Вперед в прошлое 11

Глава 11 Накладочка вышла

Это была Москва новогодняя, ее сияющий роскошью центр — аж сердце защемило. Все, как положено: украшенные деревья, мигающие светом фасады, ёлки, ёлки, ёлки. Нарядные люди в ярких шубах и пуховиках, в основном гости столицы, приехавшие на праздник к родственникам.

А вон и Дед Мороз, облепленный ребятней, и Снегурочка.

Кулаки невольно сжались. В прошлый раз время откатилось назад до сентября 2031. А это какой год? Канун 2032, или снова откат назад, и только наступает 2031?

Слишком много смертей. Джусиха, Андрюша, причем причина его смерти — я. Но и доброе дело я сделал — выбил Алтанбаеву зал для тренировок, закодировал гопников, направив их на путь истинный. Неужели это важнее, чем два покинувших мир человека, пусть и…

Таймер мигнул. Я замер, сердце пустилось в галоп. Начался отсчет…

В плюс!!!

В плюс, черт побери! Я захотел закричать и не смог. Да и неэтично это, когда в новогоднюю ночь наступает ядерный апокалипсис.

31. 12. 2031.

Четыре месяца. Немного, но прогресс есть!

И снова я проснулся ранним утром. За окнами было темным-темно. Сопел Боря, стонал и дергался во сне. Вдалеке орал петух.

Осталось понять, что я сделал так.

Неужели жизнь Андрюши для мироздания вообще не имеет ценности? Или…

От осознания прошиб холодный пот.

Или, наоборот, жизни таких людей имеют ценность со знаком минус? То есть они вредят реальности и приближают ее гибель, а моя роль — убирать их.

В седьмом классе у меня была мечта… Есть люди, у которых радужные мечты черного цвета. Мне хотелось собрать всех дегенератов на огромный космический корабль и отправить на Марс на рудники, дабы Земля очистилась. Сбылось, получается? Но это же шуточная мечта! И на рудники — все-таки не на тот свет.

Или это лишь мои домыслы?

И все равно как-то нехорошо получается. Живешь ты себе живешь, и вдруг оказывается, что именно ты — лишний, от тебя плохо всем остальным. Представился младенчик-гнилушка. Нет, вряд ли такими рождаются. Скорее в какой-то момент жизни человек выбирает даже не черную дорогу — коричневую, и начинает гнить.

Можно ли повернуть процесс вспять? Внушать им ничего нельзя, они от этого погибают.

Взять Джусь, у которой была власть над неокрепшими детскими умами. Скольких детей она покалечила, у скольких отбила тягу к учебе, у скольких взрастила комплексы? А главное, зачем она это делала? Где жажда наживы, все понятно и объяснимо, но издевалась-то она над детьми по зову души.

Я смотрел в потолок и думал о власть имущих. Чтобы к ним пробиться, надо уметь подставлять, предавать и не оглядываться на содеянное. Задницы лизать, чем нормальный человек побрезгует. Интересно, люди, которых нам показывают по телевизору — гнилушки? Не все, конечно, но уверен, их процент в правительстве и некоторых сферах деятельности зашкаливает.

Чтобы отвлечься, я принялся мысленно крутить планы на день. Сегодня должен приехать товар друзей, и его нужно поехать встретить, потому что бабушке не до того. Причем не на мопеде поехать, а на автобусе, а потом — на такси, потому что я попросту не довезу такой груз. Ну и деду груз передать. Вызвать Толика, попросить Каюка помочь. Реально? Более чем

Утром надо позвонить Ринату, договориться о соляре… Нет, сперва — Завирюхину. Все они должны быть на рабочем месте в субботу.

Но прежде, чем делать заказ железобетонных изделий, неплохо бы иметь на руках проект дома. И еще надо посмотреть участок, который Каналья присмотрел под автомастерскую. Мой компаньон с мозгами, уверен, участок — то, что надо.

Ну и тренировки по плану — и наши, и с Алтанбаевцами. Поскольку я снова буду весь день в разъездах, а мне должны звонить соискатели на рабочие места, напишу Боре скрипт, по которому он им будет отвечать.

Жаль, что Гайде не ответила насчет больницы — хорошее дело погибло, не начавшись.

Поскольку сон не шел, я тихонько взял тонкую тетрадь в клетку, ручку и ушел на кухню писать Боре, что и кому отвечать, на всякий случай вписал Гайде. Так, вроде понятно. Теперь — вступительное слово и просьбу помочь, на случай, если мы с братом сегодня не увидимся.

На часах было полшестого, и я лег досыпать. Поворочался немного — и получилось! Правда, только сомкнул глаза, зазвонил будильник.

Что ж, здравствуй, новый день! Надеюсь, ты будешь добрым.

