Сказки долгой зимы

Глава 26 Гостья с Изнанки

— С судном нам повезло, — рассказывает Санд, пока они спускаются по трапам на жилую палубу. — Это старый грузопассажирский паром «Родаван» дедвейтом в две тысячи тонн с угольно-мазутной паровой машиной. Его строили на базе арктического спасателя для зимней каботажной навигации вдоль северного побережья, поэтому он умеренно ледоходен и не боится вмерзания. Перед самой Катастрофой перегнали в южные доки для замены старых машин на дизеля, но, к счастью, не успели этого сделать. Соляру сейчас хрен найдёшь, подземные цистерны полопались, а угля на берегу завались, и ничего ему не сделалось, греби да грузи. У нас и кран есть с приводом от судовой машины, мы им спускали с борта грузовик, грузили всё полезное в портах и перегружали на борт. Так что к зиме были готовы. Ну, то есть мы так думали. Когда триггерная агрессия закончилась, стали настоящей плавучей клиникой. Стефтан нашёл ещё десяток выживших врачей, выгреб все медикаменты, до которых смогли дотянуться с берега, набрал неплохую судовую команду и береговой десант мародёров. Пациенты тащили нам еду, так что на камбузе была не одна каша. Но зима всё длилась и длилась, море стало замерзать, и в конце концов стало ясно, что наш каботаж заканчивается. Выбрали крупный порт, где можно удобно встать, и вмёрзли на рейде. Так что я теперь больше завхоз, чем шкипер. Но это не самое плохое, что может случиться с человеком в наши дни. Вам сюда. Доктор Стефтан в том кабинете, а я подожду вас на камбузе, вон та дверь. Как раз и чайку согрею.

— Ингвар! — доктор вышел в коридор на звук голосов. — Ничего себе! И ваша загадочная подруга! Надо же! Какая приятная неожиданность!

— Представьте себе, — пожал протянутую руку тот, — пациента вам привёз. Вот этот парень.

— Проходите, конечно. На что жалуемся?

— Вонял погромили. Удалить паровоз болтари. Бочки с лохом, — сказал Деян страдающим голосом.

— Понятно, — кивнул доктор, — сейчас включу радио. «…Пергамент, зюзюка, шибзогад, репуленция, клопулин, баротравма, обулерон…» — забормотал динамик на стене.

— Обычно на синхронизацию требуется некоторое время, так что будет быстрее, если вы предварительно обрисуете анамнез. Вы пока раздевайтесь, молодой человек. Вон там за ширмой кушетка и вешалка для одежды. Сейчас я помою руки и осмотрю вас. Кстати, я доктор Стефтан.

— Гав!

— Драган.

— Лиарна.

— О, ваша речь восстановилась? Как приятно! Я так и думал, что это психосоматика. Как ваши мигрени? Больше не беспокоят?

— Беспокоят, — ответила девушка, — но это уже неважно.

— Не стоит недооценивать болевые синдромы, — покачал головой доктор, — даже если вам кажется, что вы к ним привыкли, стерпелись, научились переносить, они крайне разрушительно влияют на общее состояние психики, а через неё и на физиологию организма. Вот, примите таблетку. Позже я вас осмотрю, а для начала разберёмся с молодым человеком. Итак, что с ним?

— Его отравили, — пояснил Ингвар. — Мы не знаем чем, но состояние было крайне тяжёлым и ухудшалось на глазах. Потом один… ну, скажем так, человек, дал ему препарат, который на несколько дней вернул ему активность, но предупредил, что это не лечение, а паллиатив, средство, позволяющее добраться до больницы. Вчера ему резко стало хуже, а сегодня мы добрались до вас. Как-то так.

— Ясно. Мне придётся сделать ряд анализов, так что прошу меня извинить, побеседуем позже. Можете посидеть в кают-компании или на камбузе, а если хотите отдохнуть, Санд покажет вам гостевые каюты. Чувствуйте себя как дома, ведь появление этой клиники во многом ваша заслуга, Ингвар. Вы не только спасли меня из плена, но и подали идею медицинского каботажа.

— Идей у меня полно, обращайтесь.

— Рада вас видеть, Ингвар! — Бояна обняла его и поцеловала в щёку. — Хорошо, когда нет агрорадиуса!

— Я тоже рад. Это Лиарна и Драган. Ещё один наш спутник у доктора Стефтана. А это Мудень.

— Гав!

