Темный Лорд Устал. Книга III

Глава 8

Игорь Стрельников стоял в первом ряду, наблюдая за кульминацией своей подготовки. Ритуальный круг сиял ослепительным серебряным светом, создавая вокруг Воронова столб чистой энергии, который тянулся от пола до сводчатого потолка зала. Древняя магия достигла своего пика.

Инквизитор сделал шаг вперед. Настал момент, ради которого он рисковал карьерой и репутацией. Его голос прозвучал в зале с железной уверенностью:

— Согласно статье седьмой Древнего Кодекса Магиархата, мы проводим ритуал «Вызов Истины» над Калевом Александровичем Вороновым, — объявил он, обращаясь не столько к присутствующим, сколько к самой магии зала. — Обвиняемый подозревается в сокрытии своей истинной природы, в обмане государственных органов и в действиях, несовместимых с человеческой сущностью.

Он сделал паузу, позволяя словам прозвучать в абсолютной тишине.

— Пусть древняя мудрость рассудит: является ли этот человек тем, за кого себя выдает, или перед нами стоит самозванец, чья природа враждебна человечеству.

Главный ритуалист Магистр Элиас завершил заклинание, подняв посох над головой и с силой ударив им о мраморный пол. Удар прозвучал как удар колокола размером со здание. Волна силы прокатилась по залу, заставив всех присутствующих затаить дыхание.

Стрельников ощутил эту волну всем телом — древняя сила была реальной. Его план достиг точки невозврата.

Мощный поток чистой магии Истины обрушился на Воронова, намереваясь проникнуть в самую суть его существа, вскрыть все тайны, разоблачить любую ложь. Сила древнего заклинания была абсолютной — инквизитор знал это из текстов, которые изучал. Перед ней не устоит ни одна иллюзия, ни одно колдовство.

Но вместо ожидаемого результата — проявления темной ауры, демонической формы или хотя бы признаков отчаянного сопротивления — произошло нечто совершенно иное.

Магия ритуала, столкнувшись с природой Воронова, словно «зависла». Стрельников не мог ничего понять, и это было самое странное, что он видел в своей жизни.

«Что происходит?» — первая тревожная мысль пронзила разум инквизитора.

Серебряное сияние вокруг фигуры Воронова начало мерцать, словно старая лампа с плохими контактами. Ритуальные кристаллы, встроенные в пол и стены, заметались в хаотических вспышках, их свет стал нестабильным, меняясь с привычного серебряного на тревожно-алый.

Стрельников почувствовал, как его уверенность дает первые трещины. Он изучал этот ритуал, видел его в действии, консультировался с лучшим экспертом. Древняя магия должна была работать по простому принципу: либо подтвердить человеческую природу субъекта чистым золотистым светом, либо разоблачить обман вспышкой темной энергии.

Но сейчас она вела себя как сломанный механизм.

«Это не входило ни в один из сценариев,» — осознал инквизитор с растущей тревогой.

Элиас, стоявший у края ритуального круга, смотрел на происходящее с выражением нарастающей паники на своем лице. За три века служения он никогда не видел такой реакции ритуала. Его руки дрожали на посохе, голос прерывался, когда он попытался произнести стабилизирующее заклинание.

— Невозможно, — прошептал старый ритуалист. — Магия не может… не понимаю…

По залу прокатился тревожный шепот. Патриархи кланов переглядывались с недоумением. Присутствующие видели, что все пошло не так, но не понимали что именно. Ловушка, которая должна была захлопнуться с неотвратимостью судьбы, давала сбой.

— Что происходит с ритуалом? — прошептал кто-то из зрителей.

— Почему свет такой странный? — добавил другой голос.

Стрельников сжал кулаки, чувствуя, как рушится его идеально выстроенный план. Магия металась, словно ослепленное животное. А ведь именно на её абсолютности он строил всю свою стратегию.

«Воронов что-то делает,» — понял инквизитор. — «Но что? Как он может влиять на силу, которая старше самой империи?»

А в центре всего этого нарастающего хаоса стоял сам Воронов — спокойный, невозмутимый, с тем же выражением легкой скуки на лице, словно все происходящее его не касалось. Он не выглядел как человек, борющийся за жизнь против древней магии. Скорее как наблюдатель, который ждет, когда закончится скучный спектакль.

И это пугало Стрельникова больше всего.

Кассиан

Я стоял в центре столпа мерцающего, нестабильного света, чувствуя, как «древняя» магия, по меркам этого отсталого мира, металась вокруг моей сущности. Примитивное заклинание пыталось найти что-то знакомое, что-то, что можно было бы классифицировать согласно его ограниченным алгоритмам. Но не найдя этого, оно начало сбоить, столкнувшись с чем-то, что выходило за рамки его примитивных алгоритмов.

