Владыка забвения: Железная Воля

Глава 19 «Ночь Переосмыслений»

Игнис уже стоял у горизонта, окрашивая небо в теплые оттенки красного и розового. Легкий вечерний ветерок, наполненный свежестью наступающей ночи, играл с длинными тенями деревьев, мягко шелестя в листве. Марианна, привычно выглядывая из окна домика, заметила, как Норт возвращается домой. Ее сердце дрогнуло от радости, и, не теряя времени, она встала, быстро поправила волосы и разгладила складки своей многократно заштопанной юбки. Она вышла на крыльцо, чтобы встретить брата, как делала каждый раз, когда он возвращался из города, чувствуя привычное волнение в груди. Однако, заметив рядом с Нортом Винсента, ее глаза расширились от удивления. На мгновение ей показалось, что сумерки играют с ее восприятием, создавая иллюзии. Но нет, это был он — Винсент, которого она не видела так долго. Его знакомое лицо осветилось теплым светом малого светила, и лучи игриво заблестели в его черных кудрях.

— Винсент? — голос девушки задрожал. — Это действительно ты?

Бросившись на шею кузена, Марианна впивалась тонкими пальчиками в грубую льняную ткань его рубахи. Ее нос уткнулся ему меж ключиц, и она закрыла глаза, чувствуя, как все напряжение последних дней отпускает. Винсент мягко обвил ее руками, слегка покачиваясь в объятиях. Их семья наконец воссоединилась.

— А ты подросла, Мари, — улыбнулся он.

— А как же! Я теперь совсем взрослая! — Мари подняла на Винсента сияющие глаза.

Норт подошел к ним, молча потрепал сестру по макушке и, будто набрав в рот воды, направился в дом. Он знал, что этот момент принадлежит им двоим. Здесь он чувствовал себя лишним. Кузены остались на крыльце, наслаждаясь вечерней прохладой. Они сидели бок о бок, болтая о всяком — о детстве, о прошедших днях и о своих приключениях. Их смех время от времени нарушал тишину наступающей ночи, а Норт лишь вновь смотрел на них из окна.

Сорвав несколько засохших стеблей травы, что росли у края крыльца, Винсент начал, почти не задумываясь, плести из них нечто, напоминающее венок. Девушка улыбнулась и присоединилась, их пальцы ловко переплетали сухие стебли.

— Помнишь, как в детстве ты забрался на яблоню и застрял там? — Девушка тихо хихикала. — И нам пришлось звать садовника за стремянкой, чтобы тебя снять.

— Вообще-то мне было страшно! — буркнул Винсент, слегка покраснев, и глуповато улыбнулся.

Мари на миг замолчала, а потом тихо добавила:

— Знаешь, мне тоже страшно, Вин… — Она нервно заправила прядь волос за ухо, как делала всегда, когда не знала, что сказать дальше. Сокращать его имя было для нее привычным, что-то очень близкое, что она могла себе позволить. — Я не знаю, что нас ждет впереди. Я просто хочу жить, но… — Она оглянулась, украдкой посмотрев на хижину, опасаясь, что Нортон услышит.

Нахмурившись, кузен осторожно взял девушку за руку и мягко сжал ее пальцы.

— Мы справимся, Мари, — сказал он с теплотой. — Мы справимся вместе, ты не одна. — Он немного замялся, растирая грубую кожу ее пальцев. — Давай убежим вместе.

— Что?..

— От Норта… — он понизил голос, сделав паузу. — От него одни проблемы. Если ты пойдешь с ним, ты умрешь.

— Ты совсем из ума выжил? — Марианна резко вырвала свою руку и вскочила на ноги.

— Нет, — Винсент нахмурился, его аристократичные черты исказились. — Подумай сама, что вы будете делать? Чтобы есть, нужно работать, а ваши лица на каждом углу! Норт не сможет дать тебе того, что дам я. Пойдем с нами. Я уверен, отец будет рад тебя видеть.

— Катись к черту, Вин, — демонесса процедила это сквозь зубы, обходя кузена и возвращаясь домой.

