Охотник на читеров 9: Уральский цугцванг

Глава 14 Что-то не так

Пип. Пип. Пип. Будильник на телефоне наигрывал знакомую мелодию из далекого прошлого. Точно. Это же та самая песня, что стояла почти у всех несколько лет назад. Офигеть. Голова гудела как с сильной похмелуги. Ничего себе. Я опять вчера нажрался что-ли? Я опустил руку с дивана, и ее тут же лизнул шершавый язык.

— Буся, иди на хер, — пробормотал я. Что за кошка такая, а? Постоянно лезет лизаться. Буся?

Я нахмурился. В голове стоял легкий туман. Очень странное ощущение непонимания где вообще находишься. Это как пить у друзей весь вечер и остаться у них ночевать. Просыпаешь ближе к утру, автоматом подгружаешься будто дома, а потом приходит иное понимание.

И сейчас было нечто похожее. Я вроде бы был дома. Но где именно? Я медленно открыл глаза, и увидел золотистую люстру с квадратными плафонами. Знакомая конструкция. Светит она плохо, и в прошлом месяце я поменял все лампочки на светодиодные, потому что Юля попросила. Я еще долго не мог понять, какой там у нас цоколь. Точно, сходится. Я убрал с груди черное шелковое одеяло. Мягкое, гладкое. Шелк оказался искусственным. Юля покупала его два года назад, и Буся уже сильно его исцарапала.

— Как ты, уже проснулся? — перед глазами появилось улыбающееся, но слегка грустное лицо Юли. Я сразу узнал и ее голос, и эти до боли знакомые ямочки на щеках. И совершенно немодную челку, которую девушка носила всю жизнь. Одно меня удивила — каштановый цвет ее волос. А этого быть никак не могло. Она всегда была блондинкой. Мы отчасти поэтому и познакомились. Я тогда сох по натуральным белым женщинам и искал именно такую.

— Что ты с волосами сделала? — настороженно буркнул я.

— Покрасила пару дней назад. Это не настоящая краска, а оттеночный шампунь. Он быстро смоется. Помнишь, мы говорили, что тебе перестал нравиться блонд?

— Серьезно? — я в упор этого не помнил, но если Юля так говорит…

— Мне, наверное, надо вставать, — пробормотал я, и резкая боль пронзила виски.

— Полежи пока. Доктор запретил тебе делать резкие движения. Говорит, что после аварии ты будешь отходить еще неделю.

— Аварии? — я нахмурился, — какой еще аварии?

— Ох, Сереженька, — Юля обняла меня и прижала к своей пышной груди под полупрозрачным халатиком. Его я хорошо помнил, а вот то, что у моей пассии были такие массивные груди, не очень. Что-то не так.

— Ты попал в аварию. По дороге в офис. Тебя какая-то тупая тетка на «бумере» сбила.

— Да? — я был удивлен.

— Ты отделался ушибами, сотрясом, а вот твоему «Скорпио» повезло меньше. Менты сказали, что он тотал. Это типа ему конец?

— Да. Что-то типа этого.

Я кое-как нашел силы, чтобы отлипнуть от Юли. Нет, ну серьезно, у нее грудь не была такой большой. Мы же даже шутили на эту тему. У нее твердая двоечка. А тут прямо даже не знаю. Четверка? А что с машиной?

Авария. «Скорпио». Верный старый служака. Ему давно пора было в разбор, но я никак не мог с ним попрощаться. Старая убитая повозка. Стоп. Что-то не так. У меня же его давно нет. Точно, у меня же другая была машина. Мне дарили спорткар. Да, что-то такое было. И мотоцикл. Я его сам купил. Или нет? Все путается в голове. Какие-то бессвязные картинки.

— В офис, говоришь, — протянул я, — в какой офис?

— В офис вашей компании. Ты же геймдизайнером работаешь, Сережа, — Юля села рядом и удивленно моргнула, — ваша студия выбила грант у правительства на игру. Какое-то там городское фэнтези про осознанные сновидения. Ты весь сценарий написал, считал чего-то. Скиллы, ачивки, сумбур какой-то.

