Сияние обманчивого Меркурия. Пятая книга

Глава 40. Сопротивление анабиозу

Лёд захватывает естество и разум Адама и Астры. Нет ни единого слова или действия, которые обозначают сопротивление и преодоление момента, где есть один хлад. Он обнимает за плечи, поглощая с неудержимой энергией реальность глотком за глотком, что ничего не остаётся. Остался лёд, властвующий над всем, что видится или представляется важным для мозга. Он потухает под потоком воздуха, которому только дали власть, так ему не хватающей, если подумать о происхождении. Почему возник анабиоз? Какая природа холода, который не оставляет ничего живого?..

Во-первых, всё имеет структуру, связанную с мозгом. Если поверить в то, что существует в тебе, то отражается ровно то, где хочешь быть, а не казаться. С каждым днём проявляешься и замерзаешь, не замечая, как утрачиваешь жизнь, теплоту и возможность выйти за пределы состояния. По малой доли позволяешь льду завладеть телом, лишая причин для остановки или преодоления восприятия, куда сложно забраться. Но это случилось. Тем не менее, никогда не представляет минимальную вероятность для шанса, чтобы выбраться из своих ужасных оков, которые сковывают их со всех сторон.

Во-вторых, учёный имеет сложный разум, который легко переключается на влияние со стороны. Если велико и не составляет границ для восприятия, то ничего не остается, чем пойти на поводу. Быть во власти силы играет во времени. Это шахматная партия, рассчитанная, чтобы выведать слабые стороны соперника. Уничтожить возможность для сопротивления, чтобы ничего не понимал, где находится. Как влияет на реальность и на составные части. Представляет комплекс, состоящий из обстоятельств, которые навешиваются, как ярлыки. Их много, не избежать ужасной участи.

В-третьих, настройка на успех зависит от того, насколько герои думают, как учёный повлияет на возможность жизни. Он основывает возможность на невозможности здраво думать. Они не осязают, чтобы бояться темноты или плена разума. Существуют, чтобы зависеть от совпадения факторов. Настроены против них, так как шансы уменьшаются настолько, насколько в них верят. Чем меньше веры, тем низка вероятность, что справишься с обстоятельствами. Ринешься, будешь находиться, так как не поймешь, где хочешь проявить жизнь. Или хотя бы цель для сопротивления. Если она, конечно, существует, как возможность для деятельности. Или для отражения в разуме учёного. Он – лёд, вмерзший в состояние рассудка, в котором нет прежних черт. Только состояние, в котором есть отчуждение от понятий покоя или радости. Ничего не светится теплом и присутствием счастья в жизни, утрачивающей свои первоначальные черты в вечном холоде.

Вечная мерзлота, которая была до того, как Адам и Астра рухнули. Обрели состояние, когда всё или ничего не интересует, если потеряна связь с настоящим. Нет связующих элементов и масштаба для деятельности ума. Когда знаешь, как избавиться от ледяных объятий. Нет. Темнота произрастает из холода жизни, где кроме неё, ничего нет. Есть власть хлада. Разум не отличает гипноз от реальности. Для него стираются причины и моменты, куда он попал. Всё одно. Темнота, холод и две вмерзших фигуры. Адам и Астра в беде. Как выберутся из хлада? Или нет выхода из жёстких оков?

Нет плана действий, что делать, как расставить фигуры на шахматном поле. Для этого существует планирование. Но здесь нет развития мысли. Всё молниеносно. Торопятся фигуры, чтобы успеть на вечную гонку. Прийти первым, а не последним. Холод может стать и последним гвоздем, в котором не угадаешь, зачем делал и основывал свои шаги. Для чего сопротивлялся. Сковывает разум, не давая хоть на секунду задуматься, что будет впереди после ужасных испытаний.