Забавно наблюдать, как творения псевдо-древних магов — те самые силы, которые казались им недосягаемыми и непонятными — отказывались работать. Магия продолжала свои отчаянные попытки «прочитать» мою природу, но для неё я был загадкой без ответа.

Я мог бы просто заблокировать ритуал, оттолкнуть его силу одним усилием воли и остаться загадкой. С моим нынешним уровнем мощи это не составило бы труда, но такое решение будет недальновидным. Простое сопротивление оставило бы вопросы без ответов, а вопросы, как я знал по опыту, рано или поздно приводят к новым попыткам разоблачения.

«Примитивная концептуальная магия,» — размышлял я, ощущая грубые попытки ритуала «сканировать» мою сущность. — «Несколько месяцев назад, с одним процентом доступной мне силы, пришлось бы потратить значительно сил, чтобы просто скрыть свою истинную природу. Но сейчас…»

После недавнего ритуала мой энергетический резерв превысил три процента. Казалось бы, незначительное увеличение — всего два процента, но в реальности это означало кардинальное расширение возможностей. Разница между одним и тремя процентами была качественным скачком.

С одним процентом я мог лишь выживать, приспосабливаться, маскироваться. Но с тремя — я могу активно формировать реальность вокруг себя.

«Теперь я могу переписать сам сценарий этого жалкого спектакля.»

Поэтому я позволил потоку древней энергии войти в контакт с моим сознанием, открыл себя для его исследования. Магия ринулась вперед, как голодный зверь, учуявший добычу.

Но когда она попыталась проникнуть глубже, я мягко, почти ласково взял под контроль её проекционный аспект. Это было подобно тому, как опытный всадник берет управление испуганной лошадью — не ломая её волю, не причиняя боли, но неумолимо направляя туда, куда нужно.

Ритуал всё ещё искал «истину», всё ещё выполнял свою священную функцию поиска обмана, но теперь именно я определял, какую истину он найдет и как её интерпретирует.

В итоге, вместо того чтобы показать свою подлинную суть существа, чья природа разрушила бы разум любого наблюдателя — я начал транслировать через неё тщательно срежиссированную версию событий.

Историю, которую они смогут понять и захотят принять. Историю, которая задаст мои правила игры.

Свет вокруг меня стабилизировался, но изменился. Из хаотичного, тревожного мерцания он превратился в ровное, уверенное сияние. Ритуал больше не метался в поисках ответа — он его получил.

И теперь этот ответ, созданный мной, но освященный древней магией как непреложная истина, предстояло увидеть всем присутствующим.

Свет вокруг меня достиг нового качества — он внезапно стал всепроникающим, захватывающим сознание. Весь зал погрузился в коллективную визию, которую я транслировал через подчиненный мне ритуал.

Реальность Магистериума растворилась. Все присутствующие — от патриархов кланов до простых слуг — увидели одну и ту же картину.

Арена дуэли. Тот самый день, который стал началом моей легенды.

Но теперь они видели не ту версию событий, которая сохранилась в свидетельствах и записях. Они видели историю, созданную мной специально для этого момента.

Перед ними предстал молодой, слабый Калев Воронов — последний отпрыск угасающего рода, стоящий на грани полного поражения. Его лицо искажено страхом и отчаянием, руки дрожат от ужаса перед неминуемой смертью. Огненный грифон устремляется на него, готовый испепелить жалкого противника.

Ритуал показывал его истинную, первоначальную слабость с полной откровенностью. Каждый в зале мог почувствовать его страх, его беспомощность перед лицом превосходящей силы.

Но в тот момент, когда смерть была неизбежна, произошло нечто невероятное.

Внутри юноши, что должен был встретить свой конец, словно в ответ на смертельную угрозу, взорвалась спящая сила. Древняя, могущественная энергия рода Вороновых, дремавшая в его крови поколениями, внезапно пробудилась.

Визия показывала это как «благословение предков» — откровение, которое открыло его истинный, доселе скрытый талант. Слабый юноша преобразился на глазах у изумленной публики. Его аура кардинально изменилась.

Ритуал, направляемый мной, давал всем присутствующим не просто картинку, а концептуальное понимание происходящего. Они видели сложную структуру заклинания — переплетенные векторы энергии, направленные на уничтожение противника.

И в тоже время пробудившийся Калев, который не ставил защитных щитов и не создавал контрзаклинаний. Он просто поднял руку, и его пальцы совершили одно движение.

