Тео. Теодор. Мистер Нотт.

Глава 150. Битва за Хогвартс, часть 2

Паническое настроение, передавшееся от толпы колдунов, магов и волшебников Теодору, мгновенно улетучилось, едва буквально в паре футов от него щёлкнул затвор камеры столь знакомым звуком. Нотт заозирался, и увидел на стене Колина, к которому тут же протиснулся мимо прикрывшей рот в ужасе незнакомой колдуньи в домашнего вида мантии.

— Криви, ты что, журналистом заделался? Лучше бы палочкой махал! — брякнул Теодор, привлекая внимание парня. Гриффиндорец, не обращая на него внимание, сделал ещё один кадр, а затем всё же отнял камеру от лица и обратил взгляд на Нотта.

— Тео! Это будет величайшая битва современности! Это уже величайшая битва современности, просто посмотри на это!

Он махнул рукой в сторону Хогсмида. На небо, где всё так же, не переступая уже рухнувшую грань, кружили сотни дементоров, на дымящиеся даже в отсветах замка в пасмурную ночь остовы селения, на квиддичный стадион, где занялись пламенем трибуны от брошенных врагами чар. Нотт вздохнул. Ещё два часа назад он верил в их успех, как мог верить только восемнадцатилетний идеалист, но сейчас ему уже казалось, что враг сильнее и едва они смогут только сделать.

— Вот, держи, Фред просил передать. Или Джордж.

Теодор взял у Колина рацию, точь-в-точь похожую на те, что они использовали в начале осени для патрулирования замка. Мысленно он хлопнул себя по лбу, что даже не вспомнил о них раньше вечером.

— Спасибо, — искренне произнёс юноша. — А ты?

— Мы с Терри хотим совершить вылазку на тот берег Чёрной реки! С нами будут Луна, Скамандер и другие. Там егеря, но виадук уже подорвали, а перебраться они сами не смогут!

Теодор покачал головой.

— Не стоит. Защитой замка командует Кингсли, и каждая палочка на счету. Оставайтесь лучше здесь. Наша цель — пережить эту ночь… как минимум.

Произнося слова, Теодор косился на небо, подспудно каждый миг содрогаясь в ожидании того, как леденящий душу холод дементоров коснётся его кожи, но чёрные тени оставались где-то там, вдалеке наверху, словно соблюдая приказ Тёмного лорда, о котором он сказал, обрушив щит. Криви спустился вниз, закончив съёмку, а за ним последовали и многие другие, кто так же выбрался сюда по приказу и призыву, а сейчас опасался последствий в виде тёмных тварей. Под стеной переговаривались и непрестанно сновали туда-сюда кентавры, спешно готовившие луки и серебряные стрелы.

— Это посланник! — раздались голоса оставшихся на стене, привлекая внимание Теодора. И действительно, по дороге — или над дорогой — что вела к селению, двигался мужчина с короткими светлыми волосами. Тео оглянулся и понял, что он снова оказался единственным из хотя бы сколько-нибудь значимых лиц сопротивления на стене.

Вернувшись к надвратной площадке, он оценил увеличившийся внизу ров, что ещё вчера был лёгким едва заметным углублением. Сейчас же вновь зачарованные, поднятые и затворённые ворота широкий и глубокий ров отделял от дёрна и каменной площадки, где Филч, а потом и миссис Пинкертон осматривали их перед и после Хогсмида.

Воздух рядом с ним едва заметно всколыхнулся, как он успел заметить краем глаза, и чужое спёртое дыхание опалило его ухо.

— Проклятье, Нотт, — прошипел ему неожиданный Малфой, с которым он не перекинулся и десятком фраз за то время, что они оба были в Трапезном зале. — В замке кто-нибудь находил диадему?

— Какую диадему? — уточнил Теодор, догадываясь, о чём именно говорит Драко.

— Диадему Райвенкло, соплохвоста тебе в зад!

Малфой нервничал, и это было слышно. Посланник Тёмного лорда был всё ближе к замку.

— Я нашёл её. И обезвредил.

— Как?! — не сумел скрыть своего удивления Малфой.

— Смесь магического и маггловского, — ушёл от ответа Теодор. — Доверься, в ней не осталось и капли магии… магии Тёмного лорда, я имею в виду.

Он поправил сказанную фразу и понадеялся, что ушей Флитвика она не сумела бы достичь.

— Проклятье! — облегчение и гнев в равных долях слышались в словах младшего Малфоя. — Ты не мог сказать об этом, придурок? Мы потратили четыре часа!

— Никто не спрашивал до тебя, — огрызнулся в ответ Нотт.

Впрочем, ответа не последовало — по всей видимости, скрытый чарами дезиллюминации (ведь зелья Эдуарда Принца ему вряд ли кто-то показывал) парень уже убежал вниз по лестнице. Посланник между тем дошёл до запертых кованных ворот, что преграждали ему путь, но ни капли не были зачарованы — ведь вокруг них не было забора. Он освещал себе путь палочкой, и Нотт узнал этого мужчину. Когда он подошёл ещё ближе, распахнув кованную ограду простейшими чарами, Теодор подивился тому, как считанные месяцы, прошедшие с их предыдущей встречи, отпечатались тяжёлыми следами на когда-то холёном лице.

