Сердце Изнанки. Книга – 2

Глава 4 Знакомство с владениями

Роман Михайлович ответил почти сразу.

— Уже соскучился? — спросил он с ехидной насмешкой.

— Не сказал бы, — отрезал я, не давая ему разгуляться.

— По какому вопросу звонишь? Узнал что-нибудь?

— Узнал, что семейство Пылаевых в крайне плачевном состоянии, — ответил я, стараясь держать голос ровным.

— А, ну это не секрет. Да и Пылаев не один здесь такой, — рассмеялся Злобин, будто я сообщил что-то забавное. — А ты, стало быть, решил дела Пылаевых поправить?

— Именно так. Во что бы то ни стало, — твёрдо сказал я. — И у меня есть на примете пара кандидатур, которые вполне могут мне в этом помочь.

— Да? — Злобин расхохотался громче. — И кто же это?

Я вкратце пересказал, что узнал от Дмитрия: о долгах, проигранных землях, заложенных предприятиях. Упомянул вчерашнюю встречу с наследниками Лисиных и Викентьевых, стараясь не упустить ключевых деталей.

— А ты, стало быть, решил пощипать эти два рода за жирные бока? — подытожил Злобин, и в его голосе послышалось одобрение.

— Их в том числе, — я невольно усмехнулся.

— Что ж, это дело хорошее. Даже рад, что ты так быстро решил взять быка за рога.

— У вас есть предложение, как это можно сделать поудачнее?

— Ну, с Лисиными, конечно, будет непросто, — протянул он, и я представил, как он щурится, обдумывая ходы. — Они редко подставляются. Знают, с кем дело иметь ради быстрой наживы, при этом без лишних рисков. А вот Викентьевы умом не блещут. Не раз подставлялись и напрашивались на проблемы.

— И есть за что зацепиться? — уточнил я, чувствуя, что разговор приобретает нужное направление.

— Видишь ли, не по статусу мне на равных сражаться с баронским родом их уровня, — хмыкнул Злобин. — А вот ты вполне мог бы мне помочь. Только причину найти надо получше. Долговые притязания, которые имеются у Викентьевых к Пылаевым, — не самая лучшая история, но использовать это можно.

— Идея неплохая, но война родов ради войны — дело не самое благодарное, — заметил я. — Что у Викентьевых есть полезного, что может пригодиться роду Пылаевых?

Злобин расхохотался, будто я сказал что-то особенно забавное.

— Нравится мне твой деловой подход! Только не забывай, что я благотворительностью не особо люблю заниматься. Я свою долю тоже возьму.

— Я даже не сомневался в этом, — спокойно ответил я, хотя в груди шевельнулось раздражение.

— Это правильно, мой мальчик, во мне лучше не сомневаться, — Злобин явно наслаждался разговором.

— В общем, думаю я, что здесь нужно подключить Лаврентия Петровича — вашего нотариуса, чтобы он поднял все сделки между Викентьевыми и Пылаевыми, которые были зарегистрированы, — сказал я. — И если его не затруднит, пускай посмотрит и другие сделки между родом Пылаевых и карточными игроками. Или кредиторами.

— Эх, какой ты хваткий! — рассмеялся Злобин. — Ну ладно, ради такого дела сделаю. Раз уж ты взялся.

— Роман Михайлович, — не выдержал я, — это ведь не только мне нужно. Не забывайте, что земли нашего рода…

Эти слова вызвали у Злобина новый порыв хохота.

— Быстро же ты ассимилировался, — перебил он меня.

Я проигнорировал его ремарку и продолжил, игнорируя его хмыканье:

— Наши земли граничат с вашими. И если род Пылаевых падёт, на ваши земли будет открыт прямой проход для тварей и культистов. К слову, с культистами мы вчера уже встретились, как я вам рассказал. Смотрите, как бы они не стали гулять по вашей земле.

— Ты не заговаривайся, — осадил меня Злобин, и его голос стал жёстче. — Я такого точно не позволю. У меня всё под контролем. Не то, что у этих недотёп.

Он помолчал, будто обдумывая мои слова.