На глазах у ошеломленной аудитории все векторы энергии, составляющие огненного грифона, плавно и без единого сбоя изменили свое направление на противоположное. Магический зверь, не теряя своей разрушительной мощи, изящно развернулся в воздухе и устремился обратно к своему создателю.

В этот кульминационный момент ритуал дал окончательный вердикт, объясняющий увиденное всем присутствующим. В их сознания проникло понимание: они стали свидетелями пробуждения легендарной, почти забытой способности древнего рода Вороновых.

«Божественный Вектор» — так называли этот дар в старых хрониках. Способность изменять направление энергии с минимальными усилиями. Направлять силу врага против него самого.

Визия показывала, как эта способность передавалась из поколения в поколение, дремала в крови рода веками, ожидая момента критической опасности для своего пробуждения. И теперь она проявилась в полной мере в последнем наследнике древней линии.

История была идеальной. Она объясняла и мою внезапную силу, и невероятные способности, и победы над превосходящими противниками. Она превращала меня из подозрительного чужака в законного наследника, в котором проснулась кровь предков.

И самое главное — эта версия событий идеально вписывалась в мифологию мира, в представления этих аборигенов о том, как работает магия и наследственность. Она была «правдой», которую древний ритуал не мог не подтвердить, поскольку я сам направлял его силу.

Визия завершилась. Свет начал тускнеть, возвращая присутствующих в реальность Магистериума. Но образы, которые они видели, навсегда запечатлелись в их памяти как непреложная истина, засвидетельствованная самой древней магией.

Визия рассеялась. Я по-прежнему стоял в центре ритуального круга, но атмосфера в зале кардинально изменилась. Свет древней магии перестал метаться в хаотичных вспышках и обрел стабильность — он менялся с тревожного, вопрошающего белого на спокойный, утверждающий золотистый.

Главный рунический кристалл Магистериума, встроенный в центр алтаря, засиял ровным светом. На его поверхности начали проявляться символы — древние руны, составляющие официальный вердикт ритуала.

Я наблюдал за лицами присутствующих. Патриарх Орлов сидел с широко открытыми глазами, словно не веря увиденному. Елена Змеева побледнела, осознавая, что ее планы рушатся на глазах. Волконский сжимал подлокотники кресла так, что костяшки его пальцев побелели.

Но больше всего меня интересовала реакция Стрельникова. Инквизитор стоял как статуя, его лицо превратилось в каменную маску. Только глаза выдавали внутреннюю бурю — он явно не мог поверить в то, что произошло. Будто стал свидетелем чего-то немыслимого.

Магистр Элиас, весь дрожа от потрясения, приблизился к алтарю. Его древние руки с трудом удерживали посох, когда он склонился над кристаллом, чтобы прочитать вердикт древней магии.

— Истина… истина явлена, — прошептал он сначала, затем повторил громче, чтобы слышал весь зал: — Истина явлена!

Тишина в Магистериуме была абсолютной. Даже дыхание присутствующих казалось слишком громким.

Элиас выпрямился, его голос окреп, наполнившись торжественностью момента:

— Перед нами стоит Калев Александрович Воронов, истинный и законный наследник своего древнего рода, в котором пробудилась дремавшая сила предков. Магия Истины свидетельствует: обвинения в обмане и сокрытии природы — ложны.

Вердикт прозвучал как удар грома. По залу прокатился возбужденный шепот, быстро нарастающий до гула голосов.

Я позволил себе едва заметную улыбку. Древняя магия, призванная разоблачить меня, стала моим личным инструментом. Теперь я стал легитимным наследником, благословленным самими основами мироздания.

Стрельников сделал шаг назад, словно получив физический удар. Его «идеальная ловушка» превратилась в сцену для моего триумфа. Вместо разоблачения чудовища зал стал свидетелем признания героя.

Патриархи кланов сидели в оцепенении. Человек, которого они пытались уничтожить, получил официальное признание от самой древней магии империи.

Элиас поднял посох, и его голос наполнился силой традиции:

— Согласно Древнему Кодексу, прошедший «Вызов Истины» считается очищенным от всех обвинений. Калев Воронов свободен! Вызов истины заверш…

В этот момент я улыбнулся и, перебив, законил фразу за этого древнего старика:

— Завершен? Разве? Мне кажется, он только начался. Ритуал жаждет Истины. Так давайте же найдем ее повсюду!

Я взмахнул руками, готовясь отправить силу ритуала прямо на трибуны аристократии так называемых «Великих Кланов».