Танат 3

Глава 2

Тут маленький зелёный глюк сфокусировал на мне взгляд и начал вещать. Иначе этот монолог, который я слушал с упавшей челюстью, по-другому не назвать. Отчего было чувство удивления? От того, как Дрок говорил.

Часть его речи была на английском. Потом он перешёл на немецкий, потрясая в воздухе пальцем. Словно пародировал кого-то. Может он тролль? Вон весь зелёный.

Потом был ещё переход на японский, притом с копированием интонаций суровых самураев из старого кино. Потом на закуску французский, один из китайских диалектов, но я всё понимал.

Моё понимание разных наречий Дрок сразу объяснил:

— Честь тебе, что ты не ленился, а пользуясь возможностями изучил многие языки своей родины.

— У нас таких людей не мало, — говорю я невпопад.

— Не перебивай. Времени и так мало. — Поднимаю руки в примиряющем жесте. — Мы не сотрясаем воздух звуками, всё это мысленное общение. Я мысленно говорю на своём языке, но ты слышишь родной. Мысль не делает различий между расами, запомни. Ты видишь своего спутника потому, что я, говоря понятными тебе терминами, спроецировал его психоматрицу в определённый образ, который вывел на твои каналы восприятия.

Молча киваю. Тут всё понятно. Но кто такой сам Дрок?

— Отвечаю. Я психоматрица некогда живого, дух, что живёт в слое реальности мира, который можно назвать астралом, ноосферой, а у меня зовут миром духов. В вашей реальности некоторые называли это изнанкой, хрониками Акаши. Можно сказать, что это гиперпространство для информации, знаний.

Едва сдерживаюсь, чтобы не спросить вслух, где это у него, но Дрок, как я уже убедился, читает мои мысли. Мы ведь ими и общаемся. Но, зелёный карлик меня не одерживает, а продолжает свой рассказ.

— Я, как и другие духи, живу в изнанке своего мира. Вернее вселенной, так как я существо из параллелограмма мира. Вы, люди, тут так говорите, но всё сложнее. Вернёмся к делу. Именно через изнанку дреги могли перемещать свою суть. Только они не понимали, как устроен мир, не видели его величие. Потому, когда их армии почти везде потерпели неудачу, дреги решили поработить изнанку и стать богами. Вот это смешно.

И чего он тут смешного увидел? Эти монстры стремились встать всемогущими. Как лидеры Сенткома. И отметим, что со слов Дрока где-то хозяева Таната преуспели.

— Могут ли муравьи, считая себя венцом природы, понять, что такое человек? Вот и эти гордецы не понимали, что такое воистину божественный уровень. Они даже не поняли, почему больше не могут покинуть свою планету. Да, иммунная система вселенной, если тебе так понятнее, заблокировала их здесь, в мёртвом мире, когда они попытались пойти выше и взять всё под контроль. Была в моём мире такая раса, чьи представители теперь не могут после смерти попасть за полог мира духов. Мы ещё заблокировали дрегам путь в наш мир, но видим попытки прорыва. Ну, это наши проблемы. Поговорим о твоих.

Голова кипит, но я внимательно слушаю. Ранее у меня было подозрение, что некоторые из создателей этого мира, уцелели. Теперь я понимаю, в каком виде.

— Верно понимаешь, — кивает Дрок. — Кто-то успел переселиться, но их я не вижу. Они могут стать будущей проблемой твоего народа и жителей вашей вселенной или для обитателей чужой. Объясню проще — я могу появиться здесь в виде призрака потому, что они создали артефакт, пробивающий реальности. Ты его коснулся разумом — мы тебя увидели. Плюс, как видишь ты одновременно в двух местах, а значит есть устойчивый канал между Танатом и миром, где остались твои друзья.

Так. Похоже мы к главному переходим. Я уже понял, что здесь, в Танате, присутствует что-то вроде моего отпечатка. Кер или сознание.

— Да, всё так. Ты попал в этот мир не так, как остальные. Ты не умер. Люди, что пришли в тот мир с тобой, успели изучить записи ваших предшественников. Точнее твой друг.

Димка Пахомов? Ну, а кто, если не он? Двойник димортула, что знает о тоже, что и я, кивнул мне.

— Твои товарищи смогли правильно остановить процесс кражи твоей души. Ты мог или умереть там, или оказался бы здесь целиком, но оказался посередине. Твой разум там введён в состояние подобное смерти. Потому, когда ты был там, рыцарь крови, ты не проснулся.

