Товарищ маг

Глава 15

Удаляться далеко от линии фронта мне не хотелось, потом придётся долго выбираться обратно, и на этот раз одному. Встал серьёзный вопрос, каким образом мне избавиться от охраны и от полковника, который сидел и работал с какими-то бумагами. Освободив руки, для чего имелось нужное заклинание и сделать это не составит особых проблем, я должен решить, какой магией приложить окружающий конвой. Можно усыпить, но если хоть немного ошибусь, уснут и пилоты, а пока я до них доберусь, эти шакалы могут запросто направить самолёт к земле, разбиваться в мои планы не входит. Также можно попытаться убить охрану, но и тут проблема, могу повредить самолёт, а нам ещё лететь обратно к фронту и пересекать его. У меня нет никакой возможности связаться с советскими солдатами, поэтому нас наверняка попытаются сбить.

В общем, всё хорошенько обдумав, решил усыпить эту дружную друг к другу и враждебную ко мне компанию, только действовать аккуратно не получилось. От пут избавился легко, верёвки просто сгнили и трухой упали на пол. Охрана к этому времени уже расслабилась, на резкое изменение обстановки отреагировал всего один человек. Он крикнул что-то по-немецки и даже успел передёрнуть затвор, после чего уснул, как и весь самолёт, кроме меня. Быстро освободив ноги, я помчался в кабину пилотов. Их было два и ещё радист, правда, сейчас он меня не интересовал.

Дверь оказалась закрытой, но меня это не сильно смутило, выбил её без проблем, сломав замок. Тут же применил заклинание на одного из пилотов, дрыхнувших в креслах. Самолёт на удивление шёл ровно, благо, что эти двое не дёрнули штурвалы, просто обмякли в креслах. Один даже штурвал не отпустил, видно капитан воздушного судна. Кроме него я никого в себя приводить не стал, пусть спят. Вот полковник удивится, когда очнётся в советском плену.

Похоже, пилот был не из военной кости, очень сильно он испугался, когда я приставил к его глазу нож.

— Разворачивай самолёт, — приказал я, но в ответ на меня смотрели непонимающим взглядом, пришлось показывать всё жестами. — На восток лети, разворачивайся. Гуд?

— Гуд, гуд, — закивал пилот, после чего начал медленно закладывать вправо, уходя на разворот.

Вот плохо, что немецкий не понимаю, а выучить пока не могу, нужно слишком много сил для использования магия разума. Чтобы продемонстрировать, что ждёт пилота в случае непослушания, я перерезал глотку радисту у него на глазах, не сильно хотелось это делать, но деваться некуда. Впрочем, мой пленник серьёзно впечатлился, я даже подумал, что он потеряет сознание, но бледность лица понемногу пропадала. Но даже если отключится, быстренько верну его в реальность.

Обычно по ощущениям обратная дорога занимает меньше времени, но не в этом случае, время тянулось очень медленно. Я постоянно смотрел в окно, ожидая, что вот-вот появятся немецкие истребители и вынудят нас сесть на грешную землю. Видел вдалеке точки, но боги пока миловали, что радовало. Смущал наш радист, была вероятность того, что эта сволочь с рацией должен каждый раз выходить на связь и передавать об обстановке, а тут такая задержка. Правда, пилот тоже сообразил, что если немцы возьмутся за наш самолёт, то помру не только я, но и он тоже, а умирать этому человеку совсем не хотелось. Несколько раз он менял маршрут, когда видел впереди точки, чтобы не сталкиваться с самолётами своих товарищей, наши днём редко летали.

Часа через два мы пересекли линию фронта. Даже с такой высоты были видны зигзаги окопов. Один раз нас обстреляли с земли, правда, без всякой пользы, вообще не попали, несмотря на то, что самолёт полз довольно медленно. После пересечения фронта мы летели на прежней высоте ещё минут сорок. Пилот не испытывал никакого беспокойства, а значит, горючка ещё была. Я не видел смысла лететь дальше, не хватало ещё, чтобы наши сбили. Это за линию фронта они днём не летают, ну или делают это редко, а вот тут запросто могли встретиться.

