Тень и её демон

Глава 22. Второй способ стать человеком

Пятый день весны. Перед рассветом

Костюм убийцы пришёлся мне впору. Как оказалось, секрет традиционной одежды Юга заключался в минимальном количестве швов. Всё, что не подвязывалось — застегивалось, а всё, что не застегивалось — заправлялось. Волк помог мне подтянуть балахон до нужного размера, он же правильно замотал странный головной убор, оставляющий только щёлку для глаз.

Повязка на лице защищала лицо от прохладного воздуха, однако она же затрудняла дыхание. В такой долго не побегаешь. Впрочем, бежали мы недолго. Волк запретил. Я холодно напомнила, что у меня есть заказ. Волк предложил обсудить детали. Я только вздохнула. Не то чтобы я не понимала, что украсть что-то из Академии до рассвета у меня не выйдет. Тем более перстень Верховного магистра. Заказ был ширмой. Король решил порыбачить на живую наживку, и мне следовало сыграть свою маленькую роль в последнем акте: отвлечь внимание господина Арчера хотя бы на некоторое время. Просто странно было неожиданно снизить скорость, которую я набрала за минувшие несколько дней. Не бежать — то от кого-то, то за кем-то. Спокойным размеренным шагом идти вперёд. Не таясь, не избегая луж фонарного света, разлитых на улице затопленного весенними штормами города.

Верхний город, принадлежащий богатым и уважаемым семьям, сейчас пребывал в оцепенении. Никаких «патрулей» Ночной гильдии видно не было. Равно как и городской гвардии. Краем глаза я увидела за высокой решёткой одного из поместий, как небольшая семья из четырех человек терпеливо ждёт на залитой светом террасе, пока двое мужчин-слуг торопливо грузят коробки и корзины на крышу самоходной кареты. Люди были слишком далеко, чтобы я успела увидеть что-то, кроме силуэтов, но при этом самый маленький настолько отчаянно тянул ручонки к женщине, что у меня от тревоги за них заныло сердце. Кто эти люди? Почему они бегут, ещё до того, как что-то случится?

Волк ответил, что таковы люди. Бежать — первая реакция, затаиться и подумать догадаются немногие. А задать нужные вопросы — на это и вовсе способны единицы. Укол был ощутим, я фыркнула и ничего больше не сказала.

Я шагала, спрятав ладони в широкие рукава. Ночная гильдия раскрыла ещё один секрет, обрядив меня в свою униформу: под рукавами они носили наручи на кожаных ремнях. Посмотрев на то, как собирается на дело Волк, я увидела, как он крепит к наручам метательные ножи. Хитро. Вот как ему удавалось доставать их «из воздуха». Надели такие и на меня, правда, ножей не досталось. «Хватит с тебя и стилета», — решил Волк, а я не спорила. Мне не хотелось лишний раз открывать рот. Берегла силы. Они понадобятся. Я не загадывала, что будет дальше, но пообещала себе, что не отдам свою жизнь задёшево. Кто бы на неё не покушался, пусть сперва заплатит сполна. В том числе Тень.

Я скосила глаза на чёрную кошку, следующую за мной по пятам. На её лоснящейся шкуре свет вёл себя совершенно непредсказуемым образом, будто жил собственной жизнью, а законы отражения его никак не касались. В какой-то степени оно так и было. Тварь пока что не принадлежала этому миру физически, поэтому все её метаморфозы отражались лишь в глазах смотрящего. Она не выросла больше, чем была, и это уже внушало крохотную надежду, что я смогу и дальше контролировать Тварь из Бездны. Тень услышала мои мысли и насмешливо сузила горящие внутренним огнём угольки глаз.

«Да. Мы ещё поборемся», — эта мысль крутилась по кругу, как потерявшая ориентир стрелка компаса.

Хуже всего было то, что я временами словно теряла связь с реальностью. Забывала дышать до тех пор, пока в груди не поселится тупая боль, уходящая с первым вдохом. Воздух обтекал меня нехотя, ощущался, как желе со вкусом пепла. Если сильно прикусить губу, фокус возвращался, но ненадолго. К запаху гари добавился вкус крови.

Не на пользу мне пошёл свежий весенний воздух улиц Верхнего города. Чем светлее становилось небо, тем сложнее было удерживать концентрацию. Казалось бы, должно быть наоборот, ночь должна давать Тени силы.

«Магический контракт, будь он проклят. Я нарушила приказ, вот в чём дело! — осенило меня. — Был ли в этом умысел короля? Дать мне невыполнимое задание, и дождаться, когда ледяные змейки запретной магии в наказание сожрут всё, что есть во мне от человека, оставив только Тень?»

Я больше не смотрела по сторонам. Меня волновал лишь плеск воды под подошвами. Я стремилась шагать тише, быть незаметнее, но все усилия были тщетными. От каждого шага по лужам разбегались круги. Красные фонари зыбко плясали под ногами и над головой, и мне мерещилось, что улицы залиты человеческой кровью.

А потом мы натолкнулись на них. Два человека лежали ничком поодаль друг от друга. Оба в чёрных мундирах, один — так даже со знаками отличия. Сотник. Волк подошёл к нему, присел рядом на корточки. Я остановилась в стороне, не испытывая желания подходить ближе. Мне и со своего места отлично видно, что сотник был мёртв. Я отвела взгляд, потому что смотреть на мёртвых было слишком трудно. На глаза попалась опрокинутая набок самоходная карета. Что за сила сумела подкинуть и отшвырнуть повозку? Днище было подпалено и варварски раскурочено, будто кто-то небрежно разрезал металл и отогнул в сторону.

«А ведь там, между колёс, в центре повозки должен быть закреплён магический кристалл! Может, вонючие зелья короля так работают?» — предположила я, покачиваясь с пятки на носок.

Волк зачем-то перевернул гвардейца на спину. Расстегнул пуговицы на мундире.

Стоять на месте было тяжело, сознание тут же уплывало, в глазах начинали прыгать чёрные точки, вытягивались полосами и дразнили неуловимыми шепотками. От сапог расходились круги, которые никак не успокаивались. Я переступила, неуютно поёжилась. Холодный вязкий воздух неохотно втягивался в лёгкие и растекался вместе с кровью по всему телу. Тёмная зеркальная гладь сознания причудливо трескалась, но пока держалась в рамках. Я была собой до тех пор, пока спокойна. Я думала лишь о том, что буду бороться столько, сколько понадобится. До самого конца — если понадобится. Мысли принимались гоняться за собственными хвостами. Я покрепче обняла себя за плечи. Такую странную форму приняло намерение держать себя в руках. Плевать. Лишь бы держаться. Дойти до барьера.