Анабиоз властвует над бытием, разумом и естеством. Доминирует над всем, что внутри и снаружи. Чувства покрываются льдом, леденеют и истончаются. Обрушиваются мощной лавиной, погребая, уничтожив до последней капли. Нет ничего, с чем связывается жизнь, когда было дыхание. Казалось, что нет его. Смерть пришла, как вечный хлад или вечный спутник, который хочет нанести удар. Ты готов, но изобличен в отсутствии веры. Не ожидаешь в реальности временных рамок. Не осязаешь причину, почему здесь находишься, если забудешь. Не поймешь, где находится тело, а где хлад. Он везде и всуе, никуда не уйдёт, ведь забирает внимание и шансы для спокойного существования во здравии.

Заполняет пространство, чтобы не существовать в отдельности или в отношении, чтобы расправить крылья. Они замерзают и не могут нормально работать, так как не хватает силы для преодоления мотива жизни. Она соткана из лени, которую не преодолеть. Не избавить тело от понятия, в котором состоишь. Перемещаешься под влиянием чувств, которых становится много. Они властвуют. Назревают и взрываются огнём, состоящим из холода. Ледяные брызги. Лёд везде, куда только не падает ошеломленный взгляд. Взбудораженность, когда не остаётся для спокойного и взвешенного взгляда.

Состояние, в котором хочется кричать, бежать, лишь бы не быть на месте. Когда холод ранит, пронзает ноющие кости, не имеющие оснований для деятельности. Она отмирает на уровне сопротивления и составления пространства для рассуждений. Они не произрастают в мозге, а умирают на этапе формирования нейронных связей. Не оформляют возможность для отражения мира. Погибают в начало зрения, где отсутствуют для понимания для уходящего быта.

Отдельно не живут, так как не могут быть в воцарении смысла, в котором обитают здравые рассуждения. Они замерзают, падая с высоты птичьего полёта, разбиваясь о пол реальности, не задерживаясь, проскальзывая через насыщение памяти. Не задерживаются в положение того, где хочется увидеть или понять реальность думы, а не идти на поводу рассуждений. Быть в комплексе убеждений как куклы, не имеющей волю. Не обретают себя, а уносятся, куда укажет палец. Осязают роль как естество, что так должно быть. Это называется отмирание нейронных связей, когда не видишь зрение в разуме, а только пребываешь в своем отсутствии, как главной цели для подобной опустошенной жизни.

Не сказать, что Адам и Астра умирают, нет. Они во власти учёного. Он – продолжение разума, где нет отличий. Жёсткая цепь, лишающая зеркала умения возвращать взгляд. Смотришь туда и не видишь, а только робкую тень, которая боится взгляда. Они везде. Преследуют по пятам, не отступая ни на шаг. Следят, чтобы управлять разумом. Не замечаешь, как стираются различия между кукловодом и марионетками. Они больше не представляют для себя ничего, что было.

Посмотришь влево или вправо, всё равно, окажешься под прицелом невидимого взгляда. Денно и нощно чувствуешь влияние глаз. Как грызут паутинки напряжения в зрачках. Рвут нервы, чтобы закричал, но Адам молчит. Астра безмолвна. Птица тишины пролетела над сонным царством. Нет ни единого движения: забрали и выковали железную клетку, чтобы сидели вечно. Всю жизнь, не меньше. Меньшего не хочет, так как потеряет часть влияния, не будет таким, как раньше во влиянии. Она объемлет, не оставляя свободного или независимого в разуме, который забирается в пользование учёного.

От мысли становится тревожно. Напряжение нарастает, вышибая пот на душе, когда не знаешь, как защитить от напряжения. Нервы – главный враг. Надо выбираться из тюрьмы тьмы. Не быть в обстоятельствах, когда не можешь сделать, чтобы исправить реальность. Идёшь по протоптанной дороге. Жилы вперемешку с кровью. Кажется, себя убьёшь, но будет понятно, зачем сражаешься. Зачем идешь и носишь имя героя, словно флаг, который необходимо донести и не потерять. Не утратить голос веры, который настолько слаб, что почти не слышен среди остальных голосов разума.

