Темный Лорд Устал. Книга III

Глава 5

Роскошный номер в отеле «Золотая Корона» — самом дорогом заведении столицы — превратился во временный штаб клана Орловых. Патриарх Александр Орлов мерил шагами комнату, и каждый его шаг отдавался глухим стуком.

Всю свою жизнь он строил репутацию клана Орловых как несокрушимого бастиона Света и Порядка. В то время как другие кланы погрязали в промышленных войнах, финансовых интригах и теневых сделках, Орловы оставались моральным компасом аристократии. Их сила была не в армиях или заводах, а в безупречной репутации. Лучшие целители империи. Поколения «светлых» магов, чье слово ценилось дороже золота.

Он, Александр, потратил пятьдесят лет своей жизни, чтобы очистить имя рода после катастрофических ошибок своего предшественника — деда, который чуть не разорил клан, вложившись в алхимические эксперименты сомнительных магов. Пятьдесят лет кропотливой работы, безупречного поведения, правильных союзов и благотворительности, чтобы вознести имя Орловых на пьедестал нравственного превосходства.

А теперь вся эта вековая конструкция трещала по швам из-за одного непредсказуемого выскочки и опрометчивого решения, принятого им самим в момент паники.

— Александр, — тихо сказала его жена, сидя в кресле у окна, — мы поступили опрометчиво. Вся империя гудит. Половина считает нас предателями, которые пытаются в последнюю минуту запрыгнуть на подножку к Воронову, забыв о своих принципах.

Патриарх остановился и повернулся к ней:

— А другая половина считает нас идиотами, которые поставили на кон собственную дочь в игре с неизвестным исходом! — Его голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Я не знаю, что было бы правильным. Я знаю только, что ответа от него до сих пор нет, а мы сидим здесь, как на пороховой бочке!

Он был в ловушке, и понимал это лучше всех. «Вызов Истины» стал публичным судом не только над Вороновым, но и над каждым, кто был с ним связан. Если он открыто поддержит Воронова, а тот проиграет и будет признан монстром, клан Орловых, предложивший ему в жены свою дочь, будет заклеймен как пособник «нечеловеческой угрозы». Их «светлая» репутация, их главный актив, превратится в пыль за одну ночь.

Но он не мог и выступить против Воронова. Если тот каким-то чудом победит — а после всего увиденного Патриарх уже ни в чем не был уверен — то отказ от поддержки в трудную минуту будет расценен как предательство и тогда гнев Калева обрушится на них со всей своей непостижимой силой.

— Никакого ответа на наше сватовство, — продолжал он, подходя к окну. — Ни согласия, ни отказа. Полное молчание. Как будто нас просто не существует.

— Может, это к лучшему? — осторожно предположила жена. — Если он не отвечает, значит, формально мы ни к чему не привязаны…

— Не привязаны⁈ — взорвался Александр. — Мы отправили официального свата! Об этом знает вся империя! Мы уже по горло в этом дерьме, дорогая. Остается только надеяться, что сможем из него выбраться живыми.

За окном виднелся Великий Магистериум — массивное здание, где через день должен был состояться суд. Его шпили терялись в низких облаках, а древние стены казались неприступными. Где-то в глубинах этого здания готовился зал, который не использовался три столетия.

Патриарх Орлов понимал — завтра он и его семья узнают, на правильную ли сторону они поставили. И ставка в этой игре была высока как никогда.

Тишину в номере нарушил мягкий стук в дверь. Слуга доложил о прибытии посетителя — господина Максима Торгового, представителя влиятельного, но нейтрального клана Золотых Весов.

При этих словах Патриарх Орлов внутренне напрягся. Клан Золотых Весов не был похож на других. Их сила была не в армиях, как у Соколовых, и не в интригах, как у Змеевых. Они были торговцами, банкирами и финансистами. Веками они придерживались строгого нейтралитета, богатея на войнах и кризисах других. «Весовщики» давали в долг победителям и скупали за бесценок активы проигравших.

Их появление здесь, в эпицентре бури, было знаковым. Это означало, что финансовые акулы почуяли кровь в воде и теперь выбирают, на кого сделать ставку в новой, изменившейся игре. Визит представителя «Золотых Весов» был одновременно и большой честью, и угрозой.

— Проводи, — кивнул Орлов.

Максим Торговый вошел в комнату. Он был одет в безупречный, но неброский костюм, его лицо не выражало ничего, кроме вежливого делового интереса. Он поклонился с идеальной точностью.

— Патриарх Орлов, какая честь, — произнес он мягким, вкрадчивым голосом. — В эти… турбулентные времена, рынок особенно ценит такие островки стабильности, как ваш великий род. Ваша репутация всегда была эталоном мудрости.