— Я — посланник Лорда Волдеморта! — громко, но одновременно с этим жалобно, произнёс маг, наложив Сонорус. — Выдайте Поттера или погибнете все до одного!

Люциус Малфой запомнился Теодору таким, каким он видел его на младших курсах. Лощёный длинноволосый колдун с платиновым цветом своих локонов, передавший Драко самые поганые качества из возможных — апломб, гневливость, завистливость, стремление самоутверждаться на фоне слабых и кичиться своим состоянием.

Теперь же он был… жалок. «Да. Жалок». Это было лучшее слово для описания того, как выглядел этот не старый старик с глубокими мешками под глазами, мелко подрагивающей в руке палочкой и бегающим взглядом. Он с опаской косился в сторону, куда убежали кентавры при его приближении, и, как казалось на вид, больше всего мечтал, чтобы это всё закончилось.

— Мистер Малфой! — крикнул ему со стены Теодор. Где-то справа заревел рог великанов, заставив поседевшего за считанные луны мага внизу дёрнуться. — Плохо выглядите!

— Выдайте Поттера, или умрёте! Нотт? Я не верю своим глазам. Ваш отец…

— Мой отец погиб по вине твоего повелителя, и даже твой собственный сын понял, что лучше быть среди тех, кто низвергает лича, чем тех, кто перед ним пресмыкается! — перебил его Теодор. — Стоило оно того в восемьдесят шестом, дюжину лет назад, а, Малфой?

— Ты всё слышал тогда, мальчишка, — расстроено, но всё ещё громогласно, сказал мужчина. — Мой сын… Драко в замке? Отвечай же!

— Драко на стороне света, Люциус Малфой! — ответила за него невесть откуда взявшаяся Гермиона Грейнджер, взмахнув отросшими по сравнению с мартом каштановыми волосами. — И он, как и все мы, не предаст Гарри Поттера!

Теодор затолкал вглубь сознания мысль о том, что сотни магов в замке, при виде дементоров, троллей, великанов и егерей на том берегу Чёрной реки были бы готовы сделать что угодно, лишь бы отвязаться от той авантюры, в которую влезли, прибыв в школу Хогвартс этой ночью.

Мысль об этом, впрочем, напомнила ему, что он сражался не за Поттера. Но против Тёмного лорда.

— Тёмный лорд может разбить всё своё немногочисленное воинство об стены Хогвартса, — с презрением произнёс он, молча наколдовав перед этим беспалочковый Сонорус. — На его стороне лишь тёмные твари и презренные черви вроде тебя, Малфой. Столько лет ты оправдывался, что не служил ему по доброй воле, но вот он ты — пресмыкаешься перед ним, гонимый и презираемый даже собственным сыном. Волшебники Британии, от Корнуолла до Керкуолла, выбрали сражаться!

Вокруг раздались несмелые крики и аплодисменты. Малфой никак не отреагировал.

— Скажите моему сыну, что я его любил! — крикнул он срывающимся голосом. — Он убьёт меня, но… ты прав, Нотт! Боритесь, может, удача вам и улыбнётся! ДРАКО, МЫ С МАМОЙ ЛЮБИЛИ ТЕБЯ!

Не дожидаясь никакой реакции, он развернулся и побрёл обратно по той же дороге, какой шёл к замку. Тучи, в отблесках которых пылали пожары вокруг замка, вдруг расступились, но лунный свет, к счастью защитников, не пролился на землю. Лишь краешек Луны виднелся в небесах.

— Говорит штаб, — ожила рация на его поясе. — Повторяю, говорит штаб. Проверка связи.

Теодор поднял рацию ко рту и первым нажал на кнопку.

— Это Нотт. Слышу хорошо.

— Фред, слышу хорошо. Подмор, слышу хорошо. Лонгботтом, слышу хорошо. Вуд, слышу хорошо. Джеррингтон, слышу хорошо…

Несколько десятков магов и колдунов ответили в рации. Это было неплохо, но это было недостаточно.

— Кто командует обороной надвратной башни? — спросил Теодор, дождавшись тишины.

— Хуч, — последовал ответ через несколько долгих секунд. — Она в пути.

— Я в пути, — подтвердил хриплый голос. Через пять минут она действительно молодцевато поднялась, лёгкими шутками взбадривая магов, что оставались на стене. Теодор отошёл, не мешая ей отдавать приказы по-аврорски, чётко и отрывисто.

Фигура Малфоя, бледными волосами и неярким дрожащим огоньком выделяющаяся на фоне темноты, добралась до границы щитов. Теодор недолго гадал, что сделает Тёмный лорд. Он увидел это своими глазами: короткая вспышка зелёного луча, и огонёк Люмоса, что освещал путь Люциуса, погас.

— Мерлин всеблагой, — прошептал он себе под нос.

— Луч-чники! — зычно скомандовал капитан кентавров, облачённый в какую-никакую броню вместо того, чтобы сверкать голым торсом, как другие конелюди. — Стрелы! По душесосам по готовности!

Лучники действительно рассеялись по ровной площадке перед вратами, вслед за уходом Пожирателя смерти поднявшись на неё со склона холма, пока копьеносцы и прочие воины-кентавары ближнего боя выстраивались правее. Мадам Хуч скомандовала приготовиться. Откуда-то сверху донесся знакомый голос кого-то из префектов прошлых лет, командовавший колдовать Патронус.