Ворвавшись в хижину, она была вся красная от злости. Ее радость от появления кузена моментально сменилась обидой и разочарованием — его слова прозвучали просто оскорбительно! Ее взгляд на мгновение задержался на Норте, сидящем на кровати с книгой. Юноша спокойно болтал ногой, аппетитно откусывая красно-желтое яблоко в цвет своих глаз. Марианна прошла на небольшую кухоньку, оперевшись руками на столешницу. Да, она и Вин всегда были близки, и в какой-то момент отец даже рассматривал его в качестве ее будущего мужа, но она никогда бы не променяла Норта на него.

Возможно, будь время более спокойным, она бы и согласилась. Но Норт… он был совершенно беззащитен перед ней. Если она бросит его, то ранит в самое сердце. Пусть он силен в магии, неплохо сражается, но душа его была мягче меха кролика и нежнее пуха облаков. Она не позволит Винсенту растоптать это, не позволит бросить его в момент, когда он так нуждается в ней. Она — то, что не дает ему сойти с ума.

Начав готовить, Мари старалась успокоиться. Грубо вырезанные из дерева ножом миски и приборы быстро оказались на столе. Норт сделал их своими руками. Она знала, что он почти не ел, говоря, что ему это не нужно, но все равно поставила третью миску. Даже если Норт и не прикоснется к еде. Тяжело вздохнув, Марианна вытащила из импровизированной печи вчерашнюю разогретую похлебку и разлила ее по мискам. Винсенту наливать совсем не хотелось, но она все равно аккуратно наполнила его тарелку.

Она всегда проводила время на кухне, когда злилась или была расстроена: что-то агрессивно оттирала, мыла, скребла, перекладывала, нарезала и варила. Эти помогало ей выпустить пар. Но еще зиму назад она не умела ничего из этого. Теперь же она скучала по кисти в руке или прохладным клавишам фортепиано под пальцами, по тому творческому огню, что раньше наполнял ее жизнь. Казалось, что она забыла, кто она есть на самом деле. Рутинные обязанности, постоянная борьба за выживание вытеснили ее собственные желания. Это было, словно невидимая клетка, где она вынуждена была умереть. Внутри нее рождалось чувство потери. Потери самой себя.

— Норт, позови Винсента и идите есть, — сказала Марианна, поочередно вынося похлебку в комнату. Кухонька была слишком маленькой для троих: скорее, это был тесный уголок с небольшим столом, печкой и табуреткой.

Из угла раздалось кряхтение, страницы книги зашелестели, когда Норт положил ее на прикроватную тумбочку. Он часто оставлял книги содержимым вниз, чтобы потом без труда продолжить чтение. Порой он использовал в качестве закладки самые неожиданные вещи: кинжал, ложку, листок с дерева — что попадалось под руку. Девушка уселась, ожидая братьев за столом, и слегка покачивалась на расшатанном стуле, который грозил вот-вот под ней рухнуть.

Вскоре в дверях появился кислый Винсент, за ним — совершенно безразличный Норт. Они сели за стол, но последний недовольно прищурился, посмотрев на миску перед собой. В животе неприятно тянуло, чувство голода не исчезало. Он знал, что как демон, бессмертный, мог обходиться без еды, воды и одежды, но страдать от этого не разучился. Тупиковая ветвь эволюции, как часто говорил Сан. Эти традиции питания были нужны лишь для того, чтобы избавить себя от ненужных мучений.

Наконец, поддавшись соблазну, Нортон взял ложку и начал есть, быстро и почти без остановки. Винсент странно на него покосился, но тоже принялся за еду.

— Приятного аппетита, — сказал он, но никто не ответил.

Марианна сидела, опустив взгляд в грибной суп, будто ее вдруг заинтересовали пористые шляпки сморчков, засушенных в их сезон. Затем она элегантно, не торопясь, начала есть, стараясь не обращать внимания на напряженную атмосферу за столом.

— Ты говорил, что у тебя есть важная информация, — напомнил Норт, допивая юшку прямо из миски.

