Товарищ маг

Глава 7

Очнулся я ночью, рядом горел костёр и кто-то храпел, но я не стал показывать то, что пришёл в себя, несмотря на боль в спине и груди. Хотелось узнать, где вообще нахожусь и не попал ли в плен к неприятелю. Тут ко мне кто-то подошёл и укрыл, было прохладно. Справедливо решив, что фашисты вряд ли будут так заботливы, я всё же открыл глаза. Около меня сидела Василиса, она позаботилась о том, чтобы раненый не продрог.

— Здравствуй, отважная Васька, — поприветствовал я её, а девушка вздрогнула от неожиданности. — Спасибо, что вытащила, долг теперь у меня перед тобой, жизнь спасла.

— Да это не я, — было видно, что девушка смутилась. — Это Юра, он и меня тоже тащил, когда я сильно устала.

— Значит, смогли вырваться? — Подвёл я итог. — Сколько человек с нами?

— Около шестидесяти, всех раненых немцы перебили. Я видела, как они прорвались в лагерь и начали расстреливать людей, всех подряд, даже детей. Бабашку мою убили, ну а мы ничего сделать не могли, пошли прорываться, Юра сказал, чтобы за ним бежала, ну я послушала.

— Из командиров кто-то есть?

— А как же, тот старший лейтенант, он сейчас спит, тоже получил ранение, только в руку, товарищ подполковник тоже жив. Весь штаб погиб, они нас прикрывать остались. Да и всё равно не смогли бы уйти, слишком поздно спохватились.

— Тебя, смотрю, тоже ранили? — Увидел я глубокую царапину на лице.

— Угу, — кивнула девушка. — Почти не болит, скоро пройдёт.

— Иди сюда, помогу, — сказал я.

— Там у нас ещё раненые есть, Вы бы лучше их посмотрели, а я потерплю. Вам тоже помощь нужна, синяки на спине и на груди огромные.

— Нормально всё, — отмахнулся я и начал вставать. Мне как будто действительно кто-то от всей души съездил в грудину, даже дышать тяжело, но повреждений внутренних органов точно нет.

Себя лечить не стал, отправился туда, где стонали раненые солдаты. Везунчики, ничего не скажешь, во время прорыва они получили ранения, но их взяли, не бросили. Правда, один ночью всё же скончался, видно, пуля угодила в кишечник.

— Вон у тех с краешку самые тяжёлые ранения, — прошептала мне Васька, боясь разбудить спящих. — Лучше с них начать.

— Хорошо, — кивнул я и склонился над первым раненым, ранение было в живот.

Я знал, как действует лечение, боль проходит сразу, это было видно по раненому парню, он даже заулыбался во сне или в бессознательном состоянии. К моей великой радости, сил хватило на всех, до их полного излечения ещё далеко, нужно будет проходить ещё не раз, но смерть уже точно никому не грозила.

— Никак не могу в это поверить, — проворчал старший лейтенант, когда я оказал ему помощь, до этого он усиленно делал вид, что спит. — Даже не знаю, что теперь думать, колдун ты какой-то.

— Называй меня магом, — усмехнулся я. — Колдун, это как будто что-то злое.

— Волшебник тоже подходит, — прощебетала Василиса.

Бойцы начали просыпаться, кроме раненых. До этого раздавались частые стоны, а сейчас они стихли, вот люди и проснулись из-за изменений. Ко мне тут же подскочил Юра и сунул в руку ложку и банку тушёнки. Тоже вымотался, обычно он сразу же просыпался, а сейчас пришёл в себя только когда галдеть начали и сразу же захлопотал.

Какие у тебя дальнейшие планы, товарищ маг? — С усмешкой в голосе спросил меня старший лейтенант.

— Как какие? — Удивился я. — Фашистов бить, долго они тут торчать не будут, а потом выйдем на большую дорогу.

— Костя, их можно переносить? — К нам подошёл подполковник, хмурый как грозовая туча и указал на раненых.

— Можно, только аккуратно, — кивнул я. — А вы, никак, прямо сейчас идти собрались?

— Да, нужно поднимать лагерь и уходить дальше. Немцы совсем недалеко, только из-за ночи следом не сунулись, нужно разорвать дистанцию.

— Ночью вдалеке была перестрелка, — подал голос один из бойцов. — Похоже, напали на одну из прорвавшихся групп.

