Дефрагментатор. Книга 1. Старград

Глава 7. Не в сказке сказать, не пером описать.

Стражники, увидев приближающегося Айто, продолжали заливаться смехом, держась за животы. Их доспехи с неоновыми узорами вспыхивали в такт хохоту, словно отражая веселье своих хозяев.

— Что смеётесь? Я теперь пятого уровня! — воскликнул Айто, сжимая кулаки. Негодование клокотало в его груди, но смех стражников лишь усилился.

В это мгновение мимо проходил старичок — невысокий, сухонький, с длинной серебристой бородой, украшенной мерцающими рунами. Его посох, увенчанный голубым кристаллом, тихо гудел, испуская едва заметное свечение. Удивительно, но мост перед ним не исчез, а наоборот, стал ярче и шире. Старик покачал головой, глядя на эту сцену.

— Всех новичков так разыгрывают, — проскрипел он, подходя к Айто. — Ты мог просто пройти в город с самого начала, он свободен для всех. — Старик хитро прищурился. — Пойдём, покажу тебе что там да как. Я смотрю, ты вообще ламер.

— Эй, старик! Я не ламер никакой! — возмутился Айто, хотя про себя подумал: «Что бы это ни значило».

Проходя мимо стражников, Айто бросил на них такой холодный взгляд, что их смех на мгновение прервался. Но стоило ему отойти на несколько шагов, как веселье возобновилось с новой силой.

Едва они ступили на мост, как перед глазами Айто раскрылось невероятное зрелище. Город постепенно вырастал из утренней дымки, подобно видению из сна.

Белокаменные терема, созданные словно из чистейшего мрамора, ослепляли своей белизной даже в пасмурный день. Каждый наличник на окнах был произведением искусства — причудливые узоры вырезаны с невероятной точностью, сплетая традиционные славянские мотивы с кибернетическими элементами. На некоторых виднелись солярные знаки, которые, к удивлению Айто, медленно вращались, подобно крошечным механизмам. Высокие крыши, покрытые сапфирово-синей черепицей, отражали солнечный свет так, что создавалось впечатление, будто над каждым домом сияет собственное небо. В темноте, как пояснил старичок, эта черепица начинала излучать мягкое голубое сияние, превращая городские кварталы в загадочное звёздное поле.

Рядом с этими памятниками старины возвышались хрустальные башни невообразимой высоты — настоящие колоссы из стекла и света. Их стены были не просто прозрачными — сквозь них можно было разглядеть тысячи мерцающих огоньков: окна, внутренние сады, платформы и мосты. По ночам каждая такая башня превращалась в величественный световой столп, соединяющий землю и небо. Спиральные шпили, венчающие эти сооружения, закручивались в немыслимые узоры, словно застывшие вихри, а на их вершинах парили светящиеся сферы, меняющие цвет в зависимости от времени суток и погоды. Некоторые сферы служили маяками для летающих транспортных средств, другие — прогнозировали погоду, третьи — отображали время суток или фазы луны. Казалось, шпили не просто пронзали облака — они управляли ими, заставляя туманную дымку обтекать острия, образуя причудливые фигуры.

Широкие проспекты, раскинувшиеся между этими архитектурными чудесами, были вымощены камнем особой породы — полупрозрачным, с вкраплениями кристаллов, которые преломляли свет и создавали радужные переливы под ногами прохожих. По этим камням бежали неоновые узоры, напоминающие руны или древние символы, меняющие своё расположение и форму. Старик объяснил Айто, что это не просто украшение — узоры служили своеобразной системой навигации, указывающей направление к важным городским объектам. Некоторые узоры светились ярче других — их называли «тропами власти», и они вели к административным зданиям. Были тропы торговые, ремесленные, образовательные и даже развлекательные, каждая со своим цветом и характером пульсации.

Эти величественные проспекты внезапно сменялись уютными улочками, где, казалось, время остановилось много веков назад. Под сенью старинных лип, чья кора светилась тёплым янтарным светом в сумерках, прятались деревянные избы, поражающие искусностью исполнения. Их стены были украшены затейливой резьбой, в которой переплетались изображения растений, животных и фантастических существ. Крыши венчали резные коньки в виде птиц, коней или драконов, которые в определённые часы «оживали» — поворачивали головы, расправляли крылья или фыркали, выпуская клубы пара. Дымоходы этих домов испускали дым разных цветов, и старичок пояснил, что по цвету дыма можно определить профессию хозяина: синий дым поднимался над жилищем мага, красный — кузнеца, зелёный — травника, а золотистый — ювелира.

