет федеральный канал и возьмёт интервью у первых лиц, бывших на борту. У вас, князь. Не подведите.

— Послушайте, я не хочу светиться перед камерами, — попробовал возразить я, но в трубке уже послышался гудок. — Блин. Ладно.

Оглядевшись, я увидел, что некоторые из пассажиров уже начали разбирать чемоданы. И судя по одежде, не только пассажиры. На что и обратил внимание товарищей. А когда они отправились проверять, чтобы у наших вещей не отросли ноги, сам пошёл на мост, откуда телевизионщики снимали общий план рухнувшего лайнера.

Несколько минут на меня почти не обращали внимания, но затем один из пассажиров чуть не ткнул в меня пальцем.

— Вот! Вот он стрелял в салоне и чуть нас всех не убил! — чуть не кричала дородная женщина.

— Добрый день, — с улыбкой поздоровался я, когда камеры повернулись в мою сторону. — Князь Пожарский, к вашим услугам.

— Ваше сиятельство, вы были на этом злополучном рейсе⁈ — тут же подскочило ко мне несколько репортёров, тыча в лицо микрофонами. — Расскажите, как всё прошло? Говорят, именно вы стреляли в салоне.

— Не буду скрывать, стрелял. Согласно новогоднему требованию его императорского величества, каждый аристократ обязан бороться с преступностью в России, — спокойно проговорил я, всё так же скромно улыбаясь. — Это наш долг. И несмотря на крушение, я считаю его исполнение крайне важно.

— Некоторые говорят, что террористы требовали просто отвести самолёт в Турцию. Что не представляло угрозы рейсу или пассажирам.

— Именно поэтому трое из них были в поясах смертников, — позволил себе усмехнуться я. — К счастью, пилоты спасли лайнер и сумели посадить его без жертв. За что все мы должны и говорим им спасибо. Такой профессионализм заслуживает всяческого уважения, и именно их, а не меня или случайных пассажиров вы должны опрашивать. Я со своей стороны готов лишь похлопать. Они молодцы.

Чтобы не быть голословным, я тут же показал на одного из пилотов в белой рубашке и громко, отчётливо похлопал в ладоши. Некоторые из журналистов и в самом деле отправились вниз, но другие остались на мосту, не желая лишаться хороших фонов.

— И всё же. Ни один из террористов не выжил. Разве устраивая стрельбу в самолёте, вы не поставили под угрозу всех? — ехидно спросила интервьюер. — Говорят, что в салоне произошло нечто необычное.

— Аж хвост отвалился.

— Именно! — подхватила мои слова девушка, даже не задумавшись.

— Если надо объяснять, то не надо объяснять, — улыбнулся я, заставив девушку нахмуриться. — Ничего необычного не произошло. Каждый исполнял свой долг. Сейчас же предлагаю вам сосредоточиться на настоящих героях. А не пробовать в очередной раз сделать слёзовыдавливающую депрессивную историю. Не ищите скандалы там, где можно увидеть подвиг.

Репортёр обиделась, даже особо не скрывая этого. На чём разговор и закончился. В результате уже через несколько минут, отсняв общие планы, репортёры спустились вниз. Подъехавшим все-имперцам я сказал примерно то же самое, не став ссылаться на взрывы или что-то ещё, что не подтвердит экспертиза.

В том, что у людей «федеральное» и «имперское» уживалось в мозгу рядом, не было ничего необычного. С объявления о реорганизации прошло всего полтора года, и смена названий ещё не прижилась в умах. Даже сотрудники путались, когда я спрашивал полицейские они или милиционеры.

— Мы нашли чемоданы, — довольно сказала Аня, когда я закончил с интервью и спустился к ним. — Осталось новые билеты купить.

— Не промокли? — удивился я, глядя на пластиковые коробки с колёсиками.

— Да там воды по колено. — отмахнулся Саня. — Добираться как будем?

— Когда деньги есть, почти любая проблема превращается в задачу, — хмыкнул я и достал телефон. И уже через полчаса мы снова были в аэропорту. Билетов на эконом не было в принципе, но на вип-места, учитывая, что они в десять раз дороже обычных, пустовали. В последний момент вспомнил, что надо забрать табельное и хорошо, что с этим проблем не возникло. Вновь до прохождения паспортного контроля.

— Прошу вас сдать оружие на время перелёта…

— Э нет, это мы уже проходили, — покачал я головой. — Буквально пару часов назад. Так что вынужден настоять, чтобы оружие было со мной. Все разрешения у меня есть, можете запросить.

— Погодите, это же вы князь Пожарский? Я видела интервью, — тут же воодушевилась проверяющая.

— Тот самый который самолёту хвост оторвал? — ехидно спросил охранник.

— Вась, ну ты что, всерьёз в этот бред веришь? — фыркнула в ответ женщина, но затем вернулась к документам. — Всё в порядке, я сообщу на борт о вашем статусе.

— Благодарю, — я с облегчением забрал оружие, хоть и в опечатанной кобуре, и в этот раз никто не смог испортить нам поездку. Даже орущие дети, от которых было никуда не скрыться, кричали как-то фоном. А ведь отгорожены мы были только шторкой. Может, сказывался белый фон, от шума двигателей, а может, мирное посапывание выпивших соседей по залу, которым предоставили на выбор виски и коньяк. И Саня к ним присоединился.

Аня тоже уснула, положив мне голову на плечо, но без всякого алкоголя, наверное, просто перенервничала. То, что для других приключение, у меня — рядовая среда. Но в этом и плюс обычной жизни, даже небольшое потрясение может остаться навсегда в памяти, а у кого-то и перевернуть мировоззрение. Может, некоторые из пассажиров злополучного рейса больше никогда не будут летать? Или вдруг они начнут скидываться в фонд детей беженцев или на медицинскую помощь военным. Кто знает?

Через два с половиной часа мы в штатном режиме приземлились в аэропорту Санкт-Петербурга, где нас встречала обычная промозглая погода, дождь со снегом и ветер с залива.

— Божечки, как здесь люди вообще живут? — кутаясь в куртку и запахивая капюшон, пробормотала Аня.

— А мне регулярно предлагают вернуться, — хмыкнул я, выходя на трап. — Нет уж, лучше Чёрное море, чем Балтика.

— Князь Пожарский? — встретил нас прямо у лестницы мужчина в пальто, под которым виднелся строгий деловой костюм. — Управление СИБ прислало нас за вами.

— Отлично, значит, нас встречает не только отравительная погода, — с облегчением сказал я. — Я с двумя товарищами, и нужно ещё чемоданы забрать.

— Не волнуйтесь, мы этим займёмся, прошу в машину.

— Спасибо, — кивнул я, и через три минуты мы уже покинули здание аэропорта. За окном было склизко и мерзко, а в салоне тепло и сухо. И только странное нервное предчувствие не давало мне покоя.

— А разве мы не должны были заселиться в гостиницу возле Зимнего? — тихо спросила Аня, и я, вздохнув, потянулся к кобуре.