— Но ты прав, — добавил он уже спокойнее. — Если тебе удастся навести порядок в роду Пылаевых, мне это будет на руку. Поэтому рассчитывай на мою помощь. Не безвозмездно, но с тобой мы сочтёмся. Что-то мне подсказывает, что ты глупости допускать не будешь.

— В этом не сомневайтесь, — отрезал я и, попрощавшись, разорвал звонок.

Устало откинувшись на кровать, я почти мгновенно уснул.

Проснулся я от стука в дверь.

— Войдите! — бросил я по привычке.

В комнату вошёл Дмитрий, оглядев меня с лёгким удивлением.

— Сделал то, что ты просил! — произнёс он. — Ты что, спал, что ли?

— Спал, — подтвердил я, потирая глаза.

— После всего, что ночью было? — Дмитрий удивлённо вскинул брови.

— У настоящих воинов обед и сон должны быть по расписанию, — усмехнулся я. — Об этом не стоит забывать.

Дмитрий пропустил моё нравоучение мимо ушей и кивнул на толстую кожаную папку в своих руках.

— Смотрю, провёл немалое расследование, — сказал я.

— Даже не представляешь, насколько немалое, — кивнул он. — Здесь всё, что нужно. Если понадобятся мои пояснения, зови.

Он положил папку на кровать рядом со мной и направился к двери, но я его остановил.

— Постой, Дима.

— Да? — он обернулся.

— А кроме того автобуса, на котором перемещались паладины, у нас ещё есть транспорт? — спросил я.

— Да, есть два автомобиля во владении отца, и еще один автобус для рабочих, — ответил Дмитрий. — Правда, они по документам принадлежат Викентьевым. Но он смог договориться, чтобы пока оставить их за нами.

Он пожал плечами, будто это была мелочь.

— А не хочешь ли прокатиться по окрестностям? — предложил я.

— Это ещё зачем? — Дмитрий нахмурился.

— Хочу посетить деревни, которые у вас есть. К слову, сколько их? Четыре, да? Проинспектировать червоточины, посмотреть, как дела у простых людей.

Дмитрий удивлённо вскинул брови.

— И когда ты это хочешь сделать? — спросил он.

— Ну, сейчас позавтракаем да поедем, — ответил я, уже прикидывая маршрут.

Дмитрий покачал головой, но в его глазах мелькнула искра интереса.

— Ты серьёзно? — уточнил он. — Прямо сейчас, после всего? А если с отцом что-то?

— В таком случае, мы ему вряд ли поможем, — безжалостно припечатал я. — В остальном же, чего тянуть? — я пожал плечами. — Если хотим вытащить род из ямы, надо знать, с чем работаем. Деревни — это основа. Если они в упадке, никакие сделки с Викентьевыми или Лисиными не помогут. А если там есть что-то, что можно использовать, — людей, ресурсы, — я хочу это увидеть своими глазами.

— А у вас обширные земли, — сказал я, глядя на раскинувшиеся поля. Я примерно представлял площадь земель графа Злобина, и владения Пылаевых ему мало чем уступали.

Мы проезжали уже третью рощу, после которой началось большое поле, залитое утренним солнцем.

— Это благодарность от императора, — пояснил Дмитрий, слегка оживившись. — Нам в прежние времена много таких даров от империи перепало. Сейчас же всё иначе. Отец, конечно, пользуется уважением при императорском дворе, но от него скорее отмахиваются. От былых заслуг, к сожалению, не осталось и следа.

— А вы эти поля хоть засеиваете? — спросил я. — Можно ведь зерно выращивать, или хотя бы клевер посадить, чтобы скотину потом кормить, у вас ведь мясокомбинат.

— Можно, — покивал Дмитрий, но его голос звучал устало. — Вот только где людей взять? Да и кто это будет организовывать?

— Ясно, — протянул я. — Но с этим мы разберёмся.

— Да с чем тут разбираться? — вздохнул Дмитрий. — У нас всего четыре деревни, и те мельчают. Люди уходят, переселяются в другие места, а мы ничего поделать не можем. Благо хотя бы два предприятия людей удерживают. Да земли хорошие, плодородные. Иначе нас бы давно забросили. Ну и ещё паладины. Отец позволяет им брать больший процент трофеев, чтобы они усиливались. Те за нас и держатся, и территории у нас поэтому спокойные. Тварей мы сдерживаем хорошо, иначе люди давно бы сбежали.

