Внешняя агрессия

Глава 4

Новый Гданьск, как и довоенный город, в честь которого он был назван, находился на берегу Гданьского залива Балтийского моря. В нескольких километрах к западу от него начиналась обширная серая пустошь, возникшая почти в самом начале Чужой войны на месте орбитального удара по предшественнику нынешнего Гданьска. Оружие тайкунов, стершее город с лица земли, по какой-то случайности пощадило часть деревни Стегна. Её уцелевшие дома и стали основой нового поселения, возникшего здесь после войны и получившего имя Новый Гданьск.

Именно здесь состоялась встреча начальника генерального штаба Королевства Польского Матиуша Трембицкого с делегацией северян, состоящей из трех генералов, представлявших небольшие условно независимые территории, лежащие к северо-востоку от польских земель по берегам многочисленных заливов Балтийского моря. На взгляд Трембицкого, независимыми они оставались лишь по странному недосмотру нынешнего русского императора и его предшественников. Ну и по великой милости польских королей, естественно. Тем не менее факт оставался фактом, и не использовать этот ресурс против опасного восточного соседа было бы глупо.

Зыбкость своего положения понимали и сами северяне, поэтому на союз с Королевством Польским они пошли достаточно охотно, особенно после того, как до них добралась информация о том, что шляхтичам собираются помогать франки и бриты.

Генерал Трембицкий смотрел на своих коллег из северных земель с тщательно скрываемым пренебрежением. До Чужой войны их владения назывались прибалтийскими республиками, но позже их немногочисленных уцелевших обитателей стали называть просто северянами. Наверное, потому, что дальше, по северному берегу Финского залива и по всему побережью Ботнического залива, после ударов чужих никто не выжил, а если там кто-то и остался, от них очень давно не было никаких вестей.

Впрочем, Трембицкий отдавал себе отчет в том, что эти лимитрофы могут принести некоторую пользу. Как минимум, они способны на какое-то время отвлечь на себя некоторую часть русской армии, которую сейчас лихорадочно пытается собрать император Богдан Клещеев, так что к представителям северян стоило проявить хотя бы минимальное уважение.

— Ясновельможный пан Трембицкий, — обратился к генералу представитель Рижско-Лиепайского независимого графства. — К сожалению, мы пока не располагаем точными сведениями о численности и боевой мощи русской армии, что заставляет моего сюзерена сомневаться в целесообразности начала нашего общего наступления без должной подготовки и разведки. К тому же погода сейчас ещё довольно неустойчива, и это может замедлить наше продвижение сильнее, чем сопротивление русских. Уверяю вас, граф Озолиньш ненавидит восточных варваров не меньше, чем ваш всемилостивейший король Сигизмунд четвертый, но он бы хотел знать, в чем смысл такой спешки?

— Нас торопят союзники, — неохотно признал Трембицкий. Он понимал, что какой-то частью информации с северянами в любом случае придется делиться, иначе заставить их вторгнуться на земли русских нечего и думать. — У франков есть агент в близком окружении императора Богдана первого, а у бритов — шпион среди людей герцога Петра Клещеева. И тот, и другой сообщают очень тревожные сведения. Наша разведка провела серьезную работу, проверяя предоставленные союзниками данные. Увы, их резиденты не ошибаются, и нам действительно есть о чем беспокоиться.

— У нас нет ни малейшего повода вам не верить, ясновельможный пан Трембицкий, — подключился к беседе генерал, прибывший из графства Тарту-Силламяэ. Тоже как бы независимого. — Однако мы надеемся услышать от вас подробности, которые позволят нам оценить масштабы нависшей с востока угрозы.

Трембицкий с ощутимым усилием подавил растущее раздражение и неохотно выложил на стол главный козырь:

— У русских появился морф, нашедший способ уничтожать чужих тварей в утерянных землях и возвращать эти территории под контроль людей.

— Разве такое возможно? — усомнился представитель графа Киндзюлиса, чьи земли лежали между пустошами, возникшими на местах городских агломераций Вильнюса и Клайпеды. — Это действительно проверенная информация?

— В этом нет никаких сомнений, — сухо ответил Трембицкий. — Пока темпы расчистки утерянных земель не слишком высоки, но уже сейчас ясно, что это не блеф. В одном из баронств на юге Русской Империи у чужих тварей уже отвоевана небольшая, но имеющая большую ценность территория.

— Плохо, что этот морф появился именно у восточных варваров, — недовольно поморщился представитель графа Озолиньша. — Но раз смог он, значит и у нас найдется кто-то не менее способный, кто сможет повторить и даже улучшить его методику. Не могут эти азиаты делать что-то лучше нас. Возможно, им просто повезло, и их морф случайно наткнулся на некий артефакт с необычными свойствами или удачно применил какую-то редкую способность. Нужно просто выяснить подробности, подобрать подходящих людей и поставить эту методику на поток. История знает немало случаев, когда русские натыкались на что-то полезное, но сами толком не понимали, какая ценность попала в их руки, а мы потом заимствовали это изобретение или метод, причем часто вместе с изобретателем, и доводили его до ума. Варвары при этом, как правило, так и оставались ни с чем и в итоге были вынуждены покупать у нас то, что сами же когда-то изобрели. Кстати, возможно, русского морфа стоит просто перекупить, а не устраивать из-за него полномасштабное вторжение.

— Боюсь, с этим мы уже опоздали, — отрицательно качнул головой Трембицкий. — Не спорю, такой подход мог бы сработать, но в данном случае русские сразу поняли, насколько ценный приз им достался. Вернее, не все русские, а конкретно граф, от которого этот морф уже получил титул и феод. Теперь он барон и вассал Казимира Волжского. Герцог Клещеев, сюзерен Волжского, пытался наложить лапу на столь перспективного морфа, но что-то у его людей пошло не так, и он упустил эту возможность. Так или иначе, информация выплыла наружу, и теперь к барону Белову и его методу уничтожения чужих тварей приковано слишком пристальное внимание. Перекупить его не получится, но и оставлять его русскому императору нельзя.

— И вы считаете, что кроме войны нет других методов решения этой проблемы?

— Мой король их не видит. Если оставить всё, как есть, мы очень скоро получим значительное усиление Русской Империи. Только представьте, сколько трофеев выгребает Белов из каждого уничтоженного укрепрайона чужих! Пройдет полгода-год, и каждый морф в императорской армии будет экипирован не хуже телохранителей нашего короля. Я уже молчу о техниках, работающих с артефактами кибов. Их у противника станет недопустимо много. У нас есть только один шанс — ликвидировать эту угрозу в зародыше, пока она не разрослась до размеров, с которыми мы уже не справимся. Именно поэтому на время забыты все разногласия между нами, франками и бритами.

— И каким вы видите решение?

— А разве у нас есть варианты? — пожал плечами Трембицкий. — Разгромим их армию, захватим или блокируем столицу и либо возьмем нужного нам человека в плен, либо заставим русских его выдать в обмен на потерянные ими территории. В совсем уж крайнем случае барона Белова придется убить, но это весьма нежелательный вариант, и мы приложим все усилия, чтобы он достался нам живым. Сил у нас для этого вполне достаточно, и их станет ещё больше, если мы с вами придем к соглашению.

— Что от нас потребуется?

— Вы нанесете удар по северным графствам Русской Империи. Поверьте мне, в этот момент императору Богдану первому будет не до защиты этих земель, так что серьезного сопротивления русские вам не окажут. В это время мы вместе с бритами и франками будем сражаться с их главными силами на Московском направлении. Выбор, естественно, за вами, и только вам решать, хотите ли вы поучаствовать в разделе добычи после нашей общей победы, или предпочтете остаться в стороне.

