Трон галактики будет моим!

Глава 20 Тепленькая пошла

— Так, поподробнее, — спросил я собеседника. — Какие бросовые земли, координаты, владельцы?

— А земли, господин рыцарь, в основном, сугубо-ущербные, — отвечал капитан. — Пустыни, скалы, обломки имперских крейсеров. Посмотришь на них — аж глаза от ржавчины и пыли режет. Приезжай, сам всё увидишь.

— Ага. Понятно, — кивнул я. — Продолжайте вести наблюдение, Питер, мы с вами свяжемся. Всего доброго!

За ужином я объявил общий сбор.

— Итак, нам надо лететь, чтобы знакомиться с местным бомондом и затариваться землями.

— Зачем? — спросила Даша.

— Нужно больше земель. А потом заниматься на них горнодобычей и строительством. Вы помните, нам ещё флот строить.

— Какой такой флот? — напрягся Семёныч.

— Как какой? Торговый. Транспортный. Оборонительный. Наступательный. Разный, в общем.

— Зачем? — нахмурился Семёныч. — И зачем горнодобыча? Аннушкин же и так занимается.

— Вот пусть он и занимается. Но на моих землях. Под покровительством Империи и с налоговыми льготами.

— А кто обеспечивать безопасность будет? — спросил Илья. — Нас мало же.

Вопросы посыпались, как из рога изобилия. А что поделать — назвался губернатором — не забудь изобразить прозрачность управленческих решений.

— Будут земли и горнодобыча — будет и безопасность, и финансы, и рабочая сила, и сельское хозяйство, когда пустыня зацветёт.

— И животноводство! — добавил Петенька Скорый, вытянув указательный палец вверх.

Я кивнул.

— Будет и животноводство, если соответствующее министерство не подкачает.

— У нас денег мало, — покачала головой Дарья. — Совсем. У тебя точно бюджета хватит на такое мероприятие?

— Не пристало вам, Дарья, интересоваться содержимым кошелька господина ры… Александра, — защитила меня Октавия. — Только он имеет право распоряжаться его содержимым.

— Ладно, ладно, стальная ты наша, остынь, — усмехнулась Дарья. — Не лезу я к Саше в кошелёк. Не так воспитана. В отличие от некоторых — у тебя-то точно доступ к нему есть, да?

— Есть. Я же выполняю обязанности городского казначея. Но я денежными средствами в личных целях не пользуюсь. Я, по счастью, лишена многих базовых человеческих потребностей, поэтому обхожусь намного дешевле!

Некоторое время я наблюдал за их перепалкой, затем всё-таки решил прерваться:

— Дамы, давайте без бурных дискуссий. Имперки у меня действительно есть. И я собираюсь их потратить. То, как мы их обменяем на герберки — решим по ходу пьесы. Мне нужна команда. Возможно, застрянем в Западной Гербере надолго. Придëтся решать некоторые вопросы. Возможно, оперативно, и с применением оружия.

— Ну, кроме меня и Октавии кто летит? — спросила Дарья, зыркнув на моего андроида.

Та смерила её немного надменным взглядом — мол, надо же, даже ты понимаешь, что я в любом случае лечу!

— Я в этот раз — пас, — покачал головой Илья. — Как-то неспокойно, не хочу поместье без присмотра оставлять.

Я кивнул. Жаль, конечно, с Ильëй и его двумя бластерами вышла бы неплохая компания. Ничего, найдëм кого-то другого.

— Я хочу! Хочу в город! — стукнул себя в грудь Макс. — Там люди…

— Эм, Макс, давай с этим немного повременим, хорошо? — предложил я. — Мы тебя обязательно свозим в город, только в какой-нибудь другой. Западная Гербера тут — местная столица, не все оценят твою… неотразимость.

Макс заметно расстроился, но кивнул.

— Вы правы, господин рыцарь. Я слишком неотразим. Горожане таких не любят.

— К тому же, городу охрана нужна. Семёнычу в помощь. Кто у нас тут заместитель полицеймейстера по особо тяжким?

— Я! — отсалютовал Макс. — Готов к обороне поселения!

— А м-можно я поеду? — вдруг подал голос Петенька. — Вернее, мы с Андроном? Я вас сильно раздражать своей компанией не буду. Мне корма стероидные надо для перепëлок закупить. А то уж больно худые, и растут медленно, за месяц с лишним. Да и к сестрице троюродной в гости наведаться. Уж года три не виделись.

Прикинув, я кивнул.

— Я не против твоей компании. Только кто будет заниматься животноводством? И яйца твои высиживать.

