Три шанса для беглянки

Глава 7

Черт побери, я сделала это! Я смогла! Я улетела с этой гребаной планеты!

Пол грузового отсека мягко гудел под моей пятой точкой, а я, счастливо улыбаясь и беззвучно смеясь, откинула голову, упираясь затылком в стену. Еще бы ноги вытянуть, но, во-первых, пространства не хватает, а во-вторых, боюсь, что кто-нибудь может заметить. Хотя после взлета возле грузового бункера вряд ли кто-то будет прохаживаться, нечего тут делать во время перелетов, но мало ли кого занесет нелегкая.

Судя по тому, что я успела увидеть, этот грузовой межзвездник не первой свежести, вряд ли на нем есть современный искин и понатыканы камеры на каждом шагу, тем не менее нужно быть начеку, по крайней мере пока мы не улетим достаточно далеко — настолько, чтобы возвращаться капитану было нерентабельно, если меня обнаружат. А если меня все же найдут, когда мы будем в другой части галактики, ему проще будет втихую высадить меня на какой-нибудь планете и избавиться от головной боли и возможного наказания за провоз нелегала, еще и сбежавшего из исправительного заведения.

Тихонько покряхтев, я встала на ноги, чтобы немного размяться, слишком долго находилась в скрюченной позе. Да и промерзнуть я успела, все же сидеть пришлось на не особо толстой куртке.

Пройдясь между ящиков, я заметила, что одна из крышек неплотно прилегает — в нескольких местах скобы были сорваны при погрузке. Найдя в валяющемся неподалеку барахле длинную железяку, я доломала оставшиеся две скобы и стянула крышку. Ура! Теперь у меня есть подобие лежанки, чтобы не замерзнуть на голом полу. Правда, вряд ли грузовой отсек на этом старом судне отапливается, так что мне вскоре придется делать отсюда ноги, потому как температура опустится намного ниже нуля. По нормам, насколько я помню, для армарита она должна быть не ниже минус двадцати градусов, но такая температура может для экономии поддерживаться лишь непосредственно в бункере, куда засыпан армарит, а остальная зона проморозится еще больше. Но мне в легкой одежде и минус пяти хватит, чтобы получить переохлаждение и воспаление легких.

Не дожидаясь, когда выясню это опытным путем, я активировала чип. Как я и ожидала, искин на этом транспортнике оказался весьма древним и простеньким, так что мой высокотехнологичный помощник гулял по его программам и протоколам как у себя дома. Выяснилось, что видеосъемка велась только в помещениях общего пользования — на командном мостике, в кают-компании, на камбузе, в технических отсеках. Что же, если прижмет, мне придется покинуть грузовой трюм, пробраться в жилую часть корабля и там найти себе временное убежище. В коридорах камер не было, поэтому в них меня никто не засечет. Правда, и чип не увидит, если кто-то будет по ним идти мне навстречу, так что буду надеяться на свое чутье и реакцию.

Пока мой чип изучал корабль, я добыла еще несколько кусков армарита и засунула в рюкзак. Тяжеловато, да и маневренность снижает, но лучше уж пусть этот минерал будет рядом, в непосредственной близости от моего тела. Увы, добыть в галасети более точную информацию насчет того, сколько армарита и как близко нужно держать к следящим нанитам, чтобы блокировать их сигнал, мне не удалось, так что придется экспериментировать на свой страх и риск, других вариантов у меня нет.

Кинув рюкзак у стены, я присела на крышку, решив пока просмотреть что-нибудь из последних образовательных файлов, скачанных чипом из галасети. Но не прошло и получаса, как я поняла, что начинаю замерзать, потому что температура в отсеке начала постепенно снижаться. Ну вот и оно, как я и ожидала. Придется все-таки искать новое место.

Покопавшись в мозгах искина, чип дал мне знать, что на борту по установленному режиму сейчас почти вечер. Значит, мне нужно продержаться еще хотя бы пару-тройку часов, пока б о льшая часть команды не уйдет на отдых. Если останутся только дежурные, мне будет гораздо проще и безопаснее выбраться из грузового трюма и найти надежное убежище.

Так я и сделала. Натянув на себя все вещи, что прихватила с собой при побеге, я просидела до того момента, пока корабельный искин дал команду «отбой», выждала еще около часа, и только потом, разблокировав с помощью чипа дверь, ступила на лестницу, потому что лифтом было опасно пользоваться, и потопала дальше в коридоры. И тут же чуть не наткнулась на экипаж, едва успев юркнуть в какую-то техническую каморку.

— Эй, Дотер, послезавтра что-нибудь вкусное приготовишь? У кэпа праздник как-никак! — послышался впереди грубый голос.

— Тебе бы только вкусняшки лопать! — заржал рядом еще один. — Скоро в машинном отделении развернуться не сможешь!

Вслед ему грохнул дружный мужской гогот.

— Ты же знаешь, капитан не любит свой день рождения, так что праздника не будет, не надейся, — ответили любителю вкусняшек спокойным низким голосом.

— Ну хоть булочек своих фирменных напеки, а, Дотер! — не унимался сладкоежка.

— Иди уже, у тебя смена через пять минут начинается! — отмахнулся от него, как я поняла, главный по камбузу. — Булочки ему подавай!

Голоса постепенно отдалились, а тяжело вздохнула, пустив слюну на слово «булочки». Как давно я не ела ничего подобного!

Так, не время ностальгировать, надо найти укромное место и залечь на дно. Я осторожно двинулась дальше, внимательно прислушиваясь к происходящему вокруг. Но дальше мне везло. Через полчаса я добралась-таки до небольшой каморки в самом конце одного из технических коридоров. Судя по барахлу, что было здесь навалено, ею редко пользовались, что мне было на руку. Стараясь ничего не двигать лишний раз, я забилась в дальний угол и наконец-то расслабилась. Теперь можно выдохнуть и поспать.

В тесном помещении было тепло, даже немного жарко, и, уставшая и разморенная, я мгновенно уснула, едва успев соорудить себе из подручных средств что-то наподобие лежанки.