Винсент, находясь в своем человеческом облике, хитро стрельнул глазами. В полумраке хижины они казались почти черными, не позволяя уловить настоящие эмоции. Тонкие губы слегка скривились в ухмылке, опустив уголки вниз, придавая его лицу насмешливое выражение.

— Да, есть кое-что о продвижении Небесных войск, — нехотя ответил Винсент, от чего-то тяжело вздыхая. — Мой отец имеет связи во дворце и сейчас планирует восстание. Это даст нам шанс отвлечь внимание и, возможно, обеспечить безопасный путь для побега.

Все трое переглянулись между собой, и тишина поглотила хижину.

— Владыка, — начал Винсент, — на данный момент является марионеткой Небес, которые стремятся уничтожить всех демонов. Он пытается сохранить нашу расу и ради этого собирается выдать тебя и… — он кинул умоляющий взгляд на кузину, — Мари. В обмен на существование демонов. Ваше предыдущее столкновение с его Генералом не достигло своей цели, и теперь она собирает целую армию — ангелов, магов и человеческих воинов.

Почувствовав напряжение, повисшее в воздухе, Норт посмотрел на Вина с твердым выражением лица. Что-то беспокоило его, интуиция настойчиво кричала об опасности.

— Винсент, — начал он мрачно, бросив взгляд на сестру, — пообещай мне, что если со мной что-то случится, ты позаботишься о Марианне.

Некромант заглянул брату в глаза, словно пытаясь вывернуть его душу наизнанку. Его взгляд был острым и беспокойным, требуя искреннего обещания. Вин растерянно заметался взглядом по комнате. Его глаза нервно скользнули по мрачным стенам и по неловко лежащей на столе скатерти. Он явно не ожидал такой просьбы. Глубоко вздохнув, Винсент наконец выдавил:

— Я… я обещаю…

Его голос дрожал, и он избегал прямого взгляда на Норта. Тот слегка нахмурился, заметив нерешительность и тревогу в глазах брата. Молча отвернувшись, он перевел взгляд на сестру, стараясь найти утешение в ее присутствии. Но Марианна шумно встала, почти отшвырнув стул, сложила руки на груди. Девушка сначала испепеляюще посмотрела на Норта, а затем на Винсента. В ее сознании бушевал настоящий шторм.

— Как ты можешь просить Винсента об этом? — в ее голосе звучали обида.

Мари превратилась в настоящий вулкан и резко хлопнула ладонями по столу:

— Ты что, считаешь меня беспомощной куклой? Думаешь, мне нужен защитник, чтобы заботиться обо мне, как о ребенке? Это абсурд!

Демонесса резко подалась вперед, ее рука взметнулась и с силой ударила Норта по лицу. Громкий звук пощечины заставил Винсента подпрыгнуть на месте. Ошеломленный, Норт отступил назад, а сестра, не глядя на него, выбежала из хижины. Как только ее фигура исчезла в ночной тьме, парни остались в полной тишине. Взгляд Нортона еще долго был сосредоточен на двери, за которой исчезла Мари.

— Норт, — наконец нарушил тишину Винсент, его голос был наполнен тревогой. — Может быть, нам нужно пойти за ней?

— Нет. — Едва отцепив тяжелый взгляд от двери, парень тяжело вздохнул. — Дай ей побыть одной. Я поговорю с ней, когда она придет в себя.

Винсент кивнул.

Когда ночь накрыла мир густым покрывалом, Вин быстро погрузился в сон, опустив голову на подушку. Его дыхание стало ровным и спокойным. Пока ему снились умиротворенные сны, Нортон не находил себе покоя. Половина ночи прошла в беспокойном ожидании, но сестра так и не вернулась. Его терпение его было на исходе. Тихо поднявшись, чтобы не разбудить Винсента, он выбрался наружу. Норт шагал по ночному лесу, его мысли были заняты только сестрой.

