Внешняя агрессия

Глава 9

Стрелять мы с Ло начинаем одновременно, но цели у нас разные. Ло первым же снарядом заставляет взлететь на воздух склад с крупнокалиберными минами. Он небольшой — всего ящиков на тридцать, но бабахает всё равно знатно. Жаль, что ударная волна уходит в основном вверх, а почти все осколки поглощаются стенами оврага. Тем не менее, немало обломков выбрасывает наружу, и они падают на просыпающийся лагерь, сея дополнительную панику среди солдат противника.

Автоматическая пушка броневика бьет короткими очередями. Я в первую очередь накрываю палатки офицерского состава, фургоны с войсковым имуществом и спрятанные за земляными валами хранилища бочек с топливом. Это первый этап. Цели второго — бронемашины и грузовики, но с ними чуть позже.

Лагерь франков быстро превращается в долину извергающихся вулканов. Модифицированные снаряды заставляют взрываться даже то, что взрываться в принципе не может, а поскольку из пушки стреляю я, а не Шела или Ло, процент высвобождаемой при попадании скрытой силы намного выше. Впрочем, у Ло тоже всё идет хорошо — её цели и сами умеют неплохо детонировать.

По нам пока никто не стреляет. Противник в шоке от внезапного нападения, командный состав на местах в основном уничтожен, а выжившие офицеры деморализованы творящимся вокруг огненным адом. Потери среди рядовых бойцов тоже велики, поскольку разлетающиеся горящие обломки накрывают всю территорию лагеря.

Перевожу огонь на бронетехнику. Часть машин закрывают от меня земляные валы, но модифицированные снаряды быстро пробивают бреши в этих преградах. Как правило, достаточно одного попадания, чтобы часть насыпи разлетелась во все стороны дымящимися комьями земли, открывая спрятанный за ней бронеавтомобиль. Достается и грузовикам, стоящим на тех же площадках — цели я особо не выбираю.

Само собой, от грохота взрывов и поднимающихся в небо столбов огня просыпаются и ещё не атакованные нами лагеря румын и шляхтичей. Там поднимается паническая суета, и Ло поддерживает её, отправляя балканцам и полякам в подарок по несколько осколочно-фугасных снарядов.

Начинающие приходить в себя франки открывают ответный огонь, хотя серьезного оружия у их солдат нет. В нашу сторону одна за другой летят несколько реактивных гранат, выпущенных из ручных гранатометов, но в цели они не попадают.

— Меняю позицию, — докладывает Ло, и её танк скатывается с возвышенности. Почти сразу на том месте, где он недавно стоял, взрывается порция пятидесятимиллиметровых мин. Сложно сказать, на что рассчитывали минометчики, но отстрелялись они достаточно точно. Бьют минометы со дна оврага, и мне их сейчас не достать, да и не нужно, наверное — вокруг хватает других целей.

Мы с Шелой тоже не стоим на месте. Лагерю франков уже нанесен вполне достаточный урон, и теперь наступает очередь их союзников. Собственно, Ло уже ими и занимается. Складов боеприпасов и военного имущества хватает и у румын, и у шляхтичей, так что целей у нас много. К тому же теперь мы работаем с более короткой дистанции, и к пушкам присоединяются пулеметы.

Впрочем, мы ни на секунду не забываем о двух главных целях этого рейда. Нам нужно сделать так, чтобы противник на какое-то время даже думать забыл о штурме моста, но ещё важнее другое — под прикрытием царящего вокруг бардака мы должны незаметно исчезнуть со сцены, но не сбежать обратно на восточный берег, а уйти совершенно в другую сторону.

— Ло, пора отходить к мосту, — напоминаю десантнице, увлекшейся уничтожением лагеря шляхтичей.

— Принято, — Ло отвечает неохотно, однако её танк мгновенно разворачивается и начинает движение к берегу Днепра, продолжая на ходу вести огонь из пушки, на этот раз по лагерю румынской армии, которому досталось сегодня меньше других.

Мы с Шелой тоже начинаем отход. Со стороны разгромленного лагеря франков слышна хаотичная стрельба и хлопки минометов. Где-то что-то продолжает гореть и взрываться. С кем там воюют франки, не совсем понятно, но это их проблемы.

Примерно в полукилометре от моста встречаем едущие нам навстречу бронеавтомобили майора Заведеева. Обмениваемся условными сигналами, и они уходят на запад, а мы подъезжаем к предмостному укреплению. Здесь нас уже ждет броневик сержанта Сваи, а его люди бодро выгружают из десантного отделения ящики с боезапасом к нашим пушкам и пулеметам и пару бочек с топливом.

Перегружаем всё в танк и десантный отсек нашего бронетранспортера. На западе, за темной стеной зарослей кустарника, раздается треск десятка пулеметов, и черное небо расчерчивают светящиеся следы трассирующих пуль. Я специально приказал Заведееву использовать именно такие патроны, чтобы у противника не возникло сомнений, что по нему ведется огонь сразу из множества стволов, расположенных достаточно далеко друг от друга. Ни в какую атаку бронеавтомобили майора идти не собираются, но поддержать врагов в тонусе, имитируя массированный контрудар, у них может получиться.

— Готово, ваша милость, — докладывает запыхавшийся сержант Свая, наравне со своими людьми таскавший ящики со снарядами и тяжеленные бочки. — Удачи вам.

— Спасибо, сержант, не скучайте тут, — я слегка хлопаю командира штурмовиков по плечу.

— С вами, пожалуй, заскучаешь, ваша милость, — кривовато усмехается сержант, отступая к своим людям.

— Возвращайтесь на восточный берег и ждите нас, — приказываю сержанту и запрыгиваю в десантное отделение бронетранспортера. Ждать им придется гораздо дольше, чем они думают, но пока сержанту об этом знать не следует.

Мы снова движемся на запад, на этот раз немного отклоняясь к северу. Метров через пятьсот снова встречаемся с машинами Заведеева. Они уже возвращаются — долго маячить на виду у противника им никто не приказывал. Всё, теперь мы одни, но нужно отыграть ещё один акт пьесы под названием «Рейд по ближним тылам противника». Для окончательной дезорганизации управления войсками франков и румын мы ударим по штабам двух бригад, в состав которых входят только что изрядно прореженные нами части. Подъезжать к ним близко нам для этого не придется. Координаты целей известны, а слегка модернизированная танковая пушка стреляет на два десятка километров.

Правда, есть один нюанс, из-за которого нам приходится остановиться, когда Ло выводит танк на заранее выбранную позицию. Стрелять мы будем модифицированными снарядами, а для их максимально эффективного срабатывания при попадании выстрелы должен производить я. Ненадолго перебираюсь в башню танка. Орудие уже заряжено и наведено на цель, так что мне остается только нажать кнопку на пульте или дернуть за рукоять ручного спуска. Для надежности предпочитаю второй вариант.