«Мы не сдадимся просто так», — с задором подумал Теодор, вскидывая палочку. Ему не пришлось долго искать воспоминание — филин вылетел из его палочки на одном кураже, и устремился вперёд и вверх, к туче, от приближения которой холодило кожу.

Ржание кентавров, вопли незадачливых соседей, поверженных магией дементоров, вой великаньих рогов и бой барабанов, крики заклинаний и грохот, всё это смешалось в одну какофонию, заставив Теодора зажмуриться. Он не понял, как, но его вдруг осыпало каменной крошкой, что мгновенно обожгла лицо и левую руку. Открыв глаза, он увидел, что зубец рядом с ним обзавёлся выщербиной, а грохот шёл от заклинаний Бомбарда, что издалека кастовали маги Тёмного лорда.

— Проклятье, ставьте щиты! Щиты! — надрывалась мадам Хуч, но её было едва слышно. Теодор последовал её приказу и почувствовал, как с подбородка что-то капает. Поднеся руку к лицу, он отшатнулся и едва не упал вниз со стены — даже в таком неярком свете было видно, что рука его вся была алой. Кровь.

Холод дементоров отступил, и уши заполнил шум, вместо глухого биения сердца, что так незаметно вытеснил все звуки. Кто-то с радости пускал искры, а Теодор, закрывшись щитами и привалившись к массивному зубцу куртины, видел, что дементоры поднимаются выше, туда, где их не могли достать стрелы, но где тоже были защитники-маги. Кто-то из них даже погнался за немногочисленными наездниками мётел, патрулировавшими воздух. Вскрик — и прямо на глазах метла со всадником, отклонившись от курса, влетела в стену, и неудачливый колдун мешком устремился к земле.

— Это Гаджен, ловец Пушек Педдл! — крикнул кто-то с земли. Теодор не завидовал этому квиддичисту, который почти наверняка переломал все кости. Костероста в замке по-прежнему не было.

Яростный рёв и лай привлекли его внимание. Отправив несколько ответных Бомбард в ответ на те, что продолжали крошкой и осколками осыпать защитников, он сконцентрировался на тёмных тенях, что приближались к площадке.

— Это волколаки! — проревел седобородый белобокий кентавр, тот, что вёл переговоры. — Вперёд, за наших жеребят! Надерём их меховые бока!

Он первый с копьём наперевес, и за ним десятки других, ринулись в бой, навстречу оборотням.

— Люмос Максима! — крикнул Тео, отправляя рукотворное солнце вверх, в небо, чтобы помочь кентварам найти своих целей. Луна шла к новолунию, а, значит, это были истинные оборотни, те, кто родился у заражённых ликантропией и мог «перекидываться» так же свободно, как анимаги.

Дикое ржание раздавалось с поля брани. Теодор не видел никогда, чтобы кентавры воевали так же, как сотни лет назад, когда они бок-о-бок с магглами выходили в бои в конфликтах за престол Тюдоров. Сверкали брызги крови с обеих сторон, и даже несмотря на превосходство в числе и слаженности, кентавры проигрывали. Их тонкая шеренга распалась на несколько, волки прыгали и сшибали конелюдов с ног, разрывали их на части, кусали, ранили когтями и калечили.

Пал седобородый вождь-магнар, а большой волк, что сразил его, даже поймав в бок пять метких серебряных стрел, не останавливался.

— Игнис Фламенти Лангоксидо, — негромко произнёс Тео, целясь палочкой точно ему в бок, когда тот прыгнул на ещё одного кентавра. Он даже успел впиться зубами в его тулово прежде, чем начать биться в конвульсиях. Огонь сжирал воздух в его нутре, его лёгкие, и фамильные проклятья Ноттов были тут к месту.

— Нотт, это ты его? — окликнул его Уильям Стоун, шестикурсник Слизерина, которого Тео узнал по голосу — кровавые разводы и копоть были на его лице. — Отличный улов, господин префект!

— Не ожидал тебя увидеть здесь, Уилл, — честно, пусть и невпопад ответил Теодор. — Но спасибо!

— Моя бабушка полукровка, и как бы я не хотел, чтобы мы все были чистокровными, этого не исправить! Поэтому я здесь, как и каждый! Авада Кедавра! — он неприцельно ударил по бросившимся вперёд, в атаку, разделавшись с теми кентаврами, кто не бросился бежать, волкам, и один из них споткнулся на полшаге, падая наземь уже человеческим телом. — Ненавижу!

— Секо Кварта Максима! — присоединилась мадам Хуч. — Режьте их, ребята!

Волков было едва полсотни, три четверти пережило кентавров, а сейчас они атаковали стены. Из темноты двигались тролли с дубинами, за которыми перебежками уже колдуны Тёмного лорда.

— Нотт, ты нужен на северной куртине! — ожила рация искажённым голосом Поттера. — Здесь для тебя есть тролли! Как на первом курсе!

— Слышал Поттера, а? — крикнула ему Хуч, добивая невербальным проклятьем опалённого оборотня, успешно перемахнувшего стену — но упавшего за ней уже бездыханным телом. — Мы здесь справимся сами!