Далеко идти не пришлось. Марианна сидела возле старого деревянного сарая, в том месте, где они однажды прятались вместе. Все вокруг было до боли знакомо: тот же разрушенный забор, заросшие травой участки. Норт остановился, когда увидел ее. В руках сестры играл маленький огонек — крохотное пламя осторожно скользило по ее ладоням, а она мягко перебирала его пальцами. Пламя то расползалось в ширину, то снова собиралось в маленький шарик, послушно следуя ее движениям.

Медленно подойдя, он натянул свои брови вверх, изборождая лоб несколькими неглубокими горизонтальными морщинками. Он не мог поверить в то, что видит. Марианна держала магию так спокойно, словно это было для нее естественно. Нет, он, конечно, догадывался, что у нее есть способности — ведь они были близнецами, но не ожидал, что увидит их так скоро. Он неловко присел рядом, не отрывая взгляда от огонька, который плясал в ее руках, освещая ее лицо дрожащими теплыми оттенками.

— Ты умеешь колдовать? — наконец спросил он.

— Подсмотрела, как это делаешь ты… А еще немного читала те книги, которые ты принес. Отец не давал мне учиться, хотя мне всегда хотелось. Но теперь его больше нет. — Последние слова прозвучали с облегчением.

Парень устало потер лицо руками, стараясь отогнать сон. Его глаза, полные вины и сожаления, устремились на сестру. Он всегда думал, что она нуждается в его защите, видел в ней ту маленькую Мари, которая плакала каждый раз, когда замечала новые синяки на его теле. Ту Мари, что тайком крала медовые конфеты со стола и приносила ему, чтобы хоть немного утешить. Он никогда не любил их, но с ее рук они становились для него самыми вкусными.

— Прости меня, Марианна, — тихо произнес он, опустив голову. Его дыхание стало глубоким и тяжелым, словно он пытался справиться с накатившими слезами, так же, как и всегда.

Обняв Норта, она чувствовала, как он дрожит. Ее рука мягко легла на его голову, наклоняя к своему плечу, пальцы заботливо скользнули по черным волосам.

— И ты меня прости… Сильно болит? — Ее тихий голос был полон тепла и сестринской любви.

— Нет, мне уже не больно. — тихо ответил Норт. — Просто… все сложно, Мари. Я слишком долго не замечал, что происходит с тобой… А сейчас, когда все вокруг рушится, я чувствую себя беспомощным. Почему ты просто не поговорила со мной раньше?

— Я не хотела добавлять тебе еще больше проблем. Ты и так делаешь все ради нас. Мне больно думать, что я могу тебя потерять… но я верю, что мы справимся. Вместе. — Она снова провела рукой по его волосам, прикосновение демонессы было теплым и успокаивающим.

Прислонившись к холодным доскам сарая, девушка подняла взгляд к ночному небу. Два светила — Селена и Мира — висели высоко над их головами. Селена сияла ярко, мягко освещая все вокруг, словно защищая мир своим светом. Мира же, маленькая и скромная, почти терялась на фоне своей сестры. Но этой ночью Мира была чуть ярче, ее слабый свет пробивался сквозь тьму, напоминая о своем существовании.

— Мари… — начал он, его голос едва слышно дрожал. — Все это время я просто не знаю, как быть. Я запутался и опустошен. Мне кажется, что я теряюсь, и все, что делаю, лишено смысла.

Нортон на мгновение замолчал, вслушиваясь в звуки ночи: слабое потрескивание сухой травы под ногой сестры, которая рассеянно покачивала ею, и далекий скрип ветвей, поддающихся прохладному ночному ветру. Он глубоко вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова.

— Я помню Лоренса… — прошептал он, и в его голосе слышалась горечь. — Он был для меня больше, чем учитель. Он был как отец… как друг. И каждый раз, когда я думаю о том, что он погиб из-за меня, внутри все выворачивает. Даже во сне это меня не отпускает! Его окровавленное тело, его улыбка перед смертью… Каждое утро я просыпаюсь с этим чувством вины, которое не уходит. Говорят, время лечит, но что делать бессмертным? Когда для тебя нет хода времени, когда все сливается в один долгий день, и прошлое остается на расстоянии вытянутой руки? — с этими словами парень и правда вытянул руку, будто пытаясь за что-то ухватиться.