— Что? — я ничего не понимал, — игра про сны?

— Да, какие-то там ведьмаки по Лимбу бегают, источники света собирают, да с волками сражаются. Страшные такие, костяные. Вам их Маришка рисовала. Арт-директор ваш.

— Кто? — я абсолютно ничего не понимал, — а ковен?

— Московский? — понимающе вздохнула Юля, — он у тебя тоже в игре есть. Ты долго выдумывал его участниц. Особенно хорошо у тебя злая зеленая ведьма получилась. Королева тамошняя. Настоящая ехидна. Ты ей целую историю сочинил. Про ее отца, который себя в мумию превратил и сгорел на даче в подвале. Жуть какая. До сих пор не верю, что это ты выдумал. Что у тебя в голове вообще творится?

Пазл даже вроде бы складывался. Я продолжаю делать игры, я попал в аварию. Какие-то обрывки в голове — это отголоски проекта. Это нормально. Я когда пишу сюжеты, постоянно визуализирую. Персонажи как живые перед глазами стоят. Особенно если это сексуальные голые ведьмы всех мастей.

— Я кофе сварила, там сырники еще горячие. Давай, вставай. Смотри на Бусю не наступи.

Черепаховая шотландская вислоухая Буся была тут как тут. Я внимательно посмотрел на нее, и на меня накатила странная тоска, будто по умершему родственнику. Разве эта кошка еще жива? Блин, Буся же померла от старости. Мочекаменка. Я ошарашенно посмотрел на мурчащую кошку, трущуюся об мою руку. Да и не вела себя она так. Это Юлина кошка. Меня она любила только когда Юля надолго к родителям уезжала. Это не Буся. Я окинул взглядом шелковое покрывало. Чистое. Не царапанное. Ни одной затяжки. Как интересно.

Юля встала с кровати, и я заметил, что и задница у нее стала больше чем была. Да что вообще происходит? Буся жалобно смотрела на меня. Я уже ничего не понимал. Нужно успокоиться.

Девушка ушла на кухню, а я начал судорожно оглядываться, пытаясь понять, где же я оказался на самом деле. Самая главная беда была в том, что я ничего не помнил, а если и вспоминал то какую-то ерунду. Мой взгляд метался по стульям, столу, полкам и пытался зацепиться за нечто знакомое. Вот мои черные джинсы с ремнем и бляхой в виде головы индейца. Была такая. Ваза на полу с египтянами и птицами. Когда успели купить? В упор не помню, хоть убей. На окне висит ловец снов — белый, пушистый. Не было его. Первый раз подобный вижу. Юля, хоть и сновидец, но ловцы ей были не нужны. Не любила она эти пылесборники.

Черт, Юля. С ней же связано что-то ужасное в моей жизни. Но что?

Я встал с кровати слегка оттолкнул назойливую кошку. Где мой телефон? На тумбочке его нет. Неужели в куртке оставил? Я направился в прихожую. Где мои вещи? Вешалка пустая. А ботинки? Не было их. Я искал глазами свою обувь, и не находил. Странно. Наверное, я сюда телепортировался. Или меня врачи голым принесли и в кровать бросили? Что за тупая мысль? Откуда вот она вообще в моей голове возникла.

— Юля! — громко крикнул я, и девушка тут же появилась рядом словно по волшебству.

— Где мои кроссовки?

— Вот же, — Юля указала в угол, и я, выпучив глаза, уставился на парочку беленьких «Найков». Кажется, у меня такие действительно были, но я был готов поклясться на чем угодно, что только что их тут не было!

— Куртка в шкафу, Сережа. Ты хочешь куда-то выйти? Доктор сказал что еще рано. У тебя слабость в ногах и помутнение рассудка. Ты можешь упасть и повредить себе что-нибудь. Пойдем завтракать. Любимый, ну ты чего?

Девушка обняла меня и начала гладить по волосам. Я закрыл глаза, прижал ее к себе и почувствовал давний знакомый запах. Это были духи Юли, но даже они мне казались несколько иными. Это, конечно, не крыжовник и сирень, но и не одеколон «Северный».