— Мы делаем то, что должны для поддержания Порядка, Максим, — ответил Патриарх, жестом указывая на кресло. — В этом наш долг.

— Именно, — кивнул торговец, усаживаясь. — И именно в духе поддержания Порядка клан Золотых Весов считает, что сейчас самое время… консолидировать стабильные активы. Мы полагаем, было бы разумно объединить наши усилия. Для взаимной поддержки и минимизации рисков, вы понимаете.

Орлов прекрасно понимал. «Объединить усилия» на их языке означало «выбрать сторону». Максим прощупывал почву — если Орловы уже заключили тайный альянс с Вороновым, Золотые Весы хотели к нему присоединиться. Если нет — предлагали создать коалицию нейтральных кланов на случай любого исхода.

— Весьма похвальное стремление, — осторожно ответил Патриарх. — Наша позиция остается… неизменной. Мы всегда выступали и будем выступать за справедливость и законность. Клан Орловых превыше всего ценит нерушимость Закона.

— Конечно, конечно, — с тонкой улыбкой закивал Максим. — Закон — это фундамент. Но, как вы знаете по финансовым рынкам, Патриарх, стоимость любого фундамента определяется не только его прочностью, но и верой инвесторов в тех, кто на нем строит. А сейчас на рынке появилось два очень… амбициозных застройщика. И вера инвесторов разделилась. Мы, как прагматичные торговцы, лишь пытаемся понять, чьи акции в долгосрочной перспективе окажутся более надежным вложением.

Это был прямой, хоть и облеченный в метафоры, вопрос. «На кого вы ставите, Орлов? На старую Систему или на новую, непредсказуемую силу?»

Патриарх выдержал паузу, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Любой ответ мог стать роковым.

— Клан Орловых, Максим, предпочитает инвестировать не в игроков, а в саму биржу, — наконец произнес он, выбирая максимально обтекаемую формулировку. — Временные взлеты и падения отдельных акций нас не интересуют. Нас интересует стабильность всей системы. И мы верим, что у системы достаточно внутренних резервов, чтобы… скорректировать любые аномальные колебания.

Максим Торговый внимательно выслушал его. Он не получил прямого ответа, но он получил то, за чем пришел. Максим понял, что орловы не готовы ставить на Воронова.

— Весьма мудрая и… осмотрительная позиция, — кивнул Максим, поднимаясь. — Что ж, будем вместе с интересом наблюдать за рыночной конъюнктурой. Благодарю за ваше время, Патриарх.

Едва Торговый покинул номер, как появился новый посетитель. На этот раз — изящная женщина в дорогом платье, представившаяся личным секретарем некой высокопоставленной дамы.

Она вошла с безупречной грацией и поклонилась ровно настолько, насколько требовал этикет, без единого намека на подобострастие.

— Патриарх Орлов, — произнесла она мелодичным голосом. — Моя госпожа, леди Елена Змеева, передает свои наилучшие пожелания и надеется, что нынешняя политическая турбулентность не слишком утомила вас.

Патриарх едва сдержал горький смешок. Змеева, одна из главных организаторов «Вызова», теперь прислала гонца говорить о «турбулентности», которую сама же и устроила. Как всегда, эта особа пыталась вести двойную игру.

— Ваша госпожа, как всегда, очень… внимательна, — осторожно ответил он, жестом указывая на кресло. — Клан Орловых ценит внимание таких влиятельных домов, как дом Змеевых.

— Моя госпожа считает, что в шторм мудрые капитаны должны держать связь друг с другом, — продолжила посланница, усаживаясь. — Ведь погода непредсказуема. Сегодня ветер дует в одну сторону, завтра — в совершенно другую. Но когда шторм утихнет, море должно остаться прежним, а корабли — на плаву.

Подтекст был ясен. Змеева прощупывала почву, предлагая негласный пакт о ненападении. Если Воронов каким-то чудом выживет, она будет утверждать, что действовала исключительно в интересах закона, а не из личной неприязни. Если он падет — что ж, тогда все союзники покойного окажутся под подозрением, и ей было важно знать, не числятся ли Орловы среди них.

— Клан Орловых всегда полагался не на ветер, а на прочность своего корабля и верность своим принципам, — парировал Патриарх, продолжая морскую метафору. — Мы считаем, что лучший способ пережить любой шторм — это следовать древним картам Закона.

Посланница тонко улыбнулась. Она получила ответ. Орловы не собираются делать резких движений.

— Безусловно, — кивнула она, поднимаясь. — Моя госпожа была уверена в вашей мудрости. Она лишь хотела напомнить, что после любого шторма одни корабли выживают благодаря своей прочности, а другие — благодаря тому, что вовремя сменили курс.