Ничего себе новости. То есть, чтобы спасти мне жизнь, они ввели мой мозг в фазу, что напоминает смерть? Тогда понятно, почему моё тело лежало в реанимационной камере. Для поддержания жизни в теле.

Тут на руке Дрока появился серый шарик, по поверхности которого носились струйки чёрного дыма, напоминающие червяков.

— Это ваш Танат. Тени — души дрегов.

Тут поверхность шара укутала сеть золотистых нитей. Из его верхушки в зенит уходил в потолок голубой луч.

— А это наложенный на мир запрет, что не даёт дрегам покинуть умершую родину. — Дрок показал когтистым пальцем на луч света, что бил в потолок. — Вот тут ты видишь канал, что связывает тебя с твоим телом. Он пробивает защиту, но сон твоего разума там…

— Рождает чудовищ, — заканчиваю вдруг я.

— Нет, — качает головой Дрок. — Он скрывает от дрегов наличие бреши в их темнице. Пока этот канал бесполезен для них. Каждая захваченная душа ненадолго создаёт такой. Переместись ты сюда полностью — он пропадёт. Умрешь там — душа сама долетит до этого мира. Но…

— Сейчас будет жопа, да?

— Она, Нико. Этот канал твой, а значит ты, чуть научившись, сможешь вернуться, но зная тебя, — Дрок вздыхает, — ты захочешь вывести других. И ты можешь понять, как это сделать. Вот тогда они тебя увидят и попробуют…

— Сбежать.

Дрок кивает. Маленький дух мрачен.

— Я могу лишь предупредить тебя, рыцарь. Не отговорить. Это твой мир, решать тебе. Они лишь души, но, попав в тот мир, могут обрести плоть. И начнут всё заново. Даже между параллельными мирами пройти проще, чем на другую планету. Меня, например, они не видят.

— Так какой совет ты хочешь нам дать, Дрок? — задаю я актуальный вопрос.

— Времени мало, рыцарь крови. Могу дать тебе лишь один совет. Ты сам придёшь к этому, но если выбор будет осознан, то ты сможешь снизить ущерб. Однако, пусть нельзя видеть будущее, но зная тебя можно сказать, чем закончится твой путь.

Дрок замолкает. Он печален.

— Я умру, так?

— Да. Но это будет окончательная смерть. Даже по меркам Таната.

— То есть?

— Твоя душа будет уничтожена.

Весёлые, в кавычках, перспективы. Блин, почему мне не страшно? Неужели я настолько отбитый?

— Наглухо? — вдруг хором говорят мои собеседники.

— Так какой совет, Дрок?

Маленький дух криво улыбается и качает головой.

— Герой. Но не тот, из-за которого умерли другие, а совсем наоборот. Может именно ты и нужен этому миру. Не знаю. Совет мой прост — не следуй правилам. Учти, что здесь одни шулеры. Значит переверни стол, вытряхнуть тузы из рукавов и набей морды. Будь собой, рыцарь крови. Дерись. Ты и не можешь иначе. Поверь, позже ты всё поймёшь, воин. Просто иди вперёд.

— Совет витиеватый, но спасибо, Дрок.

— Увидимся ещё, но это не точно. Да, ещё пара моментов, а потом тебе брат кое-что важное скажет.

— Слушаю, Дрок.

— Во-первых насчёт того, что в разных мирах есть схожие вещи. Например, в одном мире что-то сказка, а в другом это реальность. Всё летит в изнанку, хроники Акаши, астрал, при этом просачиваясь между мирами. Люди с даром высоких вибраций могут неосознанно ловить образы с изнанки. Даже с чужой изнанки. У вас гоблины живут в легендах, а я один из них. Шаман. И сам ты недавно в Танате встретил такого разумного.

Встретил. Джон, вернее Джеймс Картер, что вместо Марса попал в Африку и дружил с местными индейцами.

— Во-вторых. Моё зрение ограничено здесь. Вижу только небольшой участок вокруг врат. Это, — кивок на серый шарик в руке, — лишь мой мысленный образ. Потому, есть ли ещё города дрегов с живыми обитателями — мне неведомо. Живут ли дреги в Узле или Центре, как вы его зовете — тем более не вижу. Но вознестись они пробовали там.

Перед глазами возник облик острова посреди подземного моря, где Дим перед отставкой видел одного из Творцов. Тогда он принёс дрегу камни и головы мятежных разов. Город покрывал как сам остров, так и потолок над ним. Если у Таната был «мозг», то только там.