— Вот посмотри, — Волк разрезал ножом рукав мундира мертвого сотника, рванул так, что треск ткани услышали две кошки на противоположной стороне улицы, прыснули в разные стороны. Я разглядела знакомые очертания рисунка на теле. Тату «Человек короля» — как трогательно. А то мы не заметили. Перевела взгляд на Волка, который выглядел вдохновлённым своим открытием.

— И что? — собственный голос ощущался как облачко пара, выдохнутое из лёгких. Невесомый и тающий. Вместе с тем, жаль было потраченных слов, их и так немного осталось, и в каждом — минута жизни.

Волк поднял голову, глядя на меня снизу вверх. А брови, напротив, насупил. Тень при виде этого забавного зрелища фыркнула в жёсткие усы. Я едва заметно улыбнулась. Не стала ждать, пока он подберёт слова, чтобы объяснить свою догадку, потому что у меня были готовы возражения.

— У меня такая же, — пальцы потянулись к горлу, чтобы расстегнуть ворот, но лишь бессмысленно коснулись глухого ворота. Непривычный покрой одежды сбивал с толку, и я не сразу сообразила, почему мне не удаётся нащупать пуговицу. — Это традиция. Думаешь, король силой принуждает людей делать татуировки? Ты ошибаешься. Он даже не знает, что у меня такая есть. Я сделала её когда…

«Впервые убила по его приказу», — эти слова я не произнесла, но они повисли рядом: горькие на вкус, тяжёлые, как задохнувшиеся от долгого хранения меховые вещи. Я почувствовала их затхлый запах и зажала нос ладонью. Стало легче.

Волк порывисто поднялся и вновь сгрёб меня в объятия. Я задержала дыхание, потому что от него пахло лесным пожаром после дождя и мокрой землёй, и от этого сочетания у меня кружилась голова.

— Ничего не бойся, — глухо проговорил убийца, прижимая меня к себе всё сильнее, будто я выскальзывала из его объятий подобно просыпающемуся сквозь пальцы песку. — Я рядом.

«Я знаю», — молча ответила я, но не поняла, зачем он мне об этом сообщает.

— У меня мало времени, — мне стоило большого труда протолкнуть эти слова наружу, потому что из-за неумеренной тяги Волка к объятиям, мое лицо уткнулось ему в грудь ближе к подмышке.

— Да. Идём.

Больше он не отпускал моей руки. Идти стало легче. Я уже не забывала дышать, звуки не оборачивались запахами и наоборот, а картинка перед глазами не трескалась и не расплывалась. Рука Волка была тёплой, почти горячей, и это тепло было таким же умиротворяющим, как тот травяной чай, который Желтоглазый отдал мне в поместье. Дающим силу жить и бороться.

— Думаешь, магистры закрыли тот проход в кустах? — Волк обернулся ко мне, не сбавляя ход.

— Наверняка, — выдохнула я.

— Значит, пройдём через Железноголового, — в ярких глазах зажглась безуминка. Или просто блик так хитро отразился в роговице, что они будто вспыхнули внутренним светом. Я только головой покачала в ответ, но ничего не сказала. Чужак он и есть чужак, что с него возьмёшь.

Я замерла, исподлобья изучая обстановку.

Демон и убийца вознамерились разрушить легенду о неуязвимости Неспящих. Мы сможем прокрасться и сломать стража, возможно, наш подвиг останется в городских легендах, но что потом? Неспящие стояли на страже Академии, хотя в их железных руках не было силы, чтобы держать оружие. Всё, что от них требовалось: оставаться глухими к человеческим эмоциям. И Железноголовые со своей задачей блестяще справлялись. Ни один вор не проскользнул мимо красных глаз за годы беспорочной службы металлических человекоподобных стражей. Но главная защита Академии — вовсе не металлические чурбаны. Разбери их по винтику — и схлопочешь приговор в городском суде, а на территорию, закрытую куполом, всё равно не пройдешь.

Этой ночью всё изменится.

Да, если Новая Надежда короля и впрямь каким-то образом сумеет отключить купол с рассветом, нас некому будет остановить. Но ведь в этом случае вместе с нами гвардейцы войдут на территорию Сияющего квартала и… что будет потом? Перебьют всех жителей? Или сами станут жертвами самоуверенного монарха, допустившего в своих расчётах роковую ошибку? Что если оружия Академии окажется достаточно, чтобы противостоять гвардии?

Я не могла допустить, чтобы план моего жестокого хозяина сработал именно так, как ему нужно. Я сделаю всё иначе. Запретная магия, которая живёт в моей крови — это моя слабость. Она подавляет волю и заставляет меня подчиняться: исподволь, через боль, минуя мысленные барьеры, которые я тщетно воздвигала всю жизнь. Но она же — моя сила, она наделяет меня способностями, которые неподвластны обычному человеку. Я могу использовать эти силы, чтобы устроить по-своему.

Волк вскинул кулак, привлекая внимание, как делают гвардейцы во время охоты на преступников. Жестом указал на группу людей, собравшихся в кучку за зыбким экраном.

— Служба безопасности, — пояснил он и нехорошо улыбнулся своим мыслям, — Все четырнадцать человек, как считаешь?

— Так мало? — не поверила я.

— Терри среди них нет, я уверен, — Волк продолжал скалиться. — Под юбкой хозяйки ему самое место. Если она с самого начала всё это спланировала, то я даже не знаю, на чьей стороне безопаснее играть. Ты что думаешь?

Я промолчала. Волк кивнул тому, как растолковал моё молчание.

— Верно. Никогда не меняй стул во время партии. Удача не любит тех, кто любит пересаживаться.

«Ах вот в чём дело! А я думала, что Создатель просто ненавидит меня, — подумала я сумрачно, — оказывается, это потому что я меняю стулья».

— Если бы в Службе безопасности Академии было больше пятнадцати мундиров, твой король не зашёл так далеко, — наставительно сообщил Волк. — Верховный умник провоцировал задницу на троне, вот и допросился. А всё потому, что он не хотел выпускать своих рабов на свободу. Не дрожи так, Цветочек. Всё на мази. Более или менее.

Как это, когда «на мази» всего лишь «более или менее», мне предстояло узнать в следующие пару минут. Волк объяснил свой план двумя словами: «короче» и «пошли». Пока я так и эдак вертела эту головоломку, Волк уже направился вперёд. Я замешкалась на мгновение, глубоко вздохнула и последовала за ним. Ну вот. Сбылись мои худшие опасения. Волк, как настоящий мужчина, не удосужился обсудить со мной свои планы. Волк, Арри и Рин, даже старый мастер Парриш — какими бы разными не были, их объединяла общая чёрта: они брали решение проблемы на свои плечи, даже в том случае, когда мне было что сказать.