— Да, Санд рассказал мне. Он подойдёт чуть позже, давайте я вас покормлю? Пойдёмте в кают-компанию, там довольно уютно.

— Сейчас у нас в основном каша, как у всех, — рассказывает Бояна, — но есть и запасы со времён до Катастрофы. То, что долго не портится: консервы, сублиматы, алкоголь. Хотите вина?

— Не откажусь, — согласился Ингвар. — Это будет символично. С распития бутылочки вина началось наше знакомство, не так ли?

— Я не сказала Санду, — помрачнела девушка. — Он уверен, что Душана убили вы. Очень прошу…

— Разумеется. Ни слова больше! Я горжусь тем, что избавил Человечество от этого маньяка! За это определённо стоит выпить.

— На борту сейчас сто тридцать два человека, — сказала Бояна, когда все поели и перешли к чаепитию. — Доктор Стефан принимает всех, кто приходит. Как правило, они в плохом состоянии, истощены, сознание спутано, но здесь, в порту, в отличие от остальных пустошей, люди не впали в аутизм окончательно. А когда заработало радио, стало ещё лучше.

— Скорее всего, исследовательский центр не совсем обесточен, — пояснил Драган, — небольшой фон сохранился.

— Несколько раз на нас пытались напасть людоеды, но взобраться на борт им не удалось, команда отбилась, и больше они нас не беспокоили. Хотя отряды сборщиков сырья всегда рискуют. У нас достаточно угля, чтобы отапливать пароход, каши всем хватает, медикаментов для клиники полный трюм, жить можно. О будущем стараемся не думать. Может быть, зима однажды закончится и всё станет… ну, не так, как раньше, я не такая наивная, но хоть как-то. Появится перспектива. О, вот и доктор! Оставлю вас, у меня куча дел по хозяйству. Врачи врачами, но кто-то должен следить за порядком.

— Что с парнем, док? — спросил Ингвар.

— Боюсь, порадовать вас нечем, — покачал головой Стефтан. — Удивительно, что он ещё жив. Печень не работает, почки почти отказали, желудок сожжён и зарубцевался, нервная система отравлена токсинами распада. Не знаю, что за лекарство ему давали, для меня оно проходит по разряду «невозможное». Чудо, что вы довезли его живым. Но на этом чудеса кончились.

— Вы совсем ничего не можете для него сделать?

— Я дал ему сильное обезболивающее в смеси со стимулятором. Это наркотик, очень вредный, с тяжёлыми последствиями, но для него они всё равно не наступят.

— Сколько у него времени?

— Сутки. Может, двое. Пока молодой человек принимает препарат, ему не будет больно, и даже слабость на какое-то время отступит, но он будет сжигать последние ресурсы организма. Если оставить в клинике под капельницей, он, возможно, проживёт на сутки больше, но и только. Традиционная медицинская этика теперь не работает, и я не буду настаивать на госпитализации, а сам Деян рвётся идти с вами дальше.

— Если парень хочет умереть на ногах, это его право, — сказал Ингвар. — Тогда нам не стоит задерживаться, теряя его время.

— У вас по-прежнему тайные цели где-то вдали? — улыбнулся доктор.

— Нет, есть кое-какие дела поблизости. Потом зайдём к вам снова, если получится, а то так и не поболтали толком. На общем фоне вы неплохо держитесь. Когда зима кончится, сойдёте на берег и унаследуете землю.

— Зачем? — горько усмехнулся Стефтан.

— Не понял?

— Зачем её наследовать, Ингвар? С момента Катастрофы я непрерывно лечу людей. Сначала один, потом в клинике. Через мои руки прошли сотни пациентов. Я видел ожоги, переломы, отравления, простуды, раны от оружия, обморожения, истощения, даже укусы — всего не перечислишь. Знаете, чего я не встречал в своей практике?

— Чего?

— Беременностей. Ни один ребёнок не был зачат после Катастрофы. Хотя, например, Санд и Бояна очень стараются. Я их обследовал — они совершенно здоровы и вполне фертильны. Как и многие другие пары здесь. Я очень сомневаюсь, что эту землю будет кому наследовать.

— Выглядит мрачновато, — прокомментировал Ингвар, разглядывая уходящую вниз лестницу. — И чертовски ненадёжно.

— Я тут поднялся, — возразил Драган. — Лестница прочнее, чем кажется.

— Это было давно.

— Построено крепко.