Пять с половиной секунд на перезарядку, едва заметный доворот башни и ещё один выстрел.

— Цель уничтожена, — сообщает Ло, следящая за попаданиями с помощью тактической голограммы, куда выводятся данные со сканеров воздушных разведчиков.

Повторяем ту же процедуру ещё раз. На этот раз целью становится штаб франков. Тратим ещё два снаряда с аналогичным результатом. Теперь тем, кто приедет расследовать обстоятельства гибели командования бригад, придется задаться множеством неприятных вопросов, и главный из них — а стоит ли имеющимися силами атаковать этот проклятый мост? Или всё же лучше дождаться прибытия всех частей и соединений, перебрасываемых командованием на это направление, а заодно и сильных морфов, которые смогут надежно прикрыть войска от подобных ночных атак. В любом случае, в ближайшее время на новый штурм противник не решится, чего, собственно, мы и добивались, а значит, в наше отсутствие мост захвачен не будет. Ну а дополнительным бонусом станет то, что всё внимание врага окажется приковано к последствиям нашего ночного рейда.

— Почему вы оба так уверены, что нас не станут искать, решив, что мы вернулись на восточный берег? — спрашивает Ло, когда мы вновь начинаем движение на северо-запад.

— Думаю, противник ждет от нас чего угодно, только не рейда в его глубокий тыл, — отвечает Шела. — Вообще-то, с точки зрения здешних реалий, наш план — чистейшее безумие. Никто ведь не знает, что нам практически не требуется местное топливо. Кроме того, любая техническая неисправность может поставить крест на всей затее, а здешняя техника ломается часто и охотно. Так что каждый здравомыслящий генерал франков или бритов сразу скажет, что на подобную авантюру мы точно не решимся.

На связь с графом Волжским я выхожу ранним утром. Тянуть с этим нельзя, иначе о нас начнут думать нехорошее. Тут возможны разные гипотезы. Например, что мы погибли или попали в плен, а то и осознанно перешли на сторону противника. Если не прояснить для графа ситуацию, можно спровоцировать его на резкие панические действия вроде организации спасательного рейда или отправки нескольких групп разведчиков для выяснения нашей судьбы.

С другой стороны, объяснять Волжскому, что именно мы собираемся делать, я тоже не планирую. Поэтому отправляю графу короткое сообщение:

Вроде и не вру, но и наши намерения четко не обозначаю. Волжскому ведь тоже вряд ли придет в голову, что мы можем отправиться настолько далеко. В ответ я почти мгновенно получаю приказ немедленно возвращаться к мосту. Выполнять это распоряжение мы, само собой, не собираемся, но и полностью его игнорировать я не могу. Поэтому новое сообщение графу звучит ещё более лаконично и вместе с тем неопределенно.

Естественно, граф пытается настаивать и выяснять подробности, но больше на его сообщения я не отвечаю. В конце концов, мы в опасном боевом рейде, и со связью у нас могут возникать перебои.

Крупных трактов мы избегаем — они забиты войсками противника. В результате нам приходится двигаться по раскисшим проселочным дорогам, где в это время года никто не ездит. Танк и восьмиколесный броневик с грязью вполне справляются, но мы оставляем очень характерные следы, которые не спрячешь никаким маскировочным полем. Поэтому приходится торопиться, иначе рано или поздно на них наткнется кто-то способный сопоставлять факты, и тогда направление нашего движения очень быстро станет известно врагу.

Десантный отсек броневика забит боезапасом. Кроме того, с нами едет ремонтный дрон, не забывший прихватить с собой свой любимый пулемёт. Поначалу там стояли ещё и две бочки с топливом, но их мы прихватили исключительно для маскировки, так что уже в самом начале рейда мы от них избавляемся. На дне сырого оврага вдалеке от основных дорог их найдут далеко не сразу, да и найдя, вряд ли сообразят, что к чему.

Были мысли взять с собой боевого робота, но от этой идеи пришлось отказаться. Мы, конечно, сделали всё возможное, чтобы предотвратить атаку на мост до нашего возвращения, но мало ли что. Лучше уж пусть там останется Крокодил с его мощными сканерами и весомыми аргументами в виде трех автоматических пушек. Да и наши фургоны кто-то должен охранять. Людям сержанта Сваи я, конечно, доверяю, но лишь в определенных пределах.

Как показывает воздушная разведка, колонна князя Михая уже добралась до Нижнего Тульчина, где вовсю идет подготовка к встрече глав коалиции противников Русской Империи. Пока кроме Михая в горд прибыл только лорд Уильямс. Короли Генрих и Сигизмунд ещё в пути. Они движутся по разным трактам с многочисленными свитами и серьезной охраной, поэтому скорость их колонн не так уж велика, и к началу переговоров мы вполне успеваем.

— Сергей, ты хоть представляешь, как мы будем действовать, когда прибудем на место? — спрашивает Ло во время короткой остановки, когда мы выбираемся из машин немного размяться.

— По обстановке, естественно, — я пожимаю плечами. — Сейчас мы всё равно не знаем, как всё там будет организовано, и где встанут войсковые части, которым предстоит охранять этот шабаш.

— Я не об этом. Мне интересно, что ты хочешь получить в итоге? Собираешься дождаться, когда все четверо этих засранцев соберутся вместе? Распылить их модифицированным снарядом не так уж сложно. Ну, может быть, придется потратить не один снаряд, а несколько. Особых тактических изысков это не потребует. Переговоры наверняка будут проходить в резиденции местного графа, а плотно перекрыть всю территорию в радиусе двадцати километров от нее у противника точно не получится.

— Я думал об этом, но физическое уничтожение лидеров противника — не самое правильное решение, на мой взгляд. Хотя бы по той причине, что решение о подобной акции должен принимать лично Богдан Первый. Если я сделаю это по собственной инициативе, монарх будет в ярости, а портить с ним отношения — не лучшая идея. Кроме того, у Генриха и Сигизмунда есть наследники, и они непременно решат отомстить за гибель их венценосных отцов. В итоге война не остановится, а только получит дополнительный стимул к продолжению. Я уже молчу о том, что заключить мир после подобного будет очень непросто. В итоге с обеих сторон погибнет очень много людей, что меня совершенно не устраивает.

