Хантер-Киллер. Война

Глава 8

Я судорожно дернулся один раз, второй, в попытке вдохнуть, вот только у меня ничего не получилось, ручищи этого здоровяка держали меня очень крепко. Перед глазами стало уже совсем темно, я практически ничего не видел. Зашарил рукой по поясу, схватился за пистолет, но одна из рук тут же отпустила мою шею и перехватила за предплечье. При этом он продолжал держать меня на весу одной рукой. Больше ста двадцати килограммов веса, я напомню, если со снаряжением считать.

— Думаешь, самый крутой тут, а, киборг? — повторил все тот же низкий голос. — Думаешь, что сможешь завалить Кабана?

Я резко согнул ногу, пнув его в живот, но у меня было такое ощущение, будто я пинаю бетонную стену. Здоровяку это не понравилось, и он просто швырнул меня в сторону, словно нашкодившего котенка.

Я приземлился на стол, разбросав во все стороны лабораторное оборудование, вышло жестко и очень больно. Пистолет сам собой вылетел у меня из разжавшейся ладони. Но, по крайней мере, ко мне стало возвращаться зрение.

Приподнявшись, я увидел, как здоровяк идет ко мне с самыми недобрыми намерениями, это было видно даже с учетом того, что я не видел его лица.

— Время умирать! — прорычал он.

Левой рукой я выхватил второй пистолет, прицелился в него, нажал на спуск, но он резко приблизился и, схватив меня за руку, вздернул ее вверх. Пуля отрикошетила от синт-бетона и улетела куда-то в сторону. Резким движением он выкрутил мое оружие из руки и отбросил его в сторону.

Здоровяк занес руку над моей головой, но я выхватил из ножен клинок и вогнал ему в бедро на всю длину. А потом медленно провернул.

— Ах ты, сука! — крикнул он, схватил меня за шею.

Но сделать ничего не успел, потому что я ударил его еще раз, в то же место.

— Ах ты, сука! — повторил он и резким ударом отшвырнул меня в сторону. В последний момент я успел выдернуть клинок из его ноги, свалился со стола и принялся отползать назад, пытаясь затеряться в облаке дыма. И похоже, что мне это удалось, потому что здоровяк замотал головой, пытаясь увидеть меня.

— Ну куда ты спрятался? Вылезай! — заорал он и, чуть припадая на одну ногу двинулся в мою сторону.

А потом схватил с пола чей-то автомат и высадил длинную, на весь магазин, очередь. Пули забарабанили вокруг, круша помещение лаборатории, оборудование, высекая из стен искры.

Здесь, в дыму, у меня было преимущество, в первую очередь благодаря оптике и интерфейсу. Ему же придется пошарить по помещению в поисках меня.

Наклонившись, он подобрал мой пистолет, который в его ладони выглядел, словно игрушечный, после чего пошел в мою сторону. Я, стараясь двигаться бесшумно, переполз в сторону. Потом еще и еще, пропуская его мимо себя.

Теперь передо мной была его широкая спина, облаченная в штурмовой бронежилет. Уязвимых мест на нем попросту не было, шею закрывал ворот, и зарезать его просто так у меня не вышло бы. Придется действовать чуть иначе.

Неслышно я метнулся вперед и вогнал нож ему в подколенную область, провернув нож.

Резаная рана ноги. Повреждение сухожилий. Повреждение кровеносных сосудов. Нарушение подвижности конечности. Опасное кровотечение.

— Урод! — заорал он, упав на одно колено. — Со спины! Крыса!

Окровавленная рукоять ножа выскользнула у меня из руки, но я запрыгнул ему на спину, толкнул чуть вперед, а потом, схватив за воротник ударил головой в экран монитора. Во все стороны брызнуло искрами, а здоровяк заорал и одним ударом отправил меня в полет.

Перевернув какой-то куб, я свалился в кучу порошка сомнительного происхождения. Подозреваю, что это и был продукт этой лаборатории. Кое-как поднявшись, я увидел, что Кабан ползет в мою сторону не в состоянии подняться на ноги. Но это был целеустремленный ублюдок, и хоть он и оставлял за собой кровавый след, все равно не отказался от идеи отправить меня в переработку.

Я сделал шаг назад, потом еще назад, схватился за автомат, валявшийся на полу. Навел ствол ему в голову, нажал на спуск, но боек только сухо щелкнул.

Твою ж мать!

На всякий случай я дернул затвор, но магазин был пусть, это была не осечка. А Кабан был уже в паре шагов.