В воздухе над городом парили огромные платформы, словно острова в небесном океане. Каждая такая платформа была размером с небольшую площадь и поддерживалась не только антигравитационными генераторами, но и мощными энергетическими потоками, видимыми как переливающиеся столбы света. Соединяли эти парящие острова с землёй удивительные лифты — прозрачные капсулы, окружённые мерцающими частицами, которые, казалось, танцевали вокруг них, поднимаясь и опускаясь по невидимым спиралевидным путям. Когда капсула проходила через особо густое скопление частиц, пассажиры внутри на мгновение становились невесомыми, ощущая лёгкое головокружение от восторга.

На этих парящих платформах располагались настоящие висячие сады, превосходящие великолепием даже легендарные сады Семирамиды. Там росли цветы невиданной красоты — с лепестками, меняющими цвет от прикосновения, с ароматом, навевающим сладкие сны или пробуждающим воспоминания. Некоторые цветы раскрывались только ночью, испуская голубоватое сияние, освещая дорожки для вечерних гуляний. Деревья, растущие там, были не менее удивительны — с серебристой корой, которая пульсировала, словно живая, и плодами, светящимися изнутри, подобно миниатюрным звёздам. Эти плоды, как сказал старик, обладали чудесными свойствами: одни придавали силу, другие проясняли разум, третьи позволяли понимать язык животных, но все они были доступны лишь тем, кто доказал свою ценность для города.

Между башнями, платформами и мостами сновали юркие летательные аппараты различных форм и размеров. Самыми распространёнными были машины, напоминающие гигантских стрекоз — с прозрачными кабинами для пассажиров и широкими, переливающимися всеми цветами радуги крыльями. Эти крылья не просто мерцали — по ним пробегали волны света, создавая иллюзию движения даже когда аппарат зависал на месте. Управлялись эти стрекозы не механическими приборами, а мыслями пилота через специальные нейроинтерфейсы, выглядевшие как изящные диадемы. Были и другие аппараты — напоминающие гигантских бабочек для торжественных процессий, юрких ласточек для срочных поручений и даже величественных драконов для военных нужд.

Величественный акведук опоясывал центральную часть города подобно огромному светящемуся кольцу. Это грандиозное сооружение поддерживалось колоннами, каждая из которых была произведением искусства — покрытые барельефами, изображающими сцены из славянской мифологии, они, казалось, рассказывали историю этого мира тем, кто умел читать их язык. По желобам акведука текла удивительная жидкость — не вода, а что-то напоминающее жидкое серебро, мерцающее и переливающееся на солнце. Эта субстанция, как объяснил старичок, была не просто декоративным элементом, но и источником энергии для многих городских систем. В определённых узлах акведука устанавливались преобразователи, улавливающие энергию течения и трансформирующие её в свет, тепло или движение. Иногда жидкость меняла цвет — становилась золотистой на рассвете, рубиновой на закате и глубокой синей в полночь, отражая настроение города.

Под арками акведука располагались многоярусные рынки — настоящие лабиринты торговых рядов, где можно было найти товары со всех уголков этого удивительного мира. Прилавки, сделанные из редких пород дерева с инкрустациями из драгоценных камней, ломились от невиданных фруктов, экзотических тканей, магических артефактов и технологических чудес. Но самым удивительным был способ демонстрации особо ценных товаров — они не лежали на прилавках, а парили в воздухе, медленно вращаясь внутри защитных энергетических сфер. Драгоценные камни, светящиеся изнутри таинственным светом; оружие, вокруг которого плясали искры энергии; флаконы с зельями, меняющими цвет в зависимости от того, кто на них смотрит — всё это создавало впечатление не просто рынка, а музея чудес, доступного каждому.