— Я и не сомневалась, что ты предложишь захватить их живыми, — изящно потягиваясь, произносит Шела. — Вопрос в том, каким способом это провернуть, и как потом суметь уйти. Диверсионная группа из нас троих получится так себе. При том количестве войск и оперативников тайных служб, которое противник задействует для охраны подходов к резиденции, незаметно проникнуть внутрь, а потом уйти с пленными мы вряд ли сможем. Прорываться придется грубой силой, а как только начнется стрельба, главные фигуранты разбегутся в разные стороны каждый со своими телохранителями, и как их потом вылавливать?

— Ну, князь Михай нам не так уж интересен, — задумчиво отвечает Ло. — Он на этой встрече просто пешка, от него мало что зависит. Даже если сбежит или случайно погибнет — не велика потеря. Лорд Уильямс — фигура более серьезная, но он не монарх, так что тоже может быть списан в потери. Сосредоточиться нужно только на Сигизмунде и Генрихе. Прежде всего, именно на Генрихе.

— Всё равно идти в резиденцию самим, оставив где-то танк и броневик — плохая затея, — не соглашается Шела. — Слишком много неожиданностей может нас там ждать. Вместе с монархами наверняка едут и те морфы, которых они хотят использовать против нас на юго-западном направлении. Какие у них способности, мы не знаем. Без огневой мощи наших боевых машин здесь точно не обойтись. У нас, конечно, есть и другие козыри, но наши пушки — это слишком серьезный аргумент, и не использовать его в этой операции было бы странно.

— Звучит логично, — поддерживаю я Шелу. Впрочем, судя по всему, Ло и не собирается настаивать на альтернативном варианте.

— Значит, говорите, грубая сила? — хищно улыбается она.

— Да. Других вариантов пока не просматривается, — отвечаю десантнице, уже направляясь к броневику. — Нам пора ехать. Все детали обсудим на месте.

К Нижнему Тульчину мы выходим на следующий день. Времени на планирование у нас немного. Здесь концентрация войск противника такова, что наши следы очень скоро найдут и обязательно обратят на них внимание. Единственная надежда только на то, что вокруг города собрались войсковые части сразу из четырех разных армий. Соответственно, и техника у них разная, и вряд ли они хорошо знают, какие следы могут оставлять броневики союзников. С танком, правда, сложнее. Гусеничных машин у противника не так уж много, и такие отпечатки в грязи точно кого-нибудь заинтересуют. Поэтому танк едет первым, а мы всячески стараемся двигаться по его следам, размешивая их своими восемью колесами. Увы, получается это далеко не идеально, но я всё же надеюсь, что в таком виде остающаяся за нами колея будет выглядеть не столь вызывающе.

Остаток дня проводим в небольшой рощице километрах в пяти от города. Ближе подъезжать совсем уж опасно — там все перелески и овраги регулярно проверяют оперативники тайных служб, отряды стражников и армейские патрули.

Ближе к вечеру картина проясняется окончательно, и я понимаю, что, задумывая наш рейд, несколько недооценивал силы противника, причем несколько — это очень мягко сказано. Вокруг города сплошным кольцом расположены войска. Фактически это единый военный лагерь, пройти через который можно только имея необходимые письменные разрешения. Все городские ворота охраняются графской стражей, усиленной оперативниками тайных служб. Аналогично, но ещё плотнее перекрыты входы в цитадель, а в резиденции, где ведутся переговоры, вообще яблоку негде упасть, чтобы не угодить на голову какому-нибудь спецагенту или гвардейцу личной охраны одного из лидеров коалиции. Окончательно добивает меня новость, сообщенная Каном, когда уже начинает темнеть.

— С севера к городу приближается большая механизированная колонна бритов, — докладывает инженер. — Думаю, вам стоит взглянуть на это самим.

Развернутая в кабине броневика тактическая голограмма демонстрирует вид сверху на тракт, начинающийся от северных ворот Нижнего Тульчина. Картинка статична. По сути, это объемная и многослойная фотография, сделанная модифицированным сканером в импульсном режиме. Метод, опробованный на прикрытом маскировкой бронеавтомобиле князя Михая, неплохо сработал и сейчас. Во всяком случае, противник беспокойства не проявляет, а мы видим перед собой то, что от нас усиленно пытались скрыть.

— Неслабо для здешних реалий, — негромко комментирует увиденное Ло. — Танки, значит. Двенадцать штук. Плюс пехота на грузовиках и десяток легких бронеавтомобилей.

— Посмотрите на танки внимательнее, — подсказывает Кан, и его тон мне категорически не нравится.

Приближаем головную машину, и я понимаю, что имел в виду инженер.

— Собственный силовой щит, — начинает перечислять Ло. — Слабоват по сравнению с нашим, но далеко не полное барахло. Маскировочное поле примерно такого же класса. Пушка… Так, пушек две. Одна — обычное земное изделие, причем далеко не лучший образец. Нарезная, калибр пятьдесят семь миллиметров. А вот вторая — трофей из утерянных земель. Где они их набрали в таких количествах? Все танки, похоже, укомплектованы одинаково. Так, теперь броня. Она тоже необычная. Вся башня и лобовая проекция корпуса собраны из двухслойных бронеплит, причем внешний слой — пластины из материала обшивки имперских боевых роботов. Спорное решение, но против местных снарядов должно работать неплохо.

— А экипажи, похоже, набраны из морфов, — добавляет Тапар. — Как минимум, командиры точно владеют управлением скрытой силой. Во всяком случае, конструкты я вижу у многих.

— Плюс к тому в каждой машине имеется гибридное устройство связи, — дополняет картину Шела. — Богато живут бриты. Не думаю, что это совпадение. Прибытие танковой колонны явно как-то связано с переговорами. Возможно, лорд Уильямс хочет поиграть мускулами перед союзниками и под это дело выторговать для своей королевы лучшие условия раздела добычи.

Интересная мысль, и главное, очень своевременная. Шела — умница. Если Уильямс действительно захочет продемонстрировать танки союзникам, это может дать нам очень неплохой шанс. Ну, не в цитадель же поедет танковая колонна. Значит, придется высоким гостям выбраться за городские стены.

— Хотелки Уильямса — это его личные проблемы, — задумчиво отвечает Шеле Ло. — Ты лучше скажи, что нам теперь со всем этим делать? Похоже, придется всё-таки отправлять этих надутых индюков в края вечной охоты. Не зря же мы сюда ехали. Грохнем их, как только соберутся вместе, и тихо исчезнем, пока вся эта толпа будет осознавать, что же им теперь делать. А проблемы с Богданом Первым Сергей уж как-нибудь решит. Погневается монарх, и успокоится. Такими ценными кадрами, как барон Белов, не разбрасываются, так что ярость императора долго не продлится, вот увидите.