Сообщение от графа Волжского застает меня в Динино, куда мы заехали за очередной партией закупленных Матвеевыми артефактов и редких ресурсов из нашего списка. Заодно привезли Савве Ильичу трофеи, добытые в руинах уничтоженного укрепрайона кибов. Для продажи, само собой, предназначена не вся добыча. Подлежащие восстановлению ремдроны и перепрошитый летающий диск-разведчик останутся у нас, но и без этого нашим деловым партнерам будет чем заняться — разнообразных артефактов мы им доставили вполне достаточно.

— Чего хочет граф? — интересуется у меня Ло, когда я завершаю сеанс связи.

— Напоминает, что месяц, отведенный нам на подготовку, почти истек. Через десять дней Казимир Волжский планирует посетить бывший город барона Шваба, теперь принадлежащий Олегу, чтобы лично убедиться, что сбор войск идет по плану. К этому моменту туда прибудут последние отряды из ближайших баронств. Мне тоже предписано там быть, и, само собой, не с пустыми руками.

— Кан утверждает, что с подготовкой техники мы должны успеть, — слегка пожимает плечами Ло, но никакой отряд мы выставить не сможем, сам понимаешь.

— Я говорил с генералом Павловым. Он утверждает, что барон Самаров согласился выделить нам взвод стражников, усиленный оперативниками Особой канцелярии. Это будут те же люди, которые уже работали с нами при расчистке земель в Змеином лесу. Нормальное решение. Во время боевого похода нам понадобится внешняя охрана, которая сможет оградить нас и нашу технику от излишнего внимания окружающих.

— И во что нам обойдется такая услуга?

— Павлов утверждает, что это жест доброй воли и благодарность барона Самарова за наши успехи в Змеином лесу. Барон высоко ценит результаты наших усилий и надеется на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество.

— Как-то слишком пафосно звучит, — улыбается Шела.

— Это была цитата.

— Я так и поняла. А вообще, разумный ход. С тобой ведь действительно выгодно сотрудничать, а расходы барона на этот жест не так уж велики.

— Танк будет готов дня через три-четыре, — подключается к нашей беседе Кан. Напоминаю, что с вас ещё модификация снарядов к главному орудию и боезапаса к пулемету. Это тоже займет какое-то время.

— Кстати, как ты собираешься объяснять, откуда у тебя снаряды к 100-миллиметровой пушке? — задумчиво спрашивает Ло. — Да и вообще, по танку будет множество вопросов. Почти всех любопытных ты вполне можешь с разной степенью вежливости послать куда подальше, но если спрашивать будет граф Волжский или даже герцог Клещеев, отвечать придется, причем довольно подробно.

— Разберемся, — мой голос звучит достаточно уверенно, потому что я уже думал над этой проблемой. — Если совсем припрут к стенке, скажу, что мы собрали танк из частей нескольких разных машин, и в одной из них сохранилась часть боекомплекта. В конце концов, мои земли — это почти исключительно территория Каиновой чащи, и никто толком не знает, что там можно найти.

— Не прокатит, — категорично заявляет Ло. — У тебя нет ни людей, ни ремонтных мощностей. Есть только вы с Шелой, но каким бы гениальным техником она ни была, такая работа ей одной не под силу.

— Значит, покажем трофейного ремонтного робота. По большому секрету и только Казимиру Волжскому. А граф уже сам расскажет о нем герцогу, если тот начнет слишком настойчиво задавать вопросы. Ну а как мы сумели заставить робота кибов работать на нас, это только наше дело. Уникальными способностями можно объяснить очень многое. Главное, что любой опытный морф или техник, хорошо разбирающийся в артефактах кибов, подтвердит, что перед ним старый ремдрон времен Чужой войны, а не что-то новейшее, только что прибывшее из космоса. Это снимет с нас самые опасные подозрения, а на более мелкие нестыковки граф предпочтет закрыть глаза, потому что мы ему очень нужны вместе с нашим танком, броневиком и прочими необычными возможностями, включая методику расчистки утерянных земель. Казна графства уже сейчас неплохо пополняется, благодаря нашим отчислениям с продажи трофеев, и Казимир Волжский сделает всё возможное, чтобы этот денежный поток только возрастал.

— Авантюра, конечно, но может получиться, — комментирует мои слова Тапар. — Я уже начинаю привыкать, что наш барон по-другому просто не умеет, и, как ни странно, обычно это действительно срабатывает. Вроде и легенда далеко не идеальная, но всем, кто знает достаточно, чтобы найти в ней нестыковки, выгодно в нее верить. Или делать вид, что верят.

— Тут время важно, мы это уже как-то обсуждали, — возражает Ло. — У легенды, как и у любого шифра, есть устойчивость к взлому. И измеряется она в единицах времени, которое потребуется недоброжелателям барона Белова, чтобы докопаться до истины. Успеем провернуть наши дела до того, как легенда развалится — мы молодцы. Не успеем — значит, придется решать вопросы как-то по-другому.

Смотрю на Ло и всё никак не могу привыкнуть, что в нашей компании стало на одного морфа больше. Скрывать от союзницы суть произошедших с ней изменений мы с Шелой не стали, хоть и рассказали ей правду не сразу. При Тапаре этого делать не стоило, поэтому мы выбрали момент, когда его рядом не было.

Ло восприняла новую информацию на удивление спокойно, и даже не стала качать права по поводу того, что когда Шела стала морфом, мы решили временно скрыть это от остальных. Видимо, нашу мотивацию она прекрасно поняла без всяких объяснений.

— Значит, говоришь, теперь я могу с первого взгляда отличать обычные боеприпасы от модифицированных? — спросила Ло, выслушав мои объяснения.

— Именно так. Скажу больше, теперь ты сможешь их самостоятельно применять, и они будут правильно срабатывать, пусть и не в полную силу.

— Вот с этого, барон, и следовало начинать, — лицо Ло приобрело довольное выражение, и на нем появилась хищная улыбка.

Чем ближе назначенная графом дата, тем больше у нас вылезает разных мелких проблем. Вернее, мелкими они кажутся только на первый взгляд. На самом деле на каждую из них приходится отвлекаться, и не всегда решение удается найти быстро.

Колесный броневик и танк — это две безумно прожорливые механические твари. Вернее, прожорливые они только по земным меркам. Сейчас обе единицы нашей бронетехники в основном используют совсем другие двигатели, но и штатные моторы на них тоже стоят. Так сказать, для большей достоверности. Беда в том, что эта хитрость отлично работает, когда мы разъезжаем по трактам ближайших баронств и регулярно исчезаем с глаз тех, с кем встречаемся. В конце концов, кому какая разница, где мы берем топливо и когда заливаем его в баки?

Всё это, конечно, хорошо, но в ближайшее время нам предстоит дальний переход сначала в Белогорск, а потом и в столицу герцогства. Да и этот пункт маршрута не будет конечным — впереди нас ждет война, и перемещаться наверняка придется много, а значит, в полный рост встанет вопрос с топливом и запчастями. Восстановленные боевые машины довоенных времен не блещут большим моторесурсом. Их двигатели, топливная система, ходовая часть, электрика и прочие механизмы нуждаются в обслуживании и регулярной замене вышедших из строя частей. По идее мы должны тащить за собой топливозаправщик и целую ремонтную мастерскую, но у нас всего этого нет, и если трофейный ремдрон кибов ещё хоть как-то может объяснить отсутствие в нашей колонне обоза с запчастями и ремонтным оборудованием, то без запасов топлива нам точно не обойтись, иначе наша легенда развалится в клочья во время первого же длительного марша.

Делюсь этими невеселыми мыслями с союзниками, но они тоже ничего толкового сходу предложить не могут. Осторожное предложение Тапара по поводу нескольких крытых фургонов на конной тяге Шела и Ло с презрением отвергают. Лошадки — это замечательно, но скорость, проходимость и грузоподъемность у гужевого транспорта совершенно неудовлетворительны. К тому же лошадям нужен корм и постоянный уход. У нас, правда, будет сопровождение из бойцов, хорошо знакомых с этим вопросом, но предложение Тапара никому всё равно не нравится.