Воздух Старграда был наполнен музыкой — одновременно древней и футуристической, знакомой и совершенно чужой. На уличных перекрёстках можно было встретить музыкантов, играющих на традиционных славянских инструментах — гуслях, обтянутых серебряными струнами, которые звенели подобно ручьям в весеннем лесу; жалейках, чьи протяжные звуки напоминали о бескрайних просторах древней Руси; свирелях, пение которых заставляло птиц замирать в полёте. Но рядом с ними располагались исполнители на инструментах совершенно иного рода — кристальных арфах, каждая струна которых светилась своим цветом; электрических домрах, соединяющих традиционное звучание с пульсирующими ритмами будущего; голографических барабанах, звук которых менялся в зависимости от того, где в пространстве музыкант наносил удар. Все эти инструменты светились, испуская мягкое разноцветное сияние, которое пульсировало в такт музыке, создавая вокруг музыкантов ореолы живого света.

— Старград, — с нескрываемой гордостью произнёс старичок, — жемчужина мира Тиходолья. Город, где встречаются прошлое и будущее, магия и технология, мечта и реальность.

Люди, наполнявшие улицы этого удивительного города, были столь же поразительны, как и сама столица. Девушки прогуливались в сарафанах, сотканных, казалось, из самого света — традиционные славянские узоры на них были вышиты нитями, которые светились изнутри, меняя интенсивность и цвет в зависимости от настроения владелицы. Некоторые узоры двигались, словно живые существа — птицы расправляли крылья, цветы распускались, а геометрические символы медленно вращались, создавая гипнотический эффект. Головы девушек украшали кокошники не из ткани и бисера, а из тончайших металлических пластин и светящихся кристаллов, которые служили не только украшением, но и своеобразным коммуникационным устройством — позволяли обмениваться мыслями на расстоянии или запечатлевать увиденное.

Юноши щеголяли в расшитых рубахах, чьи воротники и манжеты были украшены миниатюрными дисплеями, на которых постоянно сменяли друг друга замысловатые узоры — от традиционных солярных знаков до футуристических фракталов. Эти дисплеи служили не только украшением, но и индикатором статуса — чем сложнее и изящнее узор, тем выше положение владельца в обществе. Пояса юношей были усыпаны функциональными устройствами, замаскированными под традиционные пряжки и бляхи — коммуникаторами, сканерами, проекторами малых голограмм.

Кибернетические улучшения встречались повсеместно и воспринимались как естественная часть облика горожан. У некоторых глаза светились неестественным цветом — изумрудным, сапфировым или аметистовым, и Айто заметил, как эти глаза порой фокусировались на невидимых объектах или сужались, словно объективы камер, когда владелец пытался разглядеть что-то вдалеке. У других из-под рукавов выглядывали металлические конечности — не грубые протезы, а произведения искусства, с выгравированными рунами, которые светились при активации определённых функций. Эти руки были изготовлены из сплавов, меняющих цвет подобно хамелеонам, подстраиваясь под одежду владельца или отражая его эмоциональное состояние.

Наиболее поразительными были люди с дополнительными конечностями — тонкими и изящными, как у насекомых, которые складывались за спиной, когда не использовались, и разворачивались для выполнения сложных манипуляций. Такие руки-помощники были распространены среди ремесленников и торговцев, позволяя им одновременно выполнять несколько задач. Они двигались с невероятной точностью, словно обладали собственным интеллектом, и были связаны с мозгом владельца напрямую, реагируя на мысленные команды быстрее, чем родные конечности на нервные импульсы.

Среди людей сновали создания, которых Айто раньше видел только в книгах сказок и древних легендах. Маленькие домовые — не выше колена взрослого человека, с морщинистыми, но добродушными лицами, заросшими серебристыми бородами, проворно шмыгали между ногами прохожих. Их кафтанчики, сшитые из лоскутков разных тканей, были украшены мерцающими пуговицами, которые, как заметил Айто, служили не только застёжками, но и источниками света в темноте. Эти пуговицы вспыхивали и гасли в определённой последовательности, образуя своеобразный язык, понятный только домовым. На поясах у многих висели миниатюрные инструменты — молоточки, отвёртки, ключи, все не больше человеческого пальца, но мастерски изготовленные из металла, который, казалось, впитывал свет и излучал его, когда инструменты были в работе.