— В-третьих. У тебя не три пути. Первый, отстраниться, ты отверг сразу. Второй, всё разрушить, ты отверг сейчас. Третий путь Трагаса, то есть починить, а вернее излечить этот мир — сложен и мало выполним. Но отсюда вытекает четвёртый путь — твой личный. Ты решаешь, как поступить. Но этот путь…

— Может привести к уничтожению моей души. Буквально.

— Верно, рыцарь крови. Но времени мало. Я не всесилен. Дал им наконец слово твоему молчаливому напарнику.

Дим выходит впредь и задумчиво гладит подбородок.

— Брат, помнишь то слово, которое упоминали Даргул и его разы? Алар?

— Как такое забыть? Я думал, что так они зовут хозяев Таната. Так ведь?

— И да, и нет.

— Поясни.

— Так они называли силу, которая не имеет материального воплощения. Явление. Хорошо, что могу словами описать. Образом сложнее.

— То есть? Какую силу ты имеешь ввиду, Дим?

— Дьявола, — просто отвечает напарник.

Так, история всё интереснее. Мало мне запертых, подобно демонам в Аду, душ псиоников, у нас ещё и местный сатана нарисовался. Вот чего мне так везёт?

— А он тут есть, местный дьявол?

— Не знаю, — чешет себя когтем по виску Дим, — но сейчас я не могу не только убрать боль, но и показать последнее своё воспоминание. Алар — термин из моего мира.

— Так. Подробнее, — сразу говорю я.

— Те монахи, братья ордена Тишины, так они называли одного демона, изгнанного с земли в преисподнюю. А теперь ты понимаешь, откуда Даргул его знает?

— Твою печенку, Танат. Вы земляки.

— Хуже, Нико. Я многое вспомнил, пока ты был в отключке. Того учителя послушники называли… Они называли его наставник Даргул. Понимаешь?

— Чтоб меня… Почему у меня ощущение, что это не все новости.

— Не все, — вздыхает монстр, стоящий передо мной. Слова явно даются ему тяжело. — Я вспомнил свою последнюю цель. Из прошлого, до помещения меня в хранилище. Она стояла на коленях, подставив шею под клинки.

— Добивай, Дим. Не томи.

— Она сказала нам, мне и моему тогдашнему носителю, что всё понимает. Потому она, во имя великой цели, отдаёт свою жизнь. Нико, она… Она назвала нас…

— Как? — мне передались его эмоции. Разум димортула шокирован и растерян. Его образ становится прозрачным. Видимо слияние, устроенное Дроком, подходит к концу. Сам гоблин уже пропал.

— Танат, она назвала нас наставником Даргулом. Брат, ты понимаешь, что это значит?

Понимаю, напарник, понимаю. И у нас обоих общая реакция на эту новость.

— Ипутся кандибобрики! — говорим мы хором.

Потом я оказываюсь один под куполом. Ощущаю Дима так, как прежде. О, и боль в спине сразу прошла. Жаль, что другие наши проблемы так просто не решить.

Больше нам тут делать было нечего. Глянув ещё раз на светящиюся хрустальную сферу, она же точка фокуса и врата, я развернулся и пошёл вниз, к одноместному кильму, что поднял меня сюда. Перепонки меж рёбер купола закрылись без команды. Не такого результата ожидал, когда поднимался сюда.

Будем искать во всём плюсы. Тшир и его люди, то есть разы, потерпели неудачу. Пусть в Узел они и так бы не смогли попасть, но и возможностей уничтожить Танат у них нет. Но и тут всё не так просто. Если вспомнить, как сектор со шпилем по моей команде перекрыла загородка, то не думаю, что приказ отстыковать купол привёл бы к гибели всего, что внутри. Да и не могут Знающие отдать такую команду.

Так, а вот недооценивать противника нельзя. Я не знаю, что на самом могут сделать Даргул и его сподвижники. На что они на самом деле способны. Так будем считать, что победа в этой схватке не была напрасной. Они не захватили шпиль с его биорезонансной, не получили доступ к тому, что со временем им может, пусть теоретически, уничтожить Танат и всех его обитателей. Это плюс.