Неспящий безучастно смотрел прямо перед собой. Красные глаза выглядели уже не так впечатляюще на границе утра, как в полночь. Я нагнала Волка и ухватила его за рукав. Заставила остановиться. Кто бы мог подумать, что он вообще на такое способен: идти в заведомо проигрышную атаку. Или он всё же знает, что делает? Если вспомнить, сколь поверхностны его знания о магии, верится в такое с трудом.

— Какой план? Неспящим управляют магистры. Уничтожить его недостаточно.

Жёлтые глаза глядели с весёлым прищуром.

— Никак мы поменялись местами, девочка с ветром в голове? — Волк вдосталь насладился моим вытянутым от изумления лицом и только затем опустил уголки губ. Он и так стоял в тени, но лицо заметно потемнело, когда он перестал веселиться. — Тогда кого мы должны уничтожить, чтобы пройти? — голос тоже изменился, стал грубее и глубже. Стал ещё больше похож на голос убийцы.

— Магический экран, — я перевела взгляд на собственные руки, затянутые в чёрные полуперчатки. Сквозь полупрозрачные обескровленные пальцы была отчётливо видна мостовая. Я втянула сквозь зубы воздух, который пах горькой травой и сжала кулаки. — Вот сейчас я опять верю, что никогда не была человеком. Эта Древняя магия — сильная штука. Питается моей кровью, говоришь? А что, если никакой крови уже не осталось? Кто я в таком случае, если не Тень? Стоит ли жалеть о том, что у меня не получилось ничего исправить?

— К чему ты клонишь? — Волк схватил меня за плечи и порывисто развернул лицом к себе. — Ты человек! Ты незаконная дочь короля. Об этом все знают, спроси у Парриша, у принцессы, да хоть у трусливого магистра! Кому ты поверишь? Мы можем дождаться здесь, когда король включит свою глушилку, когда гвардия пойдет в атаку. Купол точно лопнет, а безопасники нам ничего не сделают. Да нам вообще не обязательно туда идти, наша цель — король.

Я отвела глаза.

— Там живые люди. В Академии. Я должна их предупредить. Пойду сейчас, — неохотно отозвалась я, раздумывая сколько в этом решении моей собственной воли, а сколько принуждения ледяных змеек, выпивших всё тепло в крови. В любом случае, после того как взойдёт солнце, а я не успею украсть кольцо, меня больше не будет. А раз так, нужно поторопиться.

Когда кровь застыла в жилах, а сердце бьётся едва-едва, развоплотиться легче лёгкого. Знала бы пять дней назад, в чём секрет, — ни за что не свернула на эту дорожку. Уж больно короткой она оказалась: я сама не заметила, как покатилась по склону вниз, а там гостеприимно распахнула голодную пасть сама Бездна.

Яркие глаза на смуглом перепачканном кровью и сажей лице расширились от потрясения. Волк пытался удержать меня, зачерпывал воздух руками, а я стояла и просто смотрела на него.

— Тень, не дури, слышишь? Есть другой путь, зачем идти напролом? — он свёл густые брови к переносице.

— Спасибо, что не убил меня: ни тогда, ни после, — сказала я, уверенная, что Волк не сумеет услышать. Призрак, или тень, или ветер — кем бы я ни была сейчас, мои слова человеческое ухо не улавливало. Волк и не услышал. Нахмурился, вглядываясь в моё лицо, будто читал по губам. Ну да, он почему-то мог видеть меня такой. Но я уже не узнаю, почему.

Я попятилась. Без труда проскользнула сквозь его пальцы. Развернулась лицом к магическому куполу, по которому пробегали волны и рябь. Купол жужжал как целый улей разъярённых пчёл. Он отталкивал воздух, и обычный человек из плоти и крови явственно ощущал сопротивление воздуха. А я — не ощущала. Сейчас у меня было куда больше общего с облаком на небе, чем с человеком.

Что Древняя магия, что новая — паршивая дрянь, если использовать ее для того, чтобы мучить и убивать. Прежде я не понимала, почему король, Алишер и Волк так ненавидят её. С недавних пор прониклась их отношением. Всего-то стоило надышаться ядовитым газом, из-за которого лёгкие и горло до сих пор жгло, будто их хорошенько сдобрили перцем. Ну и пережить восстановление магических пут после того, как яд всего на каких-то полдня подарил мне свободу. Король, конечно, был прав тогда, в разговоре с Верховным магистром. Магию нужно ограничивать. Неправ он только в своих методах. Ненавидеть магию, и подчинять с её помощью людей, лишать их воли — это непоследовательно и нечестно. Я протянула пальцы и погрузила их в упругий, сопротивляющийся воздух.

Не давая себе возможности передумать, поставила на кон все, что у меня было: свою жизнь. Положилась на свою догадку, что барьер пропустит меня целой и невредимой, и сделала шаг навстречу неизвестности.

Люди говорят, что магию миру дал Владетель, а что есть моя Тень, как не порождение Бездны? Поэтому я получаю неуязвимость. Тени ведь наплевать и на разрушающее действие магических зелий. Я рассчитывала, что убийственная мощь экрана также не повредит ей, но предпочла бы сперва найти подтверждение своей догадки в книгах, прежде чем совать голову в пекло.

Ну да, в тех самых книгах, которых я так и не нашла, сколько бы не искала. На страницах, где описана запретная магия. Утерянные секреты Древних Детей Небес. Нужно было спросить у Архивариуса, нашёл ли он ту книгу, да я вот не догадалась, как всегда.

Сомневалась я не зря.

Когда полупрозрачные пальцы охватил синий огонь, я поняла, что ошиблась. Оказалось, что Тень тоже может чувствовать боль — да ещё как! А что еще хуже: отдёрнуть руку не получилось. Она будто приклеилась, и вязкий воздух продолжал её медленно втягивать. Жгучее пламя проникло под кожу и потекло по венам, добираясь до груди. Ледяные змейки вступили в неравный бой, защищая своё гнездо от огня. Беспощадная магия уничтожала всё на своем пути.

Я закричала, но сама себя не услышала. Во всём мире повисла тишина, только сердитое жужжание магического купола ощущалось как вибрация воздуха. И вибрация эта нарастала, от неё заложило уши и заболели глаза. Я зажмурилась, но продолжала видеть под веками свет, по щекам текли капли огня.

Умирать было страшно. Оказалось, это намного больнее, чем я предполагала. Особенно сгорать заживо в магическом огне. Особенно если успеваешь понять, что ты не успел сделать то, что хотел, и никому не помог. Вот это самое страшное. Нет ничего хуже, чем бессмысленная смерть за пару шагов до цели.