Как бы он не хотел сказать ей, что лучше останется помочь, видя растекающиеся кровавыми лужами тела магов рядом с собой, тех, кто ещё минуты назад храбро кидал проклятья в волколаков, Теодор кивнул и, подхватив под руку парня лет на пять старше, работавшего в одной из хогсмидских лавок, которому проклятье одного из прихвостней Пожирателей попало в брюхо, сбежал по ступеням вниз.

Дворик был заполнен кровавыми следами, лежащими тут и там обломками и осколками камней из-за обстрела и снующими туда-сюда домовиками, что пытались помогать волшебникам.

Теодор пересёк его за пару минут и оказался внутри замка, столкнувшись с неожиданной баррикадой из камней и мебели, наваленной прямо перед входом. Обойдя её по сигналу темнокожей Келлы, что вместе с Лавандой колдовала над ней снова и снова, он сдал им своего постанывающего товарища и поспешил в Трапезный зал, спугнув выбравшихся поглазеть к выходу на сражение пятикурсников.

— Теодор! Ты ранен! — бросилась к нему Джинни. Зачарованный потолок Трапезного зала мерцал тревожными звёздами, пока сотни парящих свечей создавали полумрак под его сводами. Нотт провёл рукой по лицу снова — и она снова окрасилась в багрянец.

— Пустяки, — вздохнул он, позволяя девушке прочитать нараспев заживляющее ссадины заклинание.

— Никакие не пустяки! Так лучше. Как там, снаружи? — спросила девушка с затаённой надеждой.

— Оборотни, — мрачно ответил Тео. — Они разметали кентавров, но стена стоит. Великаны и тролли могут прорвать нас. Их вообще много?

— Дементоры загнали нас вниз, — вместо Джинни заговорила сидящая на полу в нескольких футах от них Гвеног, нога которой была помещена в деревянные тиски. — Некоторые даже рухнули. Мы не смогли сосчитать их, но великанов не меньше полусотни.

Это были плохие новости. Теодор выдохнул, сжав веки, и зашагал к Кингсли, непрерывно отдававшему команды, склонившись над столом. Джинни увязалась за ним.

— Штаб — Гриффу, Штаб — Гриффу, — беспрестанно бормотала его голосом рация в кармане. — На верхних этажах небезопасно, они прорвались через Астрономическую башню.

Они приблизились. Помимо Кингсли рядом с ним был никто иной, как дознаватель Шепард. С момента их предыдущей встречи он осунулся и похудел, его лицо стало уже, а на висках отчётливо виднелась седина. Руки волшебника слегка подрагивали, а сам он сидел и напряжённо вглядывался в карту Мародёров, что была расстелена на столе, показывая сотни и сотни резидентов Хогвартса.

— Кингсли, — кратко поприветствовал его Нотт. — Я ненадолго. Поттер сказал, что великаны ломят?

— Вот тут, — ткнул ему палочкой в карту темнокожий маг, отвлекшись от того, чтобы сосредоточено чертить в воздухе какие-то руны формулы чар. Северная часть замка, ближняя к Запретному лесу, действительно была по кромке стены обступлена именами Грогу, Рагонар, Эрен и Йегер, которые противостояли нескольким десяткам наслоившихся друг на друга имён волшебников. — Ты решил направиться туда?

— Пока что стены стоят, — пожал он плечами. — Какой у нас план?

Кингсли вперил свой недовольный взгляд в его глаза.

— План? — глухо прорычал он. — А какой был у тебя план, Теодор Нотт? Ты поднял этот мятеж здесь, когда мы ещё не приготовились к решающим сражениям, и теперь спрашиваешь, какой план у нас?

Теодор отступил на шаг и, чувствуя, как краснеет, опустил взгляд.

— Я… я подумал, что мы победим, если все маги объединятся против Него, — тихо проговорил Теодор. Это была ложь. Не полная правда.

«Я поверил в ту идею, что передал мне осенью Карамеди. Что все родители ринутся защищать своих детей. И вся Британия единым порывом опрокинет Тёмного лорда».

Дети были заложниками в замке, и все это понимали. У кого доставало мозгов.

— …щайте Хогвартс! — раздался властный голос Макгонагалл из приоткрытых высоких дверей зала, за которым последовал громкий скрежет камня. Шотландка вошла в зал с царапиной на щеке, без привычной шляпы и очков, с распущенными волосами, и проследовала к Кингсли.

— Это было опрометчиво, Нотт, — смягчившись, сказал Кингсли, пока Минерва ещё не подошла. — Мы не готовились к такому. Мы несём потери. В покойницкой уже не одно и не пять тел. Студенты Хогвартса жертвуют собой. Ты готов понести ответственность за их смерти? Надеюсь, что да.

— Я разбудила стражей замка, — горделиво произнесла пошатывающаяся колдунья, наконец, дойдя до них. — Они справятся с теми, кто придёт с Астрономической башни, и не только!

Теодор кивнул и посчитал за лучшее удалиться. Джинни коснулась его плеча, догнав у дверей.

— Ты снова уходишь, — прошептала она. Теодор лишь кивнул. Ему было страшно, и он не был гриффиндорцем. Но он был политиком, хотел им быть, и потому понимал, что лишь личной отвагой он может затмить гибели тех, кто доверился ему.

«Личная отвага».