— Ло, ты же сама понимаешь, что это не выход, — негромко отвечаю десантнице. — Война продолжится, причем с ещё большим ожесточением, чем сейчас. Да, у противника будет какой-то период неопределенности и дезорганизации. Возможно, даже довольно длительный, но потом всё станет только хуже. Кровная месть заставит новых королей франков и шляхтичей идти до конца, иначе их не поймут собственные вассалы. Да и бриты к ним, скорее всего, тоже примкнут.

— У тебя есть другой вариант?

— Есть, но, боюсь он тебе не понравится.

— Излагай уже, твоя милость, — с демонстративно тяжелым вздохом отвечает Ло. — Или ты думаешь, твои предыдущие безумные идеи всегда приводили меня в восторг? Не помню, чтобы когда-то тебя это останавливало.

— Сейчас, только уточню кое-что у нашей научно-инженерной части, — отвечаю Ло, игнорируя пассаж про безумные идеи. — Кан, Тапар, вы сможете устроить мне сеанс связи с кем-то из морфов противника? Желательно с теми, кто работает непосредственно на первых лиц.

— Пожалуй, это можно устроить, — немного подумав, отвечает Тапар.

— Вообще без проблем, — поддерживает его Кан. — Технически это несложно. Главное, чтобы с вами захотели общаться.

— Захотят, можете не сомневаться.

Утро нового дня переговоров должно было начаться с незапланированного заранее мероприятия. Изменений в планах король Генрих Пятнадцатый не любил. Его с детства воспитывали в духе верховенства порядка во всех сферах жизни, а уж в таких областях, как военное дело и межгосударственные отношения, орднунг, на его взгляд, являлся главным залогом успеха.

Тем не менее, в данном случае королю франков пришлось изменить своим привычкам. Лорд Уильямс накануне вечером сообщил партнерам по переговорам, что подготовил для них приятный сюрприз, изменив маршрут движения колонны своих новейших танков, чтобы монархи и князь моли своими глазами посмотреть на технику, которая обеспечит коалиции быструю победу в войне с Русской Империей.

Об этих танках Генрих уже не раз слышал и даже видел фотографии. Не очень качественные, но кое-что разобрать на них было можно. Разведка в Королевстве франков работала неплохо, так что некоторые тактико-технические характеристики новых боевых машин бритов были ему известны. Тем не менее посмотреть на последние достижения военных технологий союзников имело смысл, и это стоило того, чтобы несколько отклониться от заранее согласованного расписания переговоров.

Лорд Уильямс обещал не только прохождение танковой колонны парадным маршем перед лидерами коалиции, но и показательные стрельбы по мишеням, имитирующим бронетехнику русских. Устроить такое шоу на не столь уж обширной территории резиденции было, естественно, невозможно, так что Генриху и его союзникам предстояла небольшая прогулка. Шоу предполагалось провести сразу за внешней стеной города, недалеко от западных ворот. Там солдаты бритов всю ночь готовили небольшой импровизированный полигон и строили трибуну для высокопоставленных зрителей.

Предстоящий смотр король франков ожидал со смешанными чувствами. Он догадывался, что лорду Уильямсу действительно есть чем удивить союзников. С одной стороны, это было неплохо, поскольку действительно могло приблизить конец Русской Империи, однако чрезмерное усиление бритов в перспективе обещало стать угрозой, и не учитывать эту возможность Генрих Пятнадцатый не мог. К тому же новые танки могли существенно увеличить вклад островного королевства в общую победу, а значит и изменить распределение захваченных земель и трофеев между победителями.

Все эти мысли вызывали у Генриха смутное беспокойство, которое, впрочем, нельзя было объяснить одними лишь рациональными соображениями. Король франков был сильным морфом, и умел чувствовать грозящую ему опасность, особенно если кто-то, находящийся поблизости, не просто желал ему смерти, а имел четкие намерения его убить. Эта способность уже не раз спасала ему жизнь, вовремя предупреждая о готовящихся покушениях.

В данный момент убивать его никто не собирался, но чувство опасности всё равно вело себя неспокойно. Впрочем, король понимал, что в этом городе сейчас хватает людей, у которых нет никаких причин его любить, а вот для враждебного отношения к монарху франков у них найдется немало серьезных оснований. Да, сейчас они союзники, но так было далеко не всегда, и почти наверняка многим из тех, кто сейчас вместе воюет против русских, в будущем предстоит увидеть друг друга через прорези прицелов.

— Гаяз, — Генрих Пятнадцатый подозвал к себе начальника личной охраны, — удвой количество моих телохранителей на сегодняшнем смотре и усиль их лучшими морфами из армейских подразделений. Что-то мне неспокойно. Свяжись с генералом Рихтером и передай мой приказ привести наши части в состояние готовности к немедленному вступлению в бой, но так, чтобы это не бросалось в глаза сторонним наблюдателям.

— Будет исполнено, ваше величество, — поклонился Гаяз. — Позвольте спросить, вы опасаетесь чего-то конкретного? Может быть, угроза исходит со стороны союзников?

— Не исключено, но не зацикливайся на этой версии. Прямо сейчас покушений на меня никто не замышляет, это я могу сказать с полной уверенностью. Тем не менее какая-то угроза определенно есть, но я пока не могу разобраться, откуда она исходит. Действуй, Гаяз, времени у тебя немного, и помни — союзники не должны ничего заметить. Мы и так не доверяем друг другу. Незачем создавать для этого дополнительные поводы.

На трибуне, украшенной флагами государств коалиции, Генрих Пятнадцатый оказался в тесной компании троих высокопоставленных союзников. То, что их разместили так близко друг к другу, показалось монарху хорошим знаком. Теперь напасть на него, не рискуя жизнями остальных, будет сложнее.

Для главных зрителей была выделена особая ложа с четырьмя роскошными креслами и массивным столом, на котором лежали четыре сильных бинокля и гибридный прибор наблюдения, собранный из земной электроники и трофейного сканера кибов. Видимо, Уильямс решил предоставить партнерам по переговорам возможность лично оценить качество маскировки новых машин.

Долго ждать начала смотра не пришлось. Формальная часть ограничилась короткой речью лорда Уильямса о вечном и нерушимом союзе стран коалиции и их непоколебимом стремлении принести цивилизацию на земли восточных варваров. Громкоговорители доносили его слова до многочисленных зрителей и до солдат, выстроенных парадными шеренгами вдоль маршрута прохождения боевой техники.

К счастью, затягивать с вдохновляющим обращением Уильямс не стал. Видимо, ему самому не терпелось начать главную часть представления. В воздух взвилась зеленая сигнальная ракета, и за небольшой рощицей, закрывавшей от зрителей исходную позицию танкистов, взревели мощные моторы. Танки двигались по полю тремя шеренгами по четыре машины в каждой, и Генрих был вынужден признать, что выглядит это зрелище весьма впечатляюще. Маскировку экипажи пока не включали, давая публике насладиться видом угловатых бронированных корпусов боевых машин и грозными стволами танковых пушек.