Разве что…

Холодный воздух выплеснулся на меня, как ведро ледяной воды после парилки. Я рухнула на колени, задыхаясь, захлебываясь кашлем. Сорвала с лица повязку. Пальцы безуспешно пытались нашарить пуговицы на рубашке, чтобы расстегнуть, разорвать ворот: остудить пожар в груди. Проклятая одежда чужаков не поддавалась. Я оставила нелепую рубашку в покое и накрыла пылающие щеки ледяными ладонями. Стало легче.

Получилось! У меня получилось!

— Какого демона? Нет, ты смотри, смотри! — в отдалении переговаривались люди. Их возмущенные голоса были едва слышны, не всё, что они говорили, удалось разобрать.

— Там человек! Прошел через экран! Ты видел?

Я поднялась с колен. Тыльной стороной ладони отёрла рот. Как назло, вблизи главных ворот на круглой площади с фонтаном решительно негде было спрятаться от группы безопасников. Один из них указал на меня, и все они направились в мою сторону. Нас разделяло дюжины три шагов, не больше. Минута на то, чтобы прийти в себя? Какая роскошь…

— Король… — начала я, и не услышала сама себя. Какой-то невнятный полузадушенный хрип — это разве мой голос? Я сорвала голос, пока кричала, пусть меня никто не слышал?

«Король атакует Академию этой ночью», — беззвучно прошептали сухие губы.

— Ни с места! — крикнули мне. — Руки!

Я удивленно подняла брови. В груди вновь начал разгораться костер: меня охватил гнев. На магистров, которые не услышат, а еще больше — на себя саму. Потерять голос именно сейчас! И зачем я здесь в таком случае? Чтобы умереть?

— Это гильдиец! — выкрикнул один из магистров. Некоторые резко остановились поодаль. Другие и не подумали сбавить темп.

Сорванная с лица повязка болталась рядом с ухом. Лёгкие касания куска ткани раздражали и отвлекали. Я заправила её как следует, закрыла лицо. Гильдиец так гильдиец. Их громкая репутация сейчас мне на руку. Может, поостерегутся нападать. Хотя бы некоторые.

Я потянула из-за голенища сапога Иглу. Не для того Тень шагнула в жидкий огонь, чтобы сразу же сдаться магистрам. Одну смерть на сегодня пережила, хватит. Пусть швыряют в меня своими зельями или чем похуже, я найду чем ответить. Раз мне некуда бежать, я не стану бегать. Пальцы жгло так, что терпеть боль было выше моих сил. Не удержалась, мельком опустила глаза, чтобы понять, что с ними не так.

Оказалось, всё не так.

Над полупрозрачными костяшками плясали язычки синего пламени. И на второй руке так же. Вот ведь дрянь! Я встряхнула рукой, пытаясь сбросить холодный огонь, но он был будто живой, и, цепляясь за суставы, переполз на запястье. Сражаясь с очередной магической проказой, я подпустила одного из магистров слишком близко. Он подходил со стороны, бочком, шаг за шагом. Хотел захватить меня врасплох. Но его намерения выдали свои же.

— Тордеррик, отставить! — хлестнул властный голос.

Приказ возымел прямо противоположный эффект. Крепкий мужчина средних лет перестал таиться и ударил.

Я даже не успела увидеть, чем Тордеррик был вооружен, потому что он рванулся ко мне, ткнул чем-то тупым в ребра. Я замахнулась, целясь острием между золотых пуговиц. Он перехватил мою руку, как любил делать Волк, однако тут же разжал пальцы и взвыл. Перебитый нос Тордеррика почти касался моего. Я во всех подробностях рассмотрела, как черные зрачки в серо-зеленых глаза расширились, почти поглотив радужку.

Магистр отпустил меня, и отскочил в сторону, ошеломленно переводя взгляд то на меня, то на свою руку. Кожа на ней горела и чернела, распространяя отвратительный запах. Я скривилась — обостренное обоняние в драке совсем некстати. Безопасник бросился к фонтану, сунул туда обе конечности и застыл, тихонько поскуливая. Остальные переглядывались, оставаясь на местах. Еще тринадцать белых мундиров. Я выпрямилась, чувствуя себя одновременно выжатой досуха и победившей без боя.

— Ну? Кто следующий? — сорванным голосом прохрипела я.

— Окружай! — скомандовал высокий брюнет со злыми темными глазами. — Не дайте себя коснуться.

Магистры рассредоточились полукругом, заставив меня вынужденно вертеть головой. Одна против тринадцати — это слишком. Я выбрала высокого, с трехдневной щетиной, мужчину в качестве первого противника и не отрывала глаз от блестящей золотой пуговицы под выпирающим кадыком. Кадык дернулся.

— Это человек короля! — предупредил блондин.

— Изменённый, — поддакнули со стороны.

— Осторожнее, — предостерег другой. Он привлёк мое внимание тем, что расстегнул висевший на поясе плотный чехол и достал оттуда небольшой черный предмет вроде зажигательной коробочки, только длиннее. Отверстие для пламени хищно уставилось мне в лоб. Я криво усмехнулась, представив себе в красках, как он показательно щелкнет колесиком и демонстративно раскурит трубку прямо здесь и сейчас. Только вот трубки никакой у него при себе не было.

— Вы что, не видели? Это остаточный выброс энергии! Сейчас потухнет, тогда и поговорим, — опять выступил тот брюнет, что, очевидно, был здесь за главного.

— Не дайте себя коснуться, — процедил сквозь стиснутые зубы магистр с зажигалкой, глядя на меня, как на ужин.

«Вот именно», — я мрачно кивнула, переводя настороженный взгляд с одного лица на другое. Что странно — никто не выглядел удивленным. Максимум, раздосадованным. Как будто монстры, подобные мне, у них тут каждый день по улицам ходят, газеты разносят. Тот, кто просил коллег быть осторожнее, так даже заинтересован был, чуть ли не облизывался. Одним словом, психи.

— Брось оружие! — один из магистров сделал шаг мне навстречу, сам при этом поднял открытые ладони. Оценив, что со мной обращаются как с беспокойной лошадью, я презрительно фыркнула. Отступила. Крепче стиснула рукоять. Боль в обожжённых пальцах укрепляла мою решимость дорого продать свою жизнь. При этом первой бросаться в атаку не хотелось. Действия Службы безопасности обескураживали. Магистры больше не нападали. Остерегаются оказаться на месте Тордеррика, который замачивал сейчас обугленную кисть в фонтане под сочувственным взглядом друга?

«И долго будем так стоять и смотреть друг на друга?» — в этой фразе было слишком много слов, чтобы я решилась выговорить её вслух, поэтому ограничилась тем, что вопросительно подняла брови.

— Попробуй с ним поговорить, — подсказал один из магистров переговорщику. Но другой тут же ворчливо оборвал советчика.

— С этими разговаривать бесполезно. Там адекватностью и не пахнет.

— У кого сети? Обходим с фланга? — предложил один и тут же начал сам выполнять своё распоряжение.