В конце концов, вполне рабочую идею выдвигает Кан. Мощности двигателей танка и бронетранспортера вполне хватит, чтобы тащить за собой достаточно тяжелые прицепы. Конечно, такое решение несколько уменьшит маневренность боевых машин, но на марше это не так уж важно, а в боевой обстановке прицепы можно оставлять в тылу. Правда, превращение бронемашин в буксировщики должно неизбежно приводить к ещё большему уменьшению их и без того не впечатляющего моторесурса, но это всё же не будет так сильно бросаться в глаза, как непрерывное движение механизированной колонны без запасов топлива.

В теории решение найдено, но собрать из ничего два тяжелых грузовых фургона — это надо ещё ухитриться. Сделать это мы уже никак не успеваем, так что ехать на встречу с графом Волжским придется пока без обоза. Решать вопрос с материалами для прицепов нам предстоит в бывшем городе барона Шваба, что наверняка будет непросто. Что-то, конечно, можно заказать в местных мастерских, но всё необходимое закупить наверняка не получится, так что часть ресурсов нам предстоит добыть прямо в Каиновой чаще. Короче говоря, одни проблемы порождают другие, и конца им пока не видно.

Ещё одна наша беда — это неуемная фантазия Кана и Тапара. Вернее, не беда, конечно, а причина возникновения всё новых и новых задач. Подъезжают они к нам со своей очередной идеей издалека:

— Мне кажется, Сергей, у вас с Ло и Шелой могут возникнуть проблемы с легализацией разведданных, получаемых от наших летающих разведчиков, — заявляет за ужином Тапар. — Вот представьте, следуете вы в колонне вместе с войсками графа Волжского, и мы вам сообщаем, что в паре десятков километров от вас встречным курсом движется крупное соединение противника. Начальство надо бы предупредить, а у вас нет никаких для этого оснований. Как вы объясните происхождение такой информации?

— Резонно, — кивает Ло, продолжая с аппетитом поглощать салат из каких-то морских обитателей с непроизносимыми названиями. — И какие у нас варианты?

— Вам нужен хотя бы один беспилотный летательный аппарат с приличным радиусом действия, — озвучивает заранее подготовленную мысль Кан.

— А это не перебор? — с сомнением в голосе спрашивает Шела.

— Смотря как подойти к решению проблемы, — спокойно отвечает инженер.

— Что-то я тоже не понимаю, — поддерживает Шелу Ло. — Такой аппарат должен вписываться в местные технологии, но здесь ведь не работает радиосвязь. Или вы предлагаете поставить на БПЛА катушку с кабелем? Так этого кабеля на весь поход потребуются многие сотни километров. И где его взять?

— Не нужен кабель, хотя, в принципе, это тоже рабочий вариант, пусть и имеющий множество ограничений. Но нам нет смысла с этим заморачиваться, ведь у нас есть Шела, о которой уже всем окрестным баронам, виконтам и даже некоторым графам известно, что она большой специалист по технике кибов и понимает её чуть ли не на интуитивном уровне. Возможно, она даже морф с такой вот необычной способностью. Её ведь на это никто из местных на подобные умения не проверял.

— И что нам это дает?

— Очень многое, но главное — это связь. Не по радиоканалам, а с помощью старых имперских технологий. Здесь нашу технику полуторавековой давности уже не первый десяток лет используют для связи. Доступна она только весьма состоятельным аристократам, но сам факт её применения хорошо известен. Вы ведь сами подарили сыну графа Волжского одно из таких изделий. Да, никто здесь пока не пытался использовать для управления беспилотниками гибриды из местной довоенной электроники и имперских устройств связи, но технически это вполне решаемая задача. На фоне реанимации ремдрона времен войны она не выглядит чем-то запредельным, особенно если придать нашему БПЛА соответствующий вид. Его основой будет захваченный вами диск-разведчик. Я его слегка раскурочу, чтобы он выглядел поврежденным в бою и впоследствии частично восстановленным трофеем. Навесим на него крылья и аэродинамические рули из местных материалов, приделаем эмуляцию винтового мотора, и будет он казаться кустарной поделкой безумного, но по-своему гениального изобретателя.

— Ну спасибо, Кан, за лестную характеристику, — фыркает Шела. — Впрочем, продолжайте, звучит пока достаточно любопытно.

— Ещё придется сделать наземный комплекс управления. Реальной необходимости в нем нет, но со стороны всё должно выглядеть достоверно — есть БПЛА, и есть оператор, управляющий им с земли с помощью некоего устройства. Соберем его из закупленной нашими партнерами местной электроники и нескольких хорошо узнаваемых фрагментов нашей старой техники. Не разобрав этот аппарат по винтику, никто из заинтересованных лиц не догадается о том, что это муляж. Впрочем, почему муляж? Он будет работать, как и штатные двигатели танка и бронетранспортера, но только для того, чтобы ваши союзники могли наглядно удостовериться, что именно с его помощью беспилотник и управляется.

— И это реально сделать в приемлемые сроки? — интересуюсь у Кана, идея которого кажется мне не лишенной смысла.

— Вполне. У нас для этого есть всё необходимое. Мне даже Тапар сможет помочь. Его големы вполне справляются с механической обработкой практически любых материалов, так что часть работ по БПЛА и грузовым прицепам они спокойно могут взять на себя.

Из окна рабочего кабинета виконта Волжского открывался неплохой вид на площадь перед резиденцией бывшего барона Шваба, теперь по полному праву принадлежащей Олегу. На площади готовились к смотру войска, прибывшие из ближайших земель. Виконт Владимир Волжский, старший сын графа, выставил для участия в походе два батальона пехоты при двух броневиках, пяти безоткатных орудиях и двух десятках минометов разных калибров. Имелись у его людей на вооружении и крупнокалиберные пулеметы, установленные на специальных колесных платформах на конной тяге.

В общем, Владимир собрал для предстоящего похода практически всё, что смог наскрести. При разделе баронства Шваба ему достались земли со сравнительно высокой плотностью населения, но города на них не было, а по деревням и поселкам рекрутировать достаточное количество людей не так просто. Зато боевой техникой отец обеспечил его очень неплохо. Видимо, в качестве частичной компенсации за то, что единственный город Шваба достался Олегу.

Всеволод, второй по старшинству брат Олега, набрал людей только на один батальон. Его земли не позволяли поставить под ружье большее количество людей, да и оружия и техники ему досталось намного меньше, чем Владимиру. Война с бароном Самаровым сильно подорвала военные ресурсы баронства Шваба, а передать сыновьям достаточное количество снаряжения граф Волжский не смог — его арсеналы тоже не были беспредельными. Тем не менее, один броневик и какое-то количество артиллерии и минометов Всеволод выставить всё же сумел.

Сам Олег, как и Владимир, собрал два полноценных батальона, а вот броневик у него был только один. Зато по количеству безоткатных пушек и минометов его небольшая армия почти не уступала войску старшего сына графа.

— Кто ещё не прибыл? — задал вопрос Казимир Волжский, подошедший к окну и вставший рядом с Олегом.

— Барон Самаров и его западные соседи уже на подступах к городу. Думаю, будут через час-полтора. Войска южных баронств к середине дня тоже должны подойти, если не возникнет непредвиденных трудностей на марше. Остальные уже здесь, кроме Белова.

— С ним есть связь?

— Да, он тоже уже направляется сюда. Его отряд не так давно пересек границу моих земель, и добраться барон обещает достаточно быстро.