В восемь утра был первый звонок по работе: некто Антон Елисеевич пожелал вести тренировки у парней. Ну вот и пристроены Алтанбаевцы, создается ячейка кандидатов в силовой блок Бойцовского клуба, друзей я отнес бы к мозгу организации. Встретиться с этим человеком я должен был в 19. 15 на остановке в центре, о чем написал Боре.

Сказать ему ничего не успел, потому что уехал раньше, чем проснулся брат.

Из спортзала, где проходила тренировка с нашими, я летел, как наскипидаренный, потому что на остановке меня ждали. Причем не только Антон Елисеевич, но и некто Нага Амзанович, которого в то же время пригласил Боря.

Сам виноват, что не сказал ему про Антона, а написал. Боря же слег с температурой и прохлопал это ушами, хотя на звонки находил силы отвечать. Теперь придется выкручиваться и кому-то из них отказать. Но кому? Наге Амзановичу отказывать было страшно по понятной причине — это какой-то неведомый кавказец, а они все — народ горячий и безбашенный. Ну а Антону я симпатизировал только потому, что он понятный, свой, и я с ним уже немного познакомился.

Посмотрю на них в деле и решу.

До выхода из школьного двора я бежал, а потом сбавил шаг: стремно было посмотреть Наге в глаза и тем более признать, что это все ошибка. Также стремно было устраивать конкурс, кто из них лучший.

На остановке, освещенной единственным покосившимся фонарем, я заметил двоих: высокого мужчину с богатырской статью, стоящего в одной позе, опершись на правую ногу, и невысокого квадратного человека с черной бородищей и длинными руками, этот вертел головой и притопывал. Богатырь, вероятно, Антон, квадратный — Нага. Обоим на вид было чуть больше тридцати.

Когда я пришел на остановку, ни один, ни второй не обратили на меня внимания, а я заметил, что у чернобородого деформированы уши — первый признак профессионально борца. У богатыря растительность на лице отсутствовала, нос не был свернут — поди туда дотянись. Но и уши не пострадали.

— Здравствуйте, Антон, — проговорил я, обращаясь к богатырю, но обернулся чернобородый, удивленно прищурился.

Упс, накладочка вышла! Я думал, это — Нага.

Поскольку он ожидал увидеть взрослого, а не меня, пришлось пояснить:

— Это мне вы звонили по поводу работы тренером. — Я пожал его руку и протянул ее богатырю. — И вам здравствуйте, Нага Амзанович!

Ну и лапище у него!

Мужчины посмотрели друг на друга волком. Если они сцепятся, я поставлю на Антона — он больше похож на профессионала.

— Так тебе два тренера нужно? — спросил Нага добродушно с мягким южным акцентом.

И что им сказать? Если правду скажу, что-де ушами прохлопал и вы, Нага, тут лишний, вас по ошибке позвали, меня скрутят в бараний рог. Выкрутиться можно… можно… Блин, как? Единственное, что пришло на ум, если оба проявят себя достойно, то можно того, кто лучше, пригласить в школу, чтобы нас гонял, все-таки я не профессионал, и наверняка в моей технике много косяков.

Опыт взрослого подсказал, что нельзя так теряться. Я — работодатель, они — соискатели, и нечего робеть! Потому я обнаглел и выдал:

— Да, у нас две секции. Средний уровень и новички. Недавно приходил тренер… странный. Я долго не решался давать это объявление. Вы уж извините, всякое бывает, но, прежде чем пригласить кого-то из вас к продвинутым ребятам, хотелось бы взглянуть…

Антон сплюнул и поправил кепку.

— И как ты будешь оценивать нашу технику?

Так, пошла агрессия. Может, лучше его сразу отшить? Или на место поставить, вдруг он хороший профессионал?

— Если вы будете гонять по телу энегрию Ци и заставлять парней дышать анальным отверстием, то вы нам не подходите.

Нага запрокинул голову и рассмеялся — он определенно мне нравился больше, Антон напрягся еще больше, его черные брови так плотно сошлись у переносицы, что получилась сплошная линия.

— Это ты на что намекаешь?..

— Ни на что, так вел себя тот тренер. Ну а как оценивать буду? Антон, с уверенностью скажу, что ваши уши, шея и спина выдают в вас профессионального борца, а… нос, что вы часто участвовали в спаррингах и, скорее всего, неоднократно были на ринге. Вы этого не говорили, но вы больше борец, чем ударник.

— Это так, — кивнул Антон и мгновенно успокоился. — Сечешь!

— А по мне что скажешь? — проговорил Нага таким тоном, словно он обращался к гадалке: предскажи судьбу мою! По руке погадай!

— Вы в отличной физической форме, — вынес вердикт я, и единственное, что выделил: огрубевшие костяшки среднего и указательного пальцев на обеих руках. — Вероятно, вы — практикующий ударник. Это все, что я могу сказать.