— Давай вниз, — приказал я пилоту и показал жестами, чего хочу, до него вроде дошло.

Где расположены наши аэродромы, я не знал, к тому же они прикрыты зенитками, соваться туда точно не следовало. Немец понял, чего от него хотят и начал искать площадку, сильно снизившись, едва не касаясь деревьев. Вскоре недалеко от деревни появилась ровная площадка, куда он и направил теперь уже мой самолёт. Потел фриц нещадно, поэтому я предпочёл держаться покрепче. Одно дело садиться на подготовленный аэродром, а совсем другое — вот так в чистое поле с ухабами.

После очередного подскока мне показалось, что мы сейчас перевернёмся, но повезло и на этот раз. Самолёт ещё немного потрясло и, спустя примерно десяток секунд, он остановился. После остановки пилот выключил двигатели и затравленно на меня посмотрел, покосившись на радиста.

— Не бойся, — хлопнул я его по плечу, — жить будешь.

Немец что-то пробормотал на своём, разумеется, я его не понял, просто усыпил и всё. Конечно же, пролёт такого самолёта не мог остаться незамеченным, деревня довольно большая, летели мы днём, поэтому ждать гостей долго не пришлось. Пока они до нас добирались, я переоделся. У меня же забрали всю мою одежду и переодели в форму красноармейца, но вещи взяли с собой, они аккуратно лежали в ящике, видимо уже успели оценить. Справедливо рассудив, что её могут прибрать к своим рукам местные граждане, я решил напялить свой дорожный костюм и плащ. Благо, всё было чистое.

Бежать вприпрыжку в деревню я не собирался, нас там точно видели и, скорее всего, сюда уже отправили солдат. Если пойду сам, то могу запросто нарваться на пулю, а этого очень не хочется. Я просто вылез из самолёта и вытащил всё оружие, которое нашёл у немцев, а его было немало и свалил это кучей у самолёта. Сам же облокотился на колесо и стал ждать.

Долго ждать не пришлось, заходящий на посадку немецкий самолёт видело много людей. Из деревни уже выехали две полуторки и резво, насколько им позволяли двигатели, направились ко мне. В кузовах находились красноармейцы. Не доехали они до нас метров триста, выгрузились и цепью направились в сторону самолёта, пришлось вставать.

— Руки вверх, фашистская гадина! — Поприветствовал меня молоденький лейтенант, наверное, только из учебки. — Стрелять буду!

Молодые все до единого, лет по восемнадцать-двадцать, не больше.

— Побереги патроны для немцев, лейтенант, — заявил я, даже не подумав поднимать руки. — А в деревне случайно нет сотрудников НКВД? Ну или хотя бы других командиров постарше?

Повёл я себя правильно, лейтенант хоть перестал изображать грозное лицо, видно растерялся.

— Ваши документы! — Всё же приказал он.

— Нет у меня с собой документов, я из глубинной разведки. Мне нужны сотрудники НКВД. Срочно отправь за ними бойцов.

— Если Вы разведчик, то зачем НКВД? — Проявил любопытство один из бойцов.

Вот тут я едва не впал в ступор, так как не знал, кому подчиняются разведчики. Может, не НКВД и я что-то путаю.

— Лейтенант, позови сюда кого-нибудь званием повыше, чем у тебя! — Рыкнул я. — Пошли какого-нибудь солдата. Или для тебя это невероятно сложная задача? А уже им я всё и объясню, не для твоих ушей мой рассказ. Остальным прикажи, чтобы собрали оружие. И ещё, в самолёте немцы, семнадцать человек, один из них немецкий полковник с документами, его тоже нужно доставить в НКВД или к сотрудникам контрразведки для допроса. Немцы все спят, не надо нервничать. Только аккуратнее с ними, не разбудите, а ещё лучше сперва их хорошенько свяжите.

Видимо я так до конца и не убедил лейтенанта в своей лояльности. Он всё же оставил двух бойцов меня охранять, остальные занялись немцами.

— Этот мне помог сюда добраться, — сообщил я командиру, когда вытащили тело пилота. — Хоть и не по собственному желанию.