— Ладно, время пока есть. Нам в любом случае предстоит ждать прибытия остальных отрядов. Как думаешь, чем порадует нас Белов?

— Один броневик у него точно есть, — пожал плечами Олег. — А вот с людьми будет явный провал. В Каиновой чаще никто не живет, а других земель у него нет. Может быть, соберет небольшой отряд наемников из соседних баронств, но вряд ли у него окажется много пехоты. По поводу артиллерии и минометов предполагать не возьмусь. В принципе, их можно купить. С деньгами у Белова всё обстоит неплохо, но нужно, чтобы кто-то согласился продать ему такое оружие. В преддверии большой войны это крайне маловероятно.

— У него был целый месяц, а то, о чем ты говоришь, можно было сделать за неделю, — возразил Казимир Волжский. — Правда, я сомневаюсь, что Белов станет связываться с наемниками. У него слишком много секретов, которыми он не собирается ни с кем делиться, а значит, ему потребуются более надежные и проверенные люди. Думаю, он придумает что-то другое. К тому же много солдат ему и не нужно. Укрепрайоны в Змеином лесу они с Шелой Вировой вычищают без посторонней помощи.

— Не совсем, — качнул головой Олег. — Людей барона Самарова они к этому тоже привлекали.

— Только для внешней охраны периметра, чтобы в зону проведения операции не лез никто посторонний. Главную работу они всегда выполняют сами. Белов и Вирова делают ставку на технику кибов, конструкты тайкунов и свои личные уникальные способности.

— Ты продолжаешь считать, что Шела обладает способностями морфа?

— Чем дальше, тем меньше у меня в этом сомнений. Думаю, Белов и Вирова постараются нас удивить, причем явно не количеством бойцов, которых они с собой приведут. Я ведь не просто так лично приказал Белову готовиться к Войне. Мы спокойно обошлись бы и без участия в войне его карликового баронства, но мне интересно, на что он способен, и, думаю, барон меня не разочарует.

— Отец, ты ведь после дня рождения Владимира несколько раз связывался с Беловым? — неожиданно сменил тему Олег.

— Да. Уточнял кое-какие детали по поводу княжны Лои Эристави. Она ведь иностранка, причем далеко не последняя в иерархии горцев. Мне рекомендовали не выпускать её из поля зрения.

— И где она сейчас?

— Насколько я знаю, она путешествовала вместе с Беловым и Вировой. Во всяком случае, в Свислове её видели, да и в уничтожении последнего укрепрайона кибов, мешавшего людям барона Самарова достроить дорогу через Змеиный лес, она тоже участвовала. Скорее всего, в роли наблюдателя, но на сто процентов я в этом не уверен. Есть мнение, что она тоже техник. Может быть, не с такими талантами, как Вирова, но в устройствах кибов она или кто-то из её людей почти наверняка разбирается неплохо.

— Откуда такая уверенность?

— Белов в одной из наших бесед упомянул об этом вскользь, и у меня сразу сложилась цельная картина всей истории с Лоей Эристави. Ты не задавался вопросом, как они познакомились, и откуда Белов узнал, что ей нужна помощь?

— Я спрашивал об этом у Лои на празднике, но она ушла от прямого ответа. Впрочем, что-то о некоем устройстве кибов она действительно говорила, но без всяких подробностей. Настаивать я не стал, это в тот момент казалось мне неуместным.

— Прекрасно тебя понимаю, — улыбнулся граф. — Такой женщине совсем не хочется портить настроение нетактичной настойчивостью. Я смотрю, на тебя она тоже произвела определенное впечатление.

— Скажем так, она заставила меня о многом задуматься, — немного помолчав, ответил Олег. — И ты прав, я действительно был бы не против встретиться с Лоей Эристави ещё раз.

— Не берусь утверждать этого со всей определенностью, но не исключаю, что ты увидишь её намного раньше, чем думаешь. Впрочем, не будем пока об этом. Давай лучше вернемся к тому, как Белов с ней познакомился. Есть версия, что он вышел с ней на связь с помощью устройства, похожего на то, которое они с Вировой подарили Владимиру, только более мощного. Полагаю, у Лои тоже был похожий артефакт, и в критической ситуации она пыталась до кого-то с его помощью докричаться. Возможно, хотела позвать на помощь друзей отца из дружественного рода. Вот только они не ответили, а ответ и помощь она неожиданно для себя получила из совершенно другого источника. Знаешь, сын, мне очень интересно, что такого Лоя Эристави умудрилась наобещать Белову, что он бросил все дела, запрыгнул в свой броневик и немедленно помчался вытаскивать её из беды.

Ответить Олег не успел. В его кабинет с поклоном вошел секретарь, по выражению лица которого сразу было видно, что произошло что-то, далеко выходящее за рамки повседневной обыденности.

— Докладывайте! — опередив хозяина кабинета, потребовал Казимир Волжский.

— Ваше сиятельство, ваша милость, — с отчетливо прозвучавшей растерянностью в голосе произнес секретарь. — Командир поста охраны южных ворот докладывает, что в город только что въехал броневик барона Белова в сопровождении… танка.

— Танк, значит? — с легкой улыбкой качнул головой граф. — Весьма и весьма неплохо. Это всё?

— Н-нет, ваше сиятельство. Не всё. — слегка запинаясь ответил секретарь. — Стражники утверждают, что танком управляет молодая женщина. Говорят, высокая и очень красивая. Это бросается в глаза, даже когда на ней защитный комбинезон и танковый шлем.

— И как они смогли её рассмотреть? — удивился Олег. — Сквозь броню?

— Нет. Она заходила к ним в караульное помещение вместе с бароном Беловым и лейтенантом Вировой. Командир поста охраны отказался пропускать танк в город без проверки личностей прибывших.

— Правильное решение, — не переставая улыбаться уголками губ, одобрил граф. — Поощрите этого офицера.

— Сержанта, ваше сиятельство.

— Тем более поощрите, — подтвердил приказ отца виконт Волжский. — Надеюсь, имя механика-водителя танка он выяснил?

— Да, ваша милость, — секретарь опять слегка замялся. — Она представилась, как княжна Лоя Эристави. Никаких документов у неё с собой нет, но барон Белов подтвердил её личность, а командир поста не счел возможным ставить под сомнение его слова.

Олег жестом отпустил секретаря и развернулся к отцу.

— По поводу нашей скорой встречи с Лоей Эристави ты оказался прав, — внимательно глядя на графа, произнес Олег. — Признайся, ты что-то знал?

— Только догадывался, — Казимир Волжский продолжал излучать сдержанные положительные эмоции. — Знаешь, сын, а ведь танк — это для нас очень неплохо. Таких боевых машин в империи всего несколько, и все они приписаны к личной гвардии императора. Возможно, я просто не в курсе, но, по-моему, ни одного танка нет даже в армии нашего герцога.

— В таком случае барону Белову он точно не по титулу.

— А вот это большой вопрос, — похоже, графу всё больше нравилось происходящее. — Скорее, её приобретение и эксплуатация должны быть обычному барону просто не по карману. Однако Белов — не обычный барон. Денег и ресурсов у него неприлично много, да и с грамотными техниками он, похоже, проблем не испытывает. У меня уже сейчас в голове крутится целый список очень неудобных вопросов, которые я собираюсь ему задать. Надеюсь, ему найдется, что на них ответить.

— То есть ты хочешь устроить ему допрос с пристрастием, но при этом надеешься, что не сможешь поймать его на лжи? — с непониманием в голосе переспросил Олег.

— Ты очень верно истолковал мои слова, — спокойно ответил граф.

— Отец, но почему?