Проехав таким образом около ста метров, танки активировали маскировочные поля. Силуэты машин размазались и полностью слились с окружающей местностью. Одновременно оборвался рев моторов и стих лязг гусениц — поле подавляло все звуки, исходящие от движущейся техники.

По рядам зрителей пронесся восхищенный вздох. Генрих заметил, как князь Михай потянулся сначала к биноклю, а потом, не сумев с его помощью ничего рассмотреть, взялся за сканер. Уилсон со снисходительной улыбкой подсказывал румыну, как пользоваться прибором. Король франков не сомневался, что и с помощью сканера Михай вряд ли сможет рассмотреть танки в деталях, хотя размытые силуэты, возможно, увидит.

Экипажи вновь отключили маскировку. За время сохранения невидимости машины успели перестроиться в колонну по два и теперь собирались ровным строем пройти вдоль трибуны. Зрелище оказалось захватывающим. Генриху не требовался ни бинокль, ни сканер. Висевший на его шее дискообразный конструкт наблюдения позволял рассмотреть танки в деталях. Даже когда они использовали маскировку, монарх продолжал их видеть, пусть и не вполне отчетливо. Теперь же он мог рассмотреть каждую заклепку на башне и даже силуэты членов экипажей под броней, правда, только через боковые бронелисты. Лобовую броню и башню его амулет просветить оказался не в состоянии.

Внимание Генриха Пятнадцатого привлекли пушки. Не основные орудия в башнях, а курсовые, относительно небольшого калибра. Он сразу понял, что этот такое, и от осознания увиденного по спине монарха пробежал неприятный холодок. Танки бритов были вооружены автоматическими пушками кибов. Такие трофеи иногда удавалось найти на местах схваток боевых роботов с големами тайкунов. Заставить это оружие стрелять получалось очень редко, и результат всегда оказывался крайне нестабильным. А тут двенадцать танков, и все вооружены пушками чужих.

— Впечатляет, ваше величество? — Уильямс, судя по всему, заметил его реакцию.

— Весьма, — вынужденно признал Генрих Пятнадцатый.

— Автоматический огонь из пушек кибов, к сожалению, реализовать не удалось, но, возможно, это и к лучшему. Снаряды к таким орудиям добывать очень непросто, но сегодня вы обязательно увидите их в деле на нашем полигоне.

Лорд Уильямс хотел добавить что-то ещё, но осекся, увидев бледную вспышку на плоской вершине холма, километрах в пяти от трибуны, и спустя пару секунд правый танк из головной пары превратился в огненный шар. Резкий звук взрыва молотом ударил по барабанным перепонкам. Зрителей и солдат накрыло веером разлетающихся осколков. У кого-то сработали силовые щиты. Те, кто их не имел, с криками или безмолвно падали на землю. По трибуне прошлась ударная волна, но здесь щиты оказались у всех, так что лидеры коалиции и их приближенные не пострадали. По крайней мере, пока. Что будет дальше, Генрих сказать не мог, поскольку одним выстрелом неизвестный противник ограничиваться явно не собирался, и уже в следующую секунду на поле перед западными воротами города обрушился настоящий огненный шторм.

Двенадцать танков лорда Уильямса выходят на короткий прямой участок, ведущий мимо трибуны. Ждать дальше нет смысла. Кто-то из сильных морфов противника наверняка уже почувствовал опасность, несмотря на то что наши маскировочные поля в значительной степени ослабляют восприятие ими исходящей от нас угрозы.

Танк и бронетранспортер давно ждут на позициях в пяти километрах от места, выбранного Уильямсом для демонстрации своих машин.

— Пять секунд… — предупреждаю я Ло и Шелу, когда первая пара танков уже проходит мимо трибуны, — Огонь!

Первый снаряд бьет в один из танков, ведущих колонну. Его силовой щит успевает скачком выйти на полную мощность, но это всё же не полноценное силовое поле, защищавшее кода-то боевую машину кибов. Вокруг танка бритов его создает гибрид, собранный из дикой смеси уцелевших компонентов чужой техники и земных электронных устройств. Способность такого щита держать удар намного ниже, чем у оригинала.

Модифицированный снаряд, даже выпущенный не мной, а Ло, пробивает поле и взрывается, проломив относительно тонкую бортовую броню. Боевая машина бритов полностью загружена боезапасом, и это только усугубляет ситуацию. Боекомплект детонирует, превращая танк в осколочно-фугасную бомбу. Башня улетает вверх, но это не спасает от разрушения корпус. Его тоже разносит взрывом, разбрасывая во все стороны тысячи мелких осколков и более крупных обломков.

Пока орудие нашего танка перезаряжается, в дело вступает автоматическая пушка бронетранспортера. Из неё веду огонь я, поэтому эффект от попаданий тридцатимиллиметровых снарядов лишь немногим меньше, чем от первого выстрела Ло. Кроме того, этих попаданий много. Шесть выстрелов в секунду — не шутка. Вся танковая колонна погружается в море огня. Машины стоят к нам бортами, и это облегчает мне задачу. Не каждый снаряд попадает точно в цель, не всегда одного выстрела хватает, чтобы пробить щит и уничтожить машину бритов, но результат всё равно ошеломляющий, особенно с учетом фактора внезапности.

— Кан, Тапар, что со связью? — спрашиваю инженера, перенося огонь на скопление солдат и охраны справа от трибуны. Одновременно Ло всаживает снаряд в городскую стену слева от места, где расположились главы вражеской коалиции. В саму трибуну до сих пор не прилетело ни одного снаряда, а от многочисленных осколков и ударных волн высокопоставленных противников прикрывают силовые щиты охраны, да и их собственные защитные артефакты наверняка способны выдержать достаточно многое.

— Работаем, — за обоих отвечает инженер. — У них там паника сейчас наверняка. Не факт, что сразу ответят, даже если услышат.

— Вперед! — отдаю команду нашему небольшому отряду, и танк Ло, вскапывая гусеницами грунт, устремляется вниз с холма. Наш с Шелой броневик тоже на месте не стоит. Продолжая вести огонь, мы начинаем быстро сокращать дистанцию. Задача у нас предельно понятная — зажать глав коалиции в огневом мешке и не дать им сбежать, а заодно максимально их деморализовать, чтобы были сговорчивее. Естественно, при этом неплохо бы ещё и не позволить многочисленным войскам противника нас уничтожить.