— Вот и все! — прорычал он. — Конец тебе.

Тогда я подбросил оружие вверх, перехватил его за ствол и зарядил по ублюдку прикладом, словно бейсбольной битой. Он успел подставить руку, послышался хруст. Перекрученные жгутами мышцы не защитили его от такого удара, так что мне удалось сломать ему предплечье.

Перелом предплечья. Нарушение подвижности конечности.

Из последних сил он встал на одну ногу, толкнулся вперед и упал на меня сверху так, что я услышал, как затрещали мои кости. Воздух вышибло из легких, перед глазами снова потемнело, и я понял, что не могу вдохнуть.

Схватившись неповрежденной рукой за мое горло, он принялся душить меня, вот только не учел того, что мои руки теперь были свободны. Я перехватил его за ладонь, обхватил большой палец и резко рванул его в сторону. Он с хрустом вывернулся из сустава.

Вывих большого пальца. Нарушение хватательной функции.

В ответ мне тут же прилетело с левой руки. А потом еще раз с правой, но бил он уже не так сильно. Руки болели, очевидно, каким бы ты отморозком не был бы, но сломанная кость — это серьезно.

— Что, ручки бо-бо? — прохрипел я, а потом резко долбанул его по раненому бедру.

Он отдернулся, а я резко согнул колено и сбросил его с себя. А потом набросился сверху и схватил за шею.

— Хрен тебе, — просипел он, а я принялся сворачивать ему шею.

Она тоже была размерами с мою ногу. Наверное, так же тяжело было бы свернуть шею молодому бычку, такому, каких используют в корриде, если ее, конечно, до сих пор проводят.

Несколько секунд мы, боролись, хрипя, а потом я все-таки пересилил его. Послышался хруст, и здоровяк резко обмяк.

Перелом шеи. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.

Я поднялся. Осмотрелся вокруг и понял, что пистолеты в таком разгроме уже не найду. Зато выдернул из его ноги нож, пусть это и потребовало немалых усилий, вытер об его штаны, после чего спрятал его обратно в ножны.

Наклонившись, я сорвал с трупа противогаз, уж очень мне хотелось посмотреть, что это за зверь такой, который только что чуть меня не убил. При этом его шея задралась, и я увидел татуировку в виде кабаньей головы, под которой большими буквами было написано «Кабан».

Оригинально. А есть что-нибудь еще?

Осмотрев внимательно открытые части тела, я увидел еще одну на предплечье: очень реалистично изображенное сердце в окружении молний, и все это на щите. И ниже еще одна надпись: «Как мать родила».

Понятно. Этот ублюдок из аналогового корпуса. Был когда-то в нашей армии такой, куда набирали людей с нулевой нейропластичностью. Специальный корпус из людей, которые не могу использовать импланты, главным преимуществом которого было то, что их невозможно взломать, из-за чего им не нужно было прикрытие хакеров. Снабжали их разным барахлом по типу ЭМИ-гранат, импульсного оружия, и прочего, натаскивали воевать против киборгов, как они называли людей, заряженных имплантами.

В основном их использовали в качестве диверсантов для уничтожения вражеских хакеров. Этот же, судя по щиту, был все же штурмовиком. Но по нему и так все ясно, он меня чуть пополам не переломил.

Слишком уж большой и сильный. Подозреваю, что тут дело не обошлось без каких-нибудь тайных разработок, генной инженерии, нанотехнологий и направленных соматических мутаций. Он ведь просто огромный, и это не дутое стероидное мясо.

Что-то тут определенно не так, но разбираться с этим некогда. Сдох и ладно.

Закончил, кстати, этот корпус плохо. Постепенно так вышло, что наши стратегические противники научились бороться с этой тактикой. Так еще и появились разные средства по типу блокирующих чипов, из-за чего нужда в аналоговых бойцах просто отпала. И в один момент их просто повыкидывали на улицу, да и все.

Большая часть быстро оказалась в криминале: среди бандитов и наемников, где применение их талантам все-таки находилось. Но про некоторых говорят, что они сейчас живут в закрытых общинах аналогов, защищают своих товарищей.

Оглядевшись, я нашел свой автомат, подошел к нему и поднял с пола. На всякий случай сменил магазин, дернул затвор, выбрасывая патрон. Все работало. Ну а чему тут ломаться, с другой стороны, это хорошее надежное оружие. Прицелившись в голову здоровяка, я всадил в нее две короткие очереди одну за другой.