— Потому что мне по большому счету без разницы, где он нашел этот танк и как смог привести его в рабочее состояние. Повторить это мы всё равно не сможем, но зато теперь в моем войске, пусть и у одного из моих вассалов, а не у меня лично, есть боевая машина, каких нет ни у кого, кроме императора, и это заставит очень многих осознать, что расклады меняются, и семья Волжских теперь претендует на совсем другой вес и влияние в герцогстве, а может и во всей империи. При этом неудобные вопросы Белову я обязательно задам, но лишь для того, чтобы знать, что отвечать герцогу и императору, когда такие же вопросы будут задавать уже мне.

Олег хотел спросить что-то ещё, но в кабинете вновь с поклоном появился секретарь.

— Срочное сообщение для его сиятельства графа Волжского от его светлости герцога Клещеева, — церемонно поклонился он, протягивая Казимиру Волжскому сложенный пополам лист бумаги.

Граф молча принял и развернул лист. С минуту он вглядывался в текст, написанный аккуратным почерком морфа-оператора узла связи, а затем тяжело вздохнул и перевел взгляд на Олега.

— Плохие новости, сын. В генеральном штабе ждали, что война начнется только через месяц-полтора, но, видимо, разведка ошиблась. Сегодня утром противник перешел границы империи. В западных и северных графствах уже идут бои.

— Шляхтичи и северяне? — уточнил Олег.

— Хуже. Вступившие в приграничные сражения войска докладывают об открытом участии в боях хорошо оснащенных отрядов бритов и франков при поддержке большого количества сильных морфов. Нам предписано немедленно выдвигаться в столицу герцогства со всеми имеющимися в наличии силами. Ждать больше нельзя.

Олег вновь развернулся к окну, глядя на площадь, где вовсю готовились к смотру войска, прибывшие из юго-восточной и центральной частей графства. Неожиданно они пришли в движение, освобождая широкий коридор со стороны улицы, ведущей к южным воротам города, и через несколько секунд стала понятна причина этого маневра. Даже через двойные стекла закрытого окна до виконта и графа донесся рык мощного двигателя и лязг гусениц. На площадь перед резиденцией сначала выкатился восьмиколесный броневик, а вслед за ним и танк с гербом барона Белова на башне.

Лорд Уильямс внимательно слушал доклад председателя Комитета по разведке генерала Эртона, одновременно пытаясь оценить вновь открывшиеся возможности. Похоже, на этот раз резиденту в герцогстве Петра Клещеева удалось завербовать по-настоящему ценного агента — деятельного, инициативного, амбициозного, наделенного немалой властью и при этом совершенно беспринципного. Просто идеальный вариант.

— Наш резидент сообщает, что объект Гриф уже несколько лет находился у него в разработке, но благоприятные условия для его вербовки возникли только после начала нашего вторжения, — излагал подробности генерал, — Гриф — достаточно сильный морф, занимающий высокую должность, но при этом считающий, что достоин намного большего и давно мечтающий о титуле и феоде. При этом своего сюзерена он в душе презирает и уверен, что должен занять его место.

— Ваш новый агент пытался предпринять для этого что-то конкретное? — равнодушным голосом спросил Уильямс. — Или это просто пустые мечты?

— Пытался, мой лорд, Он окружил себя верными людьми, готовыми поддержать его в попытке смещения сюзерена — одного из провинциальных баронов юга Русской Империи, но Гриф осторожен. Он понимает, что просто убить барона и занять его место не получится. Граф не потерпит такого беспредела на своих землях. Поэтому объект Гриф ждал подходящего случая, и сейчас такой случай ему представился.

— И вы утверждаете, что Гриф лично знаком с бароном Беловым?

— Да, мой лорд. Более того, этот бывший деревенский охотник в известной степени ему доверяет, что дает нам уникальную возможность захватить Белова живым ещё до начала серьезных сражений с армией русских.

— Что вам для этого нужно?

— Только ваше разрешение на проведение операции, мой лорд. У нашего резидента в герцогстве Петра Клещеева уже есть всё необходимое, включая хорошо подготовленного сильного морфа, специализирующегося на ментальной магии. Он будет действовать вместе с агентом Грифом и его людьми.

— Что вы пообещали Грифу в качестве награды? Баронство его нынешнего сюзерена после нашей победы?

— Нет, мой лорд. Графство.

— Даже так?

— Гриф может доставить нам очень ценный приз, а что касается обещаний, так ведь до их исполнения агенту ещё нужно дожить.

— Действуйте, генерал, — выдержав секундную паузу, медленно кивнул Уильямс.

На базу в Каиновой чаще мы возвращаемся к вечеру третьего дня после встречи с Олегом и Казимиром Волжскими. Убедить графа дать нам ещё немного времени оказалось очень непросто. Ему для этого пришлось нарушить прямой приказ герцога, но мои аргументы всё же заставили его согласиться.

Наша механизированная колонна вполне способна догнать медленно продвигающуюся по раскисшим дорогам армию графства. Война началась очень не вовремя, и перемещение больших масс войск с обозами и капризной старой техникой выглядит в условиях начавшейся распутицы тем ещё приключением.

Обдумав мои слова, граф дал согласие на отсрочку. По новому плану мы должны самостоятельно добраться до столицы герцогства и там присоединиться к основным силам армии. Теперь у Кана и Тапара есть ещё несколько дней на подготовку. Конный отряд поддержки, выделенный нам бароном Самаровым, отправится вместе с армией графства, и объединимся мы с ним тоже только в Белогорске.

В целом, организационные вопросы более или менее удалось решить, хотя местами пришлось применять довольно экзотические подходы. Чтобы доставить на базу всё закупленное в бывшей столице Шваба, нам пришлось задействовать местный транспорт. В вереницу из сцепленных между собой пяти деревянных повозок мы вместо привычных лошадей впрягли танк. Этот импровизированный автопоезд вызвал у жителей города неподдельный восторг, и они толпами сбегались посмотреть на невиданное зрелище.

Выкупленные у торговцев повозки мы загрузили материалами, необходимыми Кану и Тапару для сборки двух крытых металлических прицепов высокой грузоподъемности. В том, что мощный двигатель танка вполне справится с дополнительной нагрузкой, я не сомневался. Куда больше опасений у меня вызывали деревянные телеги. Выглядели они достаточно добротно, но я всё равно боялся, что где-то в пути они просто развалятся от чрезмерной нагрузки. Тем не менее всё как-то обошлось. До Каиновой чащи мы добрались хоть и не быстро, но зато без ненужных приключений, и теперь наши ремдроны и инженерные големы быстро осваивают поступившие в их распоряжение новые ресурсы. Кан утверждает, что выехать мы сможем уже через пару дней.

Вечером за ужином мы узнаем от Тапара и Кана две не самые приятные новости.

— Не могу утверждать с полной уверенностью, но, похоже, в космосе над планетой опять происходят какие-то важные события, — невесело произносит Тапар. — Судя по всему, там опять кто-то с кем-то воевал, хотя определить кто и с кем не представляется возможным.

— Ваши конструкты наблюдения что-то обнаружили? — ощутимо напрягается Ло.

— Не только мои. Сканеры Кана тоже подтверждают эти выводы. В верхних слоях атмосферы уже несколько раз сгорали группы обломков, сошедших с низких орбит. Судя по характеру излучения, это были фрагменты ваших кораблей и осколки, оставшиеся от наших конструктов.

— Само сражение увидеть не удалось?

— Нет. О таком событии мы бы сразу вам сообщили. Но то, что мы не зафиксировали никаких взрывов в космосе, ещё ни о чем не говорит. Бой мог произойти над другим полушарием планеты.

— Если между вашими цивилизациями опять началась война, то почему никто до сих пор не высадился на Землю? — озвучиваю я буквально висящий в воздухе вопрос.

— Это и удивляет, — мрачно отвечает Ло. — Интерес к планете есть у обеих сторон, и если бы началась новая война, на поверхности уже шли бы полномасштабные боевые действия.