Он перевёл взгляд на миг на Молли Уизли, хлопотавшую вокруг раненых, что вереницей то и дело попадали в Трапезный зал, ставший госпиталем, и сделал шаг к девушке, стремительно коснувшись её губ своими и прижав её тело — к своему. Миг они провели как одно целое, и так же стремительно он разорвал их поцелуй.

— Я вернусь, — тяжело дыша, чувствуя напряжение везде, сказал он, — и мы продолжим.

— Обязательно, — так же тяжело дыша ответила она, — возвращайся.

Нотт бросил на неё последний взгляд, и развернулся, едва ли не побежав в сторону лестниц.

— Игнис Фламенти Лангоксидо! — закричал Теодор в приступе бессильного гнева, поднявшись с камней на истерзанной стене замка. В сторону Запретного леса между замковой стеной и внутренними помещениями не было никаких двориков, они были застроены десятилетия, а то и столетия назад, но это не мешало великанам с тупой злобой долбиться туда, чтобы пробить кратчайший путь к стоявшему на каменистой скале Трапезному залу.

За миг до того он стал свидетелем, как дубина великана буквально размозжила пятикурсника Пита Мелларка с хаффлпаффа. Его возлюбленная Китнесс Эвердин буквально выла, как банши, пока прочие участники битвы, включая Поттера, пытались сделать хоть что-нибудь.

Огромная тварь с висящим рогом на шее, уродливо напоминавшая в своей сути человека, покрытая лишь повязкой на её уродливых бёдрах, замерла и уронила дубину вниз, попытавшись разорвать горло.

— Что ты сделал? — крикнул ему в ухо Поттер, пытаясь перекричать скрежет боя вокруг. Теодор не ответил, пытаясь удержать концентрацию, но неожиданно тварь указала прямо на него пальцем, отняв руки от горла. Будто бы что-то поняв.

Это тут же заставило трёх прочих гигантов обратить внимание на него, и он был вынужден дёрнуться в сторону, спасаясь от просвистевшего рядом огромного бревна, ставшего игрушкой-тараном в руках исполинского чудища. Тварь, которую он держал под проклятьем, которая уже рухнула на колени, смогла вздохнуть и на карачках попытаться уползти к лесу — но Тео надеялся, что смог ранить его смертельно, испепелив всё, что было в его лёгких.

— Авада Кедавра! — крикнул отчаянно укутанный в ставшую пыльной красную мантию незнакомый аврор, и зелёный луч с его палочки попал точно в глаз гиганта с бревном — но тот не умер и не завалился. Глаз лопнул с оглушительным чавканьем, забрызгав кровавыми ошмётками всё вокруг, а тварь стала будто бы берсерком, начав колотить огромным бревном всё подряд.

Нотт вслед за гриффиндорцем юркнул в обычно перегороженный коридор, что вёл к холлу мозаики в египетском стиле.

— Проклятье, как их остановить? — задался вопросом очкарик.

— ПОТТЕР! — закричал кто-то сзади. Теодор мгновенно выставил щит, тут же спавший из-за проклятья, а сам Поттер — применил, пробормотав что-то невразумительное, неведомое проклятье, которое отбросило напавшего на них сзади на десяток футов.

— Это Пожиратели! — не веря своим глазам, констатировал Теодор.

— И это очень плохо! Плевать на великанов, вперёд, если они уже в коридорах, нужно спасать!

Импульсивно дёрнув головой, Поттер выхватил заклинанием палочку павшего мага и, пригибаясь, ринулся вперёд, ожидая, что Нотт последует за ним. Глядя ему вслед, Тео достал рацию и доложил в неё то, что случилось, в ответ на что сквозь шум услышал от кого-то из братьев Уизли, что Пожиратели действительно прорвались внутрь и рвутся с верхних этажей вниз.

Бросив взгляд назад — уже светало — Тео устало потёр глаза кулаками. Он чувствовал себя разбитым и поверженным. То, что казалось ему да, страшным, но недолгим действом, растянулось и длилось уже пятый кряду час. Великаны громили внешние стены древнего замка, оборотни и дементоры были призваны лишить защитников надежды и растерзать как можно большее их число, иначе и быть не могло, но это были тёмные твари, которых было приятно и привычно калечить и убивать.

В конце концов, Защита от тёмных искусств была в основном сосредоточена все эти годы на тварях, а не на людях, и от тёмных искусств их учил защищаться лишь Муди. И то, не сам Аластор, а другой маг под его личиной.

И Амбридж, конечно же. «Жаль, что я не могу вызвать авроров — они и так здесь. На обеих сторонах», — саркастично и зло подумал Теодор, сплюнув на камни и утерев грязное лицо рукавом.

Снаружи не умолкал грохот. Нотт отчаянно мысленно пожелал великанам разрывной диареи, и вдруг вспомнил, что его резерв так и не был задействован.

Он ринулся обратно, к свету, лишь чтобы отпрянуть назад, затаскивая за собой загонщика барсуков, Энтони Оттербёрна, всё пытавшегося, отчаянно рискуя собой, ослепить великанов.

— Проклятье, Нотт, я почти попал! — воскликнул он ломающимся голосом от негодования.

— Четверокурсников отправили в спальни!