Враг начинает оправляться от шока, и делает это как-то подозрительно быстро. Пока не происходит ничего по-настоящему критичного, но в нас уже стреляют с разных сторон. Впрочем, этот огонь выглядит хаотичным и почти неприцельным, однако дистанция быстро сокращается, и в бой вступают всё новые подразделения противника.

Вдобавок к этому выясняется, что не все танки бритов уничтожены. Два из них оказались для нас в мертвой зоне, скрывшись за корпусами подбитых машин, а теперь немного проехали вперед, развернули башни и отработали по нам из пушек. Попадание, правда, только одно, но пять процентов ресурса щита танку Ло оно сносит.

Пока я отвлекаюсь на уничтожение одного из танков противника, второй успевает выстрелить по нашему броневику из пушки кибов. Это намного опаснее, чем попадание из земного танкового орудия, но Шела активно маневрирует, и стрелок бритов промахивается, а второго шанса Ло ему уже не дает. Модифицированный снаряд пробивает защитное поле и врезается в лобовую бронеплиту башни. Пробития нет, но удар настолько силен, что башню срывает с погона и отбрасывает в сторону.

Это был последний танк бритов. Нам очень повезло, что мы застали их врасплох, иначе с ними пришлось бы долго возиться, и они почти наверняка смогли бы связать нас боем, дав лидерам вражеской коалиции шанс сбежать.

Несмотря на творившийся вокруг ад, Генрих Пятнадцатый быстро понял, что непосредственно по трибуне неизвестный противник не стреляет. Взрывы звучали впереди, справа и слева. Иногда снаряды били и в городскую стену позади трибуны. Везде, куда доставал взгляд, гибли его люди вместе с солдатами союзников, однако убить его самого и остальных лидеров коалиции никто пока не пытался.

Генрих бросил взгляд на лорда Уилсона и Сигизмунда Четвертого. Оба явно находились в шоке и не знали, что предпринять. Телохранители сгрудились вокруг них, прикрыв своих господ силовыми щитами, и ждали приказов, которые им никто не отдавал. Князя Михая вообще видно не было. Судя по всему, он спрятался под столом.

— Ваше величество, нужно срочно уходить! — Перекрикивая грохот взрывов, прокричал в ухо Генриху начальник личной охраны.

— Куда?! — зарычал в ответ король. — Гаяз, ты что, не видишь, что творится? Трибуна — единственное относительно безопасное место, куда враг почему-то не стреляет. Если попробуем уйти — немедленно попадем под огонь.

— У нас хорошие щиты, мы вас прикроем!

— Уверен, что это поможет? — всё больше разъярялся Генрих. — Видел, что стало с танками?! Ты хоть понимаешь, кто нас атакует?

— Это бронегруппа барона Белова! — неожиданно вынырнул из-под стола князь Михай, прокричав это сообщение срывающимся голосом. — Он связался со мной через мой конструкт. Требует на связь Вас, ваше величество, или его величество Сигизмунда Четвертого.

— Да пошел он… — с ненавистью глядя на две плюющиеся огнем и быстро приближающиеся боевые машины противника, ответил Генрих. — Гаяз, их так мало, а у нас тут целая армия. Даю тебе любые полномочия. Сделай так, чтобы они сдохли, и станешь бароном. А если захватишь Белова живым, будешь графом, слово короля!

Сопротивление быстро нарастает. Мы лезем в самый гадючник, и на флангах у нас уже войска противника. Быстрее всех реагируют франки. Они явно были готовы к бою, но не знали, откуда последует нападение, поэтому фактор неожиданности всё-таки в какой-то мере сработал. Тем не менее они уже вступили в бой, причем достаточно организованно. Вектор нашего движения понятен, и минометчики противника пытаются ставить перед нами огневую завесу. Приходится маневрировать, поскольку принимать тяжелые мины на силовой щит не слишком разумно — его ресурс не беспределен. И всё же защита постепенно проседает — близкие взрывы и осколки делают свое дело.

Стреляют в нас и из безоткатных орудий. Они сейчас наиболее опасны, и нам приходится отвлекаться на их уничтожение. Опять же, получается это не всегда, поскольку нужно постоянно поддерживать заградительный огонь вокруг трибуны с лидерами вражеской коалиции, чтобы у них даже мыслей не возникало попробовать сбежать.

— Сергей, есть связь! — докладывает Тапар. — Мне удалось установить контакт с конструктом князя Михая.

— Он ничего не решает. Мне нужен Генрих или Сигизмунд!

— Понял, сейчас скажу ему, чтобы обеспечил связь с ними.

— Ло, справа группа морфов, — предупреждает Кан. — У троих боевые жезлы среднего ранга.

— Займусь! — Предупреждаю десантницу и разворачиваю башню к новой цели.

Выпущенного очередью десятка обычных осколочных снарядов хватает, чтобы отбить у противника всякую охоту геройствовать. Добивать вражеских морфов времени нет — нужно двигаться к основной цели.

— Что там Михай? — тороплю Тапара.

— Мямлит какую-то ерунду, — отвечает Тайкун. — Явно тянет время.

— Сергей, ресурс щита семьдесят процентов, — предупреждает Шела.

— У меня шестьдесят пять, — докладывает Ло.

— Ладно, сейчас мы их поторопим, — доворачиваю башню и прохожусь по трибуне щедрой очередью из пулемета, а потом добавляю и пяток снарядов из автоматической пушки. Стандартных, не модифицированных.

Гаяз понимал, что действовать нужно быстро, а значит, использовать регулярные войска у него не получится. Впрочем, армейские подразделения и так уже делали всё, что могли. Силовые поля бронемашин Белова постоянно вспыхивали от попаданий, но пока уверенно держали удары. Тем не менее, каждое такое попадание снижало их ресурс, а Гаяз хорошо знал, что бесконечным он быть не может. Ему следовало срочно помочь артиллеристам и минометчикам, и он знал, как это сделать. Задействовав кольцо связи, Гаяз быстро собрал вокруг себя уцелевших подчиненных — своих бойцов и морфов, изъятых ранним утром из армейских частей по приказу короля.

— Вьен, ты мастер создания призраков, — начал постановку задачи Гаяз. — Возьмешь Жаме и Лавуана, они обеспечат маскировку. Выдвинешься вон к той одинокой иве и создашь иллюзию группы морфов с боевыми жезлами, собирающейся атаковать танк противника с фланга. Я знаю, ты умеешь создавать фантомы, которые не отличит от реальности никакой сканер. Выложись по полной, иначе нам всем крышка.

— Сделаем, герр оберст, — Вьен махнул рукой двоим подчиненным и пригнувшись бегом бросился в указанном Гаязом направлении.