— А так и не скажешь. Смололо в труху.

— Надземную часть. Под землёй всё не так плохо.

— Будем надеяться. Деян, как ты?

— Странно, — ответил парень глухим сиплым голосом. — Словно немного пьян. Голова кружится. В глазах двоится. Руки дрожат. Но не больно.

— Хороший признак.

— Не надо обманывать, — покачал головой парень. — Доктор Стефтан мне всё рассказал. Я скоро умру.

— Ничего, — утешил его Ингвар, — никогда не стоит отчаиваться. Может быть, эта чёртова лестница сейчас рухнет, и мы все сдохнем, а ты выживешь. Жизнь полна сюрпризов. Ну что, кто первый полезет в эту мёрзлую, тёмную бетонную жопу?

— Гав!

— Уверен, Мудень?

— Гав!

— Ну, давай, прыгай, мы за тобой.

— Надо же, тут и правда есть энергия, — Ингвар показал на тускло светящуюся лампу над ржавой дверью.

— Я же говорил, что внизу почти всё цело.

— Если не считать скелеты.

— Немалая их часть — заслуга твой подружки. Она тут порезвилась от души.

— Вы её держали в плену и вбивали в голову гвозди. Я бы тоже обиделся.

— Кто старое помянет…

— Гав!

— Что ты хочешь сказать, Мудень?

— Гав-гав!

— Что нужно этой собаке? — спросил Драган.

— Не уверен, но, кажется, пёс нас о чём-то предупреждает.

— Гав!

— Здесь кто-то недавно был, — сказала внезапно Лиарна.

— У тебя тоже прорезался собачий нюх?

— Я просто знаю. Я теперь многое просто знаю.

— И чего нам от них ждать?

— А ты как думаешь?

— Я никогда не жду от людей ничего хорошего и чаще бываю прав, чем удивлён, — Ингвар достал пистолет. — Нам в ту дверь?

Несколько пустых, холодных, освещённых редкими тусклыми лампами коридоров привели их в мрачное помещение с одинокой кушеткой. Задняя её часть приподнята, задавая полусидячее положение; к подголовнику идёт пучок проводов.

— Выглядит колхозно, — поморщился Ингвар. — В убежищах смотрелось убедительнее.

— Это делали люди, — равнодушно ответила Лиарна. — Но оно работало тогда и, скорее всего, сработает сейчас.

— Скорее всего? Знаешь, мне бы не помешало побольше уверенности в том, что эта хрень не вскипятит тебе тыкву. Свет тут горит, так что электричества ей хватит.

— Мы долго добирались. Развернуться и уйти, не попробовав, было бы глупо.

— Это я понимаю, но…

— Мне очень приятно, что ты за меня беспокоишься, — сказала Лиарна, обнимая его. — За меня никто так не переживал. Спасибо тебе за всё.

Она вздохнула и неохотно уселась на кушетку.

— Помоги подключиться. Тут всё очень примитивно, простые контакты, там такие кругляшки на проводах…

— Кажется, у тебя не лучшие воспоминания об этом месте, — сказал недовольно Ингвар, разбирая жгут кабелей. Вот эти штуки?

— Да. Поищи, тут где-то должен быть пластырь.

— В столе, — подсказал Драган.

— Всё равно какую куда? — уточнил Ингвар, пристраивая контакт на вживлённый за ухо металлический диск. — Или полярность соблюдать надо?

— Не знаю. Меня всегда подключали насильно.

— Драган?

— Без понятия. Не моя сфера компетенции. Лепи наугад, пятьдесят процентов неплохой шанс.

— Уверена, Лысая?

— Не тяни, мне и так страшно.

— Вот, готово. Держится вроде, пластырь неплохо клеится, если в руках отогреть. Что дальше?

— Переключатель сзади, на стене.

— Уве… Ах, да, я уже спрашивал. Жму.

— Гав! Гав! Гав!

— Спокойно, Мудень. А ты ещё кто такая?

У стены, сложив руки на груди, стоит растрёпанная седая женщина лет пятидесяти в потёртом и не очень чистом пальто. На усталом худом лице круглые тёмные очки, правая глазница под ними закрыта кожаной нашлёпкой на шнурках. Единственным глазом женщина внимательно смотрит на Лиарну.

— И как давно эта дура там лежит? — спросила одноглазая.

— А вы, простите, с какой целью интересуетесь? — задал встречный вопрос Ингвар.

— Я задала вопрос!