Сеть тяжёлым грузом упала на мои плечи. И тут же свалилась к ногам: тлеющие ячейки доедали огненные змейки. Гибкая сеть плавилась, источая противный запах жжёной чешуи.

— Радек! Кто вас просил? Головой думать разучились? — зло прошипел брюнет.

— Глаза бешеные, видали? Сейчас кинется! — тревожно предупредил другой в противоположной стороне.

Ах вот как? Оскорбление попало в цель, из переполненной чаши терпения хлынула нетерпимость. Мне стало жаль тратить время на этот цирк. Все равно они ничего не смогут мне сделать, если даже сети расплавились. Чего я ещё жду? Гнев остыл, и его припорошило пеплом. Я опустила Иглу, провела свободной рукой от переносицы по щеке — стягивая повязку с лица. Ощутила на коже прикосновение холодного пламени, равнодушно подумала, что нехорошо будет спалить бровь и ресницы. Вроде обошлось, всё же странный живой огонь источал скорее холод, чем жар.

— Сами вы… — севший голос не дал договорить. Сплюнуть бы под ноги, чтобы показать, что я о них думаю, но во рту было сухо, как в пустыне. Выиграла я или проиграла, когда полезла испытывать на прочность бесплотную шкурку Тени? Как узнать?

— Это Волк? — с беспокойством спросил кто-то в этот момент.

— Это, вообще-то, девушка, — раздраженно отозвался тот, что стоял впереди. Он смотрел на меня всё так же: со сложной смесью досады и любопытства на лице.

— Нет, вон там стоит, чуть ли не носом купол ковыряет. Глаза жёлтые, нет? — не унимался один из магистров.

Как магистр смог различить цвет глаз? За маревом купола я не видела почти ничего, кроме силуэтов. Я изумленно уставилась на того, кто первым заметил Волка за куполом. Стекла очков на длинном носу отражали мягкое свечение. И глаза самого магистра терялись за бликами. Он и на человека был почти не похож из-за своих огромных очков. Куда больше смахивал на Хранителя — весь в белом, с трагическим выражением на лице и надрывом в каждом жесте.

— Неспящий остановит его, да?

— Отставить панику! Охотник не ваша забота. Этот через купол точно не пройдёт, — уверенности к концу фразы у говорившего поубавилось.

Я только головой покачала. Волк прав. Набирая в Службу безопасности более организованных людей, Верховный магистр куда лучше обезопасил бы свою Академию. Если только это не очередная игра. А что? Господин Арчер делал всё, чтобы заставить короля потерять лицо. Возможно, в далеко идущих планах умнейшего человека королевства, король должен был потерять не только лицо, но и голову.

Если поддастся на провокацию. А ведь Волк так и сказал… Как он так быстро всех раскусил? Ему следовало бы работать ищейкой с подобными талантами. Искателем.

— Король нападет с рассветом, — дождавшись, когда поток оскорблений и отрывистых команд стихнет, и мой хриплый шелест может быть услышан, я решила объясниться. Но слова берегла. Предупредить — предупредила, если бросятся, сами дураки.

Я двинулась вперёд, продолжая стискивать Иглу и недоверчивым взглядом сверлить мужчин в форме. Крохотные синие огоньки уже добрались до моих плеч. Должно быть, жуткое зрелище: человек горит и при этом не издает ни звука, а спокойно идет себе, никуда не сворачивает. Огоньки потихоньку гасли. Магистр уступил мне дорогу, коротко кивнул и подстроил шаг под меня. За ним последовали еще трое, держась в отдалении. Я разглядывала конвой исподтишка. Знаков отличия на белых мундирах никаких не было. Но что-то мне подсказывало, что рядом со мной идет человек, чье влияние в Академии немногим меньше, чем авторитет самого Верховного.

— Принцесса рассказала нам всё, даже предсказала, что вы придете. Или не придете — но этот вариант был бы куда хуже для нас, — негромко сказал магистр, не делая попыток сократить дистанцию. Выдерживал три шага, положенных дворцовым Протоколом.

Я хмыкнула. Независимо повела плечом. Хочет сказать, что всё происходящее настолько предсказуемо, что только моё появление здесь оставалось под вопросом? Я голову успела сломать за эти дни, несколько раз умереть и собрать себя по частям, но все равно до конца ни в чем не разобралась! А принцесса, значит, предполагала, что я приду!

Можно подумать, у меня был выбор.

— Экран серьёзно повредил вам. — Темные глаза за стёклами очков разглядывали меня как сломанную лампу. Я почти готова была услышать про «потоки», которые «не замкнуты», но магистр обошелся без уточнений.

— Вы. Знаете. Кто я? — проскрипела я через силу, выдавливая слова из саднящего горла по одному.

— Предполагаю, — поправили меня. — Но после того как вы прошли экран насквозь… я уже не столь уверен. Человеку, даже измененному, такой трюк не под силу. Вы пришли с сообщением для господина Арчера или принцессы?

Я кивнула.

— Мы проводим вас. Надеюсь, у вас не возникнет искушение применять силу. Это лишнее.

Я нахмурилась. Караул Службы безопасности в мундирах рядом с будкой Неспящего дал мне основания полагать, что Сияющий квартал сейчас похож разворошенное осиное гнездо. Я не знала, захотят ли слушать мои предупреждения, позволят ли беспрепятственно пройти к Верховному. Готовилась прорываться с боем. Смотрела на чересчур равнодушного Волка с раздражением и непониманием. Как можно оставаться безучастным, когда на носу гражданская война? Хуже того: резня. Меня трясло при мысли о том, чему я стала свидетельницей. Самоуверенная и злая улыбка короля всплывала в памяти ежеминутно. «Новая надежда», странные собственные магистры в противогазовых масках в Храме, стеклянные глаза сотника — неживые ещё тогда, когда он дышал. Я накрутила себя до предела и рвалась в Академию — спасать мир от безумца.

И что я здесь увидела?

Оказалось, в Академии все спокойно. Ни одного светлого окна. Ни звука. Все спят? Но как так вышло, что одна лишь Служба безопасности дежурит рядом с воротами? Неужели они не обмолвились ни словом с остальными? Верят в нерушимость магического купола? Опасное заблуждение. Создатель преподал мне слишком хороший урок, и я усвоила намертво, что верить нельзя никому. И ничему. Особенно тому, что выглядит незыблемым. Рухнет, обязательно на голову рухнет и завалит обломками — к гадалке не ходи!

— Где. Люди? — я решила говорить шепотом, чтобы не истязать понапрасну больное горло.

— Почти все в библиотеке, — сухо отозвался мужчина.