Это не Юля. Кто-то иной, очень сильно пытающийся ею быть. Иномирец? Что я вообще делаю в этой квартире? Как осознаться в реальности? А если это вообще не твое измерение?

Я отодвинулся от Юлии, и в ее глазах сверкнуло недоумение.

— Сырники с клубничным вареньем? — спросил я.

— Ну конечно.

— Отлично! — обрадовался я, четко помня, что Юля ненавидела этот вкус и терпела эту приторную сладость только ради меня. Сама она предпочитала брусничное.

Девушка начала пятиться, и я заметил, что все ее формы пришли в норму. Какая хитрюга. Ей нужен контакт со мной, чтобы читать мои мысли. Постоянный. Только так она может поддерживать всю эту иллюзию. Это мысль мгновенно отрезвила меня, и я понял, что нахожусь на правильном пути. Нельзя подпускать ее близко к себе, иначе она окончательно завладеет моими воспоминаниями и исказит их. Я до сих пор мало что помню, а еще меньше понимаю.

На кухне было мало места. Я хорошо запомнил ее. Мы жили в этой квартире, когда перебрались в Питер. Только вот шкафчики тут не отсюда. Они из моей московской халупы, которую я снимал, пока не попал к Косте. Точно. Костя. Кажется, я смог вспомнить кого-то действительно важного.

Кофе горячий, крепкий, вкусный, но Юля никогда не умела готовить такой. Еще одна нестыковочка. Юля всегда делала растворимый, а тут вон турка на плите горячая стоит. Я уплетал сырники с вареньем и молчал, внимательно рассматривая девушку. Очень похожа, конечно. Отличий уже и нет. Хотя, нужно признаться, я и настоящую-то плохо помнил. Сейчас в голове уже начало немного проясняться. Туман отступал, и я начинал подмечать все больше неправильных деталей. Какая же все-таки интересная штука — память у человека. Мы помним только самые яркие моменты, а всякие мелочи стираются напрочь. И самое печальное, что это касается даже любимых людей, с которыми мы прожили годы. От них остаются лишь какие-то кусочки, а потом ты встречаешь их, а это уже совсем другие люди. И они совсем не похожи на тех, кого ты знал и любил. У них даже вкусы поменялись. А самое забавное, что тебя это тоже касается. Совершенно не удивлюсь, если лет через десять увижусь с Костей, и он меня не узнает. Я буду лысым, бородатым качком верхом на «Урале». А может, меня не станет уже через месяц. Вдруг я вообще стану одним из Совета и буду стройной рыжей девушкой лет двадцати? Меня это совершенно не беспокоило.

— О чем думаешь? — осторожно спросила Юля-Неюля.

— О твоем брате. Помнишь, как он забавно кувырнулся на мопеде, когда мы к нему в деревню приехали?

— Конечно, помню, — девушка широко улыбнулась, — мы тогда очень долго смеялись.

Ага. Долго. Только вот брат Юли упал с велосипеда, и не в деревне это было. Девушка отлично умудряется воссоздавать иллюзию реальности, но глубоко в дебри не лезет. Это ее ошибка. Словно ей что-то мешает.

— Кстати, где мой телефон? Я хочу позвонить в офис.

— Ты же его в ремонт отдал. Во время аварии, он у тебя через лобовое вылетел.

Как удобно. И не подкопаешься.

— Тогда дай свой. Чего ты жмешься?

Девушка протянула серый «айфон» и, конечно, я не смог его разблокировать. Сам телефон был полон старых приложений, я даже тик-тока богомерзкого не нашел. Интерфейс плыл перед глазами, и все пролистывания сильно тормозили. Я понял, что меня начинает укачивать. Это было неспроста. Я попал в ловушку внимания.

— Доктор сказал, что тебе нужно больше лежать. Пойдем, — Неюля решила перейти к более активным действиям. Она весьма бесцеремонно выхватила у меня «айфон» и потащила меня в кровать. Я сразу понял, что сейчас меня будут эффектно иссушать во всех смыслах. И тут надо было быстро и вовремя извернуться. К счастью, жизнь в ковене сразу с тремя женщинами научила меня избегать подобных ситуаций. И сейчас мне было совсем не сложно отмахаться от ее притязаний.