— Да я сейчас всё Илье показал, клетки отвезу, он мне поможет!

Илья кивнул — не знаю уж, как они договорились, но меня это не касалось.

— Хорошо, но тебе бы переодеться. Да и всем нам бы одежды прикупить. В прошлый раз так и не успели. Поэтому — высыпаемся хорошо, и завтра пилим в Восточную, чтобы закупиться барахлишком.

Улёгся спать. Октавия привычно уселась у входа во внутренний дворик, заряжаться на ночь и поглощать энергию космоса.

Как вдруг меня разбудила перепалка женских голосов.

— … Господин полицеймейстер спит! К нему нельзя! Он в неглиже! — это, разумеется, Октавия.

— Да успокойся, подруга, я на пару минут.

— Знаем мы ваши человеческие пару минут. Где пара минут — там и девять месяцев. А пока что такой способ увеличения численности поселения выглядит рискованным.

— Чего⁈ Ты что, подумала? Да мне поговорить только! Да пусти ты меня!

— Октавия! — рявкнул я, привстав с кровати. — Пусти её. Раз только поговорить.

Вскоре она вошла в комнату — укутанная в пончо, по вечерам в пустыне заметно холодало.

— Я тут подумала… При всех просто не стала говорить. Раз уж мы в одной лодке, и ты вроде как тут порядок наводишь — можно я с тобой своими накоплениями поделюсь? У меня пять тысяч имперок накоплено за годы службы, мать делилась. Отец пересылал, пока ему ещё платили.

— Дашенька, спасибо. Очень ценю твоё доверие. Я буду иметь в виду, но пока что оставь свои деньги при себе. Могут пригодиться чуть позже.

Я не стал озвучивать, что у меня накоплена сумма раз эдак в десять больше. За пять тысяч можно было от силы купить более-менее сносную жилплощадь в столичном городе планеты, либо же какой-нибудь крохотный суборбитальный челнок. Но уж точно не приличных размеров земельные наделы.

Впрочем, и про пятьдесят тысяч имперок я не был уверен, что хватит.

Вообще, сумма на моём счёту, изначально казавшаяся мне приличной, со временем стала казаться не такой уж и огромной. Наверное, дело в изменившейся за годы ценности самой валюты. Одна имперка сейчас очень грубо равнялась тысяче герберок, насколько я мог судить. По факту, на моём счету лежала сумма, равная средней годовой зарплате высшего имперского офицера — только и всего. Никаких миллионов и миллиардов.

В общем, или меня кто-то обчистил, либо, банально — не додумались скорректировать мою сумму на кошельке по мере роста инфляции. Как было по столетней давности курсу — так и осталось.

— Отец тоже порывался, — сообщила Даша. — Но он тебе сам завтра скажет.

А сама стоит, волнуется и уходить не спешит.

— Хорошо. Я поговорю завтра с ним. Даша… снаружи холодно же, да?

— Есть такое, — кивнула она. — И у меня в домике холодно.

— Так может вон, в соседней комнате останешься? — предложил я.

Ну и тут, конечно же, подала голос Октавия снизу:

— Пара минут закончена! Господину рыцарю нужно спать!

— Да-да, спокойной ночи, — сказала Дарья и тут же ушагала в темноту, обратно к домику пососедству.

А Октавия хороша. Вот же металлическая мегера! Собственница тут нашлась. Надо будет донести обратную связь, а потом как-нибудь проверить, не заразилась ли каким-нибудь ментальным вирусом, вызывающим внезапные приступы ревности.

Да, чем дальше, тем острее ощущалось, что нужен уже кто-то, кто будет греть постель в такие тёмные ночи. Но это всё — потом.

Утром же за общим завтраком ко мне подошёл Семёныч.

— Слушай, я тут подумал…

— Нет, — покачал я головой. — Ты про деньги? Нет. Да, я тебе скинул основательную сумму, когда сюда приземлился. Но это, если хочешь, можем считать, что годовой бюджет учреждения космодрома. А покупку новых земель будем изыскивать из других статей бюджета.

— Так из каких таких статей? Территория знаешь сколько стоит? Дорого. Ну, как знаешь. Было бы предложено.

Итак, мы наскоро погрузились и отправились в Восточную Герберу. Заодно подбросили Роберта и Прохора — андроида Марии Геннадьевны, оставленного за продавца.

Продажи, как можно было предположить, в городе шли не очень-то хорошо. Хорошо разошлись только консервы, а вот товары подороже и разная бытовая мелочёвка так и лежала нераспроданной. Тем не менее, по приезду мы погрузили несколько ящиков консервов. А заодно спросили у Марии Геннадьевны, спрашивал ли кто-то по поводу подданство империи, по объявлению.