Он считает меня человеком короля, или гильдийцем, или демон знает кем еще, но ведет именно туда, где укрываются магистры, Арчер и сама Эсстель? Странно. Больше смахивает на ловушку, притом рассчитанную на откровенно глупую белую мышь.

«Некоторые ловушки никак не разрядить, пока не дотронешься», — неожиданная мысль прозвучала как чей-то печальный вздох.

«Как мышеловка у лавки Парриша?» — уточнила я. И кивнула своим мыслям. Магистр из Службы безопасности привел меня к высоким ступеням библиотеки. Здесь когда-то давно был самый великий храм всего Восточного побережья, а потом его отдали умникам ради развития науки. Я ступила на белый гладкоотёсанный камень, отшлифованный поколениями искателей истины и молящих о защите, и поняла, что следующий шаг будет тяжелее предыдущего.

Всегда смотрела на стены библиотеки с внутренним трепетом и надеждой на чудо, а сейчас не могла вынести укоризненный взгляд Хранителей-с-Витражей, виновато опустила глаза. Всю жизнь искала в этих стенах ответы на свои вопросы: человек ли я, есть ли в книгах рецепт, как мне стать свободной. Но пробиралась в этот храм всегда тайком, нацепив маску, как воришка. Сейчас я иду открыто, ничего не боясь и ни на что не надеясь больше.

«Вот ведь дурочка. Раньше у меня в любой момент был выбор, что делать и куда идти, а мне было мало свободы, хотелось больше, хотелось, чтобы как у принцессы. Теперь я могу только идти вперёд. И — никаких вариантов. Шаг влево, шаг вправо — уже пропасть. Вот теперь я почти поняла, что значит быть «как принцесса».

Осталось только выяснить, что думает по этому поводу сама Эсстель.

Для человека, который несколько лет своей жизни воровал книги из Великой Библиотеки, я довольно слабо ориентировалась на нижних уровнях. Мне не было нужды спускаться, ведь меня интересовали только книги, а не архив, лаборатория и — тем более! — не учебные аудитории, настолько огромные, что казалось, они способны вместить все население Сияющего квартала.

Соображения оказались очень близки к реальности. В Великой библиотеке и впрямь хватило места на всех. Скамьи, стоящие ровными рядами, заняли те, кто растянулся на них и спал. Женщины клевали носом, собравшись стайкой, одна из них стояла в отдалении от товарок и качала на руках плачущего младенца. Лицо её было опухшим от слез, но никто не стремился ей помочь, все только бросали раздражённые взгляды. Многие мужчины, особенно молодые, сидели на полу, на сваленных в кучу сумках, но нельзя было сказать, что в старом храме яблоку негде упасть. Все разместились относительно комфортно. Примерно как в залах ожидания на Пристанях — только скучающих в компании сумок и чемоданов людей было в десяток раз больше. И кораблей они здесь не дождутся. Академия отрезана от побережья, а жаль: уйти по морю для этих людей было бы самым простым и очевидным выходом.

Я неодобрительно покачала головой. Обитателей Академии можно было назвать напуганными беженцами лишь с натяжкой. Они выглядели неустроенными, оставшимися без крыши над головой беженцами — да! Но страха на уставших, сонных лицах я не заметила. Может, страх поглотила скука? Сколько они тут сидят и вот так ждут? Надо же, насколько я опоздала со своим предупреждением — самой смешно.

Мое появление вызвало такой же эффект, какой мог бы породить небольшой взрыв. Магистры повскакивали с мест, едва завидев нашу маленькую процессию. Меня провели по нефу, мимо зала, оставшегося за рядом колонн. Мой сопровождающий прибавил шаг, я тоже. Но черная одежда на мне слишком бросалась в глаза в этом царстве мрамора, белых форменных плащей и мундиров.

— Что произошло, Карьян? Кто это?

— А как же барьер? Он нарушен?

— Вы разве не должны оставаться у границы?

Конвоиры молчали, никак не реагируя на эти и другие вопросы, просыпавшиеся на нас как просо. Я опустила голову и отвела глаза в сторону. Не хотелось, чтобы кто-то меня запомнил и — хуже того! — признал во мне Эсстель.

Только один человек из толпы мог заставить меня вздрогнуть и вскинуть подбородок.

— Карьян! — требовательный окрик застал врасплох не только меня, но и моего сопровождающего. Он остановился, неохотно обернулся.

— Чего тебе, Терри?

Я смотрела на человека, который опирался всем телом на костыль, оберегая забинтованную ногу, и не узнавала в нем обладателя знакомого бархатистого голоса. Чёрные кудри с серебристыми прядками перехватывала напитавшаяся кровью повязка на голове, а один из рукавов синей рубашки болтался ниже локтя.

— Не пускай это к принцессе! Я же просил!

От потрясения я не сумела справиться с дыханием и подавилась кашлем. Зажала рот ладонью, но с приступом уже было бесполезно бороться. Его нужно было пережить. И дышать носом. Успокоиться. И прекратить проверять руки после того, как кашель закончит терзать грудь. Я незаметно вытерла ладонь о штанину.

До того, как я отдышалась, Терри успел ещё что-то сказать Карьяну. И получил в ответ:

— Не вмешивайся, это больше не твоё дело. Навоевался уже.

— Ты не можешь списать меня вот так просто! — возмутился Терри и шагнул вперед. Видимо, забыл на мгновение, что не может наступать на больную ногу. Едва не упал.

Лицо Карьяна исказилось. Он и не пытался скрыть сочувствие к раненому, густо замешенное на презрении.

— Ты сам себя списал Терри, и я тут ни при чем. Как я и говорил, Арчер слишком многое позволял тебе. Ты подставил принцессу, подставил Парриша и не оправдал моего доверия. Не надо за нами ходить — я сам спущу тебя с лестницы, если увижу наверху. Отступись от них обеих — и тогда тебе сделают новую руку.

С этими словами Карьян развернулся к Терри спиной и больше не оборачивался. Я запнулась на ровном месте, не в силах оторвать взгляд от искалеченного Терри. Ко мне потянулся один из молодых магистров, хотел взять за локоть, но вовремя отдернул пальцы. Ограничился просьбой не задерживаться. Я не стала спорить. Отчего-то чувствовала себя виноватой из-за того, что до меня нельзя дотронуться. Синие огоньки искорками осыпались с моей рубашки при ходьбе.

Я ещё несколько раз оглянулась. Терри остался стоять на месте у подножия лестницы, ведущей на второй этаж. Его светлые глаза сверлили белую спину лидера. Но в какой-то момент я поймала прожигающий взгляд на себе. Меня пробрала дрожь. Никто и никогда не смотрел на меня с такой ненавистью.

Что с ним произошло?

Карьян отвесил церемонный поклон красному креслу и доложил, что привёл девушку, прошедшую сквозь барьер. «Как вы и говорили, госпожа, она здесь», — сказал он. Я хмыкнула. «Как и говорили».