Неюля решительно взяла меня за руку и слегка толкнула на кровать. Я сел, и женский халатик оказался на полу. Тело девушки вновь стало чуть крупней. Грудь больше и выше, живот меньше и втянут, бедра широкие, округлые. Прямо Кэрол получилась. Точно. Она же была моей последней любовницей. Все сходится. И как я только сразу не догадался. Стоп. Кэрол! Я сразу вспомнил ее образ, и это было ошибкой, так как Неюля сразу почувствовала это воспоминание. Голая девушка набросилась на меня, будто разъяренная пантера, но я был готов к этой атаке. Я перехватил тянущиеся ко мне руки, уперся коленом в ее живот и перебросил бестию через себя. Неюля с грохотом ударилась об стену, но быстро перевернулась и набросилась на меня сзади.

Уроки Ирины Матвеевны не прошли даром, так что я без проблем перекинул даму через себя еще раз, ну а чтобы она хоть чуть-чуть успокоилась, пнул наотмашь по лицу. Девушка стала отползать от меня, и я понял, что ее бой окончен. Она хотела взять меня хитростью, и у нее почти получилось, но я смог осознаться и понять, что здесь не так.

Я встал и взял в руки стул.

— Буду бить долго и больно, а потом иссушу, — спокойно предупредил я, — так что давай прекращай этот балаган.

И тут мне в лицо вцепилась Буся. Это была уже не кошка, а настоящее мелкое чудище с тремя глазами и двойными ушами. Оно укусило меня за нос, а острые когти принялись полосовать голову. От боли я взревел и схватил ее за загривок, но меня уже с силой ударили точно в пах, и я упал.

— Это я буду иссушать тебя долго и больно! — прошипела Неюля, и ее руки твердо схватили мою шею.

А это уже плохо. Но будем действовать по ситуации. Я крепко сжал кошачье тело и принялся иссушать его. В этот же момент свет из моего тела начал переходить в Агнессу. Она уже сбросила свою маску. Теперь на мне восседала стройная шатенка лет тридцати. Ее длинные ногти-иглы пронзали мою шею, но боли не было.

— Кошачья ярость! — воскликнул я и развернул зверюгу к ведьме. Кошка была простейшим спрайтом, и она тут же вцепилась в лицо уже своей хозяйке. Хватка цепких рук ослабла. Я вывернулся и одним движением сбросил с себя незадачливую ведьму. Дальше я уже размениваться любезностями не стал. Зарядил с ноги, но попал по кошке. Та с диким визгом исчезла, а вот дальше в ход пошел стул. Бил, я, как и обещал, долго и с оттягом. Агнесса только отползала от меня и пыталась создать защитное поле. Я мог иссушить ее в одно мгновение, и мы оба это прекрасно знали. Но делать этого было нельзя. Я сюда не за этим пришел.

— Хватит! — воскликнула она, удара после двадцатого, наверное.

— Наверное, да, — я опустил стул. Он хоть и не настоящий, а все равно вес имеет. Я поставил его, сел и закурил.

— Спасибо, — сказал я.

— За что? — не поняла Агнесса и отползла к стене.

— У нас с Юлей были одно время жесткие терки. Она же хотела бросить меня и уйти к эльфам. Видишь ли, если от тебя уходят к соседу Васе, потому что у него бабла больше или член сантиметров на пять длинней — это еще можно понять. А когда хотят уйти к какой-то эфемерной картинке из сна, это совсем другое. Один раз мы даже чуть не подрались. Такой был жуткий скандал. Она даже за тарелку схватилась — хотела в меня бросить. Я думал стулом отбиваться. Наши отношения рушились быстрей, чем карточный домик складывается от удара по столу. И это все сидело у меня в башке. Конечно, я не хотел ее бить, и даже потом, когда она вернулась уже в другом обличье, я до последнего тянул расправу. И я не хотел признавать, что отдав ее стае фазовых волков, я испытал умиротворение. Такая я вот скотина. Ты просто напомнила мне, как все могло быть. Кто знает, подними я на нее тогда руку, может, она и одумалась бы…