— Дело в том, что обломков относительно немного, — делится подробностями наблюдений Кан. — Не похоже это на последствия полноценного сражения за контроль над планетой.

— У кого-нибудь есть мысли, что нам со всем этим делать? — переводит обсуждение в конкретную плоскость Ло.

— Ничего не делать, — пожимает плечами Шела. — Действовать вслепую глупо, а никакой достоверной информации у нас нет. Мы только знаем, что вокруг планеты что-то происходит, но этим всё и ограничивается. По каким-то причинам на поверхность никто не высаживается, как будто Земля по-прежнему находится в жесткой блокаде. Остается только продолжать делать вид, что нас здесь нет и ждать, когда хоть что-то начнет проясняться.

— Может, стоит остаться на базе под прикрытием маскировочных полей и подождать развития событий? — предлагает Кан. — Зачем нам эта война между Русской Империей и её врагами?

— Плохой вариант, — возражает Ло. — В покое нас местные точно не оставят. Война когда-то закончится, и победитель однозначно захочет подгрести под себя такой ценный приз. Морфов среди жителей Земли немало, и почти каждый обладает необычными способностями. Если их в достаточном количестве стянут сюда и устроят хорошо подготовленный штурм, отбиваться нам придется всерьез. Не заметить такое сражение из космоса будет сложно. Да и сама идея воевать со всей планетой мне совершенно не нравится. Неизвестно, сможем ли мы когда-нибудь покинуть Землю, а если не сможем, то нам здесь как-то придется жить.

— Нужно продолжать делать то, что мы уже начали, — поддерживает Ло Шела. — Искать недостающие материалы для восстановления десантного бота и ремонта летающего голема Тапара, а заодно и постепенно менять этот мир, раз уж мы здесь застряли.

— Искать становится всё сложнее, — без всякого энтузиазма произнес Тапар. — Мы с коллегой недавно обсуждали этот вопрос. Всё, что можно было достать относительно просто, мы уже получили, но для воссоздания моего голема необходимо два вида чистых природных минералов, которые на Земле, похоже, вообще не встречаются.

— В базах знаний, выкачанных в самом начале войны из местной глобальной сети, упоминаний о них нет, — поясняет Кан. — Так что либо эти минералы не были известны земным ученым, либо в земных условиях они естественным образом не формируются.

— А нам что нужно для окончания ремонта бота? — спрашивает Шела.

— Самое сложное — редкий радиоактивный изотоп Калифорний-251. В природном виде на Земле не встречается, но до войны его здесь производили искусственным путем в очень небольших количествах. С нашим оборудованием мы это повторить, к сожалению, не сможем — ремдроны для такого не предназначены. Теоретически можно попробовать воспроизвести местную технологию, но это тоже будет очень непросто и потребует длительной подготовки.

— Недели? Месяцы? — уточняет Ло.

— Годы. Не стоит забывать, на какой уровень скатилась земная цивилизация, а тут потребуется промышленная добыча и обогащение многих тысяч тонн руды, более чем непростое разделение изотопов и ещё множество операций, каждая из которых представляет собой отдельную сложную проблему и требует создания специального оборудования.

— Понятно. Значит, едем на войну, — ставит точку в обсуждении Ло. — Кан, Тапар, вам удалось организовать дальнюю разведку? Что реально происходит на западных границах Русской Империи?

— Ничего хорошего я вам не скажу, — негромко отвечает Тапар. — Для наших разведчиков расстояние слишком велико. Приходится выстраивать из них цепь для ретрансляции сигнала или отправлять их в разведку в автономном режиме, но в любом случае долго действовать над столь удаленными территориями они не могут. В общем, полную информацию собрать не удалось, но и без этого ясно, что многие приграничные территории уже захвачены. Силы вторжения сейчас сдерживает не столько сопротивление скромных по численности войск местных баронов, сколько отвратительная погода и ужасное состояние дорог.

Вопреки нашим опасениям, никаких новых событий в ближнем космосе не происходит, и чувство тревоги начинает постепенно притупляться. Оно, конечно, не уходит полностью, но возникает ощущение, что там, наверху, снова возник некий баланс интересов, и обе противостоящие друг другу силы по-прежнему предпочитают считать Землю закрытой зоной. Во всяком случае от любых операций в её окрестностях и тем более на поверхности они предпочитают воздерживаться.

Различные инциденты в таких условиях, конечно, возможны — достаточно вспомнить обстоятельства попадания на землю моих союзников, но, судя по всему, это были именно инциденты, а не слом всей системы взаимного сдерживания. Видимо, открытой войны опять удалось избежать, и это не может не радовать.

По пути в Белогорск мы постоянно замечаем следы движения по тракту крупного войскового соединения. Сразу видно, что форсированный марш проходил не без проблем. Мы регулярно встречаем валяющиеся на обочине сломанные оси и разбитые колеса от повозок.

Когда до столицы графства остается около тридцати километров, Тапар предупреждает, что впереди нас ждет встреча со старыми знакомыми. Минут через десять мы обнаруживаем большую группу конных и пеших бойцов в форме армии барона Самарова. Центром открывшейся нам композиции оказывается стоящий на обочине полугусеничный броневик, который я уже раньше видел и даже беседовал в его десантном отделении с советником Юрьевым.

Судя по суетящимся вокруг техникам, броневик не выдержал дальнего перехода, и что-то в нем основательно вышло из строя. Сам Юрьев тоже здесь — стоит у входа в просторную армейскую палатку, поставленную на небольшой поляне у обочины, и смотрит в нашу сторону. А вот барона Самарова что-то не видно. Судя по тому, что палаток вокруг стоит несколько, отряд Юрьева находится здесь уже давно. Видимо, двигаться дальше без единственной боевой машины баронства, он не хочет, а починить её в полевых условиях техники быстро не могут.

— Окажем помощь союзникам? — бодро спрашивает Шела, которой явно уже надоело трястись по разбитому тракту и хочется немного размяться.

— А куда деваться? Придется, — я тоже не прочь отдохнуть от дороги и перекинуться парой слов с советником барона.

— Шела, вычислитель уже нашел в базе данных информацию по устройству этой машины, — звучит в моем ухе голос Кана. — При необходимости подскажу всё, что потребуется.

Солдаты расступаются, освобождая тракт, и наша колонна останавливается недалеко от броневика. Мы с Шелой выходим на тракт и направляемся каждый в свою сторону. Я — к Юрьеву, а она — сразу к техникам.

— А я, пожалуй, пока воздержусь от прогулок, — голос Ло из приемника в моем ухе звучит вроде бы нейтрально, но почему-то её слова заставляют меня слегка напрячься.

Прислушиваюсь к своему чувству опасности и понимаю, что ведет оно себя как-то странно — слишком уж спокойно, а точнее вообще никак. Обычно я не обращаю внимания на его тихие шевеления где-то в глубине сознания, если они не переходят некий критический порог, но в данный момент я не ощущаю вообще ничего, и это довольно странно. Всё же мы сейчас не на нашей подземной базе, а на марше, да ещё и в условиях начавшейся войны, и какой-то агрессивный фон вокруг обязательно должен быть, пусть и достаточно слабый.

— Размяться не хочешь? — спрашиваю Ло, чтобы понять, чем продиктовано её нежелание к нам присоединиться.

— Хочу, но не сейчас. По уставу в условиях вооруженного конфликта часть личного состава всегда должна оставаться в полной боевой готовности для отражения возможных внезапных атак противника.

Звучит разумно, хотя идея насчет условий вооруженного конфликта слегка притянута за уши. Мы сейчас в глубоком тылу, да ещё и в лагере союзников, но если Ло так спокойнее, то и ладно. Для хорошего солдата боевой устав — штука незыблемая и уважаемая, и нарушить его он может только в очень специфических обстоятельствах. А Ло — хороший солдат, так что спорить с ней бесполезно и, главное, совершенно бессмысленно.