— Около часа уже, — торопливо ответил Драган.

— А ты не спешил, — сердито попеняла ему женщина. — Отключай немедленно.

— Только попробуй, — сказал Ингвар быстро. — И Мудень откусит тебе мудя.

— Гав! Гав! Р-р-р!

— Тебя, дамочка, это тоже касается.

— Это ещё что за потасканный хрен? — спросила она раздражённо.

— Трахает её, — коротко пояснил Драган.

— Всё так запущено? Я думала, что тот, молодой, — женщина ткнула пальцем в Деяна. — Почему ты её ещё не отключил?

— Он меня убьёт.

— Даже не сомневайся, — подтвердил Ингвар, достав пистолет. — Раз — и в башке дырка.

— Надо же, какой решительный, — хмыкнула женщина. — Не местный, что ли?

— Внешник, — снова встрял Драган.

— То-то я смотрю… Эй, ты в курсе, что творит эта лысая дурища?

— Вообще без понятия, — признался Ингвар. — Но ей я верю. Тебе нет. Так что я отключу не раньше, чем она закончит.

— Всё приходится всегда делать самой… Драган, дай ключ.

— Он его забрал.

— И ты просто отдал?

— У него пистолет.

— Туземцы тут чисто овощи, — пожаловалась одноглазая Ингвару. — Ключ отдай, придурок старый. Иначе я тебя убью.

— Пистолет у меня, — напомнил тот.

— Р-р-р, гав!

— Как мне всё это надоело… — силуэт женщины моргнул, словно размываясь, на секунду она исчезла, и с ней пропал пёс. Затем она возникла там же, где стояла. Одна.

— Где Мудень? Куда собаку дела? — возмутился Ингвар.

— Она там, где через несколько минут мучительно издохнет. На Изнанке. Тебя бы я просто грохнула, но собаки мне нравятся, так что псу оставляю шанс. Отдай ключ, и я его верну. Стрелять в меня бесполезно, она, вон, пробовала, — одноглазая показала на Лиарну. — Просто отдай чёртов ключ, забирай собаку и проваливай.

— Чего ты добиваешься?

— Вот не твоё дело вообще. Ключ давай. Часики тикают, собачке уже больно. Я ведь могу и тебя к ней отправить. Отличный приём, у одной наглой девки подсмотрела: просто выкидываешь кого-то на ту сторону, и ничего больше делать не надо. Изнанка сожрёт всех сама.

— Она блефует, — Лиарна, морщась, отрывает с лысины пластыри. — Это сенсусдефицитный срез, орб у неё выдохся, ничего крупнее собаки не осилить.

— Так я могу пристрелить эту бабу?

— Она очень живучая и потом, скорее всего, вернётся. Но если что — стреляй в голову.

— Собачка ваша тогда сдохнет! — напомнила женщина. — Досмотрела свои мультики, Лиарна? Сама откроешь, или мне оператора искать? Одного ты пристрелила, но он был не последний.

— Чего ты добиваешься, Грета?

— Хочу снять замок. Ушедшим пора вернуться.

— Тебе-то они зачем?

— Не твоё дело. Я же не спрашиваю, зачем тут ты? Корректоров больше нет, никто уже не заставляет тебя спасать Мультиверсум от выдуманного Конгрегацией «древнего зла». Ты, конечно, всегда была бесталанной дурой, но всё-таки уже не девочка, должна была сообразить, что вас всех поимели и кинули.

— Дело не в Конгрегации. Просто так надо.

— Ах, вот оно в чём дело… Были б у тебя мозги, сказала бы, что их промыли. Обычно именно к этому приводит привычка совать башку в разные древние штуки. Ладно, — Грета повернулась к Ингвару, — с ней разговаривать бесполезно, в голове толстым слоем насрано. Но ты вроде выглядишь умеренно вменяемым. Послушай, я могу просто вас всех убить. Да, здесь это не так просто, как в других местах, но справлюсь, поверь. Однако мне придётся искать другого оператора, будет потеряно время, которого осталось чертовски мало. Собачку, опять же, жалко. Как там его зовут?

— Мудень.

— В зеркало что ли смотрел, когда называл? А, неважно. Я предлагаю тебе разойтись краями. Забирай собаку и проваливай. Я даже помогу вам покинуть срез.

— А мне? — спросил Драган. — Вы обещали!

— Разве?