— Остальные со мной, — коротко приказал начальник личной охраны короля, направившись в сторону, противоположную той, куда ушла группа Вьена. — Вебер, Кляйн, Шварц, на вас полог скрытности. Делайте что хотите, хоть три сферы ставьте, одну поверх другой, но мы должны подобраться к врагу как можно ближе. Демир, разбейся в лепешку, но сведи с ума их сканеры. У нас только один шанс, и мы не должны его упустить.

Оставшиеся пятеро были боевыми морфами, и Гаяз разбил их на две группы, стараясь, чтобы в каждой оказались обладатели жезлов, использующих разные стихии. Сам он сжимал в руке конструкт, способный создавать поток инфернального пламени. Увы, для его эффективного применения требовалась дистанция не более трехсот метров, но Гаяз надеялся, что фантомы Вьена смогут в достаточной степени отвлечь противника, и позволят им подобраться к его технике достаточно близко.

Вокруг трибуны продолжали рваться снаряды. Несмотря на то, что прямых попаданий не было, щиты телохранителей начинали заметно проседать. Случайные осколки попадали в них регулярно, снижая запас энергии в защитных амулетах и других конструктах, генерирующих силовые поля.

— Ваши величества, — дрожащим голосом проблеял князь Михей, судорожно переводя взгляд с одного монарха на другого и обратно. — Барон Белов всё ещё ждет ответа.

— Вот пусть и ждет дальше, — рявкнул на румына Генрих. — Сигизмунд, очнитесь, сейчас мои люди атакуют противника, и ему на некоторое время станет не до нас. Нужно использовать этот момент, чтобы прорваться к городским воротам.

— Но здесь самое безопасное место, — вяло возразил король шляхтичей.

Словно в ответ на его слова в щиты охраны врезался целый рой тяжелых пуль, а спустя полсекунды к ним добавилось пять осколочных снарядов малого калибра. Защита выдержала не у всех. Кто-то вскрикнул и осел на деревянный настил, кто-то вообще упал вниз, перевалившись через невысокое ограждение. В личный щит Генриха попал осколок, но артефакт легко отразил удар — король мог позволить себе лучшие конструкты из всех доступных в его могущественном государстве.

— Нужно ответить Белову! — завизжал Михей. — Иначе нас всех тут убьют!

— Молчать! — взревел Генрих Пятнадцатый. — У их танка и броневика уже щиты едва держатся. Ждем!

— Половина боезапаса исчерпана, — докладывает Шела.

— У меня вообще сорок процентов осталось, — напряженным голосом сообщает Ло. — И щит уже почти на две трети просел.

Сделать я ничего не могу. Мы продолжаем двигаться вперед и тратим боеприпасы с прежней интенсивностью, потому что показывать врагу нашу слабость нельзя — нас просто добьют, даже не попытавшись вступить в переговоры. Правда, плотность огня противника изрядно снизилась — нам уже удалось неплохо проредить его боевые порядки и особенно артиллерию.

— Ещё одна группа морфов с боевыми жезлами! — предупреждает Кан. — примерно там же, где вы обстреляли предыдущую.

— Откуда их столько набежало? — удивляется Ло.

На этот раз с угрозой решает разобраться она и щедро поливает противника из пулемета.

— Ло, это фантомы! — неожиданно выкрикивает Тапар. — Через них пули насквозь проходят без всякого сопротивления, но я не понимаю… Их призрачную природу не распознает даже ваш новый сканер.

— Распознает, — возражает Кан, — но только в режиме узкой фокусировки…

Мое чувство опасности, и так ведущее себя весьма неспокойно, буквально втыкает мне в мозг раскаленный штырь.

— Атака слева! — кричит Шела, резко бросая броневик в очередной вираж.

Защитное поле обливает поток инфернального пламени, а затем в щит последовательно бьют толстое ледяное копье и что-то вроде серпа пустоты. Пламя бессильно стекает на землю, поджигая траву, сосулька разлетается вихрем осколков, а серп слегка прогибает защитный купол и тает в воздухе, но бесследно эта атака для нас не проходит.

— Ресурс щита пятнадцать процентов, — сообщает Шела.

Конец её фразы тонет в грохоте автоматической пушки. Снарядов я не жалею. Своей атакой морфы противника четко себя обозначили, и теперь у них нет никаких шансов. Тем не менее своей цели они добились — мы получили болезненный удар и почти лишились защиты.

— Ло, доклад, — требую я, вновь разворачивая пушку в сторону трибуны.

— Щит — десять процентов, — мрачно сообщает десантница. — Мне сейчас чуть голову не сломали. Ментальная атака. Защита сработала, но лишь частично. Если бы ты не сжег атаковавшего меня морфа, мне бы уже вскипятили мозги. Шела, у нас щитов почти нет, но у меня ещё есть броня, а вы — картонная коробка на колесиках. Прикройся корпусом моего танка.

— Сергей, наши цели собираются покинуть трибуну! — обеспокоенно произносит Тапар.

— Не выйдет у них ничего, — Я посылаю снаряд прямо под ноги охранника, ведущего за собой лидеров вражеской коалиции.

Взрывом их всех отбрасывает назад. Кто-то падает, кто-то умудряется удержаться на ногах. Телохранитель, оказавшийся ближе всех к месту попадания, остается неподвижно лежать на расщепленных ударной волной досках настила.

Боезапас почти исчерпан, и времени на долгие уговоры у меня нет. Не помогают слова, значит в ход пойдут более веские аргументы. Пользуясь замешательством врага, меняю ленту в пулемете. Теперь он заряжен модифицированными патронами, которых осталось не больше тридцати штук. Снарядов к пушке тоже очень мало, но сейчас мне не до экономии.

Вокруг избитой осколками и пулями трибуны вновь гремят взрывы. Стреляю одиночными, и одну пулю всаживаю в настил буквально в паре метров от лидеров вражеской коалиции. Фактически трибуны больше нет. Её разносит на множество горящих обломков, а Генрих, Михай, Сигизмунд и Уильямс рушатся на землю вместе с пылающими балками и мусором, в который превратились кресла и стол. Мой расчет оказывается верным — у монархов, князя и лорда защитные артефакты оказываются достаточно мощными, чтобы защитить их от этого удара, а вот немногим оставшимся на ногах телохранителям, пытавшимся их прикрывать, фатально не везет.

Атака морфов Гаяза на танк и бронетранспортер барона Белова выглядела очень эффектно. В какой-то момент Генриху Пятнадцатому даже показалось, что всё кончено, но следы магических атак растаяли в воздухе, а боевые машины противника продолжили движение вперед. Выглядели они почти неповрежденными, хотя местами их броня слегка дымилась, опаленная инфернальным пламенем.

Король франков сразу понял, что на повторную атаку у людей Гаяза шансов не будет, и решил воспользоваться хотя бы несколькими подаренными ему секундами.