В голове отчётливо сидит цель, к которой надо двигаться. Умереть окончательно, либо найти силы для защиты от влияния и атак. Встать во весь рост, преодолевая сопротивление гипноза. Быть не в контроле чувств и эмоций, а властвовать над тем, что находится в разуме. Видеть связь между причиной действий и результатами. Быть флагом, а не древком, которое можно направить в любую сторону. Куда флаг, туда и побежит человек. Ничего не меняется в жизни.

Учёного не устраивает, что герои обретут цель и роль в жизни. Смогут стать выше влияния, чтобы не зависеть, а уничтожать того, кто поглотил. Сделал зависимыми, когда не ясно, как сопротивляться. Жизнь умещается в ладони учёного. Он может раздавить их, чтобы не мучились. Ничего не стоит, власть распространяет влияние, чем можно подумать. Обвивает простор разума как покоряющий спрут. Не имеют развития настроения или сопротивления, что ожидает. А как нацелена реальность в пространстве времени? Ведь не ясна следующая точка в повествовании. Как она развивается в будущем времени.

Не знаешь, где находится мысль, а где влияние учёного начинает действовать, как один механизм. Предоставить возможность, как устаревший механизм часов, то даже он бы работал какое-то время. Но сейчас с перебивками и не правильно: неизвестно, как надо. Если есть ошибки, то привычно. Если ошибка работает в часах, они не останавливаются, то отлично. Нет перебоя – устраивает. Привычно присутствие вечного сна.

Это не нормально, так как холод становится нестерпимым, жгучим и уничтожающим. Он поглощает и задевает тонкие струны, которых не видно. Проникает через грудь, чтобы властвовать, рушить и обретать болевой порог. Если он преодолён, то Астра и Адам это стёртые грани. Их нет, не составляют возможность для прошлого очертания.

Волны времени, сотканные из боли и кровяных тел, смывают нити жизни, делая ровными и смиренными. Легче утратить дыхание, чем жизнь. Учёный позволяет: может дать вдохнуть, но, тем не менее, грудную клетку проломит. Надавливает анабиозом и гипнозом, лишая возможностей для дыхания. Они утрачивают привычность форм и влияния. Не относятся к тому, где были основаны или представляли в отдельности, чтобы сопротивляться влиянию.

Бесформенные тела Астры и Адама почти смирились со своей судьбой, но находят крупицу огня. Из неё можно раздуть пожар, который захлестнет разум невиданным огнём. Им можно поджечь тюрьму. Не зависеть от неё, а идти вперёд. Сжигать границы пространства и времени…

Песок времени не различает тех, кто пытается сопротивляться и встал на ноги. Нет отношения с тем, кто не может повлиять на ситуацию, или тех, кто рискует всем, лишь бы не жить так, как он живёт. Герои относятся ко второму типу, так как искра жизни для них существует не только, как термин, а цель сопротивления, за которой надо следовать в звёздной ночи.

Быть огнём, чтобы прорубить копьём завесу. Не стоять водой, а медленным шагом двигать, чтобы жить. Быть в движении, ведь только в нем обретаешь истинную свободу от оков. Не стоишь, где был, приобретаешь цельный вид. Не копия прежних величин, которые давят. Могут и раздавить, если не уйдешь, где есть один лёд, который внутри и снаружи реальности. Разум не представляет случай для воли или опережения, что является сдерживающим фактом. Если он преобладает, то ничего не будет. Есть желание – ты идёшь дальше.

У героев возникло желание, воля к жизни, чтобы не быть на поводу, а вернуть себя. Не замыкать в состоянии анабиоза, который захватит, если дать волю и реальность. Ведь она зависит от того, как ты хочешь влиять на себя со стороны льда. Либо даёшь полную власть, неотделимую от учёного. На этом основании осязаешь цепи, которые не связаны с положением сил или власти. Только допустить учёного и всё. Но можно по малым долям отодвинуть влияние, чтобы не потерять себя. Если случится, то потеряно. Не вернуть прежний облик, чтобы быть против врага.