— Разберёмся, — деловито заметил парень. Ну конечно, был повод для гордости, ещё на фронт не попал, а уже полковника в плен взял.

Долго начальство ждать не пришлось. Похоже, быстро доложили о том, что взяли в плен целого полковника, а это чин немалый, тем более разведчик, наверняка много интересного знает. В любом случае про меня он знал слишком много, всё, что и наши. Кто знает, может быть, кто-то слил обо мне информацию, не могли они это от пленных узнать.

Я не смог выяснить, где нахожусь, сказали только, что примерно в двухстах километрах от Москвы, фронта слышно не было, мы находились в советском тылу, что радовало. Прибыл целый майор НКВД с сопровождением, грубо со мной обращаться не стали, приказали грузиться в полуторку, после чего повезли в деревню, майор возжелал устроить допрос.

— У вас имеется связь с Москвой? — Поинтересовался я.

— Здесь вопросы задаю я, — сотрудник НКВД сходу решил показать кто тут главный.

— Ага, задавайте. Только не мне, а например, вон тому немецкому полковнику, он скоро должен проснуться. А перед допросом свяжись с Москвой. До этого со мной работал капитан Звягинцев Сергей Михайлович, он из вашего ведомства. Передайте, что маг вернулся из плена и привёз ценного немецкого разведчика, которому было поручено меня поймать.

— Молчать! — Заорал майор. Не понравилось ему моё спокойствие. — Отвечай на вопросы.

— С начальством со своим свяжись, иначе самому допрос устроят, с какой целью ты препятствовал моему возвращению на фронт, нет ли в этих действиях преступного умысла или работы на врага. Кстати, можешь связаться с каким-нибудь известным доктором, они все обо мне знают, я много занимался лечением.

— Ты же вроде из глубинной разведки. — Усмехнулся майор.

— Наврал лейтенанту, чтобы они не натворили глупостей, мне лишние отверстия в теле ни к чему. Повторюсь ещё раз, свяжись с Москвой. Уверяю, это в твоих же интересах.

Видно заставил я этого сотрудника задуматься, он забарабанил пальцами по столу, после чего встал и вышел.

Ничего хорошего от потери нужного государству объекта Звягинцев для себя не ждал. Ситуацию усугубляло то, что кудесник попал в плен живым, лучше бы просто умер, так было бы проще. К сожалению, выполнить приказ и устранить объект не дал охранник по фамилии Грушин, человек невероятной ловкости и силы. После того как пришли советские войска, его и всех остальных сначала на машине, а потом на самолёте отправили в Москву. В аэропорту всех разоружили, к великому удивлению мужчины, даже Юра не стал этому противиться, отдал всё, даже свой рюкзак. Как оказалось позже, книги, которую кудесник постоянно таскал с собой, в нём не было, успел куда-то спрятать, наверняка осталась в той щели, где они прятались от немцев. Небольшой конфликт возник только тогда, когда Юре приказали снять одежду.

— Мне что, голым тут ходить? — Возмутился мужчина. — Или свою отдашь?

Надо сказать, что встречали их сотрудники НКВД.

— Надо будет, голым походишь, — огрызнулся один из бойцов.

— Ну, давай, попробуй меня заставить! — Оскалился Юра. — Много таких было!

— Оставь его! — Бросил командир своему подчинённому, шагнувшему к здоровяку, который только ухмылялся, ожидая приближения. — Позже переоденется.

Отряд разделили, сотрудников НКВД повезли на одной машине, а гражданских, к коим приписали Юру — на другой. Впрочем, двух девушек и мужчину вскоре тоже разделили.

— Не переживайте! — Крикнул им на прощание охранник мага. — Господин скоро вернётся и всех нас найдёт, он всегда держит своё слово.

— Побыстрее бы, — улыбнулась Василиса. — С ним весело и людям всегда помогаем.

— Молчать! — Рявкнул один из конвоиров и пнул Юру.