— Как же, спрашивали, подходили, — отвечала она. — Несколько беженцев с Орхидеи. Пока что думают. Всё никак не решатся.

В этот раз поездка прошла без особых происшествий — не каждую же поездку в город сопровождать торжественным сожжением цветочного салона. Весь день барышни выбирали платья для последующей ассамблеи.

Вернее, пытались выбрать. В трёх имеющихся магазинах одежды было достаточно, чтоб экипировать роту наёмников или пиратов, но недостаточно, чтобы нарядить четвёрку заезжих аристократов. Октавия купила поношенный брючный костюм, изображавший андроида-секретаря. Дарья нашла красивое, хоть и отдававшее провинциальной дешевизной, синее коктельное платье.

— Ну, и как я тебе? — спросила она, сверкнув глазами.

Чёрт, и какая ж идеальная у неё фигура была даже в этом платье! Сразу захотелось бережно обхватить и покружить в каком-нибудь старинном танце. Интересно, сейчас уже отошла мода на бачату, хастл и танго? Или снова в моде мазурки и вальсы?

Ничего, обязательно покружим. Но — потом.

— На первое время — сойдёт. А позже — найдём получше.

А когда вернулись — разворачивался очередной экшн. Вдоль взлётного поля Макс гнался за группой из трёх пустынгеров, то и дело отстреливавшихся из слабенькой пневматической ружбайки. Надо ли говорить, что нашему заместителю по особо тяжким это всё было — как слону дробина. В прямом смысле.

Хорошо хоть наплечные бластерные турели у Макса были сняты. Иначе от несчастных детей пустыни остались бы в лучшем случае зажаристые стейки, в худшем — кучки пепла.

Семёныч же орал через громкоговоритель:

— А ну прекратить безобразие! Стрелять буду! Вернитесь на место!

Завидев меня, Макс всё же на миг остановился и принялся докладывать.

— Вторжение ордынцев, командир! Производится зачистка территории! Использование средств полного поражения живой силы ограничено чиновниками! Использую кулачную силу. Запрашиваю помощь!

— Постравматическое расстройство? — тихо озвучил я предположение Октавии.

— Скорее всего другой диагноз: скудоумие, — предположила мой бортовой медик. — Любых внешне отличимых от горожан людей он считает потенциальным противником. То есть — ордой. Какой же… интересный организм!

— Рядовой! — крикнул я. — Доложите биологические характеристики преследуемых субъектов?

Он снова прервал погоню, почесал репу и перечислил.

— Цели теплокровные. Обнаруживается прямохождение, командир. Определено отсутствие имплантов внутреннего экрана. Это всё маскировка, командир!

— А теперь посчитай число верхних конечностей, Макс, — вздохнул я.

Пустынгеры встали на почтительном отдалении. Они, похоже, поняли, что стрелять не следует, и ситуация их, как и нас, скорее забавляла. На лице Макса же происходила бурная мыслительная деятельность.

— Две верхние конечности, командир. Что? Две⁈ Тьфу-ты, это же двенадцатый пункт приложения три к уставу патрульной группы!

— «В условиях ближнего боя и зрительного контакта самым очевидным отличием ордынца и его модификаций от человека может являться большее число верхних конечностей — от трёх до шести», — процитировала Октавия. — «Правило применяется при отсутствии указаний разведки о вероятном использовании противником модификантов-сервов с двумя верхними конечностями».

— Выходит… люди, ведь так? Они люди! Только странные какие-то.

— Люди, — кивнул я. — Ты преследовал людей, Макс.

— Готов понести наказание, командир! — вытянулся он по струнке.

Октавия обратилась ко мне:

— Господин Рыцарь. Разрешите предложить форму наказания?

— Разрешаю. Предлагайте.

— Предлагаю в качестве наказания провести над испытуемым… некоторое количество опытов и экспериментов.

А у самой вид был такой довольный-довольный. И чего это она задумала?

— Чего? Ну ты и даёшь. Нет. Никаких экспериментов. В качестве наказания — откопай-ка ты за наше отсутствие вон те два домишки по улице. Как раз для поселенцев сойдёт.

— Будет сде-елано! — кивнул Макс, и тут же отправился за лопатами.

Я же позвал Семёныча и кивнул в сторону пустынгеров. Он всё понял верно, тут же обратился к ним:

— Господа, от лица городской администрации — приносим свои официальные извинения. Больше не повторится.

— Мы и не обижаемся. Всякое бывает, — ответил один.