Юрьев явно рад меня видеть. Торчать здесь ему наверняка уже надоело, а наше прибытие внушает надежду, что даже если починить броневик не удастся, мы хотя бы дотащим его на буксире до Белогорска.

Веду неспешную беседу с советником барона. Попутно выясняется, что Самаров с основной частью войск баронства продолжил движение к Белогорску. Регулярно поглядываю на происходящее вокруг сломавшегося броневика. А там веселье в самом разгаре. Поначалу техники относятся к Шеле с явным недоверием, пытаются спорить и даже что-то говорят ей на повышенных тонах, однако по мере дальнейшего общения в их голосах звучит всё больше уважительного удивления, и наконец, окончательно смирившись с тем, что эта молодая выскочка разбирается в устройстве боевой машины, как минимум, не хуже любого из них, они без всякой спешки начинают работать.

— Механик-водитель рассказывает что-то про накрывшееся сцепление и проблемы с активным дифференциалом, — комментирует происходящее Кан. — В этой машине до них добраться — целая история, а если там ещё и с демультипликатором не всё хорошо, то возни будет куда больше. Сейчас дрон-разведчик под днище залетит и детально всё просканирует, тогда диагноз будет ясен окончательно.

Своими силами техникам, похоже, не справиться, и они привлекают к работе бойцов Юрьева. Солдаты под руководством Шелы тащат из наших грузовых фургонов мощные домкраты, и какие-то ещё ремонтные приспособления, которыми нас щедро снабдил Кан. Не думал, что всё это пригодится так быстро.

— Барон, вы уверены, что ваша спутница знает, что делает? — вроде бы непринужденно, но явно со скрытым беспокойством спрашивает Юрьев. — Она, похоже, готовится половину броневика разобрать.

Я уже собираюсь ответить советнику какой-нибудь шуткой, но из горошины приемника в моем ухе раздается обеспокоенный голос Кана.

— Тут ерунда какая-то. В трансмиссии нет никаких неисправностей. Просто откручено кое-что, чтобы сцепление и дифференциал вели себя как вышедшие из строя.

— Не сомневайтесь, господин Советник, — отвечаю Юрьеву, прерывая возникшую паузу. — Лейтенант Вирова способна заставить работать что угодно, включая технику кибов.

— Шела, быстро вернись в наш броневик под любым предлогом, — немедленно приказывает Ло. — Сергей, будь готов в любую секунду по моей команде упасть на землю. Это однозначно засада. Нас специально здесь ждали, зная, что мы едем без пехотного прикрытия.

— Почему они медлят? — удивленно произносит Тапар. — Давно уже могли бы напасть.

Ответ возникает сам собой из продолжения нашего диалога с Юрьевым.

— Господин барон, а ваша вторая спутница, княжна Лоя Эристави, не желает ли к нам присоединиться? — доброжелательно спрашивает советник.

Вопрос задан как бы между прочим, но на самом деле он для Юрьева очень важен. Пока Ло остается в танке, она представляет для него и его людей большую опасность. Не факт, что моя союзница рискнет стрелять из пушки, но и спаренный с башенным орудием крупнокалиберный пулемет может наделать немало дел. Так что выманить Ло из-под толстой танковой брони Юрьеву очень нужно. У его людей есть гранатомет, но уничтожать танк Юрьеву, похоже, не хочется — слишком ценная добыча, да и не уверен он, что это будет так уж легко сделать.

Честно говоря, с его стороны я предательства не ждал, но в нашем мире возможно всё. Началась война, и если Юрьев уверен в победе противника, то мог и переметнуться к врагу. Ну и пообещали ему за это наверняка что-то такое, от чего он просто не смог отказаться. Денег у советника барона и так хватает, а вот титул и земли — очень желанный приз, и, видимо, Юрьев не сумел устоять.

— Княгиня не лучшим образом себя чувствует, — поясняю советнику доверительным тоном. — Регулярные женские проблемы способны испортить настроение даже таким сильным личностям, как Лоя Эристави.

— Очень жаль, — советник почти незаметно смещается чуть правее, чтобы я оказался точно между ним и танком.

Ло как чувствовала, что здесь нас ждет подвох и остановила свою машину метрах в тридцати от нашего с Шелой броневика. Эта позиция позволяет ей держать под контролем и броневик Юрьева, и практически весь его лагерь.

— Действительно жаль, — повторяет Юрьев. — А я хотел познакомить вашу гостью с очень интересным человеком. Да вот, кстати, и он.

Советник барона Самарова чуть разворачивается влево и призывно взмахивает рукой в сторону вышедшего из одной из палаток мужчины средних лет в дорогой походной одежде, сразу выдающей в нем представителя высших слоев нашего неофеодального общества. Я его раньше не встречал. Среди гостей на празднике у графа Волжского его точно не было.

— У него под курткой целая коллекция конструктов, — немедленно предупреждает Тапар. — Силовой щит, куб наблюдения-скрытности, медальоны-накопители… Ого! Стан-мина направленного действия. Вот это неожиданно. Редкая штука, и опасная. Сергей, не подпускай его близко! Если он активирует мину, твой силовой щит не сможет полностью погасить сфокусированный ментальный удар. Тебя вырубит, причем надолго. И ещё он, похоже, применяет какую-то способность, работающую по площадям. Не могу понять, что это, но, видимо, тоже какое-то ментальное воздействие.

Наверное, Тапар прав, и этот морф действительно задействовал что-то из своего ментального арсенала. Мое чувство опасности продолжает молчать, хотя вокруг явно затевается что-то очень недоброе.

— Готова работать, — лаконично докладывает Ло. Орудие танка по-прежнему смотрит прямо вперед, но довернуть башню — дело недолгое. Кан всё предельно автоматизировал, так что навести оружие на цель десантница сможет буквально за секунду.

Краем глаза слежу за тем, что происходит у броневика Юрьева. Шела уже чем-то задурила головы техникам и неспешно направляется к нашему бронетранспортеру. За ней тащится пара людей советника, отвлекая её разговорами, но силой остановить пока не пытаются — видимо, нет соответствующего приказа.

Непонятный морф, обвешанный артефактами, уже направляется к нам. Подпускать его близко действительно не стоит. На мне подаренный Тапаром Пояс огненного зеркала, способный создавать мощный силовой щит и даже отражать часть энергии атаки обратно в направлении атакующего. Правда, отражение — это опция, которую можно задействовать по желанию. Пока что я ни разу её не использовал.

Пояс — штука хорошая, однако силовые щиты почти любых видов хуже всего защищают именно от ментальной магии, так что не зря Тапар считает, что мне нельзя давать противнику выйти на оптимальную дистанцию применения мины. Значит, придется провоцировать противника на преждевременную агрессию. Начинать первым мне почему-то не хочется — есть всё же некий шанс, что мы ошибаемся, пусть и ничтожно малый.

— Господин советник, — с моего лица резко пропадает выражение благожелательности и расслабленности, и я смотрю на Юрьева в упор, буквально прожигая его взглядом. — Вы действительно хотите познакомить меня с этим человеком? Подумайте хорошенько, ещё не поздно отказаться от этой идеи и отыграть всё назад.

Одновременно с моими словами приходит в движение башня танка, и его орудие, дернувшись влево-вниз, упирается своим зрачком в приближающегося к нам морфа.

— Справа гранатометчик, пятьдесят метров! — предупреждает Тапар. но Ло не обращает на его слова никакого внимания. Мы учли опыт боевого применения бронетранспортера, и теперь на нем и на танке установлены генераторы силовых щитов, взятые в качестве трофеев в разгромленных укрепрайонах кибов и восстановленные в лаборатории Кана. Попадание из ручного гранатомета они точно выдержат.