— Да! Я только ради этого…

— Но ты ни хрена не сделал из того, что должен был. Всё приходится самой.

— Но…

— Отстань, не до тебя сейчас.

— Не соглашайтесь! — сказал Деян. — Это будет неправильно, я знаю.

— О, полено заговорило! Этот точно местный, по пустым глазкам видать. Тебе-то чего надо, убогий?

— Вы хотите отключить систему.

— Надо же, догадливый какой. Эту хрень непременно надо выключить. Ваша система — замок на дверях тюрьмы, а те, кто внутри, давно отсидели все сроки. И, по закону подобия большого в малом, сама система является тюрьмой для вас всех.

— Если сломаешь, люди умрут. Они её часть.

— Тебе-то что терять, парень? Судя по твоему виду, ты и трёх дней не протянешь… А, чёрт, как же я не сообразила! Это же не ты! Эй, медноголовые, у вас там кто-то выжил, что ли?

— Люди этого мира. Ты убьёшь их всех, — Деян вещает, полуприкрыв глаза и чуть покачиваясь от слабости.

— Ты серьёзно сейчас? Приди в себя, железка, всем насрать! Мне так точно. Но если тебе это важно, давай договоримся. Открой дверь и держи местных на поводке дальше. Мне нет дела ни до них, ни до тебя, мне нужны только Ушедшие. Перестань быть начинкой замка, поживи для себя уже! Вам этого всегда не хватало, если ваши книги не врут.

— Ты ничего не поняла из наших книг. И ты просто тянешь время, — Деян вдруг сорвался с места, кинулся к женщине и, выхватив спрятанный в рукаве хирургический нож, воткнул его ей в бок.

— Да вы издеваетесь! — заорала Грета, и они оба исчезли.

На полу вместо них возник лежащий на боку пёс.

— Мудень! — кинулся к нему Ингвар.

— Гав…

— Блин, я за тебя испугался прям.

Пёс, удивлённо озираясь, сел, а потом неуверенно, пошатываясь, но поднялся на четыре лапы.

— Гав!

— Ну, вроде цел, — с облегчением сказал Ингвар, ощупывая собаку. — А куда делся парень?

— Грета выдернула на Изнанку, — пояснила Лиарна, — скорее всего, просто от неожиданности.

— И что с ним будет?

— Умрёт, наверное. Чуть быстрее, чем умер бы тут. Мне надо закончить, пока она не вернулась.

— Зачем вам надо было всё испортить? — с мрачной досадой проговорил Драган. — Теперь она точно вас убьёт. И меня заодно.

— Не, не успеет, — возразил Ингвар. — Я тебя первым пристрелю. Такого, как ты, за спиной оставлять не стоит.

— Не пристрелишь, — покачал головой Драган, отступая задом к двери в коридор.

— Это ещё почему?

— Стрелять в безоружных не твой стиль. И ты слишком спокойный, чтобы мстить. И патроны тебе ещё пригодятся. Я просто уйду, ладно?

— Вот так просто? Никаких внезапных ударов в спину?

— Зачем? Дорожку из этого мира мне уже никто не откроет, а без этого нет смысла лезть в вашу драку. Тем более, что, если победит Грета, выживших тут не будет. Отправлюсь на корабль доктора, наймусь электриком, буду в тепле и под медицинским присмотром, в моём возрасте это не помешает. Прощай, Ингвар, ты неплохой мужик, хотя и сволочь.

Драган ловко выскочил за порог, сразу укрывшись за поворотом коридора. Оттуда послышались быстрые шаги в сторону лестницы.

— Свалил, — прокомментировал Ингвар. — Мудак с возу, кобыле легче.

— Гав!

— Я не про тебя, Мудень. Что дальше, Лысая?

— Портал. Смешно, но именно этого от меня здесь и добивались местные. Чтобы я его открыла. Ради этого меня искалечили. Я не могла, и не хотела, и убила их всех. Наверное. Если Драган не врёт. Я не помню. А теперь вернулась сюда, чтобы всё-таки это сделать.

— В жизни полно странной иронии, мне ли не знать. А куда портал-то?

— На «ту сторону розетки», как ты выражаешься. В место, где сходятся все провода этого мира. В Централию.

— Там разве можно выжить? Местные считают, что нет.

— Нельзя. Но я окажусь там, где можно. Без портала туда не попасть, иначе всё давно бы закончилось.

— Вместе окажемся. Мы с Муднем тебя не бросим!

— Гав!