Мы как раз заехали на холм, и, когда начали спускаться, перед нами открылся вид на просторную долину. В её центре раскинулась деревня — или, вернее сказать, небольшой городок. Домов на триста пятьдесят, с большими участками и промышленными зданиями в центре.

— Ничего себе, отстроились, — удивлённо поднял я брови.

— Это остатки былых времён, — произнёс Дмитрий с ноткой горечи. — Дед любил стройку. Развивал всё, до чего мог дотянуться. К слову с графом Злобиным дружил. Со всей империи людей созывал, чтобы приезжали и поднимали наши края. Обещал защиту и море возможностей. А отцу это неинтересно.

— А тебе интересно? — я внимательно посмотрел на него.

— Я бы занимался, — Дмитрий пожал плечами и в его глазах мелькнула искра. — Но возможностей нет. Все ресурсы уходят на покрытие долгов отца.

— Мы со всем справимся, — твёрдо сказал я. — Я в это верю.

— Да уж, я тоже верил, — хмыкнул Дмитрий, искоса взглянув на меня.

— Ты, парень, хваткий. Тебе бы только с даром разобраться.

Он поморщился. Было видно, что хочет ответить резко, но сдержал себя:

— Разберусь, — буркнул он, переводя взгляд на деревню.

— Расскажи побольше про деревню, — кивнул я вперёд, разглядывая приближающиеся строения.

— Там, в центре, большие ангары, — начал Дмитрий. — Это завод железобетонных изделий. А рядом — стекольное производство. Когда деревня активно отстраивалась, предприятия работали для внутренних нужд, потом и от соседей большие заказы были. Даже муниципальные службы обращались… Но это пока дедушка был жив. Отец особо не занимался развитием предприятий, заказов стало меньше, работы не стало. А потом люди стали уезжать. Сельское хозяйство не всем по душе. В итоге из трёхсот сорока пяти домов заняты от силы сто пятьдесят.

— Всё равно серьёзно, — пожал я плечами, прикидывая масштаб.

— Серьёзно, только это уже лишь на бумаге нам принадлежит, — вздохнул Дмитрий. — Вся прибыль со стекольного и железобетонного заводов идёт в пользу семьи Лисиных. Селяне даже не знают, кого теперь считать хозяином: Петра Лисина или отца. Последний год Лисины тут обосновались, как у себя дома.

Мы въехали в деревню. Я принялся осматривать домишки истинным взглядом. Ни одной ауры. Даже серых пятен, присущих простым людям, не видно.

— А где все люди-то? — удивился я.

— Переселились поближе к заводу, — ответил Дмитрий. — На окраине жить никто не хочет. Мало ли, твари набредут.

— Так ты же говорил, ваши паладины хорошо тварей сдерживают, — заметил я.

— Так-то оно так, — согласился он. — Но от соседей порой твари заходят. Да и люди всегда боятся неведомого. На воду дуют, знаешь ли.

— Верно, — протянул я, задумчиво глядя на пустующие дома.

Мы выехали на главную улицу и вскоре упёрлись в здоровенный бетонный забор, преградивший путь.

— Это ещё что? — удивлённо спросил я.

— От тварей поставили недавно, — пояснил Дмитрий, но в его голосе чувствовалась насмешка. — Хотя, по мне, скорее людей в заблуждение вводят.

— Они бы ещё посреди улицы забор возвели, — хмыкнул я.

Дмитрий подъехал к воротам и посигналил. В воротах открылась небольшая калитка, и оттуда выглянули два гвардейца. Один, с автоматом на перевес, неспешно подошёл к нашему автомобилю. Его взгляд был настороженным, будто он ждал неприятностей.

— Любопытно. Вроде бы не все гвардейцы сбежали, — хмыкнул я, припоминая слова начальника гвардии Пылаевых. — Я думал, без жалованья у вас никто работать не хочет.

— Так это не наши гвардейцы, а Лисиных, — опустил глаза Дмитрий.