Терпеть такое отношение здоровяк не стал и отвесил сотруднику такую сильную пощёчину, что тот на короткое время расстался со своим сознанием. Дальнейшего развития событий не последовало, вмешалось начальство и бойцы расселись по местам. К большому удивлению воина, его посадили за решётку, хотя никакой вины на нём не было. Принесли еду, есть которую было невозможно.

— В наших рюкзаках были припасы, можете их сюда принести? — спросил он у конвоира.

— Жри, что дают! — Был ему ответ. Пришлось поглощать непонятное варево.

Только Альхам лёг, чтобы отдохнуть, как его потревожили и заставили куда-то идти. За столом сидел один из сотрудников НКВД, указавший на стул напротив себя.

— Присаживайся, разговор у нас будет длинный, — вежливо сказал он. — Итак, как долго ты служишь Скворцову Константину Сергеевичу?

— Всю свою жизнь, — пожал плечами мужчина.

— Он когда-нибудь говорил, что хочет перейти на сторону немцев?

— А разве он перешёл на сторону немцев? — Удивился мужчина. — Такого не было.

— Ну как же, это случилось при свидетелях, он сам к ним вышел. Возможно, уже сотрудничает.

— Так там мирные жители были, которых немцы убить хотели, если бы он не вышел, — усмехнулся Юрий. — А вот Вы бы в такой ситуации вышли или нет?

— Тут вопросы я задаю, — нахмурился следователь. — Попрошу на них отвечать и не отвлекаться. Ну что, он говорил, что хочет перейти на сторону противника? Может, он был чем-то недоволен?

— Он не переходил на сторону немцев, его взяли в плен, как и сотни тысяч других ваших бойцов, — продолжал гнуть свою линию Юра. — У него даже мысли не было работать на немцев. Кто ж виноват в том, что вы не можете держать границу?

Следователь от такого заявления побагровел, но сдержался.

— А почему ты не записался на фронт добровольцем? — Спросил он. — Ты сильный мужчина, мог бы нашим солдатам помочь.

— Я воевал, — сказал Юрий. — На фронте был, а куда-то записываться не считаю нужным. Запишусь, если только господин мне прикажет.

— Ты ему так верен? — Удивился следователь. — Позволь спросить, почему?

— Потому что считаю это правильным.

— А если бы он позвал тебя с собой в плен к фашистам, пошёл бы?

— Без всяких колебаний, — ответил мужчина.

— А если бы он согласился служить фашистам, продолжил бы ему служить?

— Разумеется, — кивнул Юра, ничуть не смутившись, а следователь от такого заявления чуть не поперхнулся. — Только вряд ли он кому-то служить будет, только себе. А вы девчонок тоже в клетку посадили, так же как меня? Кстати, не могу понять, а за что меня в клетку бросили? Я же на вашей стороне воевал.

— Простая формальность, — отмахнулся следователь. — Вы были в тылу врага, следовательно, вас нужно допросить и провести проверку.

Ещё час следователь задавал вопросы, получая на них короткие ответы, причём отвечал Юра так, что можно было уже сейчас расстрелять его как изменника Родины и пособника фашистов, несмотря на то, что мужчина не являлся гражданином Советского Союза и считал, что вообще не должен воевать за коммунистов. Правда, никаких строгих мер против него применять не стали, начальство чётко дало понять, что трогать этого человека нельзя.

Звягинцеву повезло меньше, он не выполнил приказ, поэтому допрашивали его довольно жёстко. Дошло даже до рукоприкладства, но чересчур сильно не били, больше для порядка. Начальство на самом деле было очень обеспокоено тем, что кудесник попал в плен к фашистам, вот и пытались найти крайних, на роль которого капитан подходил как нельзя лучше. Впрочем, предыдущие заслуги, а они имелись, спасли от более жёстких мер. На третий день допроса в камеру Звягинцева пришёл сам Судоплатов.

— Ну что, Сергей Михайлович, готовы и дальше Родине служить? — С усмешкой спросил он.

— Так точно, — кивнул капитан.

— Повезло тебе, кудесник твой объявился. Собирайся, сейчас отправляешься за ним. Хотели другого приставить, но у тебя с ним хоть какой-то контакт налажен. Будете с ним дальше работать.