— Мы узнали, что здесь открылся магазин, и за консервами пришли, — пояснил второй. — Нам нужна провизия, чтобы отправиться к племени холодных болот

Семёныч присвистнул.

— Ого! Это ж край географии, три тысячи километров на юг. Это вам зачем туда, ребятки?

— Чтобы сопроводить их послов на Клятву Племён. Осталось всего четыре племени из девятнадцати, которые ещё не прислали послов. Болотные сказали, что пойдут только с нами, с остальными они воюют.

— Хорошо, — кивнул я. — Дело нужное. Идите к Прохору, у него как раз новый завоз. Только горожанам оставьте хотя бы немного.

Семёныч же отошёл в сторону и поглядывал на «Скотинку», почёсывая бороду.

— Чего задумался, Фёдор Семёныч? — спросил я.

— Да вот… я в Западной Гербере пять лет не был. Может…

— А давай!

— Да кто ж следить за космодромом будет?

— Найдём кого. Вон, у нас Макс есть. Прохор. Да и Илья с Робертом подстрахуют, если чего.

После некоторых раздумий, Семёныч всё-таки кивнул.

— Ай, ладно. Пойду флотский мундир поищу. Помыться бы ещё… Напор всё ещё слабый.

— Пошла! Пошла вода! — послышался крик Дарьи со стороны барханов.

Там, в начале улицы, ведущей к моему особняку, прямо за зданием зала ожидания, был огромный металлический резервуар. Он уже долгое время был полупустой, только верхушка его торчала из песка, но я знал, что к нему, вела метровая подземная труба из ответвления Акведука.

Поднявшись наверх, я явно услышал, как внутри резервуара журчит вода и гудят заработавшие насосы.

— Скорее! — позвала Дарья, и мы помчались к моему особняку.

А в моём особняке, во внутреннем дворике включились фонтаны. Сперва вода текла ржавая и грязная, вперемешку с песком, но уже спустя пару минут.

— Вода! — Октавия выглядела счастливой. — То, что нужно для растений. Скоро сад зацветёт!

Ну, любит она растения, что поделать, такая вот слабость в её электрический мозг заложена. Но ненавидит животных — Потёмкин едва появился на входе во внутренний двор, как тут же грудью закрыла дорогой цветник и принялась его прогонять:

— Пошёл прочь, прожорливое существо! Господин Рыцарь, не позволяйте ему гулять в саду, он сгрызёт все растения! Особенно опасно сейчас, в самом начале восстановления!

— В таком случае — давайте-ка возьмём его с собой.

На том и решили. Раздали всем остающимся финальные указания, заручились поддержкой пустынгеров — на случай, если понадобится помощь от всякого залётного рванья. Переоделись, погрузились — и я снова уселся за штурвал Скотинки.

На взлётке маячил Макс. Помахивал лопатой, а второй рукой водил перед глазами — явно пытаясь что-то сделать на своём внутреннем экране. А рядом стоял робот Марии Геннадьевны Прохор и что-то ему советовал.

Чего это они задумали?

— И нравится вам испытывать терпение несчастного аппарата! — причитал тем временем Скотинка. — Разве это можно — в Западную Герберу, и через ночь…

— Мы с тобой в мусорное кольцо летали, ты не забыл? А это куда подальше и подольше, чем в планетарную столицу.

— Это вам подольше… А посадка в Западной Гербере — это то ещё издевательство! И это, прошу заметить, всего спустя всего несколько дней, как мне варварски отломали посадочную ногу.

Я усмехнулся.

— Ты эту ногу несчастную теперь до пенсии будешь вспоминать?

— Я, между прочим, уже давно на пенсии!

— Заткнись, слушайся пилотов, и взлетай, — приказала Оливия.

И мы взлетели — на самых предрассветных сумерках. Пересекли ночь, вышли на торможение и запросили посадку в Западной Гербере, увидев рассвет над горизонтом, на фоне космического лифта.

— Надо же! Я думал, эта рухлядь уже давно разобрана, — отозвался оператор. — Посадку разрешаю, садитесь в квадрат Четырнадцать-Же.

Трясло, конечно, нас знатно. Но мы сели — ровно, даже не промахнувшись мимо границ указанного квадрата.

А когда приземлились, квантовая связь принесла мне на внутренний экран следующее сообщение:

«Перечисление: 756 400 импер. валюты. Отправитель: ряд. 5432 (статус — погибший), казначейский счёт Счастливого Четвёртого Легиона им. принца Александра. Баланс — 795 300 импер. валюты, 1,2 млн герберск. валюты».