— Вперед, — приказал он уцелевшим телохранителям, и все оставшиеся в живых рванули к лестнице, ведущей на перепаханное воронками поле. По нему можно было добежать до разбитой взрывами городской стены и попытаться пробраться внутрь через один из проломов. Увы, времени на осуществление этого плана противник им не дал.

Когда перед вырвавшимся чуть вперед охранником рванул огненный шар, Генрих понял, что им не уйти. Его сильно толкнуло ударной волной, но он смог удержаться от падения. Правда, в сложившейся ситуации это уже ничего не решало.

«Чем же он стреляет?» — как-то отстраненно подумал Генрих. — «Ну не артефакты же он заряжает в свои пушки и пулеметные ленты»

Вокруг продолжали греметь взрывы. Последний из них окончательно разнес настил трибуны, и всех, кто смог его пережить, бросило на землю.

— Ваше величество, остановите его! — взмолился стоящий на четвереньках Михай, протягивая к Генриху руку с зажатым в ней многогранником, богато инкрустированным желтыми и зелеными камнями. — Положите руку на конструкт, прошу вас.

Сквозь горящие обломки трибуны Генрих видел, как к чадно горящим остовам боевых машин бритов подъезжают танк и броневик противника. По ним кто-то всё ещё стрелял, но только малыми калибрами. Минометчики полностью прекратили огонь. Видимо, опасаясь попасть по остаткам трибуны, где теоретически кто-то смог уцелеть.

Король франков по очереди встретился взглядом с Сигизмундом Четвертым и лордом Уильямсом, молчаливо спрашивая их мнения.

— Мы проиграли, Генрих, — тихо произнес Сигизмунд.

— Его величество прав, — чуть поколебавшись, согласился Уильямс.

— Ответьте ему, — дрожащим шепотом просипел Михай. — Сохраните наши жизни…

Генрих удрученно покачал головой и положил руку на многогранник.

— Здесь король государства франков Генрих Пятнадцатый, — твердо произнес он вслух, хотя мог бы ограничиться и мысленной речью. — Вы хотели говорить со мной, барон.

— Для начала, прикажите своим людям прекратить огонь, ваше величество, — прозвучал в голове монарха демонстративно спокойный голос. — Стрельба не способствует продуктивным переговорам.

Словно подтверждая слова Белова глухо прогрохотала танковая пушка, и примерно в километре от трибуны вспухло огненное облако, а потом раздалось несколько сильных взрывов. Судя по всему, снаряд попал достаточно точно и уничтожил некую невидимую отсюда цель.

— Прямо сейчас сюда со всей округи стягиваются войска, артиллерия и техника, — невозмутимо продолжил Белов. — Если вы не остановите это движение, у меня не останется никакого выбора. Боюсь, такой вариант не понравится ни вам, ни вашим союзникам. Решайте, ваше величество, у вас одна минута.

— Я должен знать, что с нами будет после того, как будет отдан такой приказ, — жестко потребовал Генрих.

— Прежде всего, вы останетесь живы, что уже, согласитесь, немало, — ответил барон и, переждав очередной выстрел танковой пушки, продолжил. — А потом вы загрузитесь в десантный отсек моего броневика, и я доставлю вас в Москву для переговоров с его императорским величеством Богданом Первым.

— Каких переговоров? — не понял Генрих. — О чем?

— Этот вопрос вам лучше задать моему императору, ваше величество. Итак, каково ваше решение? Минута истекла.

— Хорошо, пусть будут переговоры, — сделав над собой усилие, произнес король франков. — Сейчас мы с союзниками отдадим необходимые приказы. На это потребуется какое-то время.

Генрих снял руку с конструкта связи и тяжелым взглядом посмотрел на Михая.

— Князь, вы можете связать меня с объединенным штабом?

— Сейчас… — суетливо ответил румын, явно испытавший огромное облегчение. — Готово! Генерал Рихтер на связи.

Отдав необходимые распоряжения, Генрих развернулся к Сигизмунду Четвертому и лорду Уильямсу.

— Пока мы живы, господа, мы не проиграли, — решительно произнес он, пытаясь подбодрить союзников. — Посмотрим, насколько хорош этот Белов, и сможет ли он удержать в плену четырех морфов нашего уровня. Путь-то нам предстоит неблизкий.

Сказав это, Генрих пятнадцатый перевел взгляд на подъехавший почти вплотную к дымящимся обломкам трибуны броневик и решительно направился к медленно открывшейся в его борту двери.

Дымящееся поле перед западными воротами Нижнего Тульчина уже осталось далеко позади. Пока мы едем практически тем же маршрутом, которым добирались сюда. Преследовать нас никто не пытается — нарушать прямые приказы монархов генералы не рискуют. По крайней мере, в данный момент. Надеюсь, не решатся и в дальнейшем. На мой взгляд, приключений на сегодня уже вполне достаточно, однако, как выясняется, запас сюрпризов, приготовленных нам судьбой, ещё не исчерпан.

— Мне нужно вам кое-что сообщить, — звучит на общем канале голос Кана, и его тон заставляет меня изрядно напрячься. — Пока шел бой, мы с Тапаром предпочли вас не отвлекать, но у нас есть новость, которая вам вряд ли понравится.

— Опять проблемы? — устало спрашивает Ло.

— Можно сказать и так, — отвечает вместо Кана Тапар. — Пока вы вели бой на земле, в космосе тоже шло крупное сражение. Наши сканеры смогли увидеть далеко не всё, но на этот раз там воевали всерьез, причем, похоже, эскадры обеих наших цивилизаций сражались с кем-то третьим, и, как ни печально об этом говорить, судя по всему, потерпели катастрофическое поражение. Погибло очень много кораблей, и обломки некоторых из них были захвачены притяжением вашей планеты.

— Довольно крупные обломки, — уточняет Кан. — Боюсь, Республика потеряла, как минимум, один линкор, и его носовая часть вошла в атмосферу Земли. Выжить там вряд ли кто-то мог. В процессе падения обломок продолжил разваливаться на части, и некоторые из них однозначно достигли поверхности. Линкор — очень крепкий корабль, так что в местах падения наверняка можно найти немало полезного.

— Это скорее шанс, чем проблема, — возражает Ло. — Где упали обломки?

— К сожалению, очень далеко отсюда. Вычислитель рассчитал траектории и пришел к выводу, что основная их часть рухнула в Тихий океан, но один из самых крупных фрагментов всё же достиг суши, однако добраться до него нам будет весьма непросто, и есть большой шанс, что нас успеют опередить.

— Точное место известно?

— С некоторой погрешностью. Это Северная Америка, немного южнее района Великих озер.