— То-то и оно, — кивнул мужчина. — Подъём! Десять минут на сборы и выдвигаемся.

Как оказалось, в нашем отряде были не только бойцы и Василиса, но ещё три женщины и два маленьких ребёнка, одного мне довелось лечить. Они сидеть не стали, а когда началось отступление, если бегство можно так назвать, помчались следом за солдатами. Как уже было сказано, никакого совместного прорыва не было, каждый сам по себе, собрались в группы и помчались в лес, где уже было полно немцев. Все дороги, даже самые плохенькие, были забиты их техникой. В общем, вырваться удалось далеко не всем, нам очень повезло, подполковник смог собрать группу и ударить кулаком по неприятелю.

В начале войны Советский Союз терпел серьёзное поражение, армия отступала с тяжёлыми боями. Сказывалось превосходство немцев в воздухе, подразделения просто не могли нормально перемещаться днём, делали это под постоянной бомбёжкой. Немцы не жалели никого, уже были свидетельства того, что они бомбили не только солдат, но и мирных жителей, двигающихся вглубь страны. Фашисты старались убить как можно больше людей.

Противник очень быстро занял огромную территорию и приблизился к Смоленску. Потрёпанные пограничные войска пришлось вывести в тыл для пополнения, а свежие армии ещё не успели подтянуться к линии фронта, были на марше. Передовые подразделения уже вступили в бой с противником, времени на развёртывание просто не хватало. Для советского командования стало полной неожиданностью, когда немцы снизили активность наступления, а на некоторых участках так вообще перешли к обороне.

Причину узнали быстро, каким-то чудесным образом смогли освободиться взятые в плен советские солдаты. Они не только освободились, но и смогли захватить большие советские склады вместе с ремонтной базой немцев. После этого красноармейцы развили бурную деятельность, частично перекрыв дороги, по которым снабжали немецкие войска. Само собой, такую угрозу фашисты не пожелали оставлять за спиной, тыловые части возникшую проблему не решили, поэтому они развернули часть своих наступательных сил, чтобы уничтожить подразделения, образовавшиеся в тылу.

К сожалению, оказать существенную помощь бьющимся в окружении солдатам просто не могли. Начали забирать раненых, привозить боезапас, но это было возможно только ночью. По сути, группировка была обречена, но требовалось хоть как-то поднять боевой дух солдат. Были идиоты, которые захотели ударить на этот плацдарм, чтобы попытаться помочь окруженцам, но это было откровенным самоубийством. Войскам требовалось сдерживать немцев и не дать им подойти к Москве, чтобы в столице приготовились в обороне. В общем, по ночам летали самолёты и вывозили раненых, днём этого делать не могли, слишком большие потери понесла авиация в первые дни войны.

На этом новости не прекратились, только теперь шум подняли врачи. Они заметили, что некоторые больные, которых привезли из немецкого тыла, больно быстро идут на поправку и все как один утверждали, что их лечил какой-то колдун. В колдовство врачи не поверили и пообещали дойти до командования, если не выяснят, какое лекарство при этом использовали, чем обрабатывали раны и каким образом достигается такой потрясающий эффект. Пришлось пойти навстречу докторам, только выяснить толком ничего не успели, сборная группа советских войск была уничтожена, а потом начались тяжёлые бои. Правда, вскоре снова начали поступать новости из немецкого тыла, и они радовали, туда даже отправили группу разведчиков, чтобы помогли выбраться необычному человеку к своим.

Неделю мы отсиживались в лесу, от немцев пришлось побегать, на нас устроили несколько засад, но всё же смогли уйти, поиски нашей группы прекратили. За прошедшее время почти всех бойцов удалось поставить на ноги и начали думать, что делать дальше. Сотрудник ГУГБ вообще от меня перестал отходить, всё пытался выяснить пределы моих возможностей. Правда, давить не пытался, выяснял исподтишка, даже пытался расспросить моего охранника, только ничего от него не добился, Юра вообще никому не доверял и ни с кем обо мне не разговаривал. Он с радостью общался с Василисой, рассказывая ей разные истории из своей жизни, но делал это так, как будто пересказывал книгу, остальным из нашего отряда тоже было интересно слушать здоровяка. К нему вообще относились лучше, чем ко мне. Меня многие опасались, для окружающих я был непонятен, а этот здоровяк свой, хоть и говорил с акцентом, от которого, как мне кажется, он никогда не сможет избавиться, да и не пытался, нравилось ему людей веселить.