— Понятно, — протянул я, заметив блеснувший герб на груди воина с изображением морды лисы.

— Они ведь свою выгоду оберегают и планируют из этого завода выжать максимум прибыли.

— Что ж, очень любезно с их стороны, — хмуро произнёс я.

— По какому вопросу? — спросил гвардеец, поравнявшись с автомобилем.

Я едва не закашлялся от возмущения. Дмитрий замялся, соображая, что ответить, а вот я не сдержался.

— Вообще-то это земли Пылаевых. И завод принадлежит роду Пылаевых. На лацкане пиджака у него и у меня висит герб Пылаевых. В голове у тебя ничего не сходится, воин? Странный вопрос задаёшь. Как бы не нарваться на немилость?

Гвардеец внимательно выслушал, перехватил покрепче автомат. Хотел было возразить, но тут подошёл, судя по более дорогой униформе, старший наряда.

— Ну-ка, Гена, иди на пост, я сам разберусь, — бросил он воину, затем обратился к Дмитрию: — Добрый день, Дмитрий Александрович. Неожиданно вас здесь увидеть.

— Да вот, решили посмотреть, как дела обстоят, — ответил Дмитрий. — Батюшка захворал, а я решил делами заняться, узнать, как люди себя чувствуют.

— Это благое дело, — кивнул старший. — У нас, правда, приказ никого постороннего не пускать.

— Так мы и не посторонние, — спокойно произнёс Дмитрий. Было видно, что его раздирает злость, но скорее от обиды. Он понимал, что гвардейцы выполняют волю своего господина.

— Да, не чужие, — сказал гвардеец, но уже мягче. — Я не препятствую, только об одном прошу: если вдруг у вас возникнет желание устраивать войну за имущество, подумайте сначала, охолоните. Очень не хочу с вашей семьёй воевать. Очень вас уважаю. Мой дед Пылаевым служил.

— Да мы без этого, Сергей, — ответил Дмитрий. — Мы правда хотим посмотреть, что здесь творится. Не собираюсь права качать. Слово чести даю.

— Спасибо вам, Дмитрий Александрович, — кивнул Сергей. — Если хотите, я вас сопровожу, покажу, как за последнее время деревня отстроилась. Я ведь сам почти всеми работами руковожу. Доставляет мне это удовольствие.

— Да мы сами, — отрезал я.

— А это кто?

Дмитрий нахмурился, подбирая ответ. Затем произнес.

— Родственник наш по отцовской линии. Тоже Пылаев. Мой брат. А от экскурсии не откажусь, — добавил он. — Садись к нам в машину.

Сергей кивнул и сел в автомобиль, после чего скомандовал своим воинам:

— Открывайте ворота!

Уже на подъезде к заводу Сергей заговорил:

— У Лисиных дело спорится. У них ведь два своих строительных треста, вот они и выжимают всё досуха. Заказов от государства у них полно, и ваш завод пришёлся как нельзя кстати.

— Ну да, — хмыкнул Дмитрий. — Раньше они у нас ни одного заказа не размещали. Что и понятно, мы ведь всегда не ладили. Где сейчас староста сидит? Хочу с ним потолковать.

— Геннадий Петрович? — переспросил Сергей. — Он на дальнем конце деревни. Едем, покажу.

Мы доехали до небольшого домишки, где, по словам Сергея, жил староста. Начальник гвардии вдруг приложил ладонь к уху, нахмурился.

— Так, — произнёс он. — Дальше вас проводить не смогу. У меня, похоже, ЧП начинается.

— Что за ЧП? — напрягся Дмитрий.

— В последнее время твари стали к забору подбираться, — пояснил Сергей. — Пойду погляжу, что там происходит.

— Что за твари? Откуда? — Дмитрий нахмурился.

— У нас же участок примыкает к границе с Иркутской областью, — ответил Сергей. — Там, в зоне отчуждения, больше никого нет. Оттуда лезут всякие паразиты и культисты. — Он хмыкнул. — Ну ладно, будьте здоровы. Заезжайте в гости. Рад, что вы решили уделить внимание делам.

Он крепко пожал руку Дмитрию, потом мне, и ушёл, оставив нас у дома старосты.