Судя по всему, к тому, что засада в какой-то момент будет раскрыта, Юрьев и его люди подготовились заранее, и подготовились с умом. Все они до последнего момента отыгрывали роли скучающих вояк, без особого энтузиазма исполняющих свои обязанности во время вынужденной остановки на тракте. Однако при изменении обстановки действовать они начинают немедленно и все одновременно. События мгновенно закручиваются бешеной спиралью.

В борт танка врезается реактивная граната. Защитное поле вспыхивает зеленоватой полусферой, и кумулятивная струя безнадежно вязнет в соткавшемся из ничего щите. Я отмечаю этот факт периферийным зрением, одновременно вгоняя организм в режим обостренного восприятия. Поток энергии, хлынувший через мой источник скрытой силы, почти целиком направляю в Пояс огненного зеркала, и на подпитку собственной способности к противостоянию ментальным атакам. Этот метод уже неплохо показал себя во время дуэли со Станиславом Слуцким, и я не вижу причин что-то в нем менять.

Юрьев нормально отреагировать на происходящее не успевает. Вернее, он пытается что-то сделать, но никаких внешних эффектов его усилий я не наблюдаю. Зато уже успевший пройти половину пути морф понимает, что выйти на нужную дистанцию не успевает и немедленно активирует стан-мину.

— Ментальный импульс, — возникает в моей голове голос демона. — Силовой щит пробит.

Прыгаю в сторону. Увернуться от метальной атаки я не рассчитываю. Это всё-таки не узкий луч, а довольно широкий сектор воздействия. Тем не менее, стоять на месте в подобной ситуации кажется мне не лучшим решением.

Всё-таки противник нанес удар слишком издалека, и импульс, пробив силовой щит, не смог преодолеть мою личную ментальную защиту. Я остаюсь в сознании, но какую-то порцию воздействия организм всё-таки получает, и координация движений у меня явно нарушена, так что мое приземление оказывается не слишком мягким. Впрочем, прямо сейчас это не столь важно — не сломал ничего, и ладно.

Вижу, как мешком оседает на землю Юрьев. У него наверняка тоже есть какая-то защита, но ментальный удар она явно не удержала. Сзади раздается оглушительный выстрел танковой пушки, и атаковавший меня морф исчезает в огненном смерче. Похоже, на столь опасную цель Ло решила потратить модифицированный снаряд. В мой щит бьет пара осколков, но с физическим воздействием Пояс огненного зеркала справляется намного лучше, чем с ментальным.

Поворачиваю голову чуть левее и вижу, что Шела уже исчезает внутри нашего бронетранспортера, а сопровождавшие её люди Юрьева неподвижно лежат на дороге рядом с его ребристыми колесами.

По танку бьет ещё одна граната, но всё с тем же результатом, зато откуда-то справа вылетает огненный шар и расплескивается по тенту грузового фургона, прицепленного к бронетранспортеру. Непростой это шарик, а значит, где-то рядом прячется ещё один морф. Огонь мгновенно растекается по брезенту, и прицеп разом вспыхивает огромным факелом.

Зараза! Фургоны мы к боевым действиям не готовили. Предполагалось, что они будут оставаться в тылу. Конечно, вместо тентов можно было навесить на них броню, но это сильно утяжелило бы всю конструкцию, а это нас не устраивало.

Танковая пушка больше не стреляет, зато пулемет бьет не переставая. В руках Ло — это страшное оружие, и я очень не завидую бойцам Юрьева. Просыпается и пулемет в башне нашего бронетранспортера — это Шела подключается к уничтожению предателей, устроивших нам ловушку.

Я почему-то не вижу морфа, подпалившего наш прицеп, но, видимо Ло и Шела уже получили целеуказание от Тапара и Кана, и ему сейчас не до повторных атак. Во всяком случае больше морф себя никак не проявляет. Либо уже мертв, либо плотно прижат огнем к земле.

В лагере Юрьева царит полный разгром. Все палатки пылают, и тракт уже затягивает плотными клубами дыма. Противник уже почти не стреляет. Последний очаг сопротивления — десяток бойцов, медленно отходящих в лес и хаотично огрызающихся огнем. У Ло они в мертвой зоне, их заслоняет горящий фургон, а Шеле мешает небольшая поросшая кустарником возвышенность.

Мой организм постепенно отходит от последствий ментального удара, и я уже собираюсь заняться этими недобитками, но тут на сцене появляется ещё одно действующее лицо. Из горящего фургона выпрыгивает дымящийся ремонтный робот. Если бы дрон был живым, я бы сказал, что он очень зол. В руках-манипуляторах робот сжимает пулемет MG-3, и намерения у него явно совсем не добрые. Похоже, Кан решил присоединиться к охоте, и теперь в моем участии нет никакой необходимости.

Смешно подпрыгнув, ремдрон бросается в лес, и спустя десяток секунд оттуда доносятся короткие пулеметные очереди и заполошная стрельба из нескольких стволов поскромнее. Теперь о судьбе пытающихся спастись бегством предателей можно не беспокоиться.

Тент на прицепе продолжает пылать. От него отрываются длинные горящие полотнища и, развеваясь на легком ветру, улетают в лес. Тем не менее внутри ничего не вспыхивает и не взрывается, хотя морф противника выбрал в качестве цели именно тот фургон, куда загружено топливо. Судя по всему, не совсем обычные там бочки с горючим. Подробностями я у Кана не интересовался, но, видимо, с тарой инженер тоже как-то поработал.

— Сергей, горючее и боеприпасы не сдетонируют, — словно услышав мои мысли, сообщает инженер. — Там специальное покрытие на всей упаковке. Оно способно довольно долго держать прямое пламя и не давать содержимому нагреваться. При этом, правда, защитный слой постепенно выгорает, но его можно восстановить. Ремдрон позже займется.

— А брезент тогда почему так полыхнул? — спрашивает Ло. Пулеметы танка и броневика уже молчат — для них не осталось целей.

— Инфернальное пламя, — поясняет Тапар. — Против него этот состав оказался бессилен. Вернее, он частично ослабил воздействие, но полностью не справился. Зато внутрь прицепа пламя почти не проникло. Интересный у вашего противника был жезл, хоть и старый, но Ло немного перестаралась, и теперь он, к сожалению, не подлежит восстановлению.

— А его хозяин? — уточняю на всякий случай, уже почти не сомневаясь в ответе. В то, что Ло дала морфу уйти, верится с трудом.

— Забудь о нем, — коротко отвечает десантница.

Пламя постепенно гаснет, но фургон теперь представляет собой печальное зрелище. Вообще-то, он практически цел, если не считать того, что борта и всё содержимое кузова покрыто жирной копотью и продолжает дымиться, причем цвет у дыма какой-то странный — зеленовато-серый.

Из леса неторопливо возвращается ремдрон. Вид у него теперь совсем не такой воинственный. Пулемет он сразу ставит на землю и деловито направляется к так и стоящему на обочине броневику Юрьева. Нам повезло, что никто из противников не успел в нём укрыться, иначе пришлось бы их оттуда как-то выкуривать. Сжигать броневик Самарова в наши планы точно не входило — барон бы нам за такое спасибо точно не сказал. Надо приводить эту машину в порядок и двигаться дальше. Граф Волжский в Белогорске нас уже наверняка заждался.

Перевожу взгляд на лежащего на земле Юрьева. Ему, похоже, повезло, и он не нахватался осколков от не так уж далеко взорвавшегося снаряда. Видимо, очень вовремя успел свалиться на землю. Не знаю, сколько он ещё пролежит в отключке, но когда очнется, у меня будет к нему множество вопросов, да и Волжский с Самаровым наверняка очень захотят послушать откровения бывшего советника.