— Сам ты в спальни! Они убили моего дядю! Это Уркхарт пусть прячется под матрасом, а я буду сражаться!

Нотт критически оглядел юношу в изодравшейся одежде, которую в пару взмахов палочки восстановил, заодно почистив и лицо квиддичиста от гари и пыли. Тот покраснел от неожиданной заботы, словно бы стены не сотрясались от ударов, воздух не ревел от криков, а вспышки не говорили, что отчаянно отбивавшиеся защитники Хогвартса не собирались сдаваться.

— Ладно. Ты сможешь попасть по бочке, когда я её подниму?

— Что?

— Я подниму бочку в воздух, её нужно будет поразить Экпульсо и Инсендио, — объяснил Теодор. Очередной удар бревна пришёлся совсем рядом с их выходом со стены, да так, что пара кирпичей упало вниз. — Сможешь?

— Д-да. Большая?

— Дерри, принеси бочку от Тюбера, — скомандовал властно Теодор, и миг спустя эльф появился перед ним, левитируя бочку над собой.

— Это целый баррель! — ахнул Оттербёрн. — В таких перевозят нефть! Магглы… она очень хорошо горит!

Нотт смерил его взглядом и кивнул.

— Это почти то же самое. Вперёд. Вингардиум Левиоса! Мобиликорпус! Давай, как она будет над головами!

Теодор выпрыгнул, прижимаясь к стене, чтобы иметь точку опоры, и неотрывно следил за полётом наполненной гноем бубонтюберов тары вверх, к макушкам двух великанов.

— Подожди… подожди… — бормотал он себе самому, надеясь, что всё пройдёт успешно. Другие маги, целые и раненые, не обращали внимание на его задумку, а вот великаны беспокойно стали размахивать руками, пытаясь поймать небольшую в их масштабах бочку. — Сейчас!

— Экспульсо! — неуверенно крикнул хаффлпаффец. — Инсендио!

Бочка лопнула, разбрызгивая гной во все стороны, и формулу второго заклинания Теодор уже даже не расслышал — так отчаянно и громко заревели атаковавшие замок великаны, пытаясь убрать со своих голов и лиц жгучую субстанцию. Все трое оставшихся ревели, а тот, что уже был ранен в глаз, не просто ревел, а катался по земле, бросив прочь своё оружие.

— Инферно Вортекс Максима! — крикнул, не слыша сам себя, Теодор, и тут же перед ним возник и полетел на врагов смерч, огненный вихрь, вытянувшийся на десяток футов. Миг — и пузырящийся гной вспыхнул, выжигая всё, до чего он успел коснуться, а вместе с тем огонь объял и самих великанов.

— Почему ты не сделал этого раньше! — закричал на него, ковыляя вдоль стены, в практически лишившейся зачарований красной мантии тот аврор. — Я тебя спрашиваю, парень!

— Это великаны, — ответила за него усталая профессор Граббли-Планк. Теодор не думал, что это была она, узнав лишь по голосу. — Они иммунны к таким проклятьям сами по себе, к магии стихий… но мистер Нотт проявил смекалку.

Раздалось шипение — это один из великанов, объятый пламенем, рухнул в воду, издав предсмертный крик. Замолкшие защитники смотрели за тем, как в облаках пара великана утаскивают в воду щупальца огромного кальмара. Двое других исполинских титанов от магии замерли, догорая, у опушки леса, а ещё один продолжал упорно пробираться в чащу.

— ГРОКХ! — раздалось откуда-то из леса, и огненный столб, которым был великан, подкосился и рухнул.

— Проклятье, мы что… победили? — неуверенно спросил Оттербёрн.

Будто бы в тон его мыслям зашипели голоса в рации одновременно у Граббли-Планк, аврора и Теодора. О том, что к Больничному крылу почти пробились Пожиратели.

— Нет, мы выиграли стычку, но не сражение, — вздохнула профессор, поднимаясь с обломков камней. — Вперёд, мы нужнее в другом месте.

Они бежали по коридору. В холле в египетском стиле остались тела — людей с палочками и учеников Хогвартса. Безжизненные, мёртвые, потерявшие самое ценное, что было у волшебников. Жизни. Отнятые кем-то, кто уже покинул тот зал. Вслед за ними, вслед за Поттером, что должен был проходить там же, они двигались по коридорам, отправленные по сигналу из «Штаба» к Больничному крылу вшестером. Столько оставалось магов, переживших битву с великанами.

Картины на стенах визжали, кричали, шумели и шелестели при их приближении. Одни их персонажи боялись, как огня, любой фигуры — другие подбадривали защитников замка.

Теодору было страшно, как и остальным, пусть он себе и не признавался. Тёмный лорд и его слуги были куда страшнее, чем очередной ночной кошмар. Ночные кошмары не могли забрать жизни у магов. Слуги Тёмного лорда могли.

«Это ведь я, я, я всё это устроил», — билась в голове мысль. «Я готовился к этому сражению, я выгнал Снейпа. А теперь я страшусь последствий».

Они замерли у поворота, из-за которого доносились голоса и стелился дым, и вдруг картина, рядом с которой остановились маги, издала страшные крики. Там сгрудились шестеро персонажей — две девушки с летнего этюда были укутаны хорохорящимися юношами-охотниками с собакой. На глазах изумлённых магов девушки, одна и другая, занялись огнём, не нарисованным, но настоящим. Их соседи пытались что-то делать, одна из загоревшихся фигур даже выскочила на соседнюю раму, а огонь последовал за ней, и там и осталась выжженым пятном.