Пули расплескали содержимое черепа по полу, верхняя часть просто исчезла, осталась только нижняя челюсть, из которой торчали удивительно белые зубы. Все, ублюдок, теперь ты уже не встанешь.

У меня болело все тело, но я решил, что пока не стану ничего себе колоть. Поберегусь. Много химии — это плохо, даже когда у тебя к ней такая же высокая толерантность, как у меня.

Следующее помещение. В нем врагов оставалось совсем немного, трое, а вот в соседнем, чуть в сторону… Там был еще десяток людей, причем они сидели так близко друг к другу, скученно, что точки даже сливались между собой. Не исключено, что их там больше или меньше, все-таки феномен обратной связи — вещь не очень надежная, и когда источников сигнала слишком много, может подглючивать.

Я подошел к краю дверного проема, заглянул внутрь и увидел троих мужчин в лабораторных халатах. Увидев меня, они тут же задрали руки.

— Не надо! — проговорил один из них. — Ты ведь Хантер-Киллер! Ты не знаешь с чем связываешься! Лучше тебе просто уйти!

Держа их под прицелом, я приставным шагом добралося до двери в соседнее помещение, где должна была находиться толпа. Она оказалась незаперта, и я чуть приоткрыл ее и заглянул внутрь.

Бывает такая вещь: картинки с запахом. И хоть я и был в противогазе, до меня сразу же донесся запах немытого человеческого тела. Внутри были люди, и они определенно не были моими врагами. С первого взгляда было ясно: цивилы. Причем, похищенные из рутины своей повседневности. Но то, на что им насильно ее поменяли, было гораздо хуже.

Трое женщин и пятеро мужчин, все обритые наголо и одетые в какие-то засаленные серые комбинезоны. Они даже не обратили на меня внимания, не посмотрели в мою сторону, а так и продолжили пялиться в пустоту. Если бы я был в логове каких-нибудь «Резаков», то подумал бы, что это те, кого подготовили на разделку. Но нет, я в нарколаборатории. А, значит, что это испытуемые.

Они находились в полной прострации и, подозреваю, что помочь им мог бы только долгий курс лечения в клинике. В такой же, где лечат приступы киберфрении. Как ни крути, но душевные травмы иногда могут приносить столько же проблем, сколько и физические.

Это было уже непростительно. Тут мало того, что разрабатывали новые виды наркоты, их еще и испытывали на ни в чем не повинных бедолагах, которых хватали прямо на улице. Нет уж, ублюдки, никто отсюда не уйдет.

Что ж, похоже, что этот врач, или кто он там, прав, и я действительно влез в какую-то очередную историю. Впрочем, в Квартале, куда не плюнь, подадешь в такую. Слишком дикие эти места.

— Кто из вас старший? — прорычал я, указывая стволом на них. — Ну?

Они переглянулись. Похоже, что никому из них не хотелось признаваться в том, что он заведовал этим кошмаром.

— Я, — проговорил тот, что первым решился подать голос.

Что ж. Это значит, что остальные мне не нужны. Дважды захлопал глушитель, и два трупа повалились на пол, после чего я подошел к тому, что остался на ногах. Это был мужчина вполне себе интеллигентного вида, с зачесанными назад чуть тронутымы сединой волосами, и с длинными пышными усами. Помимо всего прочего он носил очки, да еще и одет был в лабораторный халат. И если у второго элемента его одежды был вполне себе утилитарный смысл, то очки — это вещь чисто для солидности. Кому они нужны, когда у нас всех вместо глаз камеры?

Схватив его за голову, я резким движением опустил его на стол. Что-то хрустнуло: то ли нос, то ли оправа очков, после чего я перехватил его за горло, поднял, опустил на стол и осмотрелся. Что ж, при определенной доле изобретательности как инструмент допроса можно использовать все, что угодно.

— Отпусти… Меня… — прохрипел он. — Они найдут… Тебя… И убьют…

— Кто? — спросил я. — «Сапсаны»?

Оторвав кабель от ближайшего компьютера, я намотал его вокруг шеи доктора, и потянул на себя. Врач захрипел, забился, заколотил ногами по столу, но я продолжал держать его достаточно крепко.

Прошло несколько секунд, и я ослабил нажим.

— Кто? Чья это лаборатория?

— Ты уже труп… — ответил он. — Отпусти меня, иначе…

— Ты бы знал, сколько раз в своей жизни я уже слышал такое, — ответил я, снова затягивая удавку на шее доктора.