Новость, что в Узле, то есть на том острове из воспоминаний Дима, могут быть ещё живые Творцы — не минус. Это просто… Дальше должно следовать неприличное и матерное выражение, которое и так всё понимают. Потому не ругаемся, а помним, что контроль нужен всегда. Обсценная лексика — выпускной клапан при стрессе, а не самоцель. Не надо держать себя в вечном стрессе. Просто зафиксируем мысль, что наличие живых дрегов куда опаснее их запертых на планете душ.

Почему так? Всё просто — живые дреги могут напрямую управлять биоформами Таната. И что-то я не заметил, что кто-то влияет на меня, на других разов, на мобов или Хранителей. Этот мир брошен и умирает. Запасов биомассы в одном Городе Творцов с лихвой хватит на излечение всех встреченных мной строений, которые поражены голодом.

Но никому нет до этого дела. Система явно сломана, а Хранители лишь пытаются замедлить процесс. Вот Узел, как самодостаточная структура, вполне может быть последней крепостью дрегов здесь. Ну и имечко у расы. Язык сломаешь.

План связаться со своими, если мы на Тау, или переселение на поверхность — провал. Путь номер три — скопировать кертул Трагаса в шпиле, а потом заменить всех Хранителей биосистем на них. Перезапустить Танат, так сказать. Дать разам свободу и отдать им Танат. Организм, что копирует кертулы, мне показал Ворчун. Только я ща мучаюсь вручную менять камни душ на носители разума. Да ещё и от последнего Творца. Плюс, если вспомнить раскол среди разов, это ничего особо не изменит. Может сытнее всё станут, но Даргул будет пытаться уничтожить этот мир. Его жажда мести подогрета почти тысячелетием ненависти.

Значит, как верно заметил тот дух-гоблин Дрок, ищем свой путь. Который нарушает существующие правила. Ничего себе задачка. Не говоря уже о том, что в конце меня скорее всего ждёт смерть.

Если что, то наметки такого плана у меня есть. Летим вниз. Надо кое с кем обсудить пару вопросов. Одного из них точно из капсулы уже выпустили. Надеюсь, что они друг друга без меня не поубивают.

Лапы кильма наконец коснулись площадки. Мягкая посадка. Жаль, что не попросил сделать кабину прозрачной, так задумался обо всём. Хоть глянул бы, как путь наверх изнутри выглядит. С другой стороны, а то там интересного?

Выпрыгиваю из раскрывшейся кабины, кильм сразу уносится куда-то вверх. Снова осматриваюсь Тоннели в другие сектора и самый главный, в Центр, завалены намертво. Эхолокация даже не видит конца каменной преграде. Дрис и другие копатели, которые могли бы сыграть роль тяжелой техники, сюда и не заберутся, и не справятся. Есть у меня подозрение, что преграда тянется до самого центра этого подземного мира. Потому и мои новые знакомые тут, вероятно, бесполезны. С тем же успехом можно пробить новый тоннель, а я успею добраться до Центра пешком.

Так, с ветерком, за несколько циклов, прокатиться не выйдет. Значит будем топать ножками по лабиринту пещер. И тут у меня вопрос, а чего Даргул туда своим ходом не добрался? Значит и тут все непросто. Вывод тут один — пора действовать.

Из кабины подъемника, которую сразу унесли наверх, выпрыгиваю с клинками наголо еще в воздухе. После того, как Стрелок не пойми как выжил после обезглавливания, я стараюсь быть готовым ко всему. Однако тут все по-прежнему — Тшир и его ящеры валяются и тут и там целыми тушками и отдельными кусками. Придется повозиться…

Со вздохом начинаю осматривать останки разов. Все они по мелочи несли вполне полноценный походный набор: фляги, пластинки рациона, местный боезапас, ульмы с медициной. Немного подумав, нахожу в сторонке нечто вроде походных рюкзаков, но ручной работы, из плоти, а не продукцию тельмахов. К парочке было приторочено что-то вроде скаток из кожи. Вот в них, соединив отрезы в узел, я и сложил останки боевиков Тшира. Его голову я повесил на пояс.

Снова спуск в зал с точкой фокуса или вратами, как я её зову. Мысленно готовлюсь, но ни псионической атаки, ни явления зеленого гоблина не случилось. Да и Макса с химерами нет. Ну и где они?

В тамбуре, гдев оламах плавали сторожевые муты, тоже пусто. В смысле все капсулы раскрыты и пусты. Ни крови, ни тел, ни следов борьбы. Уже интересно. Неужели Макс и их…

— Твой новый приятель больше заслуживает кличку жрун, — слышу я сбоку. Там, за оламом, прятался еще один мут — маленький шпион и любитель печенки.