Герои решают зажечься искрой жизни. По крупицам пепла воссоздавать, чтобы возвращать на прошлые моменты судьбу. Не зависеть от неё, а гореть, как никогда не горели. От этого зависит, как сложится ситуация. Либо быть в своей власти, либо стать вечным рабом причин и гипноза, когда не знаешь, куда деться. Не взлетает вольная птица, попадает в силки холода и смерти.

Герои постепенно, как по малым долям, разжигают огонь, чтобы осветить жилище. Быть не в одном льде, а иметь подобие света, чтобы знать, где находишься. Если есть определение места, то нет страха. Понимаешь, что преодолеть, чтобы быть выше льда анабиоза. Но так просто не отпустит. Крепко держит наполовину ледяные тела.

Ледяная тюрьма – то, что просто не преодолеешь, даже, если желание велико, а огонь мощен и зависит от внутренней настройки. Тюрьма льда – глубокая и понятная учёному структура, в которой, если бороться, то необходимо бороться с самим собой в разуме, видя засевшие иглы хлада. Увидишь, поймешь, как достать из уставшего разума, который не хочет вернуться в прежнее состояние жизни, ведь утратила возможные черты. Как воссоздать, чтобы преследовать по пятам тень? Как поймать, как птицу, не желающую быть в руках. Или бабочку, улетающую от сачка. Ведь хочет быть в движении и желании жить, влияя на шаги.

Зная заранее, куда упадет камень или прилетит выпущенная стрела, красным цветом закладывающей силу, которая берет исход в первоначальном импульсе. Поражает мишень, попадая в яблочко. Таким действием учёный отключает сопротивление героев. Они становятся податливыми, зависимыми от обстоятельств и влияния, так как слабы. Не до конца развили силу, чтобы встать и поднять бунт, не пожелав быть марионетками. Не могут разрезать нити, чтобы освободить руки, начать бороться, а не думать об этом в голове как метке…

Есть такая черта, когда реальность зависит от возможностей, которые проектируешь в голове в более точном виде, осознавая понятие, чтобы угадать, а не жить в вечном сомнении. Делать или не делать. Жизнь пройдет, останутся обугленные тела, умершие от анабиоза! Лежат герои, не готовые взять ответственность, что ранее пошли по пути наименьшего сопротивления, поддавшись учёному. Было больно и страшно – гипноз так и работает. Это умножается на то, что когда человек боится, пусть ненавидит столько, сколько хочет. Хуже не будет, если есть полный контроль, которого достиг кукловод покорением.

Не сказать, что Адам и Астра легко поддаются на внушение или влияние. Это учёный обладает набором характеристик, чтоб раскрыть роль, не оставляя ничего, кроме руин. Ни за что не зацепиться. Нет ни характера, ни воли, ни уступов реальности. Душа разрушается в давлении мощного разума, стирающего жертв, которые не сопротивляются.

Чувствуют беду и не в силах отвратить, сделав сопротивление ощутимым и значимым, а слабовыраженным в началах героев, характере. Его выжимают до капли. Нет сопротивления учёному. Он влияет больше, чем можно понять. Его поле находится в играх разума. Не совладать с мощным игроком, перемалывающим, словно жернова. На выходе бесформенные тела, не имеющие ни шанса, чтобы сказать или сделать против учёного. Но стал хозяином в голове героев.

Учёный стирает любую возможность для сопротивления или ощущения выше, где находятся Адам и Астра. Не определяют место в пространстве и времени, а проносятся мимо понятия, чтобы остаться в нем. Их нет в состоянии, в котором не контролируешь рассудок, а перемещаешься под чужую волю. Идешь, куда скажет кукловод. Не видишь иной роли. Теряешь себя, так как закрываешь глаза, чтобы не ранили острые лучи солнца. Выжигают сетчатку, заставляя веки опускаться. Темнота властвует, нет иного царя. Холод захватывает разум. Убивает.