Бородатые гномы, достигавшие человеку до груди, но сложенные так крепко, что казались высеченными из камня, деловито пробирались сквозь толпу. Их бороды, заплетённые в причудливые косы, украшали металлические зажимы с рунами, которые, как пояснил старичок, не только служили украшениями, но и указывали на клан и статус гнома. Инструменты на их поясах — молоты, клещи, зубила — светились голубоватым светом, который становился ярче, когда инструмент брали в руки. «Это не просто свечение, — объяснил старик, — а индикатор силы и мастерства владельца. Чем ярче свет, тем более искусен мастер». Руки гномов, покрытые мозолями и шрамами от многовековой работы с металлом и камнем, были украшены татуировками в виде технических схем и формул, которые, к удивлению Айто, иногда меняли своё расположение, словно подсказывая владельцу оптимальное решение текущей задачи.

Среди толпы выделялись своими размерами могучие медведи, стоящие на задних лапах. Их рост достигал трёх человеческих, а шерсть, ухоженная и блестящая, была украшена маленькими светящимися сферами, вплетёнными в неё подобно драгоценным камням. Эти медведи были одеты в доспехи удивительного дизайна — сочетание традиционной кольчуги с неоновыми вставками, пульсирующими в такт дыханию зверя. Нагрудные пластины были украшены гербами различных родов, выполненными в технике, сочетающей древнюю ковку и современные голографические проекции. Глаза этих созданий светились разумом, не уступающим человеческому, а иногда, казалось, превосходящим его в мудрости и проницательности. «Медведи-воины, — прошептал старик, — хранители северных границ. С ними лучше не ссориться — их память хранит обиды веками».

Тонкокостные лешие скользили вдоль стен, их высокие фигуры с непропорционально длинными конечностями вызывали одновременно трепет и восхищение. Кожа этих существ напоминала древесную кору, с глубокими трещинами и наростами, но не безжизненными, а покрытыми мерцающими лишайниками, которые служили не только украшением, но и источником информации — они меняли цвет в зависимости от окружающей среды, предупреждая о опасностях или благоприятных возможностях. Глаза леших — огромные, без зрачков, заполненные переливающимся зелёным светом — казалось, видели не только физический мир, но и скрытые потоки энергии, пронизывающие город. В руках многие держали посохи из искривлённых ветвей, увенчанные кристаллами, которые служили не только опорой, но и инструментом для манипуляций с растительностью — Айто видел, как один из леших коснулся посохом чахлого деревца в кадке, и оно мгновенно зазеленело, выпустив свежие побеги.

Над городом, в ясном голубом небе, парили создания, от вида которых захватывало дух — огромные жар-птицы, размахом крыльев превосходящие любой летательный аппарат. Их оперение было подобно живому пламени — переливалось всеми цветами от глубокого пурпурного у основания крыльев до ослепительно-золотого на кончиках. Каждый взмах этих величественных крыльев оставлял в воздухе искрящийся след, который не рассеивался мгновенно, а держался несколько секунд, образуя в небе сверкающие узоры. Хвосты жар-птиц были подобны шлейфам из драгоценных камней, каждое перо сияло своим цветом — рубиновым, изумрудным, сапфировым, и когда птица поворачивала в полёте, эти цвета смешивались, создавая невиданные оттенки. «Говорят, — сказал старичок, проследив за взглядом Айто, — что одно перо жар-птицы может осветить целый дом в течение года, но никогда не падают они на землю просто так — только тому, кто заслужил их своими деяниями».

Иногда между башнями проносились существа, вызывавшие у Айто невольную дрожь — огромные змеи с чешуёй, мерцающей, как экраны компьютеров. По их телам пробегали световые импульсы, складывающиеся в бегущие строки непонятных символов — древние руны смешивались с двоичным кодом, создавая язык, непостижимый для непосвящённых. Глаза этих змеев светились холодным синим светом, в котором читалась древняя мудрость и отстранённое любопытство. «Виверны-хранители, — объяснил старик, заметив интерес Айто. — Они хранят знания, накопленные веками, и служат живыми библиотеками. Их память безгранична, но не каждому они откроют свои секреты».