— Привет, Ури. А ты чего спрятался?

— Да мало ли кто спустится. Ты ведь за Тширом пошел, а он опасный головорез. Был, — замечает разумный монстрик, увидев у меня на поясе голову с приметным шрамом. — Рассказать кому, то не поверят. Нико, кто ты такой?

— Не поверишь, но я в прошлой жизни чужие жизни спасал. Уж извини за такую игру слов.

Да, в языке Таната, что создан для разов, нет такого сложного термина, как тавтология. Тут и эпитета для слова огонь нет. По понятным причинам.

— Так где Макс?

— Где? Этот ненасытный мут убежал вдруг сюда, словно кого-то почуял, и твой приятель меня отпустил. Просил присмотреть. Я подбегаю, а он там снаружи уже четвертую самку вертит…

Так понятно. Мут, которого я пощадил, увидев в его глазах разум, взял на себя всю охрану зала перемещения. И никого не убил, но в каком-то смысле порвал. Вот везучий засранец. И что мне теперь с поручением делать?

Решив, что об этом подумаю потом, подхватываю Ури и мешок с останками. Буду волочить его до ближайшего биореактора. Тяжелый, зараза. А там еще трупы у пролома, да у стойбища кильмов. И всё мне тащить.

Тут я внезапно получаю мысленное сообщение от одного из Хранителей. Шепелявого, как я его назвал. «Угроза шпилю перерождения со стороны диких разов устранена. Вам начислена награда в три тысячи редов. Сумма переведена указанному перерожденному. Оболочка оплачена, готовим извлечение», — гласит сообщение, а потом я получаю еще парочку.

Согласно им, группы мутов подвида химера и шавка были… Чего? Что значит, взяты под контроль? Не за награду спасибо, но понимать бы, а что происходит. Тут я слышу знакомый цокот коготков — шавки. И идут ко мне. Бросаю мешок и принимаю боевую стойку.

Однако вскоре я опускаю руки, наблюдая невероятную картину. Мимо меня идет шеренга шавок, которые чуть не съели меня после второго перерождения. На меня они не отвлекаются. А ведет их уже знакомый мне мут — химера. Тварь с кошачьей мордой имеет взъерошенный вид, защитные пластины дыбом, но рожа… Хочется дать ей что-нибудь кислое. НУ, чтобы невидеть эту довольную донельзя морду.

— Макс — самец! — замечает Ури, который сидит у меня на плече. Тем временем шавки их мамка уже скрылись за поворотом.

— Угу, — только и могу я произнести.

Тут приходит еще одно сообщение от Ворчуна. Сектор закрыт, он пускает нанижние ярусы антивирус. Там у спуска как раз стоит мой знакомы, а вместе с ним самки, что выполняли роль сторожей, а также еще шавки. Видимо ждут только тех, кого я видел. Понятно, почему шпиль стал безопасен.

Раз так, то я бросаю мешок у входа в зал с оламами и иду к кильму. Спокойно спускаюсь вниз, нахожу нужный церебрал, забираю и возвращаюсь обратно. Где биореактор, мне покажет Шепелявый. Когда освободится. Сейчас он будет занят.

Вхожу в знакомый зал и кидаю костному жуку шарик церебрала.

— Держи. Только не заболтай меня.

На плече хихикает Ури, а в голове Дим. Монстрика я оставляю у оламов и говорю ждать. Предупреждаю, что скоро мы отправимся на встречу с его приятелем Хауфи. От этих слов лысый чебурашка даже заулыбался. Он подождет меня тут, так как я не хочу, чтобы он слышал следующий разговор.

Прохожу мимо Олама, где начинает подергиваться обнаженное женское тело. Лицом девушка внутри отдаленно похожа и на прошлую оболочку Тэй, но больше похожа на кое-кого другого. В капсуле клонирования идет процесс пробуждения той, кто больше тридцати пяти оборотов назад умерла на Тау-137 — лейтенанта Валери Бастьен.

Вот и комната формовщика. В сторону расходится мембрана входа. В олдире уже никого. Да и вещи, плащи шляпа, рядом не лежат.

— Так и знал, что это твоих лап дело, Нико. Может расскажешь, а какого тут происходит? И вообще, где я?

Стрелок стоит справа от входа. Он уже одет, а в его руке двуствольный пистолет-лем. И чего он опять целится мне в голову?