Он попытался глубоко вздохнуть, чтобы удержать слезы.

— Я делаю все, что могу, но все равно чувствую, как что-то ускользает. Мне не хватает знаний, опыта… Мы жили взаперти, а теперь даже не можем получить то, что нам необходимо. Мы вынуждены принять помощь Винсента. Я понимаю, что он прав, что у него больше связей. Но мне так хочется отказаться… Но куда мы убежим сами, Мари? От чего мы бежим? Зачем? В этом мире нам нигде не будет места! — Его голос окончательно сорвался, он обхватил голову руками, а тело содрогалось от нарастающего плача.

— О, Норт… — сестра крепко прижимала его, будто пыталась добраться до самой его души. Она дала ему выплакаться, наконец позволив ему выпустить весь этот груз. И сама тоже не сдержалась — слезы тихо покатились по ее щекам, падая на его макушку. Но в ее голове бился один вопрос. — Ты… бессмертный? — прошептала она, глядя на него сквозь слезы.

— Да… Только никому не говори, — прошептал Норт, осторожно утирая ее слезы. Он виновато опустил глаза. Они мягко светились в темноте, напоминая два огонька — такие же, как тот, с которым играла Мари некоторое время назад. — Сатана дал мне бессмертие в обмен на свое место… и мою смерть. Я стану следующим, когда его век подойдет к концу.

— Ты ведь понимаешь… почему? — Марианна почувствовала, как сердце бешено колотится в груди, стуча так сильно, что его удары, казалось, могли отдаваться в воздухе. Оно шумело в ее висках, словно желая разорваться.

Ее брат безрассудный дурак. Он проклял себя, обрек на вечное одиночество, взял на себя ту роль, от которой когда-то пытался убежать. Ради других он стал настоящим Мессией — тем, кто готов жертвовать собой, чтобы спасти остальных. Но, будь она на его месте, она бы голову дала на отсечение, что поступила бы точно так же. Ради него. Ради их расы.

— Мой глупый, глупый брат… — демонесса почти захныкала, прижав Мессию к себе так, что его рога мягко уткнулись ей в плечо. — Тогда пообещай мне, что ты построишь новый мир. Что твоя жертва не будет напрасной. — Она протянула к нему свой мизинец. — Пусть это будет наше обещание перед Селеной и Мирой.

— Обещаю, — Норт взял ее за мизинец, выпрямился и слегка коснулся рогами рогов сестры.

Близнецы провели остаток ночи, сидя бок о бок и делясь всем, что накапливалось в их душах за долгое время. Их разговоры текли плавно, переходя от тяжелых воспоминаний к мечтам о будущем. Сначала они говорили о том, как было нелегко справляться в хижине, о ежедневных заботах и страхах, которые преследовали их каждый день. Мари рассказала Норту, как ей не хватало его поддержки, и как она, несмотря ни на что, пыталась быть сильной ради него. Норт признался, что ощущал себя виноватым за то, что не смог быть рядом в самые трудные моменты.

Ночь становилась глубже, воздух становился прохладнее, и тени вокруг сарая удлинялись, словно растягиваясь по земле. Их разговор постепенно изменился — напряжение растворилось, уступая место воспоминаниям о счастливых моментах из детства. Они вспоминали шутки и забавные истории, которые помогали забыть о всех ужасах. Иногда легкий смех разрывал тишину ночи, добавляя тепла в холодный воздух. Где-то позади хижины раздавалось отдаленное ржание и фырканье Ноктуса, будто он мог слышать о чем они говорят.

Селена начинала тускнеть, а Мира казалась еще более блеклой, уступая наступающему утру. Свет начал пробиваться сквозь щели в стенах сарая, когда Марианна и Норт прислонились друг к другу, чтобы немного отдохнуть.