— Правда! — воскликнул он и посмотрел на свою руку.

Так, вроде контакт есть. Можно переходить к делу, причем развить дух соперничества:

— Сейчас мы пойдем к слабой группе. Парни — бывшие токсикоманы на пути исправления. Нужно их заинтересовать, и чтобы у них не пропало желание быть нормальными людьми.

— Значит, хилые, — скривился Антон.

— Вообще дохлые. Ни дыхалки, ни скорости — ничего, — подтвердил я.

— Они молодые же? — уточнил Нага. — Значит, выровняются. Потихоньку, потихоньку втянутся.

Его подход мне нравился. Лишь бы он анальной чакрой дышать не начал и не изображал паркинсон богомола.

С Ильей я договорился, что, если алтанбаевцы не успеют убрать в помещении, сегодня мы позанимаемся в подвале — в последний раз.

Судя по бравому виду Егора, машущему мне издалека, все они успели и вшестером ждали меня: Алтанбаев, Зяма, Крючок, армянин по прозвищу Хулио, мой одноклассник Игорь Заславский и дистрофичный сутулый паренек, узколицый и лопоухий, по прозвищу Пончик или просто Понч.

Я посмотрел на тренеров. Выражение лица Наги не изменилось. В свете лампы, расположенного под козырьком и освещавшей вход в клуб, стало видно, что у него темно-рыжие, почти коричневые волосы, такого же цвета монобровь и черные-черные глаза в обрамлении таких густых ресниц, какие тетки будут делать в будущем. Антон же сразу сделался несчастным, спросил у меня:

— Ты уверен, что им нужен тренер по боксу, а не врач лечебной физкультуры?

— Ты че, рамсы попутал? — быканул на него Алтанбаев, уверенный в своем превосходстве только потому, что на полторы головы выше оппонента.

— Это, вообще-то, ваш будущий тренер, — попытался предотвратить кровопролитие я.

— И насрать! — прошипел Егор. — Унижать себя — не позволю!

— Они еще и неадекватные, — вздохнул Антон. — И тупые. Нет, я на такое не подписывался.

— Не позволю, — тряхнул головой Егор.

— Так не позволь же! — усмехнулся Антон, и Алтанбаев попер на него.

Все произошло мгновенно. Антон успел сказать: «Чем больше шкаф» — шагнул навстречу Алтанбаеву, поднырнул под кулак, уронив кепку, бросился в ноги, повалил лидера гопников, вывернул его руку так, что тот заорал:

— Отпусти-и-и! А-а-а!

— Повторяй: «Антон Елисеевич, прости засранца».

— Я понял, понял, а-а-а…

— Прости засранца! — подсказал Антон.

— Хрена-а-а!

Антон издеваться не стал, отпустил его, поднял кепку и водрузил на лысую макушку.

— Неуклюжий, но стержень есть, толк мог бы быть, если б ты не был таким тупым.

Алтанбаев поплелся к своим, придерживая руку — красный и опозоренный. Интересно, он понимает, что сам себя выпорол? Антон же счел своим долгом прочитать им лекцию:

— Правило номер один: никогда не бросайся с кулаками на человека сломя голову, потому что ты не знаешь, кто перед тобой. В боевых искусствах главное — техника, размер неважен.

— Не передумали тренироваться? — спросил я у сбившихся в кучу алтанбаевцев, те помотали головами.

— Мы тоже так хотим, — пробасил Крючок и с надеждой посмотрел на Антона.

Пришла пора представить тренеров:

— С Антоном Елисеевичем вы уже познакомились. Не хотите так же познакомиться с Нагой э-э-э…— имя-то я запомнил, а вот отчество вылетело из головы, но оно ассоциировалось с Кадыровым… — Рамзанович!

— Амзанович, — с улыбкой поправил он меня. — Идем уже в зал, а то дождь начинается.

Кабинет алтанбаевцы убрали, отвалившуюся побелку отскоблили, вещи растащили, пол вымыли, принесли маты, нашлось две пары потрескавшихся от времени перчаток, бинты — и все.

— Набьем опилками мешок для ударов, — я указал на крюк в потолке. — К следующему занятию будет. Давайте так, Нага Амзанович…

— Просто Нага, — поднял руку он. — Мне всего двадцать пять.

— Нага ведет начало тренировки, физуха, разминка, все такое. Потом — основную часть: постановку удара, стойки и прочее. Затем Антон Елисеевич перехватывает.

— Так ты бокс хочешь или борьбу? — спросил Антон.

— И то, и другое, — сказал я. — Возможно, это будет поочередно. День бокс у нас, день здесь. И борьба так же.

— А сам-то устоишь перед ним? — решил проверить меня на прочность Алтанбаев, ехидно прищурившись.