— Это вряд ли, — Агнесса покачала головой и встала с пола, — не тот типаж. Да и мало какой женщине помогали тумаки в таких случаях. Мы уже не в мире классической литературы живем, где это было нормой. Так что ты все правильно сделал, а твое скотство — просто попытка оправдать свой поступок. Иногда мы готовы быть большим дерьмом чем есть на самом деле, лишь бы получить утешение. Хотя, в голове у тебя порядком нагажено. Я впервые встречаю столько воспоминаний в одной башке. У тебя слишком много приключений, смен места жительства, миров, городов, женщин.

— Это меня и спасло? — усмехнулся я.

— Да. Будь я в прежней форме, разобралась бы и с этой кучей мусора, но сейчас нет, — Агнесса не стала одеваться. Подошла ближе и залезла с ногами на кровать.

— Я знаю зачем ты пришел, — сказала она, — это я в первую очередь просканировала. Приятно, что ковен все еще помнит обо мне, и Еххи продолжает платить за содержание моего тела в больнице. Это очень важно для меня, так как я не теряю надежды вернуться в него. И ты здесь именно за этим.

— Тогда зачем был весь этот увлекательный аттракцион? Проверяла меня?

— Конечно. Если бы ты подвергся ностальгии и страданиям по утраченным возможностям, я бы иссушила тебя, и дело с концом. Зачем мне такой слабый лидер? Если ты не можешь противостоять собственным воспоминаниям, то что будет при встрече с Советом? Я до конца не верила, что Еххи возьмет в ковен мужчину. Это было слишком опрометчиво с ее стороны.

— Так я прошел его?

— Ты жив. Я жива. Значит, мы оба прошли его. Только вот я не совсем понимаю, чем могу помочь вам в вашей борьбе. Одной ненависти к Совету недостаточно. Нужны стратегия, отвага и как бы это банально не звучало, удача.

— О, с последним у меня вообще все на отлично. С отвагой чуть похуже, а за стратегию отвечает костяная голова.

— Ты про Рагни? Я так и подумала, — ведьма усмехнулась.

— Кстати, где он? Почему я не вспомнил про него сразу?

— Ох, — Агнесса ухмыльнулась, — отчасти именно из-за него моя ловушка оказалась такой хлипкой. Мне пришлось проделать двойную работу, и сейчас он пребывает в той же самой ситуации, что и ты пять минут назад. Правда, его охмурить было в разы легче.

— Серьезно? — я был сильно удивлен, — ты создала две иллюзии?

— Мне пришлось. Иначе бы волк сразу все раскусил. Сложная задача. И я с таким впервые сталкиваюсь. Как видишь, вышло не очень. Прокололась в нескольких местах. Хотя я больше пыталась тебя на секс развести. Нужно было собрать образ твоей идеальной женщины. А он обычно строится из последней любовницы и самой запомнившейся. Однако, хочу заметить, что у тебя чутка все иначе. Но маги всегда отличаются от простых людей.

— Так где Рагни? — спросил я.

— В царстве моих иллюзий, и поверь, ему там очень хорошо. Он уже и не помнит, что был фазовым волком.

— Пройди я через то дерьмо, что он пережил, я бы тоже захотел остаться в подобной «матрице»! Но все равно ты можешь показать мне, как он там проводит время?

— Не вопрос.

Мир вокруг меня начал постепенно меняться. В первую очередь у меня сильно потемнела кожа рук, я стал удлиняться, вытягиваться. Квартира изменялась. Исчезли все гаджеты. Появились кувшины, картины из веток и травы, плетеные корзины и здоровенные вазы, из которых торчали неведомые мне кусты. Обои сменились на мозайку, и я понял, что вновь оказался в Погасшем мире. Через каменное окошко отчетливо была видна еще полная зеленая луна, повисшая в небе.

— До катастрофы остались считанные часы, — загадочно подмигнула мне чернокожая и пышногрудая Агнесса.