После ухода второго посетителя супруга Патриарха покачала головой:

— Они мечутся как крысы на тонущем корабле. Никто не знает, что будет завтра, поэтому все пытаются застраховаться со всех сторон.

— Именно это меня и пугает, — мрачно ответил Александр. — Если даже организаторы «Вызова» не уверены в победе, значит, игра намного опаснее, чем кажется.

Он подошел к окну, из которого был виден Магистериум. Вокруг древнего здания сновали люди — техники, охранники, представители различных кланов. Все готовились к грандиозному событию.

— Старый мир уже расколот, — тихо сказал Патриарх. — Никто не верит в единство. Все ищут выгоду и пытаются угадать победителя. А мы… мы застряли посередине, не зная даже, считает ли нас Воронов союзниками или врагами.

К вечеру Патриарх Орлов, как и главы других кланов, подключился к защищенному голографическому каналу, транслирующему события у Магистериума. В его номере собрались несколько советников и родственников — все хотели своими глазами увидеть прибытие того, кто определит их судьбу.

Сначала камеры показывали помпезные кортежи самих кланов. Десятки бронированных лимузинов с гербами на боках, сотни охранников в парадных доспехах, блестящих на закатном солнце. Знамена развевались на ветру, трубачи играли торжественные марши. Шум, блеск, демонстрация силы — все то, что должно было впечатлить противника и народ.

— Волконский не поскупился, — заметил один из советников, наблюдая за особенно пышным кортежем. — Полк гвардии, боевые маги в церемониальных мантиях.

— Змеева тоже не отстает, — добавил другой. — Посмотрите на эти экипажи. Наверное, половину годового бюджета потратила на одну только позолоту.

— Павлины, — с презрением бросил Орлов. — Привезли на суд всю свою армию, будто это решит исход.

Патриарх молчал, наблюдая за этим парадом тщеславия. Каждый клан пытался показать свою мощь, свою готовность к борьбе. Но в глубине души он понимал — все это показное бряцание оружием было скорее признаком слабости, чем силы. Они боялись, и потому кричали громче.

Затем камеры переключились на другой участок площади. Туда, где должен был появиться Воронов.

Сначала раздался низкий, утробный гул, от которого, казалось, завибрировал воздух. Из-за поворота, игнорируя оцепление, на площадь выехали три массивных бронетранспортера. Это не были блестящие парадные машины кланов, а настоящие боевые звери. Их матово-черная краска была содрана в клочья, обнажая под ней слои композитной брони. На корпусах виднелись свежие, не закрашенные отметины — глубокие борозды от когтей гигантских монстров, оплавленные пятна от кислотных плевков.

Они выглядели так, словно только что выехали из самого сердца Разлома, и от них исходила аура неприкрытой, смертельной угрозы.

Их сопровождали несколько полицейских машин, но они держались на почтительном расстоянии, их водители с ужасом смотрели на этих закопченных монстров.

Бронетранспортеры с лязгом остановились. С шипением открылись десантные люки, и на площадь высадился отряд. На них не было блестящих доспехов.

«Стражи» были одеты в тяжелые тактические экзоскелеты, покрытые вмятинами, царапинами и засохшей кровью тварей. Суровые, безмолвные и невероятно жесткие, они двигались с эффективностью боевых машин, занимая периметр.

Толпа горожан, до этого гудевшая, замолчала. Все, от простолюдинов до аристократов, просто прихренели от увиденного.

В номере отеля Патриарх Орлов и его жена в шоке смотрели на экран.

— О, предки… что это за звери? Александр, это… это его личная гвардия? — прошептала Орлова.

— Я не знаю… Я думал, это просто наемники… Но они… они выглядят так, будто только что вернулись из преисподней.

Наконец, из подъехавшего следом черного автомобиля вышел сам Кассиан. Он был одет простой темный костюм, никаких регалий или украшений. Его лицо не выражало ничего, кроме легкой скуки, словно он прибыл на рутинное деловое совещание, а не на суд, который мог стоить ему жизни.

Он окинул взглядом площадь, переполненную журналистами, любопытными и охранниками, и его губы едва заметно изогнулись в усмешке. Затем он направился к входу к отелю неспешным, уверенным шагом человека, который точно знает, куда идет.

— Посмотрите на него, — тихо сказал один из советников. — Он выглядит так, словно приехал не на суд, а на прогулку.

Патриарх Орлов отвернулся от экранов. Он увидел абсолютную уверенность. В то время как кланы привезли на этот суд армии, чтобы показать свою мощь и запугать противника, Воронов привез тех, кто этим армиям будет вытирать сопли и кормить с ложечки.

В этот момент старый аристократ впервые по-настоящему осознал, в какую опасную игру он ввязал свою семью. И самое страшное — он до сих пор не знал, на чьей они стороне.