На этот раз я продержал его дольше, секунд пять, после чего снова отпустил и заревел в лицо:

— Чья это лаборатория?

— «Биотика», — просипел полузадушенный рвач. Ну или ученый, скорее всего, это был все-таки он, а не доктор. — Это лаборатория «Биотики».

— Какого хера вы тут делаете?

— Новые разработки, — ответил он. — Боевые стимуляторы… Наркотики…

— И как, успешно?

— Много побочных эффектов. Боевое безумие. Зависимость… Подопытные теряют контроль.

Вот тебе и история, в которую я ввязался. Очередная корпорация решила приподняться, на этот раз на производстве боевых стимуляторов.

Похоже, мне это на роду написано. Правда, в прошлый раз в игры корпоратов меня втянули, а на этот раз я сам попал в них. Черт.

Но «Биотика». Они в основном занимаются другими разработками. Официально для поддержания здоровья и омоложения, и все первые лица пользуются их услугами. Даже тот же Красавцев. Но рассказывали про то, что в их лабораториях происходят совсем другие вещи. Генная инженерия, клонирование… Были какие-то сливы о том, что они пытаются делать суперсолдат, выращивают их специально. Хотят получить идеальны геном, чтобы потом создать на его основе клонов. Натренировать их на симуляторах и поставить в строй.

Но он явно что-то недоговаривает.

— Кому интересные боевые стимуляторы? Их и так на улице полно!

— Ты не понимаешь…

Я снова затянул удавку на его шее, просто чтобы объяснить, что мне нужна от него не лирика, а конкретные факты, и больше ничего. Но на этот раз затянул сильнее, чтобы сделать больно, зато и продержал совсем недолго.

— Что особенного в этой штуке? — зарычал я.

— Стимулятор третьего поколения. Полная невосприимчивость к боли. Солдату могут ногу отстрелить, а он встанет и дальше пойдет на остатках. Рефлексы… У тебя что там, УМУР, СБУР? Да это игрушки детские по сравнению с тем, что он сможет. Любой такой разделает тебя на части, и хрен что ты ему сможешь противопоставить. Вчерашний школьник станет суперсолдатом.

Это серьезно. Действительно серьезно. Особенно если эта дрянь внезапно попадет на улицы. Что будет тогда, мне даже представлять не хочется.

— Где данные? — задал я ему следующий вопрос.

— Ты уничтожил их, они были в компьютерах.

Я долбанул кулаком по столу у самой его головы, оставив в металле достаточно большую вмятину, после чего заорал прямо на ухо:

— Где данные, мать твою? Хочешь сказать, у вас не было резервной копии?

— Ноутбук, — кивнул он на портативный компьютер который стоял на столе. Там не последняя версия, но кое-что о наших экспериментах есть. Многое.

— А люди? — кивнул я на по-прежнему закрытую дверь. Удивительно, но из нее никто так и не высунулся даже посмотреть, что происходит. — Что с ними?

— Мы их на транквилизаторах держим, — ответил он. — Они же накачаны этой дрянью под завязку, и буйные все. Если сейчас кто-то из них отойдет, то разорвет и тебя и меня.

— Ах мы, сука…

Гребаный вивисектор. Этих людей похитили и затянули в дела корпорации. Я был на их месте, разве что у меня оставалась хоть какая-то свобода действий. Ну и ещё мне везло. Крупно везло.

— Им ещё повезло, — вдруг прохрипел учёный. — Вся первая партия умерла от остановки сердца, но они перед этим нам всю лабу разнесли. Вторая партия… Там сложнее. Это третья уже.

— Есть ещё лаборатории? — спросил я.

Корпорации не складывают все яйца в одну корзину. И даже если имеется территория беззакония по типу Квартала, они не станут вести все исследования здесь. Нужно узнать, где ещё они проходят, и наведаться туда.

Не факт, что это особо навредит корпорации, но остаться в стороне я не мог. Не мой стиль. А там, может быть, получится узнать что-то новое. Знания — сила, информация — это оружие. С «Когисофтом» получилось неплохо.

Хотя… «Биотика» работает на военку, они полностью лояльны Красавцеву. Так что если дело связано с ним, то кончится это все…

Да ничем не кончится. Президент — слишком высока фигура.

Похоже, что в этой игре выиграть у меня возможности нет. Лучший способ — не играть.

Но кто-то все равно должен объяснить им, что этого делать не нужно. И на это у меня сил хватит.