— Отец Сергея — безземельный барон, Сёмгин, — пояснил Дмитрий, заметив мой вопросительный взгляд. — Правда, Сергей почему-то открещивается от своего происхождения. В простые воины подался. А его отец когда-то служил у нас в гвардии.

— Понятно, — кивнул я. — Ну, пойдём к старосте.

Мы подошли к двери, и Дмитрий постучал. Дверь отворил седоусый мужчина с кустистыми бровями и блестящей лысиной.

— Дмитрий Александрович! — воскликнул он, расплываясь в улыбке. — Как рад вас видеть! Давно вы к нам не заезжали. Как там Александр Филиппович поживает?

— В порядке всё, — отмахнулся Дмитрий, но вопрос его явно расстроил. — Вы расскажите, как у вас тут дела обстоят.

— Да как дела обстоят, — вздохнул староста, приглашая нас в дом. — Лисины с нас десять шкур спускают. Заставляют работать днём и ночью. Совсем продыха людям не дают.

Мы сели за грубо сколоченный стол, и Геннадий Петрович продолжил, понизив голос:

— Они тут всё под себя подмяли. Заводы, склады — всё их. Работников заставляют сверхурочно пахать, а платят гроши. Половина селян уже подумывает уйти, да только куда? Кругом твари, а Лисины ещё и угрожают, если кто бунтовать вздумает. Все производственные линии заняты, люди работают в три смены. Круглые сутки завод эксплуатируют, минуты не простаивает.

— Все соки из простого мужика выжимают? — спросил я.

— А если кто филонит, так намекают, что пинком под зад за пределы забора, — кивнул староста.

— Вам хоть платят? — спросил Дмитрий.

— Платят-то исправно, хоть и мало, но работать заставляют, как будто мы рабы, а не селяне. Да и не хочется оказаться за пределами забора, — ответил Геннадий Петрович, и в его голосе послышалась горечь.

— А в чём проблема? — спросил я, прищурившись. — Чем вас так пугает перспектива оказаться за забором?

— Да как это чем? — староста посмотрел на меня, будто я спросил очевидное. — Здесь места нажитые. Да и страшно нынче за забор выходить. Такие дела творятся. Гвардейцы говорят, твари там, как у себя дома, ходят. Ничего не боятся. Кто окажется на их пути, того сожрут. За пределы забора выходить — всё равно что смерть.

— С чего вы это взяли? — удивился я, покосившись на Дмитрия.

Тот промолчал, лишь пожал плечами. Староста покачал головой.

— Твари каждую ночь воют. Да так, что люди спать не могут.

Я осмотрел старосту истинным взглядом. Неодарённый. Что ж…

— Это вопрос ещё предстоит утрясти, — произнёс я негромко. — Вы нам проведёте экскурсию? Как здесь работаете? Что вообще происходит?

Я посмотрел на старосту, а тот перевёл взгляд на Дмитрия, будто спрашивая, кто тут главный. Я положил ладонь на стол, намеренно демонстрируя кольцо с гербом Пылаевых.

— Конечно, конечно, покажу, — засуетился Геннадий Петрович. — Идёмте.

Мы вышли из дома и двинулись к заводу. Я то и дело оглядывал окрестности истинным взглядом, подмечая ауры. Попадались несколько цветных, но слабых, зелёных — совсем недавно инициированных. Вдруг прямо под ноги нам выбежала девчонка лет десяти, гоняясь за резиновым звонким мячиком. Её аура сияла изумрудно-зелёным, активная, живая. Она замерла, увидев нас, и поклонилась:

— Здравствуйте, ваше благородие! Куда идёте? Водицы может выпить али квасу хотите?

— Иди, Анечка, — забеспокоился староста, пытаясь прогнать девочку.

Я приостановился.

— А напои меня водицей, — попросил я, глядя на неё. — Ты где живёшь?

— А вот в этом доме! — ответила она, указывая на аккуратный домишко неподалёку.

Я кивнул Дмитрию, мол, пойдём, зайдём. Он, хоть и не понимал, зачем, зашагал следом.

— Она одарённая, — тихо сказал я ему.