В это время Винсент, который сладко проспал всю ночь, выбрался из хижины, чтобы проверить, где его кузены. Его лицо озарила мягкая улыбка, когда он увидел их, спящих у старого сарая в забавной позе. Девушка, опершись на плечо брата своим, чуть склонила голову с открытым ртом, волосы мягко закрывали часть ее лица. Норт, в свою очередь, опустил голову себе на грудь. Его рука по-братски лежала на плече демонессы. Их рога переплелись так, будто они пытались заплести их в косу.

— Ну вот, вы здесь… Я думал, вы вернетесь в дом.

Осторожно подойдя ближе и слегка покачивая плечо кузины, Винсент разбудил ее. Мари резко подняла голову, и тут же почувствовала, как что-то тянет ее — их рога застряли и Норт полетел вперед. Она ойкнула, разбудив своим вскриком брата. Демон сонно захлопал ресницами, выпрямившись в струнку. Это движение помогло решить всю проблему, но Винсент уже разразился диким хохотом. Его смех эхом разнесся вокруг, спугивая стайку птиц, сидящих на ветках близ стоящего дерева. Пернатые взмыли в небо, а Марианна бросила на парня сердитый взгляд.

— Доброе утро, сони, — усмехнулся Винсент, показывая пару острых клыков в широкой улыбке. — Раз вы уже проснулись, пора двигаться дальше. У меня есть карта, и я знаю безопасный маршрут. Отец встретит нас по дороге и введет в курс дела.

Мари посмотрела на брата выжидающе. Девушка была готова последовать за ним куда угодно. Она знала, что решение Норта будет для них обоих верным, и была готова принять любое его слово. Демон обменялся с ней взглядами и медленно повернув голову, нехотя кивнул кузену.

— Хорошо, — сказал он, не скрывая легкого раздражения. — Спасибо, Вин. Мы пойдем собираться.

Связь между близнецами всегда была особенной — глубокой и нерушимой, словно корни древнего дерева, вплетенные в землю. Они понимали друг друга с полуслова, иногда даже без слов. Как Мира следовала за Селеной, так и Марианна следовала за Нортом. Они были двумя частями единого целого, и их силы раскрывались только в единстве. Разделить их означало бы сломить.

Когда они наконец собрались, Винсент вытащил из потрепанной сумки, позаимствованной у кузенов, небольшую карту и развернул ее. Он склонился над ней, напряженно всматриваясь в линии маршрута и тщательно проверяя каждый поворот, чтобы избежать возможных неприятностей. На карте был изображен огромный континент со всеми главными дорогами, лесами и горами, окруженный бескрайним океаном Тарнэйром, словно одинокий листок, плывущий в луже. Края их мира обозначались символами руин, напоминая о Великом Бедствии. Времен до него уже никто не помнил.

На севере находился Эйрисгард — холодная страна с выходом к океану, известная своими рыболовными портами, массивными кораблями и таинственными морскими тварями, которых эйрисгардцы вытягивают из вод Тарнэйра. За скалами располагался Харразан — тропическая страна, богатая садами и диковинными плодами. Этот край славился своим изобилием, буйством красок и теплым климатом, который наполнял ее неповторимой экзотикой. На западе простирался Сильваниум — страна эльфов, половина которой также лежала в руинах после Великого Бедствия. Валора находилась в самом центре континента — сердце всех торговых путей. Взгляд Винсента заскользил вправо, к востоку, где находилась Помона с ее плодородными землями, а чуть выше — Хиларскалис, славившийся своими туманами.

Ноктус стоял неподалеку, переминаясь с ноги на ногу, время от времени нервно колупая копытом землю. Его уши то и дело двигались, улавливая шорохи утреннего леса.

— Готовы? — наконец спросил Вин, сворачивая карту обратно.

— Готовы. — Нортон помог сестре взобраться на коня.

Трое подростков отправились в путь. Марианна сидела на коне, пока братья шагали по бокам. Близнецы приняли человеческие облики, пряча рога и хвосты от любопытных взглядов. Иногда они менялись местами, давая друг другу передышку. В их сердцах теплилась новая надежда — тихая, но упрямая.