Доктор медлил с ответом, и я снова потянул за кабель. Успел заметить, что на его шее уже остался след, красно-синий такой, из-за полопавшихся сосудов шеи.

— Ну? — зарычал я. — Есть ещё лаборатории?

— В Старой Москве, — ответил он. — В Старой Москве есть ещё одна, но я не в курсе, где она. У меня уровня допуска не хватает.

— Ты руководишь этой лабой, и у тебя при этом не хватает уровня доступа? За дурака меня держишь?

Я чуть дернул кабель, но он тут же закричал:

— Нет у меня допуска, нет! По меркам корпорации я — младший научный сотрудник. Кого-то из верхушки не отправили бы работать с отбросами из Квартала. Да и всегда же есть вероятность, что в лабу ворвутся конкуренты. Ну или кто-то вроде тебя.

Хорошо. Вроде всё ясно. Ноут берём с собой и валим.

Единственное что, корпораты ведь наверняка явятся посмотреть, что тут произошло. И увидят разгром. А мне нужно заставить их, если не почувствовать страх, то хотя бы начать опасаться за свои жизни. Что ж.

Значит, нужно сделать из этого ублюдка пример. Наверняка ведь кто-то из корпорации приедет посмотреть, что тут в лаборатории, верно? Задушить его проводом — это неплохая идея.

Резким движением я перевернул ученого на спину, ударил лицо о край стола, заставляя открыть рот, а потом опустил локоть на шею. Хрустнуло, и мужчина завалился на пол. Он дико закричал, его рот был окровавлен, вместо ровного ряда зубов, как раньше, из него теперь торчали только обломки.

Схватив ублюдка за плечо, я перевернул его на спину и сел сверху, придавив коленом спину. Взялся за концы кабеля, по-прежнему намотанного ему на шею, и принялся затягивать их. Сперва он дергался, бился, но потом затих. Я продержал кабель еще с полминуты, а потом отпустил их. Доктор не шевелился.

Интерфейс выдал свой вердикт:

Удушение. Прекращение кровоснабжения головного мозга. Смерть.

На всякий случай проверил пульс — его не было. Готов.

А теперь мне нужно было свалить отсюда как можно скорее. И прихватить данные по экспериментам. Благо доктор указал мне, где его можно было забрать: ноутбук стоял на столе. Внимательно осмотрев его, я убедился, что никаких сюрпризов тут не ожидается, закрыл, после чего схватился за ручки.

Сложить его было некуда, так что придется тащить в руках.

Перед глазами появилось окно входящего вызова. Шерлок, снова он. Похоже, отвлекся от своей атаки и решил посмотреть, как там его напарник.

— Хантер, ты ещё в башне? — спросил синтезированный голос.

— Да, — ответил я.

— Понял. К теб уже едут.

— Корпораты? — спросил я.

— Нет, с чего бы. «Сапсаны». Их шесть машин, с ними борги. Я бы на твоём месте поостерегся бы.

— Хрен с ним, — ответил я. — Свалить уже не успею.

— Этажом выше есть укрытие диггеров, тайник, я тебе скину маршрут. Нано нам его слил, так что можешь переждать там.

— Что-то ещё он сообщал?

— Нет, ничего. Парень скрытный, я предлагал ему встречу с тобой, но он отказался. Но, похоже, он решил наказывать преступников, брать пример с тебя.

Подражатель.

— Тогда я валю. Закину тебе подарок, в лаборатории кое-что интересное нашлось. Как обычно, через постамат. Жду маршрут, конец связи.

Я сбросил звонок, огляделся. Вроде все забрал. На мини-карте отобразился маршрут, который вел наверх. Тут пожарная лестница совсем близко, и если получится, никто ничего не увидит. На выход.

На секунду я остановился. Люди. По-хорошему нужно было их освободить, только вот дверь уже была открыта, а они никак не отреагировали ни на выстрелы, ни на другие звуки. Похоже, что они были сломаны. Возможно, это было действие того же самого наркотика.

Рисковать собой, чтобы вытащить их, я не стану, это не в моих правилах. Я спасаю невиновных только тогда, когда это оправдано, да и то, это всегда риск. Сейчас совершенно лишний.

Зажав приклад автомата подмышкой, я двинулся наружу. Газ уже успел развеяться, но без противогаза я бы тут ходить не стал. Однако я не ошибся по поводу того, что тут хорошая вентиляция.

Лаборатория была разгромлена, везде валялись трупы, осколки разбитого оборудования. Что ж, дело сделано, можно уходить.