Все с азартом посмотрели на меня, и я остолбенел. Против профи я, конечно, долго не продержусь, опозорюсь, и хана авторитету. Я-то так, по верхам нахватался и, по сути, мне ребят уже нечему учить…

— А что он? — Антон посмотрел на меня заинтересованно, как рыба на болтающегося на крючке червяка.

— Да он это, — забормотал Зяма, — крутой типа. Меня как нахлобучил! И он своих этих того — сам! И повалить может, и в рожу двинуть.

— Ну, давай попробуем.

Теперь никуда не денешься. Стараясь взять себя в руки, я медленно скинул обувь и встал напротив Антона, объявил:

— По голове, в пах, по шее не бить. Удары обозначать, не лупить в полную силу.

— Ясен пень, — усмехнулся Антон.

Судить нас вызвался Нага, свистнул, и Антон сразу же на меня попер, рассчитывая повалить. Я сместился вбок и скользнул по его подбородку бесхитростным джебом и завершил дело столь же бесхитростным прямым.

— Как минимум нокдаун, — донеслось до слуха, но я не зацикливался на этом, был предельно собран, понимая, что Антон попался на том, что сам минуту назад говорил Егору.

Мы одного роста, но опыта у него больше в разы. Основная задача — не дать себя повалить.

Сообразив, что я не так прост, и он может огрести, Антон встал в боксерскую стойку и принялся меня провоцировать, открываться — но больше, чтобы отвлечь, броситься в ноги и заломать. Упал — пиши пропал.

Голоса подбадривающих меня алтанбаевцев доносились будто издалека. У меня была своя стратегия: Антон не в курсе, что я работаю еще и ногами. Потому, сделав вид, что поверил в свое превосходство, я сделал ложный выпад и поймал его на противоходе, «посадил» на колено мощным ударом ногой в бедро, шагнул навстречу, чтобы обозначить добивающие удары, и попался, Антон повалил меня и взял на удушающий. Я хлопнул его по спине, и мы разошлись.

— А ты крутой, — оценил он. — И с мозгами!

Нага аж раскраснелся, захотел разобрать ошибки боя, но я напомнил, что мы ограничены во времени, и началась тренировка.

Нага тренировал парней снисходительно, не выжимая максимум и ориентируясь не на сильного, а на среднего. Он вел себя, как старший товарищ. Другое дело — Антон, который не стеснялся материться. Но оба были хороши как профессионалы, и в итоге я решил, что Борина ошибка — не ошибка, а подарок судьбы. Пусть остаются оба. Один у нас, второй у гопников, потом наоборот, только дрэку надо сказать, что у нас теперь тренер, познакомить его с обоими бойцами.

Выпроводив алтанбаевцев, мы втроем вышли на улицу, обсуждая детали сотрудничества и обмениваясь контактами.

Пожимая мне руку, Нага сказал:

— Святое дело делаешь. Пацаны интересуются, глаза горят. Толк будет. Но у троих дефицит массы тела. Что они едят?

А действительно — что? Картошку, клецки, что добудут, живут впроголодь. Так бы, может, хоть грузчиками устроились. Только Крючок нормального телосложения.

Надо будет с ними хоть мукой и крупами поделиться.

Я простоял с тренерами на остановке, пока не пришел автобус, и рванул домой, думая, как бы от Бори не заразиться. В подъезде заметил уголок письма, торчащий из ящика, открыл дверцу и отпрыгнул, потому что оттуда выпал обезглавленный воробей, а следом, кувыркнувшись в воздухе, на пол спланировала записка: «Ты труп».

Не так давно уже было что-то подобное, а теперь бывший враг Зяма ко мне на тренировки ходит. В этот раз враг посерьезнее, и я понял, что заводские просто так не отстанут. Значит, привлеку Лялину. Когда угроза становится осязаемой, не до глупостей.

Но и положительное в этой ситуации было: противостояние с заводскими нас сплотило, как никогда. Если бы не оно, алтанбаевцы быстро загнулись бы.

Завтра подкорректирую планы и нанесу визит Лялиным. А еще надо позвонить московским знакомым, напомнить о себе, заодно спросить у Алекса, что там с акциями «Газпрома».

Все обязательства сегодня я выполнил: не только привез товар друзьям, но и отправил деду дедово. Заказал у Рината две тысячи литров солярки — сгрузим в мастерской, сгоняем на мукомольный, затаримся мукой, до пяти вечера освободимся, вернемся в мастерскую, заберем солярку, поменяем на стройматериалы, недостающее докупим и привезем на участок.

Правда, у меня не было на руках проекта моего будущего дома и сметы, но это ничего, соображу по ходу дела — завтра-то у всех, в том числе Завирюхина, выходной.

Ух, развернусь! Жаль, что на это только два дня, потом стройматериалами и бартером, который не дает сверхприбыль, придется заниматься по остаточному признаку.