Командование снова перешло к Артёму, правда, на этот раз в этом нелёгком деле ему помогал Сергей, они планировали очередную атаку, для этого дела позвали меня. Когда я выслушал их план, то только покачал головой.

— Вы уверены, что у нас получится это сделать? — Я на самом деле был удивлён.

— А почему нет? Попробуем захватить немецкие самолёты, — улыбнулся старший лейтенант. — Но тут всё зависит от тебя, поэтому и расспрашиваю о возможностях. Немцы выигрывают благодаря превосходству в авиации, а так принесём хоть какую-то пользу армии.

В шестидесяти километрах от того места, где мы находились, располагался тот самый аэродром, который планировали захватить отцы-командиры. Раньше там был наш, вот и предположили, что сейчас его квартируют немцы и планировали разжиться у них самолётами. Пилоты в нашей группе были, целых пять человек, они заверили, что смогут поднять в воздух даже немецкие истребители, ну или что мы там найдём. Опять же велика вероятность, что у фашистов имеется наша захваченная авиация. Я в этом сомневался, они ведь уничтожали советские самолёты с воздуха, бомбили все аэродромы, но местным виднее.

До аэродрома добрались без проблем, хоть и приходилось петлять, потому что заслонов хватало, немцы пока не полностью успокоились. Смогла прорваться не только наша группа, думаю, они ещё устроят неприятелю неприятные сюрпризы в виде засад на дорогах и нападений на посты. Задача у нас стояла серьёзная, охрана аэродрома явно увеличена из-за того, что совсем недалеко шли бои. Отечественных самолётов не было, только немецкие. Также тут имелись зенитные орудия, как нам сказал старший лейтенант, если их развернут на нас, то все мы покойники, очень серьёзный аргумент в защите даже против танков.

На аэродроме были пилоты, имелась охрана и зенитное прикрытие, причём около каждой зенитки стоял часовой. Неподалёку располагалось караульное помещение, причём караульные и зенитчики жили в отдельном от пилотов здании. Нужно было как-то пересечь поле, подобраться к этим зданиям и перебить охрану с пилотами, а в идеале захватить их в плен, чтобы они привезли нас куда надо, на свою территорию. В трёх километрах располагалась немецкая воинская часть, что тоже добавляло проблем, нужно было сделать всё тихо и быстро.

— Какие будут предложения? — Спросил Артём. При этом все присутствующие на небольшом совете уставились на меня, нашли колдуна.

— Нужно всё сделать тихо, пожар нам не поможет, быстро все переполошатся, — заявил сотрудник ГБ.

— Я смогу обезвредить людей в одном здании, — вздохнул я. — На другое может не хватить сил. А вообще, даже если мы захватим пилотов, то где будем сажать самолёты? Вы же должны понимать, что советские бойцы будут палить в нас из всех стволов, если станем садиться на наш аэродром, у них же тоже есть зенитные орудия. Так ведь?

— Так, — ничуть не смутился старший лейтенант. — Придётся сесть где-нибудь в поле, а к своим потом выйдем. Ты уверен, что у сил на два здания не хватит?

— Не уверен, — поморщился я, — может, хватит. А что делать с часовыми? Вся группа явно не сможет пройти незаметно.

— Все и не пойдут, — отмахнулся подполковник. — Отправимся группами.

— Если пойдём все вместе, группы не пройдут. А вот если часть солдат обезвредит наш общий товарищ, тогда могут подобраться и остальные.

В результате я, поминая всё начальство незлобивым добрым словом, полз по полю, изо всех сил прижимаясь к земле, когда прожектор направляли в мою сторону, так себе ощущение. Всё время ожидал окрика часового, а потом пулемётной очереди, не привык к подобному риску. Если часовые поднимут шум, то всё, даже мои товарищи не смогут помочь. Конечно, охранник рвался вместе со мной, но габариты у него гораздо больше моих, его быстрее заметят.

До караульного помещения добрался, вымокнув так, как будто вылез из воды, не знаю, от того, что так сильно вспотел или от росы. Пришлось просидеть почти час, ожидая, когда сменят караульных, потом выждал ещё минут двадцать и приступил к делу. На этот раз поджигать здание не стал, а просто усыпил фашистов, в доме раздался негромкий шум, видимо кто-то упал, и тишина. Часовой у караульного помещения тоже уснул, его пришлось подхватить, хорошо, что нас не было видно с других точек.