«Легко предсказывать то, что идёт в точности по плану, не так ли, принцесса?» — мысленно обратилась я к тому же креслу.

Эсстель почти терялась за высоким подголовником, сбоку глянешь — только тонкие ноги под складками юбки торчат наружу. На узких ступнях уютные домашние тапочки. На коленях лежала девичья записная книжка в легкомысленной розовой обложке с цветами.

Левая рука моего оригинала покоилась на перевязи, но — хвала Создателю! — всё же осталась при ней, голову умело забинтовали. Видели бы сейчас свою луноликую принцессу поэты, которые сравнивали сияние ее безупречной кожи с розенским мрамором! Лицо Эсстель выглядело так, будто она упала с бесконечной лестницы и все ступеньки пересчитала носом.

Но при этом яркие глаза горели все тем же непримиримым огнем, что и всегда. Я хорошо узнавала этот взгляд. В таком состоянии принцесса взрывоопаснее, чем зелье. Прицельный бросок вазой или оплеуха газетой — это меньшее, на что можно рассчитывать.

Я обошла кресло стороной, не веря, что у кого-то хватило дерзости напасть на будущую королеву. Когда я видела её в последний раз, она, хоть и изрядно потрепанная, не выглядела такой… поломанной.

Рядом с ней облокотившись о каминную полку стоял усатый мужчина в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и отмерял порошок, пересыпая его из пузатой баночки в склянку с узким горлышком. Когда мы вошли в кабинет, он на минуту прервал своё занятие, внимательно изучил мой костюм, осуждающе цыкнул языком, но ничего не сказал.

— Лансель не справился, — коротко доложила я.

Принцесса близоруко сощурилась, разглядывая меня с ног до головы. Разбитая верхняя губа плохо шевелилась, так что я не поняла, удостоилась ли я высочайшей улыбки или брезгливой гримасы. Уж на что я поднаторела в расшифровке движений мимических мышц, но затруднилась бы сказать точно, что она подумала, глядя на меня.

— Ты в порядке? — сухо спросила принцесса. Длинные пушистые ресницы легли на бледные щеки. Эсстель здоровой ладонью расправила складки платья на коленях.

Я кивнула. Если она не хотела говорить о Ланселе и «Новой Надежде» в присутствии посторонних, значит, у нее были на то причины. Я не собиралась настаивать и развивать эту тему.

— Вижу, тебе тоже досталось, — тон Эсстель стал на градус теплее. Её посиневшие губы тронула слабая улыбка. — Покажи мне правую руку.

Я поколебалась, не понимая, что на уме у принцессы. Потом все же нехотя повиновалась приказу. Но блестящие фиолетовые глаза смотрели не на протянутую ладонь, по которой ползали живые сполохи синего пламени. Эсстель вглядывалась в моё лицо, будто впервые видела. А может и впервые. На моей памяти принцесса всегда избегала смотреть на меня, и мне не позволяла — она считала, нет более достоверной дурной приметы, чем всматриваться в живое отражение.

— Зачем ты пришла?

Пепельные брови поднялись чуть ли не до повязки. А тонкие, почти птичьи пальцы продолжали оглаживать ткань на острых коленках.

Я растерялась. В каком смысле «зачем»? А сообщить о том, что Рин и Лансель под арестом, что плану короля никто не успел помешать — разве не цель?

А правда… Была еще одна причина. Эриену от меня что-то требовалось, разве нет?

Ведь был заказ. Был и сплыл. Когда я увидела сперва однорукого Терри, а затем избитую Эсстель — все остальное просто вылетело из головы. Странное чувство — не припомню, чтобы хоть однажды испытывала подобное. Обычно я всегда знала. Магический контракт заботился о том, чтобы приказ огненными буквами впечатался в голову: захочешь — не забудешь, не отмахнёшься.

Я прижала подушечку указательного пальца к переносице. Задумалась. Мысли ускользали от меня как солнечные зайчики. Близко, а не ухватишь.

— Тебя отец прислал? Что он тебе сказал?

— Сказал передать… какие-то слова. Но я не помню, что именно.

— Ты прошла через барьер? Насквозь? По его приказу? — Эсстель перевела вопросительный взгляд на Карьяна. Тот истолковал ее взгляд по-своему и отправил одного из своих подчиненных найти и привести господина Арчера.

«Немедленно», — сказал он. Я отметила это слово, совсем недавно слышала его в свой адрес. За эту ниточку и потянула.

— Он приказал… проникнуть в Академию, да, — я поймала воспоминание за длинное ухо и размотала его до самого начала. Вспомнила, что должна украсть перстень Верховного и магический кристалл — чтобы хоть немного затормозить превращение в демона, иначе с восходом солнца магия сотрет мою личность. Но…

Головоломка не складывалась. Я привыкла иметь дело с определенным набором деталей, а сейчас некоторые просто не укладывались в привычную картину мира. Несоответствие раздражало, даже кожа зудела от чувства неправильности происходящего. От ногтей на руках оставались белые дорожки, по которым тут же радостно устремлялись ручейки из синего пламени. Оно стало едва заметным, но оставалось ощутимо холодным.

— Ваше Высочество, лекарство. Выпейте всё, — лекарь решительно вклинился между нами, вынудив меня сделать шаг в сторону, чтобы не задеть его и не обжечь. Мужчина протянул Эсстель стакан с водой, в которой только что развёл порцию порошка. Принцесса вздохнула.

— Мастер Парриш, вы напрасно беспокоитесь обо мне. Взгляните, моя… — Эсстель запнулась и покраснела. Чтобы оправдать молчание, залпом выпила лекарство, будто в стакане было спиртное, а не микстура. Скривилась — да так выразительно, что я ощутила горечь на своих губах.

Дверь распахнулась, с громким стуком ударилась о деревянные панели. Я отскочила, прижалась спиной к шкафу с книгами и приготовилась драться. Сама не заметила, как вытянула Иглу. Карьян загородил Эсстель, положил руку на пояс, одним движением расстегнул чехол, в котором находилось что-то тяжелое и тускло поблескивающее. Но пока не достал. Ждал моего хода, а я медлила. От чрезмерно резких движений закружилась голова и стало трудно дышать. И потом, разве мне что-то всерьез угрожало сейчас?

«Боец из меня тот еще. Вся и надежда, что сами подойдут и загорятся», — я усмехнулась про себя, злясь, что внутренний голос окончательно растворился в мутной магической взвеси. Без него кто будет язвить и переводить в шутку каждую неудачу?