— Как зовут-то тебя, молодец? — спросил старик, пока Айто, разинув рот, вертел головой во все стороны, пытаясь впитать всё многообразие увиденного.

— А-айто, — запинаясь, ответил юноша, всё ещё не в силах оторвать взгляд от пролетающей мимо стайки миниатюрных драконов, чьи чешуйчатые тела переливались перламутром.

— А меня Премудрый Боримир кличут, — представился старик, и его глаза на мгновение блеснули так, словно в них отразилась вся мудрость этого удивительного мира. — По городу тебя проведу, покажу что да как. Здесь многое не то, чем кажется на первый взгляд.

Боримир жестом привлёк внимание Айто и указал на центр города, где возвышалось сооружение, затмевающее своим великолепием всё ранее увиденное — Дворец Ивана Третьего. Это был не просто дворец, а целый архитектурный комплекс, занимающий площадь небольшого городка. В его облике причудливо переплетались элементы древнерусского кремля — мощные стены, сторожевые башни с шатровыми крышами, златоглавые соборы — с ультрасовременными конструкциями из стекла, металла и неизвестных Айто материалов.

Стены дворца, сложенные из красного кирпича, казалось, впитывали солнечный свет и излучали его изнутри, придавая всему строению внутреннее сияние. Золотые вкрапления в кладке образовывали сложный узор, который, если присмотреться, складывался в огромную карту звёздного неба с созвездиями, многие из которых Айто не мог опознать. По этим стенам пробегали неоновые линии различных цветов — синие, зелёные, пурпурные — пересекаясь и образуя сложные узоры, которые, как объяснил Боримир, менялись в зависимости от времени суток, времени года и происходящих во дворце событий.

Над стенами возвышались башни самых причудливых форм — от классических круглых с конусообразными крышами до спиралевидных, словно закрученных невидимой силой вокруг своей оси. Некоторые башни соединялись между собой мостами, которые не просто пересекали пространство, а образовывали сложную трёхмерную сеть, по которой постоянно двигались люди и транспортные средства. На вершинах башен располагались смотровые площадки, окружённые защитными силовыми полями, видимыми как лёгкая голубоватая дымка.

Самым впечатляющим элементом дворца были его купола — огромные луковицы, которые не просто венчали здания, а словно парили над ними, поддерживаемые невидимыми силами. Эти купола были выполнены из полупрозрачного материала, подобного хрусталю, но более гибкого и прочного. Под поверхностью куполов пульсировал многоцветный свет, создавая впечатление, что внутри них заключены миниатюрные галактики или северные сияния. Цвета постоянно менялись, перетекая друг в друга в завораживающем танце, а иногда складываясь в сложные образы — лица, символы, сцены из истории.

Вокруг дворца в воздухе кружили удивительные создания — алконосты, мифические птицы с женскими головами. Их огненные крылья, казалось, были сотканы из самого пламени — языки оранжевого, красного и золотого света вырывались из каждого пера, но не обжигали, а лишь создавали вокруг птиц ореол теплого света. Их человеческие лица, прекрасные и одухотворённые, излучали мудрость и спокойствие, а длинные волосы, развевающиеся в полёте, были украшены диадемами из светящихся кристаллов. Хвосты алконостов напоминали хвосты павлинов — широкие, с глазками на каждом пере, но эти глазки не были статичными рисунками, а представляли собой настоящие миниатюрные глаза, которые внимательно следили за всем происходящим вокруг дворца.

По стенам дворца ползали существа, при виде которых Айто невольно отшатнулся — василиски, змеи с человеческими лицами. Их чешуя была тёмной, почти чёрной, но с металлическим отливом, словно каждая чешуйка была выкована из тёмного железа. Человеческие лица на змеиных телах выглядели жутковато — бледные, с заострёнными чертами и полным отсутствием эмоций. Но самым страшным были их глаза — они светились зловещим алым светом, который, казалось, мог проникнуть в самую душу смотрящего. «Не встречайся с ними взглядом, — предупредил Боримир, заметив, как Айто завороженно смотрит на василисков. — Говорят, их взгляд может обратить человека в камень. Правда это или нет, не знаю, но проверять не советую».