— Проклятье, — прошептал себе под нос Оттербёрн. Теодор чувствовал, что этот эпизод тоже будет ему сниться в кошмарах. Если он выживет.

— Вперёд, вперёд, — скомандовал аврор. — Там свои.

Они вышли к площадке побоища. Догорали мантии на искорёженных телах, а близнецы Уизли, Ли Джордан и Анджелина Джонсон, все четверо в копоти, ходили меж ними и заклинаниями проверяли, есть ли живые среди сожжённых тел.

— Что… что здесь случилось? — поражённо воскликнула Граббли-Планк. — Мистер Уизли!

— Отбросы прорвались в замок, мэм, — печально поведал один из близнецов. — Пришлось поймать их в капкан. Егеря же любят загонять в капканы своих жертв, знаете об этом? Вот и мы их… загнали!

— Но виадук был разрушен, — вспомнил Теодор.

— Мы волшебники, Тео, — насмешливо ответил ему второй близнец. — Они тоже. Были. Самоучки с чужими палочками. Сам-знаешь-кто лишился полусотни бойцов, а методы… Больничное крыло в порядке. Мы поставим ещё сюрпризов здесь, а вы будете нужнее в штабе. Внешнюю стену разрушили, там важен каждый.

Теодор поспешил последовать их совету, отправившись к лестницам, и Энтони увязался за ним, а остальные направились к окнам и верхним куртинам, и аркам, с которых можно было колдовать по наступавшим снизу. По пути пара юношей наткнулись на Терри Бута, сидевшего на полу с неестественно выгнутой рукой, которого подхватили с собой.

Внизу, в нижнем холле, ситуация изменилась. Баррикада, которую проходил Теодор, была размётана по всему холлу, и когда они вышли из проёма коридора от часовой башни, все трое инстинктивно отпрянули назад. Враги подобрались так близко к входу в замок, укрываясь за обломками, что весь холл пересекали тут и там росчерки колдунств, поражающие щиты и отлетающие от иных щитов.

— Протего Максима!

— Протего Тоталлум!

— Пр… кх… протего!

Загородившись щитами, они выскочили обратно, стараясь не упасть на рассыпанных по всему полу коридоров сапфирах и рубинах, разбитых из колб факультетского соревнования. В центре зала творилась магическая фантасмагория — четверо магов величественно и недвижимо, как глыбы, стояли, отражая и беспрерывно атакуя тех, кто пытался штурмовать Хогвартс.

Теодор узнал статную Августу, бабушку Невилла, которая даже в этот страшный час не избавилась от своей экстравагантной шляпки. Как Колосс Родоса она водила руками, сотнями чар достигая и опрокидывая противников, тварей и людей, поддерживая перед собой щиты. Рядом с ней стоял незнакомый маг в фиолетовой сутане, творивший неизвестную зелёную волшбу. Подобравшись между раненых и обломков ближе, Теодор понял, что он выращивает магическую изгородь у самых дверей через раскрошенные плиты, которые враг вынужден преодолевать.

Пока они подбирались, меткий мертвено-зелёный луч преодолел все барьеры и добрался до третьего мага, ещё одного незнакомого старика. Четвёртый, друг Дамблдора Элифас Дож, закричал в гневе.

— Это изумительное зрелище, — прошептал восхищённый хаффлпаффец. — Но лучше бы я его никогда не видел.

Теодор был с ним согласен. Его обуял желчный гнев. Злоба на себя, на других, на всё вокруг. Будто беспутный гриффиндорец, он вдруг отделился от своих товарищей и ринулся вперёд, прикрываясь щитом, тут же лопнувшим от посланного кем-то красного луча, и поставленного вновь.

— Меня учил Муди, — прошипел он себе под нос, поднимаясь в полный рост и поднимая палочку. — Специально к такому случаю!

Злобная ярость выплеснулась, прочерченная двумя росчерками палочки. Щит лопнул, отразив проклятье куда-то наверх, откуда посыпались камни и пыль, но Теодор не обратил внимания. Сотни обломков, воспарившие с пола, как снежки, плотной, выбивающей картечью устремились облаком к дверям и оттуда вперёд, к стенам. Его ярость была беспощадна, и его гнев придавал ему сил. Слитные крики боли, скулёж и стоны со стороны врага сменились ликованием и триумфальным рывком вперёд со стороны защитников замка. Чувствуя жжение на лбу, он выбежал вслед за остальными, не таясь и не скрываясь, и на его глазах через пролом чёрным факелом выбирались Пожиратели, беспомощно оставляя подранков и оглушённых за собой.

— УРА! ХОГВАРТС! БРИТАНИЯ! — закричали волшебники. Это было ликование — враг отступал.

Кто-то даже запустил фейерверки, другие, кто был умнее, стали спешно восстанавливать баррикады и стены, помогать раненым и стреножить врагов.

Тео сел на залитые чем-то мокрым истрескавшиеся ступени крыльца Хогвартса, чувствуя опустошение. Силы начали покидать его, а лоб продолжало жечь.