Я поискала в темных углах Тварь, но не нашла. Либо она растворилась до черных мушек, мельтешащих перед глазами, либо…

— Карьян! — глубокий звучный голос принадлежал Верховному магистру. Я скользнула равнодушным взглядом по седой треугольной бородке, по изумрудному шейному платку. Мое внимание приковал серебряный перстень-печатка на безымянном пальце правой руки. Символ Академии. Звезда, разрывающая своими лучами замкнутый круг. Взрыв.

— Она прошла через барьер. Кто знает, на что ещё она способна, — сквозь зубы процедил Карьян, не думая опускать руку.

Господин Арчер правильно истолковал мои намерения, и первым делом развернул перстень печаткой внутрь. Я вопросительно подняла брови. Верховный магистр взглянул на меня сквозь линзы волшебных очков.

— Интересный эффект, — пробормотал он будто сам для себя. Оглянулся на Эсстель. — Это она?

Эсстель подняла блестящие глаза к потолку.

— Она… — ее голос дрогнул. — Вы можете сказать, что с ней? Или только я вижу, что она… горит?

Верховный магистр качнул головой.

— Мне жаль, но у нас сейчас нет времени, чтобы спасать вашу сестру, принцесса. Сперва нужно разобраться с вашим отцом. Вы поклялись, что защитите Академию, пора выполнять обещание. А что касается девушки… если доживет — посмотрим, что можно сделать. Я бы предложил оставить её здесь под охраной и в компании лекаря — для её же блага.

Эсстель потёрла костяшками пальцев повязку на лбу. Виновато глянула на меня из-под длинных ресниц.

— Знаешь… — начала она. Я поняла, что она согласна с магистром и сейчас прикажет оставаться здесь, пока все не закончится.

— Король ждёт, что я принесу перстень… и большой магический кристалл, — с трудом выговорила я, едва справляясь с собственным голосом. Какие-то слова пришлось проговаривать беззвучно — я слишком торопилась. Но я не могла позволить им оставить меня здесь, не выслушав. Я пришла сюда, чтобы предупредить, а не сидеть под охраной.

— Вам следует беречь связки и поменьше говорить, — вмешался лекарь. Он говорил ворчливо и смотрел неприязненно. — Иначе всё будет ещё хуже.

— Мастер Парриш, у вас не будет какой-то настойки, чтобы помочь ей? — Эсстель сложила ладони в умоляющем жесте.

Второй раз послышаться знакомое до боли имя точно не могло. Какая ирония — не слышала о нём годы, а тут вдруг уже второй Парриш за пару дней. Я уставилась на лекаря исподлобья. Единственное, что могло бы указать на родственную связь между этим мужчиной и бывшим Архивариусом — это очки, вечно сползающие на самый кончик длинного носа и привычка смотреть прямо поверх оправы. Не самое достоверное сходство.

Лекарь сложил руки на груди и неопределённо покачал головой. То ли удивлялся наивности принцессы, то ли противился её просьбе.

Господин Арчер убрал руки за спину.

— Мой перстень? — с намёком на улыбку переспросил он.

Я кивнула.

Верховный магистр отступил на шаг.

— Это просто смешно. У нас нет времени на эти глупости, Ваше Высочество, — сказал он, глядя поверх моей головы. — Прикажите ей подчиниться или мне придется применить силу.

— Та…те… — сбивчиво начала Эсстель.

Я резко обернулась. Сердце замерло от ужаса перед неизбежным. Сейчас она опять позовет Тень, как тогда, в своей опочивальне, и всё начнется по-новой.

«Нет! Не зови Тварь по имени!» — хотела крикнуть я, но только успела открыть рот, как прозвучало совсем другое слово.

— Тамина! Прошу тебя! — воскликнула Эсстель и закончила уже тише. — Оставь это мне.

Повисла оглушающая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием магического огня в камине. Я пыталась осмыслить то, что только что услышала. Эсстель страдальчески кусала губу, умоляюще глядя на меня. Верховный Магистр несколько раз ударил ладонью о ладонь. Сухие хлопки прозвучали отрывисто и звонко.

— Какой значительный момент, господа и дамы. Я тронут до глубины души, — холодно прокомментировал господин Арчер. — А теперь позвольте напомнить, что у нас есть договоренность и совсем нет времени. Ваше Высочество? — он не договорил и многозначительно поднял брови.

Эсстель неловко встала, чуть заваливаясь в сторону здоровой руки. При этом записная книжка с тихим стуком упала на пол, будто хозяйка забыла о ее существовании. Карьян поспешил прийти на помощь, поднял книжку с пола и предложил принцессе опереться на его локоть. Эсстель приняла это приглашение без вежливой улыбки. Я видела, что улыбаться ей не только больно, но и совершенно не хочется. Она постоянно стремилась встретиться со мной глазами.

— Мастер Карьян, передайте эти записи Те… Тамине, — тихо попросила она.

— Это мое имя? — проскрипела я, глядя на протянутую мне книжку так, будто она могла броситься и укусить. — Тамина? Почему тогда?..

— Прочти это. А мне пора. Извини, но ты будешь в безопасности только здесь.

Карьян чуть ни ли силой всучил мне книжку в тонком переплете. Я, не думая, тут же скрутила ее в неподатливую трубку. Лишь на мгновение опустила глаза, проверить, не вспыхнет ли бумага в моих руках. А руки уже и не горели. За спиной Эсстель в стрельчатом окне вспыхнул красный диск солнца.

«Проклятье! Время вышло!»

— Меня создали. Чтобы я умерла вместо вас, — хрипло напомнила я. — Я не позволю…

«Не позволю вам идти туда, где вам может угрожать бессмысленная гибель. Король ясно дал понять, что он больше не дорожит нашими жизнями. Он и впрямь обезумел!» — я проговаривала все это мысленно, а сама искала — и не находила — на запястье госпожи браслет, читающий мысли. Зачем Эсстель сняла его? Насколько проще было бы объясниться без помощи слов! Получалось ведь раньше!

— Нет! Все не так, как ты думаешь! И тебя не создали! И ты не должна умереть вместо меня! Понимаешь? — на последнем слове ровный голос Эсстель задрожал, она отвернулась и вышла за дверь следом за Верховным Магистром и Карьяном.

В замочной скважине с той стороны провернулся ключ. Я попятилась, пока не натолкнулась спиной на кресло. Обошла его стороной и осторожно присела на краешек обитого красным бархатом сиденья. Спрятала горячий лоб и щёки в ладонях, выронив при этом записную книжку принцессы.

Лекарь опустился передо мной на одно колено и отнял мои руки от лица. Протянул мне стакан с водой, в которой красиво расплывались чайного цвета капли.

— Выпейте это. Полегчает, — он проявил настойчивость, видя, что я пытаюсь отстраниться.

Дурацкий стакан отчего-то все время стучал о мои зубы, хотя я ничуть не нервничала. Было бы с чего, в самом деле. Подумаешь…