— Неужели всего этого не видно из-за стен? — поразился Айто, оглядываясь на городскую стену, которая отсюда казалась невысокой и совсем не внушительной. — Башни же выше стен в несколько раз!

Боримир усмехнулся, погладив свою длинную серебристую бороду, в которой, как заметил Айто, были вплетены тонкие металлические нити, образующие сложный узор.

— Конечно, не видно, — ответил старик. — Стены не простые — магией сокрытия напитаны. Древнее волшебство, усиленное современными технологиями. Для тех, кто снаружи, город кажется обычным торговым поселением — ничего примечательного. А то сколько бы таких, как ты, попытались сюда пробраться! — Он хитро подмигнул. — Не всякому дано увидеть истинный Старград. Ты, видать, особенный, раз тебе открылся его настоящий облик.

Они вышли на рыночную площадь — огромное пространство, разбитое на секторы по типам товаров. Там были палатки с оружием, где клинки парили в воздухе, демонстрируя себя покупателям; лавки с доспехами, сияющими подобно звёздам; прилавки с зельями всех цветов радуги, которые меняли оттенок, когда на них падал взгляд; столы с магическими артефактами, испускающими таинственное свечение, и даже загоны с фантастическими существами — от крошечных светящихся фей до могучих грифонов с металлическими клювами и когтями.

— Можешь что-нибудь себе присмотреть, — предложил Боримир, кивая на торговые ряды.

Айто, не веря своему счастью, направился к лавке с бронёй. Там он увидел настоящие чудеса: доспехи из металла, который, казалось, дышал вместе с владельцем; кольчуги, звенья которых светились и меняли форму; шлемы с визорами, показывающими информацию о противнике.

— Сколько стоит этот нагрудник? — спросил Айто у торговца, бородатого мужчины с механическим глазом, который постоянно сканировал окружающее пространство.

— Пятьсот златников, — ответил тот.

Айто быстро проверил свой виброкс, пытаясь найти информацию о своём счёте. Интерфейс высветил десять златников...

Торговец, заметив его действия, вдруг оживился:

— О, у вас стандартное количество валюты! У меня есть товары для таких, как вы, — и со смехом протянул Айто деревянный игрушечный щит, раскрашенный яркими красками.

Айто, осознав насмешку, отвернулся к Боримиру.

— Старче, а к Ивану Третьему правда только с восьмого уровня можно? Или стражники и здесь соврали?

Боримир задумчиво погладил бороду.

— Почти правда. Чтобы к нему попасть, надо репутацию в городе заработать. Походить, с людьми пообщаться, доску объявлений глянуть, помочь кому сможешь. Как будешь готов — тебя самого пригласят.

Айто снова обернулся к торговцу, и тот, будто не слыша их разговора, повторил дословно:

— О, у вас стандартное количество валюты! У меня есть товары для таких, как вы, — и снова протянул тот же игрушечный щит.

Айто с недоумением посмотрел на него, затем снова повернулся к Боримиру.

— А златники тоже можно раздобыть, помогая другим?

— Как и в любом мире, помощь ценится одинаково везде, — философски ответил старик. — Хочешь заработать — послужи людям.

Айто решил дать торговцу ещё один шанс и снова обратился к нему. Но тот, словно заведённая игрушка, произнёс в третий раз:

— О, у вас стандартное количество валюты! У меня есть товары для таких, как вы, — и опять протянул деревянный щит.

Терпение Айто лопнуло. Он схватил щит и с силой отшвырнул его прочь.

— Да у меня стандартное количество валюты! Не нужен мне твой щит!

Торговец на несколько секунд замер, глядя на Айто пустыми глазами. Затем, словно ничего не произошло, вновь произнёс:

— О, у вас стандартное количество валюты! У меня есть товары для таких, как вы, — и потянулся за новым щитом, в точности таким же, как предыдущий.

Айто тяжело вздохнул, ощущая смесь разочарования и раздражения.

— Старче, выведи меня поскорее с этого рынка, — попросил он Боримира. — Кажется, я ещё не готов к торговле в вашем удивительном городе.

Боримир понимающе кивнул, и они направились прочь от торговых рядов, в глубины Старграда, навстречу новым открытиям .