— Теодор! О, Магия! — подбежала к нему профессор Спраут. — Ты ранен! Скорее…

Он не позволил себе потерять сознание, получил порцию заживляющих чар и три капли рыжего зелья на стакан воды, благодаря чему чувствовал себя лучше уже через несколько минут.

— Наши потери — сорок шесть волшебников, кентавров не считали, — мрачно вещал Кингсли. — Противник потерял больше. Тёмные твари, в большинстве своём, не стоят подсчёта. Сейчас мы отбросили его с основных направлений, добровольцы и ветераны Аврората зачищают верхние этажи замка.

— Что мы должны делать дальше, Кингсли? — громко спросила у чернокожего волшебника мадам Лонгботтом. — Какой у нас план?

— Держаться нету больше сил! — поддакнул ей покачивающийся мужчина в квиддичной форме «Нетопырей». — У них ещё полчища дементоров! Мы сожгли тысячи гигантских пауков! Трелони расшибла все свои хрустальные сферы!

— Наш план… — начал было Кингсли, но он не успел закончить даже эту фразу. Своды замка содрогнулись от грома голоса. Другого голоса, вновь разнесшегося по Большому залу. Высокий, холодный и ясный, он, казалось, исходил отовсюду.

«Проклятье, здесь он звучит страшнее, чем там!» — содрогнулся и сам Теодор.

— Вы храбро сражались, — заговорил голос. — Лорд Волдеморт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете, один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волдеморт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым.

— Теперь он так говорит! — возмущённо крикнул кто-то рядом с ними. — Он обещал убить нас всех, а теперь говорит так!

— Мы надрали задницу его сволочам! Надрали! Да!

Раненые, перевязанные маги, те, вокруг кого сновали добровольные помощники немногочисленных медиведьм и колдунов, ликовали вместе со всеми — хотя Тёмный лорд всего лишь дал им лишний час, чтобы выдохнуть.

«Чтобы дать сбежать всем тем, кто больше не хочет сражаться», — подумал Теодор, и нахмурился. И вид Шеклболта и Шепарда намекал, что не только он понял это.

— А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер, — продолжил после паузы этот голос вновь. — Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнется снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого, мужчин, женщин и детей, каждого, кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час.

— Плевать на Поттера, — прошипел Гольдштейн с перевязанной головой, — но хотел бы я знать, где и правда он обретается со своими приятелями!

— Я здесь, — спокойно ответил на его окрик Гарри Поттер, появившийся вместе с Грейнджер, Малфоем и Уизли в буквально десятке футов от них из ниоткуда. — И я стоял в строю, как и каждый из вас. Прикрывал спины другим, в отличие от некоторых, Нотт. Рисковал собой, в отличие от тех, кто командовал из задних рядов, Кингсли. Приближал победу, в отличие от тебя, Энтони.

Он оглядел всех собравшихся — раненых и здоровых, испугано ринувшихся после слов Тёмного лорда внутрь и тех, кто был готов снова пойти сражаться. Студентов, добровольцев, чиновников и обывателей. Авроров и егерей, преподавателей и торговцев. Тех, кто дерзнул поддержать призыв и выступить против Тёмного лорда в эту ночь.

Гулко забили часы. Наступало утро. Шесть ударов — шесть часов утра.

— Тёмный лорд — не человек, — сказал он громогласно. — Его слуги боятся его силы, но он не человек. И я уничтожил те якоря, что держат его на этом свете, — его взгляд на миг замер на лице Теодора, будто бы он сомневался в его результате. — Остались лишь двое. Он сам и его змея. Это страшная, чёрная магия, но мне напророчено повергнуть его. И я сделаю это. Убью его змею и его самого.

«Проклятье, он правда собирается идти в Запретный лес!» — подивился Теодор.

— Гарри, ты не можешь! — ринулась к нему Луна Лавгуд. — Там слишком опасные мозгошмыги!

— Всё будет хорошо, Луна, — ответил он, приобнимая девушку. — Жди меня, и я вернусь. Всё будет хорошо!

Под звуки зала, заполненного людьми, Гарри Поттер быстрым шагом устремился к дверям, и никто не посмел его удержать.

— Нет! — крикнул Кингсли, когда мальчишка был уже в дверях. — Это ловушка, Поттер!

— Мистер Поттер, куда вы собрались?! — воскликнул фальцетом столкнувшийся с ним в дверях Флитвик.

— Гарри, мы не пустим тебя! — прорычал Невилл.

Гарри Поттер накинул на себя мантию-невидимку, которую не мог различить глаз Теодора, и был таков.

Многие маги, и Теодор в их числе, поддавшись импульсу, ринулись вперёд, к дверям. Людской поток столкнул его с Артуром и Гринграсс, вынес их во дворик, и оттуда они сами, расталкивая друг друга, забрались на стены по лестницам и мосткам, аккурат для того, чтобы увидеть, как Гарри весело помахал рукой на склоне, обернувшись к замку, меж кровавых луж и тел кентавров и людей, отдавших жизни ночью, и скрылся вновь под своей мантией.

— Так весело, отчаянно, шёл к виселице он, — негромко продекламировал райвенкловец Митчелл, оказавшийся рядом с ними. — В последний час, в последний пляс пустился крошка Джон.