Встав напротив окна, в котором горел свет, я помахал рукой, часть нашей группы рванула ко мне. Их всех заранее проверили, чтобы ничем не брякали, когда будут пересекать поле, кругом стояла мёртвая тишина, любой звук мог запросто насторожить часовых или пилотов, которые два раза выходили из своего помещения по нужде, явно спали не все.

Конечно же, не всё прошло гладко, как хотелось бы. Один из прибывших солдат ударил обо что-то прикладом, я тут же начал творить заклинание и погрузил в сон уже немецких пилотов. После этого, заслышав шум, часовой что-то крикнул, к сожалению, я не знал немецкий, а потом наша группа начала действовать. Горластого и глазастого часового быстро скрутили, а остальных пришлось пристрелить, пока они не открыли огонь из пулемётов. Выстрелы раздались как гром среди ясного неба, буквально разорвав тишину.

— Бегом, чего замерли⁉ — Заорал я, уже не скрываясь. Вроде бы всех обезвредили, но в воинской части неподалёку явно слышали выстрелы.

— В помещениях все обезврежены? — Подскочил ко мне старший лейтенант.

— Все спят крепким сном, — кивнул я. — Где эти ваши пилоты? Пусть заводят самолёты и готовятся к вылету.

— Так пленных же хотели, — начал, было, подполковник.

— Если бы ваши ослы сделали всё тихо, то можно было бы и пленных захватить, а сейчас на это нет времени.

К сожалению, один пилот просто не мог поднять в воздух самолёт, пришлось мне приводить в себя некоторых немецких летунов, которые с удивлением и испугом смотрели на советских солдат. Тем временем старший лейтенант о чём-то бойко говорил по телефону, у него вроде неплохой немецкий, надеюсь, сможет убедить, что на аэродроме всё в порядке. Положив трубку, он поднял большой палец вверх.

С пленными не церемонились, пилотов убеждали в том, что они просто обязаны нам помочь, одному из них глотку перерезал сам старший лейтенант, видно чтобы принудить остальных к выгодному сотрудничеству. Нам требовалось три самолёта, не меньше, чтобы все могли поместиться, а случись воздушный бой или нас собьют, то всем конец. Даже при жёсткой посадке пассажиров не ждет ничего хорошего. Это бомбардировщики, тут не было ремней безопасности для всех, кого мы хотели вывезти, а бросать никого не собирались.

К счастью, все самолёты были исправны и заправлены. Мы быстро нашли горючку, облили все здания, а также машины, которые не могли нам понадобиться, зенитные орудия и снаряды. После этого один из солдат всё это поджёг и на ходу заскочил в открытую дверь самолёта. Выглянув наружу, я успел заметить, как в сторону от разгорающегося пожара метнулась тень, кого-то мы не заметили. Явно в живых остался какой-то фриц, возможно, он спал в одном из ремонтных ангаров, а теперь выполз наружу. Сделать ничего не успел, расстояние большое, да и этот бегун скрылся за горящим зданием. Само собой, никто ради него возвращаться не собирался, наверняка пожар будет виден издалека и на этот раз не станут связываться с аэродромом, а сразу же отправят группу.

Старший лейтенант, сотрудник ГУГБ, показал себя во всей красе. Вроде бы до этого изображал из себя тихого спокойного и доброго мужчину, завоевал доверие группы, но глотку немцу перерезал, не раздумывая. А сейчас во время беседы с одним из захваченных пилотов надрезал ему ухо, видно в их беседе что-то пошло не так. Надеюсь, дальше наши пути разойдутся, потому что с властями мне общаться не хотелось. В отличие от других бойцов, я был напряжён и особо не радовался. Зато у Юры радости было за двоих, он всё пытался выглянуть и посмотреть на далёкую землю, уже светало и её можно было рассмотреть. От этого путешествия он ликовал, несмотря на сильную тряску и громкий шум, такой громкий, что разговаривать спокойно не получалось.

К сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. Старший лейтенант, сволочь такая, смог связаться по рации со своей службой. Мало того через пару часов вокруг нас начал кружиться советский истребитель, а потом к нам в сопровождение прибыл ещё один. Их уже предупредили о том, что сбивать не надо. Непрост этот человек, совсем непрост.